Не отталкивай, шельма

Часть II глава 8

Говорят, время лечит.

Не верьте! Время не лечит –

Оно учит жить с болью,

Помогая идти, притупляя боль,

По этому острому лезвию,

Имя которому – жизнь.

– Лотос символизирует жизнь человека как и всей вселенной, при этом его корень, погруженный в илистую почву, олицетворяет материю, стебель, тянущийся сквозь воду — душу, а цветок, обращенный к солнцу, является символом духа. Цветок лотоса не смачивается водой, также как дух не пятнается материей, поэтому лотос олицетворяет вечную жизнь, бессмертную природу человека, духовное раскрытие.

Он олицетворяет непорочность, совершенство, изящество и стремление вверх к солнцу, к духовной чистоте. Лотос начинает расти на дне пруда в грязи и иле, медленно тянется вверх, к поверхности воды, и постоянно перемещается к свету. Как только лотос выходит на водную поверхность, то начинает цвести и превращается в прекрасный цветок. Поэтому символическое значение цветка – появление в красоте и торжество после борьбы жизни… – говорила женщина.

Её длинные каштановые волосы с вишневым отливом были заплетены в свободную косу, несколько прядей выбились и спали на оголенные плечи. Легкое но строгое сиреневое платье подчеркивало красоту и яркость зелёных глаз.

– Вы наверно удивлены, почему лотосы цветут здесь в середине весны? Это заслуга селекционеров этого парка. Они изобрели удобрения, которые ускоряют процесс цветения лотоса, обеспечивая его всем необходимым для жизни, при этом не вредя ему. Наша наука всегда была и будет на первом месте в мире.

– Тётенька, скажите, а правда, что именно здесь и родилась легенда о «Колыбельной беса и ангела»? – рыжеволосая девочка лет шести смотрела на экскурсовода своими большими голубыми глазками, крепко сжимая ладонь матери.

– Интересный вопрос… Кто говорит да, а кто и утверждает обратное. Однако большинство мнений склоняется к тому, что легенда зародилась именно здесь, в парке Кераку–эн.

Экскурсия вскоре подошла завершению, и все начали расходиться. Как вдруг прямо из толпы к гиду выбежала девочка семи лет в желтом платьице. Длинные волнистые волосы до пояса цвета темного шоколада растрепались от бега, а озорные зелёные глаза светились счастьем.

– Привет, мам!

– О, ты уже освободилась, моя егоза?! А где же дядя Ричард опять затерялся? – Хитана присела и раскрыла объятия, девочка не сбавляя темпа бросилась на шею.

– Да там, плетется где–то… Он мне надоел! – надула щечки.

– Нельзя так, он ведь заботится о тебе, когда меня нет рядом, – пожурила, поглаживая по головке.

– Ах вот куда ты делась, проказница! – подоспел светловолосый мужчина. – Извини, Хит, она снова умудрилась от меня улизнуть.

– Ребекка, – строго, – а ну–ка, извинись.

Девчонка надула губки, но всё же выдавила:

– Прости, дядя Рик. Больше не буду!

– То–то же, малявка.

– Эй! Я вовсе не малявка! – возмутилась Ребекка, сложив руки на груди и отвернув голову в сторону.

– Да–да, конечно нет, – блондин примиряюще выставил руки.

– Вечно вы так, – засмеялась Хитана. – Ну что, домой? Рик, подбросишь нас? С меня вкусный торт.

– Разве я когда–нибудь мог отказать тебе, Хитана?

– Ура! Будет торт! – Ребекка вмиг позабыла обиды и рванула к машине, припаркованной неподалёку.

Взрослые переглянулись и с улыбкой на губах зашагали следом. Вечер предстоял весёлый. Уже открывая переднюю пассажирскую дверь, Хитана почувствовала на себе чей–то пронзительный взгляд, но обернувшись, никого не увидела. Лишь порыв ветра пронёсся рядом.

«Показалось?» – передернув плечами, села в машину. Через пару минут та тронулась с места.

С другой стороны улицы из окна серебристой иномарки наблюдал рыжеволосый мужчина. «Не может быть…»

– Стив, поехали уже, дочка уснула.

– Да, дорогая, сейчас.

***

Темноволосый мужчина сидел в кабинете, перебирая одну бумагу за другой. Взгляд его уставших глаз смотрел уже сквозь строчки, совершенно не улавливая сути документов.

– Чёрт! – папка полетела в дальний угол стола, а сам шатен откинулся на спинку кресла и задремал. Но не долгим был его отдых. Без каких-либо предупреждений или стука распахнулась дверь, и в кабинет ворвался зам.

– Иран! Ты перешел все границы! – Нейт с силой хлопнул по поверхности стола, тот задребезжал, но выстоял натиск.

– В чем именно? – спокойно поинтересовался Князев, даже не открыв глаз.

– В чём?! Ты отказал в сделке с компанией «Файр» из Окаямы!

– Мне не понравился директор… Слишком добр и мягок.

– Мягок?! Да благодаря этому у него нехилый бизнес. И всё между прочим достигнуто честным путём! – ворчал зам, эмоционально жестикулируя руками. – Он стал бы неплохим партнером. Нам уже давно пока расширяться за рубеж, а тут случай такой подвернулся… Ты подумай ещё, я не сообщал ему о твоем решении.

– Нейт, я всё обдумал и решил. Угомонись.

– Эх, и где наш объективный Иран? – печально, без злости.

– Он умер восемь лет назад…

Потухшие карие глаза устремились в окно многоэтажки. Снова всплыли воспоминания, беспощадно терзая сердце. Нейт замолк, с грустью наблюдая за своим другом, за это время тот сильно постарел и осунулся, точно потерял смысл жизни. А ведь по–сути так оно случилось.

Тогда восемь лет назад Князев заливал горе алкоголем и утопал в объятьях различных женщин, сменяя их как перчатки. Он даже чуть не женился по глупости, благо мать вовремя заметила состояние сына и устроила допрос. Жестко отчитала, как нашкодившего мальчишку, но выбила всю дурь вместе с ревностью. Также наказала попросить прощения, а после объясниться с Хитаной.

Вечером того же дня у братьев состоялся серьезный разговор, дошло даже до рукоприкладства. И Дэвид поведал, как было на самом деле. Но причину такого поступка пришлось долго выпытывать.

– Зачем? Зачем, ещё раз спрашиваю, ты это сделал? – блондин с разукрашенной физиономией умудрялся взирать на старшего брата насмешливо.

– Хочешь знать зачем? Да просто… захотелось. Ты ведь мне раньше всегда строил козни! Вспомни, как отбивал у меня девушек! – ненависть и обида сквозили в каждом слове.

Иран, не менее привлекательный, разжал хватку, выпустив из разбитых рук воротник рубашки брата.

– И всего–то… Из–за девушек легкого поведения, которые сами прыгали ко мне в постель по одному лишь взгляду. Ты жалок, брат… – шатен сел на пол, подперев спиной диван, и зарылся пальцами в волосы. – Мне жаль, каким ты стал. Жаль, что ты так и не ощутил это чувство – взаимной любви. А я идиот, повёлся на твою провокацию, потеряв Хитану.

– Ты не менее жалок, чем я. – уселся рядом, вытянув вперед одну ногу, вторую согнул в колене и положил на неё голову, – Хитана оказалась верной, не такой… И я сожалею о своем поступке, но признаться тебе не позволила чёртова гордость. Брат, поговори с ней. Нет, хочешь я поговорю?!

– Остынь ты… разве она захочет быть рядом с таким чудовищем, как я? – ни брат, ни мать не знали, что натворил Иран в тот день.

– Да о чём ты?! Не узнаешь, пока не попробуешь!

– А ты в ком–то веке прав… – поднявшись, взял куртку и направился на улицу.

Тогда Князев примчался к знакомой квартире… но та оказалась пуста. Он опоздал. Соседи разъяснили, что девушка уехала, не сказав куда. Иран искал её все эти годы, но так и не нашел ни одной зацепки. И с каждым годом надежда таяла, а шрамы на сердце всё продолжали кровоточить.

Мужчина продолжал смотреть сквозь стекло на Денвер. Город, где он познал удовольствие и страсть, любовь и потерю… Он положил руку на стекло, иногда ему казалось, что та, которую он ищет, все эти годы была рядом. Видел её в толпе прохожих, протягивал в след руку, желая коснуться… но затем понимал – это была лишь иллюзия.

– Жизнь – это лезвие, которое ранит нашу душу каждый раз, стоит нам совершить проступок. Оно оставляет раны, затягивающиеся со временем в шрамы, но не перестающие болеть.

– Мм? Ты что–то сказал, Иран? – переспросил задумавшийся о своём зам.

– Нет. Это так, мысли в слух...

***

Звонок мобильного телефона трезвонил эхом по всему дому, но похоже его не слышал лишь один хозяин. Иран в коем разе спал глубоким сном, и тот явно не желал отпускать из своих сетей добычу. Но телефон всё не умолкал, продолжая разрываться трелью, и в конце концов с первого этажа донесся раздражённый голос матери.

– Иран, телефон звонит! – но эффекта это тоже не вразумило.

Дальше в ход пошла тяжелая артиллерия. По лестнице затопали детские ножки, затем громко распахнулась дверь в спальню, восьмилетняя девочка с чёрными волосами вспрыгнула на постель и принялась не жалея сил тормошить спящего.

– Бра–атик, вставай! Телефон звонит! Братик! – а для пущей убедительности ещё в ухо прокричала: – Вставай, давай! Хватит уже дрыхнуть, как хорёк!

И о чудо, Князев–старший разлепил сонные глаза.

– Линда, не кричи… проснулся я, – прохрипел и сцапал свой персональный будильник в охапку, защекотал бока.

– Ну–у–ка пусти меня! И вон, телефон свой держи, – тот кстати замолк. – Да, и доброе утро. Как поговоришь, мама велела, чтобы спускался завтракать.

Сестра вырвалась и убежала, Князев проводил её улыбкой. Всё–таки хорошо, что остался вчера в родительском особняке, а не в пустой и холодной квартире, хоть более–менее выспался. Иран перенабрал номер звонившего и было поднес к уху сотку, как та затрезвонила вновь, оглушив. «Чёрт!» Нажав «принять вызов», буркнул.

– Ну, доброе утречко, настойчивый ты мой. Чего трезвонишь в выходной?!

– И тебе привет, друг, – совершенно спокойно произнес абонент, затем огорошил: – Я нашёл Хитану…

Спустя буквально каких–то ничтожных пару часов, возмущенный Нейт на всех порах нёсся по пустым коридорам офиса к своему шефу. Добравшись наконец до кабинета, не церемонясь распахнул дверь, отчего та бухнулась об стену, обсыпалась штукатурка, но блондину было на неё фиолетово, он с порога заголосил.

– И что за срочное дело, из–за которого ты вызвал меня в выходной?!

Иран спокойно оторвался от бумаг, кои просматривал до этого.

– Сообщи директору компании «Файр», что я соглашаюсь на сделку.

– И что же, позволь узнать, заставило тебя пересмотреть отказ? – зам так удивился, что аж опустил свою пятую точку на ближайший стул.

– Хитана в Окаяме… И я хочу совместить приятное с полезным.

– О… – всё что выдавил из себя Нейт, хорошо, что присел ранее, иначе бы от такой новости подкосились ноги. – И откуда узнал?

– Стивен ведь отдыхает там со своей семьей, так вот он видел её там. Она работает экскурсоводом в парке Кераку–эн и… – поток слов из уст Князева не прекращался, а блондин видел, как буквально возвращается к жизни его старый друг.

– Хорошо, я сообщу директору.

Несколько дней спустя.

Князев, облаченный в чёрный деловой костюм с красной рубашкой, сидел в офисе компании «Файр» в Окаяме. Шли переговоры по поводу сделки, Иран то и дело ёрзал, отбивал ритм пальцами по столу. Его нетерпение мог не заметить лишь слепец и глухой.

– Спокойнее. Ты ждал восемь лет… так подожди ещё всего пару часов! Никуда она больше не убежит. В данный момент для нас важнее сделка, – шепнул зам, когда напряжение в помещении достигло предела.

Иран кивнул и постарался сосредоточиться на деле.

– … так вот, наши поставки будут идти по определенному графику, который приложен к договору.

– Теперь перейдем к обсуждению следующего момента. Итак…

Переговоры продолжались ещё некоторое время. Обсуждению подлежали сроки поставки, тот же график, далее сам предмет договора.

– И наконец, наше одно условие… – выдвинул директор «Файр».

– Какое ещё условие? – брови Князева поползли вверх.

– Помимо гостиницы, вы построите в Окаяме больницу хирургического профиля.

– Вы понимаете, что это другой уровень? Сроки тоже увеличатся.

– В нашем городе из–за природных катаклизмов не хватает мест для больных. Я сделаю всё, что в моих силах и возможностях, чтобы поправить сложившуюся ситуацию.

– Что ж, нас устраивает. Перейдем к подписанию?

Вскоре все условности были соблюдены, необходимые подписи поставлены, и все разошлись.

– Наконец–то! Я думал мы просидим до самого вечера. А этот Дюран всё–таки знает толк в делах. Внешность обманчива, – заключил шатен, шагая по улице города.

– Я тебе говорил. Ты куда сейчас? – справился планами друга, Нейт.

– Искать её. Возвращайся в Америку и начинай разработки чертежей. Я прилечу, как смогу.

– Ну давай, удачи, – пожали руки. – И смотри, прилетай с Хитаной.

Иран промолчал. Он сам не знал, чем обернётся их с танцовщицей встреча. Слишком много воды утекло.

Нейт взял такси и укатил в аэропорт, а шатен решил пройтись пешком до намеченной цели, парк Кераку–эн находился не так уж и далеко от офиса «Файр».

Иран ступал по оживленному району города, и похоже угодил в час–пик, потому как многие люди сновали туда–сюда, торопясь с работы или наоборот, только шли на неё. В Окаяме предпочитали больше передвигаться пешком.

«Совсем не как в Америке…» – развить мысль дальше помешал толчок в спину.

Князев обернулся, в него врезалась девчонка. Её коричневые волосы были завязаны в два хвоста, зеленые глазки удивлённо уставились на неожиданно возникшую преграду на пути. Яркие салатовые шортики с кофтой, полосатые гетры, белые кроссовки и цветастый рюкзак за спиной придавали ей довольно озорной вид.

– И.. извините, п–пожалуйста! Я случ–чайно! – взволнованно пробормотала девочка под строгим взглядом мужчины, отступив чуть назад.

Вдруг со стороны послышался топот пары ног, к ним быстро приближались два мальчика. Девчушка испуганно вскрикнула и шмыгнула за спину незнакомца с просьбой:

– П–пожалуйста, не выдавайте меня им! – но было поздно, ребята её уже заметили.

– Это ты от них так улепетывала? – малышка кивнула, её глаза были полны мольбы о помощи.

Что–то в душе Князева дрогнуло и, наказав ей стоять молча, он повернулся к подоспевшим мальчишкам. Те выглядели старше на пару лет. Один из них, осмотрев мужчину с ног до головы, заговорил.

– Эй, малявка! Что, нашла себе защитника?

– Как не вежливо, молодые люди. И что же вам нужно от этой милой девочки? – постарался решить дело мирно.

Парнишки переглянулись, смельчак сузил глаза и упёр руки в боки.

– Дядя, шёл бы ты своей дорогой… Тебе ведь не нужны проблемы? Эта малявка перешла нам дорогу, – ухмыльнулся. Весь их вид и манеры выдавали в них сынков богатых родителей, к тому же чересчур обнаглевших.

Не став терпеть подобное обращение, Иран схватил смельчака за грудки, доходчиво пояснил.

– Слушай сюда, шпана мелкая. Ещё раз подойдете к ней, и я лично вас выпорю. Прежде чем лезть к старшим, научитесь этикету. А коли полезли… так не дрожите от страха! – и отпустил.

– Ты что ли её папаша? Зачем ты печешься об ней?! – пискляво, растеряв весь свой воинственный настрой.

– Не отец. Я знакомый её матери. И я вас предупредил… – через мгновение мальчишек след простыл. – Хм.

Князев обернулся к девочке и вздрогнул повторно. Ее глаза святились благодарностью и восхищением. И взгляд этот пробирал до глубины души.

– Спасибо вам огромное! Если бы не вы – они бы побили меня…

– Да не за что. А что же, если не секрет, ты сделала этим неотесанным?

– Ничего особо… они над всеми издеваются, кто ниже их по статусу или у кого нет родителей.

– Как я понял они давно уже… ну, достают тебя.

– Да… – девочка заметно поникла.

– Прости, – почувствовал себя неловко. И чтобы как–то исправить ситуацию спросил: – Эм, а ты случаем не знаешь, где находится парк Кераку–эн?

– Знаю! Я как раз туда и направлялась. Пойдемте, покажу. Меня Ребекка зовут, а вас? – девочка обрадовалась возможности отблагодарить доброго незнакомца.

– Иран. Приятно познакомиться.

Через четверть часа они подошли к воротам искомого парка. Он был живописен, аттракционы, растительность и скульптуры завораживали дух.

– Пойдемте, я познакомлю вас с моей мамой. Она сейчас здесь, – и не дождавшись ответа убежала вглубь парка.

– Вот оно, беспечное детство, – улыбнулся.

Князев последовал за ней, но стоило ему увидеть, к кому подбежала Ребекка, остановился как вкопанный. Тёмно–вишневые волосы женщины были подвязаны в высокий хвост, светлые джинсы, синяя туника и чёрный кардиган с туфлями отлично подчеркивали её стройную фигуру.

– Ребекка, ты сегодня поздно. Ну что, милая, как прошел день? – обняла дочь.

– Мама, ты не поверишь! Меня сегодня спас сильный дяденька от тех самых мальчишек. Он им буквально надрал зад! – девочка просто светилась от счастья, рассказывая и при этом активно жестикулируя.

– Это что ещё за выражения? – поругала. – Ладно. Надеюсь, ты не забыла поблагодарить своего спасителя?

– Нет, мам. Он кстати со мной пришел в парк. Вон он, там стоит, – рукой указала на остолбеневшего Князева.

«Неужели это…?» – эмоции его зашкаливали, точно очаг угрожающего землетрясения по шкале двенадцать. В подтверждение догадки, женщина подняла такие родные зелёные глаза.

– Хитана… – сорвалось с губ изумленное.