Не отталкивай, шельма

Глава 7

– Хитана, ты работаешь или учишься? – поинтересовался глава семьи.

Похоже, Марк решил наконец разбавить тягостное молчание, нависшее над гостиной, после того, как состоялось повторное знакомство с незваным гостем. Конечно Хита и Дэвид не вдавались в подробности обстоятельства их первой встречи, так лишь поведали в общих чертах об инциденте. Ванесса, почуяв неладное, поспешила рассадить всех по местам и приступить к ужину. Во время приёма пищи болтал в основном наглый блондин, повествуя об успехах в учёбе и на личном фронте, расхваливал Англию. В общем, лишь Хитана угрюмо молчала, чувствуя себя здесь определённо лишней, рука Ирана, нежно поглаживающая колено под столом, не особо улучшала настроение. Марк не был обделен чувством такта, посему и обратился к понурившей голову девушке.

– Я учусь на детского хирурга, сейчас как раз сессию заканчиваю. Завтра предстоит серьёзная практика, где буду ассистировать врачу, – радостно поделилась.

– О, действительно, серьезные намерения. А как же огромная ответственность… не боишься?

Макр взглянул на собеседнику проницательным взглядом, даже столовые приборы в сторону отложил. Хита усмехнулась, не раз ей уже задавали подобные вопросы.

– Бояться нужно не ответственности, а смерти тех, кого не смог спасти. Я поставила себе цель с детства, что непременно стану неплохим специалистом, и отступать не собираюсь ни в коем случае.

– Мудрые слова звучат из твоих уст, несмотря на столь юный возраст.

– Жизнь так повернула…

– Хорошо, когда у молодых есть цель. Ну, а в свободное от учёбы время чем занимаешься?

– Она танцует, – встрял Иран, приобняв свою девушку за талию. Та шикнула, говорить об этом не любила, но пришлось выкручиваться.

– Скажешь тоже! – улыбнулась. – Это так не всерьёз – скорее хобби. С группой ребят принимаем участие в уличных флэш–мобах, со школьной скамьи тяга осталась.

– Она преуменьшает. Совсем недавно они выступали в «приличном» клубе, и весьма неплохо, – сдал шатен со всеми потрохами, блага без подробностей.

– Это же замечательно! – воскликнула Ванесса, сложив вместе ладони.

– А что планируешь делать с танцами дальше? – не отставал капитан.

– Скорее всего оставлю. Профессия для меня важнее, – ответила со всей честностью и пониманием ситуации.

– Это хорошо, когда молодёжь осознанно делает свой выбор.

– Так–так! Это сейчас камень был брошен не в мой ли чудесный палисадник? – шутливо возмутилась Ванесса.

– Что ты, моя дорогая! Конечно же нет! Я имел ввиду наших мальчиков.

– Смотри у меня!

Все рассмеялись, «мальчики» дружно хмыкнули. Напряжение спало, Дэвид вел себя спокойно и излишнего внимания к танцовщице не проявлял, лишь как и все, в дальнейшем поддерживал общую беседу.

Когда стрелки настенных часов перегнули за одиннадцать, было принято решение расходиться.

– Хитана, останься сегодня у нас, ты ведь нам уже не чужая, – подмигнула брюнетка. – Можешь расположиться в комнате для гостей, а завтра спокойно отправишься на практику.

– Ма, перестань! Хита будет ночевать в моей комнате. И этот факт обсуждению не подлежит. Всё, всем приятных сновидений. Мы ушли. – И схватив за руку смутившуюся девушку, Иран повёл её на второй этаж.

Сначала немного показал особняк, а после завёл в свою комнату. Тут же прижал своим телом танцовщицу к закрытой двери, расположив горячие ладони на бёдрах, потянул изумрудную ткань вверх, обнажая кружевные чулки.

– О, да, детка. Весь вечер я жаждал этого… – шепот в ухо, следом поцелуй-укус в шею.

– Эй–эй! Угомонись! Ты что делаешь?! – запротивилась, ловя загребущие руки. Но куда там против силы распаленного мужчины?

– В чём дело? – не сбавлял пыл, обхватив ягодицы и целуя ключицу.

– Тебя нисколечко… ах… не смущает, что твой брат и родители… находятся за стенкой?

Хитана упёрлась ладонями в грудь Князева, однако увеличить расстояние не удалось ни на сантиметр.

– Стены толстые, не переживай. – карие глаза были затуманены страстью. – Прошу, не лишай меня этого сегодня.

«Вот же ёж!» Иран был пьян, но больше отравлен страстью, чем парой рюмок коньяка. А вот танцовщице было не до романтики и азарта. Притворившись, что не против, стала оглядываться в поисках того, на чтобы переключить внимание мужчины.

Спальня, как спальня. Интерьер подобран со вкусом в красно–коричневых тонах, мебель из чёрного дерева, украшения всё отлично гармонировало друг с другом. Вдруг глаза девушки зацепились за одну вещь…

– А она как тут оказалась? – не возмущённо, удивлённо.

Князев замер, обернулся, даже дурман прошёл. Речь шла о картине, точнее о портрете.

– Нравится?

– Неожиданно знаешь ли…

С портрета на них смотрел образ Хитаны в сиреневом кимоно на фоне цветущей вишни. Та самая картина с выставки.

– Я хотел купить, но Стив просто подарил мне её, наказав не отпускать тебя.

– Иран… я поражена.

– Ш–ш, и я не отпущу.

***

Свет луны пробивался сквозь кучерявые облака, падал на мягкую траву, играл бликами, перебираясь по каплям предрассветной росы, скользил по глади небольшого озера, окруженного дремучим лесом. На берегу в расслабленной позе сидела девушка, с её уст срывались слова, складываясь в красивые строчки песни. Ветер помогал ей, подвывая мелодией.

В заброшенной дивной долине,

Простирающейся до краев небес,

Царствовал хаос на чудной равнине,

Там пронесся вихрем отвергнутый бес.

Ветер трепал траву и цветы,

Порываясь их безжалостно сорвать,

Отчаянные крики птиц были слышны,

Но их души продолжали сгорать.

Прислушавшись, можно услышать слова

О горькой истории безответной любви.

В их криках была слышна мольба,

Всевышнему, что разбил чужие мечты…

Вдруг шею обожгло жаркое дыхание, на талии сцепились теплые руки. В отражении озёрного зеркала появился мужчина с темными распущенными волосами до плеч.

– Иран… – сорвался радостный шёпот, шатен меж тем принялся покрывать девичью шею поцелуями.

Хитана обернулась к нему… и так и застыла в ужасе. Перед ней сидел кареглазый блондин, на его устах царила плотоядная ухмылка. Вмиг он повалил растерянную танцовщицу на траву, навалился всем своим весом сверху, отнимая на корню возможность вырваться.

– Иран больше не придет… теперь ты моя, дерзкая незнакомка! – зловещий хохот заполнил берег озера.

Хитана с криком проснулась, тело пробили холодные иглы–мурашки. Голова, казалось, сейчас распадётся на миллиарды звенящих осколков, уж слишком был сильный звон. Положив ладонь на сердце и кое–как успокоив судорожное дыхание, девушка посмотрела на спящего мужчину рядом с собой, руками тот обнимал её за талию и улыбался. Несмотря на всё ещё не отпустивший страх, Хита тоже улыбнулась: «Удивительно, даже мой крик не разбудил его».

Вновь опустилась на подушки, но сон больше не шёл к ней. Взглянула на часы, стрелки показывали 02:13, поскольку в горле было ужасно сухо после феерического пробуждения, решила сходить попить воды. Аккуратно, стараясь не разбудить своими действиями Князева, расцепила кольцо из рук и тихо встала, после на цыпочках побрела на первый этаж, а спустившись, потопала на кухню. Облокотившись бедром о барную стойку, неспешно отхлебнула из стакана спасительную воду, мысли крутились около увиденного недавно кошмара.

«Странный сон… да и та песня, почему именно колыбельная…? Ещё и этот блондин! Ой, чёрт с ним! Это всё моё воображение перед практикой разыгралось!»

Особо суеверной Хита никогда не была, поэтому спокойно вздохнула, зевнула, после ночной прогулки наконец–таки поклонило в сон. Допив воду, направилась обратно, пройдя через гостиную, она только ступила на лестницу, как сзади остановил голос.

– Вижу, не одному мне сегодня не спится.

В стороне камина стоял темный силуэт, лунный свет падал на лицо блондинистого парня, подчеркивая его хищные карие глаза. Вальяжно оперившись локтем о каминную полку, Дэвид с интересом проскользил с ног до головы по замершей фигуре Хитаны взглядом. Тут она некстати так вспомнила, что одета лишь в исподнее бельё, да в рубашку Ирана, прикрывающую ноги только до середины бедра. Лицо куснул стыдливый румянец, из–за ночного кошмара она совсем позабыла, в чьём доме находится.

– Мне просто захотелось попить воды и я уже… – поспешила выкрутится из нелепой ситуации, но замолчала, увидев приближающегося к ней Дэвида. – «Вот же чёрт!»

– Ты что, боишься меня? – произнёс, остановившись на расстоянии ладони.

Алкоголем от него разило знатно. Неожиданно блондин накрыл ладонью её щеку, затем большим пальцем коснулся губ. Глаза девушки расширились, она попыталась улизнуть в сторону, однако парень оказался проворнее – обвил рукой талию и прижал убегающую собой к стене рядом с лестницей, ногой вклинился меж бедрами.

– Ну куда же ты? В тот раз мы так и не познакомились.

Танцовщица было возмущенно открыла рот, но тут же его и захлопнула. Ведь заговори, или того хуже закричи она – сюда вмиг сбегутся обитатели дома, да застанут сию пикантную ситуацию во всей красе. Нет, надо выпутываться самой и по–тихому, а то потом от наложенной вины не открестишься.

– Дэвид, ты же пьян в зюзю. А я, если помнишь, девушка твоего брата. Мне, а впрочем, как и тебе проблемы ни к чему. Давай ты меня сейчас спокойно отпустишь, и мы мирно разойдемся по комнатам? – тихо и вкрадчиво.

– Верно, девушка брата… – повторил заплетающимся языком и уткнулся холодным носом в шею Хитаны. Кожа в той области покрылась мурашками. – Ты вся дрожишь, – принял на свой счёт, – зачем тебе Иран? Я лучше него. Пойдём ко мне в комнату?

Такие же холодные губы сомкнулись на коже над ключицей, и Дэвид чуть прикусил её. Хитана дёрнулась, дело обернулось совсем не в ту сторону, руками она стала отталкивать безумца, но блондин только шире ухмыльнулся и впился в губы, руки его заблуждали по стройному почти не сокрытому одеждой телу.

Девушка в ужасе принялась отбиваться, шипела и кусалась, точно дикая кошка, на кону стояли её честь и достоинство. Ночной кошмар воплотился наяву…

Дэвида сопротивление явно раззадоривало, но до поры, пока Хита не заехала ему промеж ног. Пробурчав проклятья, он с силой встряхнул её за плечи, при этом хорошенько приложив головой и спиной к стене. После поднял одной ладонью её руки над головой, другой оттянул назад волосы.

– Не стоило так со мной, детка. Теперь я захотел тебя сильнее, так что расслабься и получай удовольствие… Да, и не советую звать на помощь родителей, они в тебе явно разочаруются! – шептал жарко в ухо.

Блондин выпустил из плена волосы и снова приник к манящим губам. Свободной рукой задрал рубашку и со стоном удовольствия сжал ягодицы, затем его проворные пальцы рванули ворот, обнажая часть груди, пока ещё скрытой лифом, и сжали один из холмиков. От удара у Хитаны перед взором всё расплывалось и звенело, слёзы отчаяния брызнули из уголков глаз, она издала всхлип. Однако блондин принял это по своему.

– Видишь, тебе уже нравится, – подытожил.

Хитану как ледяной водой окатило. Вмиг она пришла в себя, извернувшись, ударила обидчика коленом в пах, на сей раз гораздо ощутимее, отчего Дэвид согнулся пополам и зашипел.

– Ур–р–род… я всё расскажу Ирану! – прорычала, брезгливо вытирая губы рукавом рубашки.

– Думаешь, он тебе поверит? В его памяти я остался, как глупый и застенчивый маленький прыщавый юнец. Так что подумай, стоит ли рассказывать ему об нашей маленькой шалости… – не взимая на боль, он тихо смеялся.

Ничего не ответив, танцовщица поспешила вернуться в спальню.

Рано утром по спальне разнеслась трель будильника, пробудив сладко сопевшего мужчину. Иран открыл глаза, моргнул от шаловливых лучиков солнца, что настойчиво пробивались сквозь неплотно задёрнутые шторы. Провел рукой по постели рядом с собой… и никого не обнаружил. Резко сел, к горлу враз подкатила тошнота, похоже, вчера последние пару рюмок коньяка были явно лишними. Когда немного отпустило, внимательнее осмотрелся.

– Ушла… Почему так рано?

Взглянув на часы, которые показывали 07:17, шатен вдруг заметил рядом записку.

«Доброе утро! Извини, что меня не оказалось рядом, когда ты проснулся. Помнишь, у меня сегодня последняя практика? Так вот, я убежала пораньше, чтобы подготовиться. До больницы меня подкинет твой отец. Извинись за меня перед Ванессой. Целую...»

– Вот оно что. Ну ладно, – и он спокойно направился в душ, приводить себя в порядок, вскоре и ему отчаливать на работу.

***

В большой операционной царила напряженная тишина, нарушаемая лишь стуком инструментов и писком работающих аппаратов. Иногда меж собой переговаривались врачи, отдавали команды ассистентам. Тяжелый случай. На операционном столе лежал мальчик пяти лет, кожа его была бледна, жизнь поддерживали искусственные аппараты жизнеобеспечения. Отгороженное операционное поле было залито кровью, которую периодически убирали интерны.

– Скайпель… ножницы… зажим…

– Пульс 89, давление 110/72. – следил анестезиолог.

– Вытирай здесь, живее.

Все работали не покладая рук, пытаясь спасти жизнь мальчику. Хирург, довольно опытный мужчина, профессор медицинских наук, аккуратно делал надрез, пытаясь достать осколок металлической трубы, торчащий из ткани рядом с сердцем.

«Чёрт… не выходит! Так, без паники… У нас всё получится!» – Хитана стояла рядом с хирургом и пыталась сосредоточиться, посторонние мысли лезли в голову, но она старалась от них абстрагироваться. Сейчас от неё тоже зависела жизнь этого мальчика.

– Ножницы… Эрик, возьми зажим Бельрота и захвати здесь, – скомандовал хирург. – Хитана! Вытирай кровь, она мешает.

Поскольку случай оказался тяжёлый, на операции присутствовали двое ассистентов интернов, профессор лично проводил все серьёзные манипуляции, дозволяя помощникам немногое.

Сделав ещё разрез, им удалось отделить осколок, однако кровь пошла сильней. Сколько они не пытались ушить поврежденные ткани и сосуды, прижечь лазером, та всё не останавливалась.

– Еще лазер! – послышался предупреждающий писк прибора, оповещающий о спаде давления и пульса.

– Живее! Время! – анестезиолог уже поторапливал, так как заканчивалась глубокая стадия наркоза.

– Мне нужно ещё немного времени.

Отчеканил профессор бросив на него выразительный взгляд. Анестезиолог нахмурил брови, но пошел навстречу.

– Вводите мышечные релаксанты. У тебя есть ещё десять минут. Сделай это! – хирург немедля вернулся к работе.

– Пульс 56, давление 97/50.

«Черт! Не останавливается!!» – бесновалась Хита, выкладываясь на полную.

– Противошоковые!

– Пульс 44 уд/мин. Давление 73/41! Мы его теряем!

– Никого мы теряем! Продолжаем! Рана почти зашита. Я не дам ему умереть!

...

– Пульс падает!

– Пииииииииииииии…

– Дефибрилляторы! Живо! Так! Разряд! – нет эффекта.

– Ещё разряд! – показались было скачки пульса, но затем снова пропали, превращаясь в ровную и зловещую линию.

– Разряд!

– Пиииииииииииииии…

– Разряд!!! Пииииииииииии… – сердце мальчика остановилось навсегда. Время реанимации вышло, и даже прямой укол адреналина не поправил ситуацию.

– Время смерти… – дальше Хитана уже не слушала.

Позже она одиноко брела по аллее центрального парка, волоча по тротуару зонт. Эрик кварталом ранее свернул в сторону своего дома, на его предложение проводить наотрез отказалась, мотивировав, что хочет побыть одна. Был полдень. Недавно прошедший дождь, словно печальный художник, раскрасил Денвер в серые краски. Силуэт девушки отлично вписывался в общую картину, она невидяще шагала вперёд, куда вели собственные ноги, мысли занимал тот мальчик из операционной, точнее его бледное безжизненное лицо. Порыв ветра развивал полы промокшего бежевого плаща, волосы. Казалось, его холод пробрался и в душу, поселившись там.

«Мы не смогли спасти… а он ведь был таким маленьким… Не смогли…» – проговаривала девушка, как мантру. По щекам струились горькие слёзы, а она продолжала неспешно ступать по лужам, сейчас ей не хотелось никого не видеть и не слышать.

А в эти минуты Иран Князев, как ни в чём не бывало, просиживал у себя в офисе, выслушивая отчёты подчинённых.

– Нейт, а что с инвесторами? – шатен перебирал и подписывал бумаги.

– Всё в порядке. Они ушли. Строительство квартала почти завершено, и скоро будут заселяться первые жильцы. Свободными остались всего пару десятков квартир, остальные забронированы. Думаю, где–то ещё месяц делов, – блондин устало откинулся на спинку дивана напротив.

– Хороший отчет.

– Слушай, Иран, может с нами вечером в клуб, а? – глаза друга с такой надеждой смотрели на боса.

– Нейт… не могу сегодня. Мы с Хитаной хотели сходить в кино, – Князев виновато пожал плечами. – Может, в другой раз?

– Что ж, в другой так в другой. Но тогда ты не отделаешься так легко!

– Заметано.

После работы Князеву нужно было заскочить в семейный особняк и погулять с Куро, а то его верный друг совсем уж по нему заскучал. К тому же, Хитана не брала трубку сотового, и Иран думал, что её практика ещё не окончилась. Девушка всегда так делала. Так он и поступил.

Плодотворно погуляв пару часов и набравшись положительных эмоций, они с верным псом, мокрые и уставшие, вернулись в дом. Искупав Куро и приняв душ сам, мужчина переоделся, затем перед уездом решил заглянуть на кухню, попить горяченького кофе. В гостиной обнаружился его брат, тот смотрел спортивный канал на плазме.

– Привет, – поприветствовал младшего.

– Привет трудоголикам. Как дела на работе?

– Отлично. Бизнес идет в гору. Ты лучше расскажи, как с учебой?

– Ну, скучно. Все эти лекции с нудными лекторами, куча законов. Весело было на практике. Помню свой «первый суд», когда выступал в роли защитника… – так они ещё долго непринужденно болтали про работу, учебу, планы на будущее.

Стрелка часов незаметно перевалила за семь вечера, и Иран засобирался. Они ведь с Хитой договаривались сходить в кино на вышедшую недавно новинку. Однако та по–прежнему не отвечала на звонок.

– Ир, а ты действительно любишь Хитану? – неожиданно справился Дэвид.

– Не то чтобы прям люблю, но мне с ней определённо хорошо, комфортно. Она меня полностью устраивает. С чего вопрос?

– Похоже, ты решителен. Но я советую тебе не торопиться… для более серьёзных отношений. Взвесить всё «за» и «против», так сказать. Удостовериться в искренности чувств. – довольная ухмылка.

– К чему ты клонишь? – нахмурено. Интуиция Ирану подсказывала, что дальше ничего приятного он не услышит.

– Понимаешь, – блондин обернулся лицом, выражение красовалось сочувствующее. – Я лишь хочу уберечь тебя… от горьких разочарований.

–Ну!? – у Князева старшего начали шалить нервы, во рту появилась горечь.

– В общем, она изменила тебе… со мной.

Слова ударили по комнате, подобно грому среди ясного неба.

– Что!? – шатен вскочил и схватил братца за грудки. В глазах Ирана пылал гнев. – С какой стати я должен тебе верить, а?

– Вчера ночью мне не спалось и я сидел в гостиной в тот момент, когда Хитана спустилась попить воды. Она была в одной лишь рубашке, и я решил проверить твою девушку. Когда я прижал её к стене и поцеловал, она не стала сопротивляться… Да и весь ужин кидала на меня косые взгляды. Разве ты не замечал? Прости брат, я был пьян и не смог противостоять такому соблазну… мы переспали.

– Ты врешь! Она не могла!!

Дэвид смотрел с таким искренним сожалением, что Иран начал сомневаться. Тогда блондин его добил.

– Влюбленность ослепила тебя, брат. Знаешь, хоть я и был под градусом, но отлично помню, как оставил ей засос над правой грудью, как раз там, где у неё имеется красивое родимое пятно в виде птицы. Да, и ты не задумывался, почему она сбежала так рано утром? Может, ей стало стыдно?

Иран с силой втянул носом воздух. Подсознание настойчиво принялось рисовать, как его любимая танцовщица извивалась под его братом. Прямо здесь, на этом самом диване. Не сдержавшись, Князев старший смачно вмазал младшему в челюсть, у того из угла рта струйкой потекла кровь.

– Уйд–ди… с моих гла–аз! – прошипел, сжимая кулаки. Первая и самая настоящая ревность разожгла в душе костёр ярости.

Дэвид ретировался, обронив напоследок «Прости, мне жаль!» Иран с гневом сбросил на пол чашку из–под кофе, естественно та вдребезги разбилась. Схватив пиджак, он направился вон из дома. Блондин же провожал его из окна победным взглядом. Его месть удалась.

***

– Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети… – пальцы с силой сжали телефон. И набрали снова.

– Абонент временно недоступен или находи… – ничем не повинный аппарат полетел на задние сидения салона автомобиля.

«Чёрт! И что она о себе возомнила?! Изменить мне с родным братом! Ещё и в доме родителей! Как низко!!!» Стрелка спидометра превысила 190 км в час, мимо проносились прочие машины и здания, даже красный светофор не стал помехой, благо не было людей на пешеходном переходе. И всё же чёрный «ягуар» доехал к намеченной цели без происшествий.

Перепрыгивая сразу через несколько ступенек, Князев быстро добрался до нужной двери, затрезвонил в звонок. Но дверь открывать не спешили. Ярость застилала разум мужчины, он вновь и вновь нажимал на кнопочку, пока наконец не провернулся ключ в дверном замке. В проеме показалась Хитана, ну или что–то похожее на неё: волосы растрепаны, глаза красные и на мокром месте. Из одежды на ней был небрежно подвязанный голубой халат.

– Иран? Проходи… – девушка отступила внутрь и направилась на кухню, поставить чайник.

Князев от такого вида даже заготовленные по пути слова растерял. Однако слепая ревность переиначила увиденное по–своему, и обогнав девушку, он прижал её к кухонной столешнице, встряхнул за плечи.

– Почему? Хитана, скажи, почему!? – смотрел в растерянные зелёные глаза, пытаясь найти в них опровержение своим догадкам. Девушка же испуганно смотрела в ответ, совсем не понимая, что от неё требуют. Тогда мужчина разъяснил поподробнее.

– Ты ведь целовалась с моим братом? Целовалась, так?!

«Боги! Он знает…» – в глазах отразился страх.

– Нет! То есть это он… Но я… – закончить связно не позволила пощечина, обжёгшая левую щёку. Рука танцовщицы моментально прислонилась к горящему месту.

– За что…? – Хитана взирала на Князева полными слёз глазами, слезинка одна за другой начали скатываться, выплёскивая наружу внутреннюю боль.

– А ты не понимаешь!? Тварь…

Иран грубо и жестко впился в потресканые от соленых слёз губы. Рванул пояс халата, оторвав тот напрочь, и застыл – под тем ничего не было. Танцовщица недавно принимала ванну, поскольку на теле сохранились ещё капли воды. И явно не собиралась сегодня идти ни в какое кино. Но не только капли украшали светлую кожу – над родимым пятном в виде птицы справа над грудью алел свежий засос. Оставленный не им засос.

Иран рывком посадил Хиту на стол, вклинился меж нагих бёдер и принялся яростно целовать и кусать грудь, рукой больно оттянул волосы девушки, заставив прогнуться корпусом вперёд.

– Ай! Что ты делаешь…? Объясни нормально, Иран!

– Что я делаю?! А что ты сделала вчера ночью?! Мне значит, отказала, а с моим братом покувыркалась вдоволь! – послышался звук расстёгивающейся бляшки ремня на брюках. – Неужели ты действительно со мной из–за денег… А говорила, что другая.

– Нет! Ты не правильно всё понял! Ничего у нас с Дэвидом не было! Не знаю, что он наплёл, но… – новая пощечина прервала оправдания. А дальше Князев просто взял её силой.

Хитана просила, умоляла остановиться, но обезумевший ревнивец её не слушал. В нём клокотали ярость и чувство собственника, они затмили его разум, не позволяя мыслить трезво. Мужчина опустил девушку на пол и развернул спиной к себе, вошёл сзади, начал неистово толкаться. Ослабленная всеми свалившимися на неё проблемами, Хитана лишь кричала от боли, сжимая побелевшими пальцами столешницу.

– Прошу, остановись… Я не изменяла тебе!

Однако мужчина оказался глух к просьбе. Зажав ей рот, велел:

– Молчи! Не хочу ничего слышать!

Вскоре шатен достиг разрядки и отпустил её. Хитана осела на пол, сжалась в комочек, прикрывшись остатками халата. Иран застегнув брюки и, поправив одежду, перед тем, как уйти прочь, напоследок бросил:

– Прощай! Мне не нужна девушка – шлюха!

За считанные минуты выбравшись на улицу, Князев набрал номер друга.

– Нейт, твое предложение ещё в силе?

– Да… Погоди, что–то случилось? Больно голос у тебя взбешенный. Вы ведь с Хита… – но его грубо перебили.

– Случилось! Нет больше никаких «МЫ»! Ждите, я еду. – бросил трубку.

Спустя полчаса он нежился в объятьях зеленоглазой брюнетки, запивая свое горе морем алкоголя. Друзья же непонимающе переглядывались между собой. И только позже они узнают причину такого поведения.

А где–то в холодной квартире, на полу всё так же сидела девушка, сердце её билось гулко и громко. Казалось, будто его крик прорывался эхом в наш мир, не в силах справиться с этой болью внутри в одиночестве.