Не бойся полюбить

Глава восьмая Кое-что о пробном браке

— Ну и как? — Джулия вышла из кухни с подносом, на котором стояли две рюмки, от содержимого которых исходил характерный запах жженой пробки.

— И не стыдно предавать свой скотч и пить виски? — привычно пошутил Джордж. — Ты все-таки англичанка.

— В вашей грубой стране можно пить только это, — так же привычно ответила Джулия, опрокидывая в рот свои двадцать пять граммов, «один дринк» — порцию выпивки.

— По-моему, сегодня можно и повторить, — заметил Джордж. — Девочка уже у него.

— Ух. — Джулия закрыла глаза и откинулась на спинку кресла, обтянутого дорогим гобеленом. — Ну слава Богу, что она согласилась поехать в Миннеаполис.

— Разве можно устоять перед обаянием моего внука? Он конечно же уговорил девчонку. Помнишь, как я уговорил тебя?

Джулия всплеснула руками.

— О-ох, когда память слабеет, это уже конец истории.

— Прости, я забыл, что тебя даже не пришлось уговаривать. — Джордж ехидно усмехнулся.

— Ну конечно, тебе не пришлось. Ты и говорить не мог. Ты вообще ничего не мог…

— Вот этого не надо. — Лицо Джорджа приняло оскорбленное выражение. — Мог, и даже очень мог.

Джулия досадливо отмахнулась.

— Да я не об этом.

— А я об этом, потому я ничуть не волновался насчет талантов внука. В нашем роду всегда были сильные мужчины, что, как известно, нравится женщинам.

— Ты самый настоящий хвастун. — Джулия засмеялась. — Но ты ничуть не преувеличил свои достоинства. Ты прекрасный мужчина, Джордж.

— Был, есть и буду.

— Я молчу, я просто счастлива. Должна сказать, что семейное счастье зависит от этой сферы напрямую. Потому-то я и надеюсь, что Люк и Кэрри оценят друг друга.

— Знаешь, Джулия, скажу тебе откровенно и честно: мне по душе современные нравы. Пусть это звучит крамольно, но пробный брак, назовем это так, идет на пользу молодым.

— Согласна, меньше совершается серьезных ошибок. И хорошо, что наше общество не принимает это в штыки, как прежде.

— Я думаю, Люк и Кэрри тоже с одобрением к этому относятся, — заметил Джордж.

— Полагаю, они даже не задумываются об этом, — со смешком отозвалась Джулия. — Обычно думают о том, что совсем ново или непривычно. Но сейчас мало кто вступает в брак, я бы сказала, в состоянии девственности.

— Звучит высокопарно.

— Можно принизить. Сейчас грешат до свадьбы — так тебе больше нравится?

Джордж хмыкнул.

— Да, и тогда понравилось.

— Но, если ты помнишь, мы сделали это только раз, и то потому, что не успели добежать до священника.

— Ха-ха. Хорошая формулировка. Надо будет поделиться ею с Люком… Знаешь что, теперь я, кажется, могу отойти в мир иной без чувства вины.

— Что ты имеешь в виду? Неужели оно мучило тебя до сих пор? — Джулия посмотрела на мужа пристально, изучающе. — Но ведь не ты бросил жену, а она оставила тебя, когда ты ушел на фронт?

— Да, но от этого больше всех пострадал мой сын. И мог бы пострадать мой внук.

— Но почему? Твой сын нашел себя в церкви. А как утверждают святые отцы, без страданий нет счастья. Так что твой сын прожил короткую, но вполне счастливую жизнь. Почему бы тебе не взглянуть на это так?

Джордж покачал головой, не соглашаясь.

— Знаешь, Джулия, я вывел одну интересную формулу.

— Не замечала в тебе таланта математика, — ехидно заметила она.

Они всегда говорили в шутливом тоне, но на сей раз Джордж не стал ловить мячик, привычно брошенный Джулией.

— Это формула жизни, не математики, дорогая. Если человек умирает рано, не использовав весь срок, отпущенный природой, значит, на то есть причина.

— Пастор Мэттью сказал бы тебе, что так распорядился Господь. Бог дал и Бог взял.

— А я бы сказал иначе. Человек уходит из жизни раньше времени, когда ему нечего в ней делать. А это случается, когда он берется не за свое дело, оно ему не по характеру, не по натуре, и тогда жизненный путь краток. Он не длится во времени, нет развития, и человеку больше нечего делать, вот почему он угасает.

— Ты считаешь, твой сын не был рожден для роли священника?

— Посмотри на меня, вспомни меня… О жене я тебе рассказывал. Мы с ней могли родить священника?

Джулия засмеялась.

— Если бы мы с тобой кого-то родили, то тоже наверняка не священника. Но Люк…

— Он сын своего отца и своей матери. После смерти мужа она стала тем, кем хотела быть, вероятно, всегда, — актрисой, и ею покинула этот мир.

— Стало быть, все они встали на неверный путь, ты так считаешь? — спросила Джулия.

— Да. Поэтому я и захотел переставить Люка на другие рельсы.

— Ну что ж, мы уже начали переписывать сценарий его жизни, — заметила Джулия. — И, по-моему, весьма успешно.

— Надеюсь, новый сценарий станет для него более естественным и увлекательным.

— Что ж, будем надеяться. Сценарии пишутся и исправляются. Слушай, ты мне напомнил еще об одном сценарии. Помнишь наши с Пипой съемки на Маврикии?

— Еще бы не помнить! Никогда не думал, что моя жена способна бежать быстрее гепарда!

— Ох, как же я тогда испугалась, теперь-то могу признаться. Наверное, того оленя испугала камера, она слишком громко стрекотала, и олень пошел прямо на меня.

— У тебя безотказное чувство самосохранения, стоит заметить, — заявил Джордж.

Джулия кивнула.

— У оленя «руса» тоже. Мы бежали с ним нос в нос. Я — от него, а он — от камеры.

— А за вами во весь опор неслась Пипа.

— Да уж, по-моему, она выжимала все шестьдесят миль в час, на которые способна. Хорошая была поездка. — Джулия улыбнулась, вспоминая и охоту и съемки документального фильма для телевидения. — А сценарий-то мы с оленем и Пипой весь поломали.

— Но, заметь, фильм получился отличный и принес «Джокер-паудер» удачу, — подхватил Джордж. — Так что видишь, какая польза — поломать сценарий, а?

— Да, тогда мы заплатили только за поездку съемочной группы, а за сами съемки платил телеканал. Но если бы ехать снова на Маврикий, я снова все сделала бы не так. — Джулия покачала головой. — Я изменила бы место действия. Мне, конечно, больше нравится охота в центральной части острова, там такие густые, влажные, таинственные леса…

— Ты права, я тоже нигде не видел, чтобы рядом росли сосны, эвкалипты, пальмы и гуавы. Но Пипе нужны открытые пространства.

— Верно, при ее-то скорости.

— Свои мили она может развить только на побережье. Да, тогда ты здорово удивила Пипу. Она, бедняжка, не знала, за кем из вас бежать…

— Но вернемся к тому, с чего начали, — решительно прервала праздные воспоминания Джулия. — Переписать сценарий человека — не то же самое, что переписать сценарий фильма, чтоб ты знал.

— Однако у нас есть опыт и из другой жизни, — напомнил Джордж, — моей, например. Ты заставила меня жить, ты меня вытащила с того света.

— Экстремальная ситуация здорово помогает… — задумчиво проронила Джулия.

— Только не говори, что и Люка надо довести до нее, чтоб выдернуть его из старой жизни, — испугался Джордж.

— Не буду ничего говорить.

— Знаешь, он и не подозревает о своем счастье. Ему светит владеть процветающей фирмой…

— Но она ему была не нужна, и, если бы не Кэрри, я просто не знаю, как мы могли бы завлечь его. Привязать к нему патроны, порох и взрывчатку, которые выпускает «Джокер-паудер», и объявить: вот теперь все это твое! — пошутила Джулия. — Не выйдет, Джордж. Люка надо подвести к мысли, что он горит желанием работать в этой фирме, полюбить ее на всю жизнь. А для этого ему надо все, все изменить — даже свой облик, вкусы, пристрастия. Но самое главное — изменить взгляд на мир.

— Ничего сложного, — беспечно бросил Джордж. — Так и будет.

Джулия осуждающе покачала головой.

— Какая самоуверенность, мистер Бартон.

— Дорогуша, в Люке мои гены, я прожил втрое больше лет, чем его отец, значит, я не ошибся и выбрал верный путь. Мои гены первичны, а его отца — вторичны.

— Ох, можно подумать, ты что-то смыслишь в генетике.

— Знаешь, если бы из моего рода кого-то и стоило бы клонировать, то это меня. — Джордж выпятил живот и зашевелил нафабренными усами.

— Ты хочешь сказать, что при клонировании надо было бы повторить и эти усы? — поддела мужа Джулия.

— Это моя гордость. Я посоветую Люку отпустить такие же с годами.

— Не уверена, что Кэрри Холт окажется такой же терпеливой, как и я.

Джордж подкрутил усы и вызывающе взглянул на жену.

— Если ты уверена, что не ошиблась в выборе девочки, то она с ним справится.

— Не ошиблась. Если бы не она, то у нас не было бы Пипы…

— У нас не было бы двух Пип, — проворчал Джордж.

— Не стоит об этом. — Джулия накрыла своей ладонью его руку.

— Ладно, обе Пипы остались живы, обе счастливы. Хочешь, я позову ее?

— Не трудись, она уже давно здесь. — И Джулия провела ногой по спине лежащей под столом Пипы.

— А еще говорят, что животные не мыслят, — восхитился Джордж.

— Я бы сказала, что это люди не дают себе труда мыслить, они живут по инерции, потакая собственной лени, — ответила Джулия. — Ты вспомни, даже наши хорошие знакомые никак не могут поверить, что Пипа научилась быть собакой!

— Ты только Пипе не говори, что она собака. — Джордж понизил голос до шепота. — А то она обидится.

— Итак, подведем итоги наших усилий на данный момент. Сейчас Люк и Кэрри в Миннеаполисе. — Джулия посмотрела на часы. — Не знаю, как у них дальше сложатся отношения, но сейчас, я думаю, они в постели.

— Какая ты все-таки… циничная, — с улыбкой попенял ей Джордж.

— Я прагматичная, дорогой. Конечно, физическое влечение — не для всех повод выходить замуж, но без него не бывает счастливого брака.

— Ты исходишь из собственного опыта? — прищурившись, осведомился Джордж.

— Да, и из своего в первую очередь. Но должна сказать тебе, ты меня привлек не только телом…

— Которое ты сама восстановила, да? Я привлек тебя как твое творение, ты почувствовала себя Всевышним!

— Перестань молоть ерунду. Я оценила тебя по всем параметрам и поняла, что справлюсь и с тобой, и с твоим «Джокер-паудер».

— Как же я мудро поступил, не рассиропился и не уступил тебе ту акцию, единственную, которую ты хотела у меня выцарапать!

— Я хотела не единственную акцию, великий экономист, а пятьдесят первую.

— Ха-ха! Но я-то не дал ее тебе! Иначе ты бы стала владелицей контрольного пакета! Ты бы взяла надо мной верх!

— Перестань, твоя мужская натура так и лезет на передний план.

— Верно подмечено. Она всегда лезет на передний…

— Джордж Бартон, прекрати ёрничать. Скажи, как ты думаешь, ты, мужчина, уже пора дать команду готовить акции к передаче Люку и Кэрри? И сколько процентов мы при жизни отдадим им?

— Основываясь на собственном опыте, я уверен, что для счастливого брака мужу и жене нужны равные доли. Ведь мухе и жена — половинки единого целого.

— Что ж, пока мы живы, я думаю…

— Согласен, давай на каждого по двадцать пять процентов, — предложил Джордж.

— Значит, у нас у всех окажется поровну, — торжествующе подытожила Джулия. — Это поможет нам всем сблизиться вокруг «Джокер-паудер».

— Но это будет свадебный подарок, ты согласна? — на всякий случай решил уточнить Джордж. — Свою любовь они должны взрастить сами.

— У них будет любовь, поверь мне. — Джулия улыбнулась. — Просто мы будем издали следить за ними, как на охоте за добычей, и направлять в нужную сторону.

— Что ж, тебе виднее. Когда ты хочешь передать акции?

— Я велю Стоксу начать готовить документы.

— Согласен, но…

— Тебя все-таки что-то смущает?

— А ты уверена, что мы действительно вправе вмешаться в жизнь Люка и кардинально изменить ее?

— Но ведь он своими проповедями вмешивается в жизнь других людей? А чем мы хуже?

Джордж засмеялся.

— Но он слышит голос Творца.

— Я тоже слышу, не глухая, — заявила Джулия. — Или у меня проблемы со слухом? Если да, то скажи.

— Пока не жалуюсь, — хмыкнул Джордж. — Что же тебе говорит Творец?

— Тебе сказать правду?

— Ты думаешь, я глухой?

— Ну-ну, интересно узнать, как ты трактуешь его слова.

— Хорошо, слушай внимательно, — важно изрек Джордж. — Мы оба, ты и я, Джордж и Джулия Бартон уверены, что должны вмешаться в жизнь этих молодых людей, потому что беспокоимся об их долгой жизни и о долгой жизни нашего детища — «Джокер-паудер».

Глаза Джулии сверкнули.

— Плесни-ка еще одну порцию, — попросила она. — Давай выпьем за успех нашего дела!

— И за химическую реакцию, возникающую между мужчиной и женщиной.