Не драконь меня! (СИ)

Глава 44

Эл’хард Дженгернард, средний сын императора драконов

Все прошло гладко. Небесные врата открывались там, где я и предполагал. Алфирея хорошо подготовилась, лучше, чем смог бы я. Во всяком разе, мне бы не пришло в голову развесить всюду чёрные розы и белые лилии. Место преступления обставили со вкусом.

В кинофильмах главные злодеи обычно много болтают перед тем, как убить главного героя, но Алфирея была на удивление молчалива. Она не объяснила зачем и для кого цветы, для чего нужны все эти дурацкие свечи, и для кого курятся благовония. Как дракон, лично знающий одного из богов, я точно знаю, что им не нужны ни цветы ни благовонья, ни даже жертвоприношения. От убитого барана или тем более младенца пользы никакой. Одна вонь от разлагающегося трупа.

Дочь на церемонию не пошла, отговорилась делами и быстро исчезла из вида.

Жалкая душонка. Продала родного отца за сомнительные блага.

Алфирея легким магическим потоком отволокла меня к буйно украшенному месту убийства. Ритуал, судя по обстановке, стандартный. Чтобы затратить меньше собственных сил на что-то существенное, маги приносят кого-нибудь в жертву. В момент гибели, душа отделяется от тела и этот процесс сопровождается огромным выплеском энергии. Если маг достаточно опытный, он может направить эту энергию на свои цели.

Проблема в том, что выброс от моей смерти будет не больше, чем от смерти мышонка. Но я же не изверг, так разочаровывать вдохновленную женщину! Она была так уверена в своей победе, что с моей стороны было бы некрасиво сеять панику.

Когда Алфирея все подготовила, то прочитала заклинание и всадила в мою грудь изогнутый клинок. Так легко, словно я — мягкое масло. Для надежности, она его даже провернула несколько раз. Признаться, я богиню смерти немного недооценил. Она расторопно выставила ловушку для моей души, но изловчился и проскочил под сетью, успев воплотиться в другом мире.

Сумеречные драконы уже сидели передо мной ровной шеренгой и ждали. Как я истосковался по этим пейзажам: бескрайние горы вокруг, насколько хватает глаз — простор. Ни одной живой души. Нет боли, нет грусти, нет переживаний. Только бескрайнее спокойствие и умиротворение с серой дымкой облаков.

Пусть я был обездвижен, но моя сила не знала ограничений. Я отдал слугам распоряжение, чтобы дожидались, и в нужный момент вернули меня обратно в тело. В таком серьезном вопросе мне не помешает поддержка.

— Хозяин, Дракон Смерти расстроен, — аккуратно произнес один из сумеречных драконов, шагнув вперед.

Какая деликатность!

Зверь восседал передо мной клубящимся черным дымом, то теряя очертания то вновь собираясь в небольшого черного дракона, с меня ростом.

— Требует мою душу, разделенную на кусочки?

— Велел доставить вас, как только объявитесь, — дипломатично поправил он.

Я усмехнулся. Дракон Смерти потому и выгнал меня из своего мира, что его верные слуги — Сумеречные драконы, самая сильная его опора, единогласно подчинились мне. Всего-то и требовалось дать им то, чего они хотели.

— Скажите, что не успели поймать. Он в порыве гнева развовоплотит парочку из вас, но я воссоздам всех, когда вернусь. А теперь покажите мне зеркало в мир, выберем подходящий момент для вселения.

— Хозяин, мне не кажется, что идти в Небесный град — хорошая идея, — произнёс вожак стаи.

— Не переживай, друг Вордсворд, со мной все будет хорошо, я взрослый мальчик.

— В том мире у вас не будет магии! — забеспокоился второй.

— Некоторые умудряются и в этом мире без нее прожить. И, знаешь, даже доживают до глубокой человеческой старости.

Драконы волновались. Я могу их понять. Они приняли мою сторону, пошли против Дракона Смерти, я их лидер, вожака. Тот, кому они безоговорочно подчиняются. Если меня не станет, их существование будет лишено смысла. Так что, как ни крути, заботятся они только о своей чешуе.

— Как пожелаете, повелитель. Но, пожалуйста, будьте осторожны.

— Хорошо, мамочка. Обещаю, — я сложил руки на груди и кивнул. Драконы неодобрительно фыркнули.

— Подходящий момент! — скомандовал видящий сумеречный дракон.

Я кивнул, и мою душу резко рвануло вверх. Проходить сквозь завесу миров, да еще в бестелесном состоянии удовольствие так себе. Помимо того, что жутко трясло, еще и реальность вокруг смазывалась корявыми пятнами. Я несся сквозь звезды, миры, пространство и время. И, когда казалось, что этот процесс уже не закончится, я со всего размаха ворвался в чью-то грудь.

Тело не устояло на ногах, попятилось назад и грохнулось, уронив столик с кучей железных инструментов. Они металлическим дождем посыпались на голову тела, точнее, уже на мою голову, ведь больно было мне. И это непривычное ощущение боли было отвратительным. Меня не просто закинуло в человеческое тело, меня закинуло в слабое человеческое тело!

— Доктор, вы в порядке? — пролепетала молоденькая девушка в белоснежном халате, до боли напоминая Брианну.

Она шла на меня и повторяла белиберду. Что за язык?

Я поднялся, отряхнулся, осмотрелся. Похоже, меня занесло в тело доктора. Мало того, на моих руках перчатки и кровь, а передо мной на операционном столе пациент. Вокруг все нервничали, пытались привести меня в чувство, пищали датчики, лепетали люди.

— Баринов, вы сможете продолжить операцию? — спросила медсестра, обращаясь ко второму доктору, который стоял у операционного стола и копался в пациенте.

Не знаю, о чем она его спрашивала, но тот, похоже, только этого и ждал. Сверкнули маленькие глазки над голубой маской, он кивнул, взял железный инструмент и полез в рану.

Меня пытались подхватить под локти и усадить на стул, но я оттолкнул помощников и вышел. Те стаей поперлись за мной, как рыбы-прилипалы за акулой.

— Виктор, болезнь вернулась? Вам снова плохо? — пристала молоденькая медсестра, семеня за мной на коротеньких ножках и заглядывая в мое лицо, затянутое медицинской маской.

— Пойдемте к Суздальской, она вас осмотрит!

Меня взяли под локоть и куда-то потащили. Я вырвался, осмотрелся. Мир, в целом, похож на наш. Больница примерно такая же, только артефакты разные, и рабочая одежда врачей несколько отличается.

Я не знаю, как в этом мире относятся к попаданцам, поэтому обнаруживать себя не лучшая идея. Получится ли у меня говорить на их языке, если я его не понимаю? Сомневаюсь. Поэтому, для начала я решил использовать язык универсальных жестов.

— Доктор, да что с вами такое? Вы в порядке? — неугомонная медсестра погладила меня по спине, а еще двое переглядывались и о чем-то шептались, заговорщики.

Я поднял руки и медленно оттопырил средние пальцы. Это универсальный знак равновесия в нашем мире, он означает, что все под контролем и в полном порядке. Но девушка покраснела, вздрогнула, переглянулась с остальными и приложила руку к моему лбу.

— Да у вас жар. Вас срочно нужно обследовать!

Понятно, не сработало. Универсальные жесты здесь отличаются. Я снова осмотрелся. То же знак туалета? Спасение пришло оттуда откуда не ждали. Пришлось повторить подвиг Брианны, но без ее энтузиазма. Я согнулся, держась за живот, изобразил тошноту, указал на вывеску туалета и понесся туда, как на пожар.

Кто бы мог подумать, что медсестры ломанулся за мной! Я едва заскочил в кабинку и

закрыл двери, на которые тут же обрушился град кулаков.

— Виктор, не запирайте двери! Вам нельзя оставаться одному в таком состоянии! Виктор, откройте!

Что за мир? Хотят посмотреть, как я в туалет хожу? Это вообще нормально?

Глянул в зеркало, заляпанное водой и пальцами. Сорвал с себя тканевую шапку, маску, отвратительный голубой балахон и выкинул все это в мусорку. Тот, в кого я вселился, выглядел недурственно. Высокий, широкоплечий, статный, с квадратным небритым подбородком и волевым взглядом. Такой может одним поворотом головы внушать страх, а девчонки носятся за ним, как угорелые. Значит, тело — подкаблучник.

Противно.

В дверь тарабанили так, что она вот-вот грозила сломаться.

Переламывать чужие хребты в мои планы не входит, магии у меня нет, обнаруживать себя — не вариант.

Форточка? Это плюс.

Узкая и под потолком — это минус.

Встал на санфаянс, уперся в стену, подпрыгнул.

Мать его. Третий этаж!

Дверь дрогнула особо сильно.

— Василий Федорович, ломайте! Виктору плохо, его нужно спасти!