Не заигрывай со мной

Глава 17

Бессонные ночи сказывались на мне не особо положительно. Я безостановочно зевала, заражала этим всех вокруг и снова зевала, когда до меня доходила очередь — порочный круг. Веки казались свинцовыми. Моргала и на миг выключалась из жизни, конечности немели, а голова кружилась. Мне даже что-то успевало присниться за те секунды, что я клевала носом в метро. Одну станцию я всё-таки проехала мимо. Подорвалась как сумасшедшая и выскочила из вагона. Повезло, что музыка в наушниках прервалась, а голос диктора вырвал меня из удушающей дрёмы.

Отдышавшись и едва не утонув в потоке людей, спешивших кто куда, я всё-таки выбралась из пещеры металлического змея, вдохнув полной грудью прохладный воздух. Свежим его назвать было сложно из-за обилия запахов от близлежащих заведений и вечного столичного ремонта. Шаурма танцевала вместе с кислым кофе по фиксированной цене, сварочный аппарат чечеткой высекал искры, ветер приносил цветочные мотивы с клумб. Царицей всего этого безобразия безусловно была одна известная сеть фаст-фуда, которая ароматом картошки фри и бургеров селила голод в желудки прохожих. Я не оказалась исключением.

Пережив слюноотделение, я заставила себя не думать о жирной пище, которая меня, скорее всего, взбодрила бы, но заметно прохудила бы кошелек. Вроде и недорого, но копейка туда, копейка сюда — и ты снова на мели. Да и на запах чаще приятнее, чем на вкус. Быстрые углеводы, насыщение, лишние килограммы, повышенный холестерин, риски диабета и так далее. Но всё же так хотелось впиться зубами в эту говяжью котлету с салатом айсберг и сыром. Побольше сыра.

В режиме зомби заползла в автобус, с грустью и тоской обнаружив, что у меня закончился абонемент на транспортной карте. Тихо выругалась себе под нос, полезла в кошелек.

— Девушка, вы еще долго? — возмущалась толпа позади.

Я всё делала на автомате. С досадой вспомнила, что наличку в транспорте перестали принимать, а на карте у меня не хватило средств. Тучная женщина устала ждать и оттолкнула меня, пихнув вперед. Я едва не упала, но вовремя схватилась за поручень. Людям вокруг вроде и не было до меня дела, но когда пошли возмущения моей нерасторопности, я сразу же стала объектом наблюдения.

«Вот засада,» — подумала про себя и протиснулась между двух мужчин дальше в салон. Кажется, рука одного из них коснулась меня не там, где нужно и совсем не невинно. Я лишь скривилась и попыталась отойти подальше. Только извращенцев мне не хватало! Зато это очень меня взбодрило. Даже слишком.

Сердце заходилось до тошноты. В салоне автобуса будто совсем не работал кондиционер и становилось дурно. Я начала мечтать о запахе свежего гудрона — это было лучше, чем потные подмышки какой-то неприятной на вид женщины. Мне было ехать всего каких-то две остановки, но я всё ещё рисковала попасть на штраф за проезд «зайцем». Прекрасное утро, ничего не скажешь!

Я почти взвыла, когда меня пихнул по лодыжке ногой какой-то мальчик. Я зло посмотрела на него и на его мать, которая была больше увлечена разговором по телефону, нежели своим чадом.

— Мальчик, перестань, пожалуйста, — выдавила из себя предупреждение, когда пинки продолжились.

Но ему хоть бы хны! Мне пришлось схватить его за ногу, после того, как моя белая юбка оказалась перемазанной, даже боюсь предположить чем. Так вышло, что я зацепила нежную кожу мальчугана ногтями и оставила царапину.

Мальчик взвыл как сирена, оповещающая о моем скором конце. У меня похолодела спина от взгляда его мамаши.

— Ты что творишь, девка тупорылая?! — взревела дамочка, вернувшаяся в реальность. — Ребенка моего трогать вздумала?!

На меня снова были обращены взгляды всех присутствующих и начало дико тошнить. Мне хотелось накричать на эту мамашу и на них всех, но так накатило, что я лишь глотала ртом воздух.

— Да она наркоманка какая-то! Худая как щепка и бледная как моль. Видать, отходняк, вот и кидается на людей.

— Он меня пинал… — попыталась я оправдаться, но не уверена, что произнесла хоть слово. — Мне нужно выйти…

Я протискивалась в сторону двери, но мамашка схватила меня за запястье.

— Ты куда пошла, дрянь! Поцарапала своими когтями Ванечку и сбежать собираешься? Я на тебя полицию вызову!

Мальчишка уже рыдал, кажется, не из-за царапины, а от визгов его мамки. Я же была на грани того, чтобы извергнуть из своего желудка содержимое прямо на схватившую меня женщину.

— Мне плохо. Отпустите, — произнесла дрожащими губами.

— Плохо ей! Точно наркоманка! Кто-нибудь, вызовите полицию, её надо сдать!

И за что меня постигло такое наказание? За то, что не ценила тихую и размеренную жизнь с Денисом? За то, что сбежала от матери, не дав ей даже возможности со мной связаться? За то, что завидовала Насте и её жизнелюбию? Или это было проклятие Кирилла?

Не суть важна первопричина, мне становилось с каждой секундой всё хуже.

Женщина до боли сжимала мое запястье, старушки верещали и причитали, молодые парни и мужчины постарше безэмоционально наблюдали за сценой и ничего не предпринимали. В момент, когда автобус остановился на остановке и открылись двери, я со всех оставшихся сил оттолкнула мамашку. Она покачнулась и разжала пальцы, ища опору. А я пулей вылетела на улицу и почти залезла головой в мусорное ведро. Меня почти вывернуло наизнанку — я опять лишь очень сильно закашлялась. От ароматов из мусорки я едва не вырубилась.

— Я ж говорю наркоманка! — кричали из автобуса мне в спину. — Вот молодежь пошла, а ведь вроде такая красивая и прилично одетая!

Мамашка вылетела следом за мной, не забыв своего отпрыска, который продолжал орать, и вцепилась мне в волосы. Я взвыла от боли и вцепилась в её руки, молясь уже о том, чтобы это всё прекратилось.

— Что здесь происходит?! — прозвучал до боли знакомый и очень злой голос.

Вот только этого мне не хватало! Точно, проклятье.

Кирилл оказался то ли как нельзя вовремя, то ли невовремя. Волосы — это было единственное, что меня волновало, потому что эта сумасшедшая явно хотела выдрать их с корнем.

— Отпустите её, — прогремел Кирилл угрожающе.

— Молодой человек, идите куда шли. Вас это не касается! — возмутилась мамашка.

— Я сказал, руки от неё убрали.

— Да что ты! Ай!

Я ощутила свободу и смогла выпутаться. Отскочила на несколько шагов и развернулась, в глазах стояли слезы отчаяния и безысходности.

— Так ты с этой наркоманкой, что ли, заодно? Я на вас всех ментов вызову!

— Послушайте. Забирайте своего отпрыска и валите отсюда.

Кирилл возвышался над ней на голову. Его голос прозвучал пугающе. От такого голоса коленки трясутся не от возбуждения, а от страха. Женщина продолжала стоять на своем и сыпала проклятиями. Кажется, она оплевала ему всё лицо. Благо, на остановке было совсем мало людей. Хотя уверена, что кто-то что-то да заснял и этот позор разлетится по пабликам: «Наркоманы дерутся с #яжмамкой за закладку».

— Эта тварь моего ребенка поцарапала!

— На тварь ты в зеркало смотришь, а девушка, я уверен, специально ничего не делала, — Кирилл опустил всякую вежливость, когда оскорбления перешли на новый уровень.

Мамашка потеряла дар речи. Кирилл присел на корточки перед мальчиком и приветливо улыбнулся. Тот сразу перестал плакать.

— Малыш, тебя, наверное, пугают кричащие дядьки и тетьки?

Мальчик едва заметно кивнул.

— Покажи мне ранку.

Мальчик неуверенно протянул свою ножку Кириллу. Он, не касаясь его, осмотрел едва заметную царапину и встал, выпрямившись во весь рост.

— Очень жаль, что у твоего сына такая неадекватная мать, — Кирилл достал из кошелька пятитысячную купюру и вложил в руки неадекватной. — Это на больничные расходы.

Мамаша фыркнула, но деньги взяла, а затем схватила своё чадо и, сыпля проклятиями, удалилась. Зеваки тоже разошлись, а Кирилл подошел ко мне. Я уселась на остановку, не в силах держать себя вертикально и вообще хоть как-то реагировать. Меня всё еще подташнивало и трясло.

— Как удачно я решил пройтись пешком, — он улыбнулся своей очаровательной улыбкой, а я лишь отвернулась, прячась за вздыбленными волосами. — Ну и что это было?

— Ничего, — проскрипела сквозь сжатые зубы.

— Настолько ничего, что тебе пыталась выдрать волосы какая-то незнакомая женщина?

Он попытался открыть моё лицо, убрав прядь волос за ухо, но я оттолкнула его руку. Я сидела на остановке в испачканной юбке, с макаронной фабрикой на голове, а пахло от меня мусором и невесть чем ещё. Такая принцесса только Шрека могла бы привлечь и то, он бы еще подумал несколько раз: а не оставить ли её дракону?

— Ладно. Не хочешь, не говори, — Кирилл взял мою сумку и перекинул себе на плечо. — Ты идешь? Или так и будешь тут сидеть?

Я нехотя встала и поплелась за ним, уткнувшись глазами в асфальт. Сердце билось в ребра, слезы беззвучно текли по щекам, ноги не слушались. Но Кирилл не стал давить, и это ещё сильнее выбивало из колеи. Лучше бы он продолжил шутить свои пошлые шутки, и вообще вел себя как обычно. А он просто либо молчал, либо что-то насвистывал под нос.

Я подняла глаза и гипнотизировала его спину. Сегодня он был одет во всё чёрное. Мой темный рыцарь, защитивший от женщины с ребенком. Какой позор! И я не была уверена, с какого момента он вообще наблюдал эту прекрасную картину.

Мне хотелось до него докоснуться. Хотелось, чтобы он обнял меня и погладил по голове. Такое детское и искреннее желание. Мне было так обидно за себя и за это утро. Не смогла оплатить проезд, не смогла возмутиться, когда меня облапал мужик в автобусе, не смогла справиться с маленьким ребенком, а потом и с его мамашей. Я была абсолютно бесполезным и неприспособленным к этому миру человеком!

Да, я и раньше пользовалась общественным транспортом и любила его своей особой любовью, но последние дни каждая неудача особенно сильно била по самооценке. Сбежавшая дочь, неблагодарная девушка, несостоявшаяся балерина, великовозрастная начинающая танцовщица и этот список можно было продолжать бесконечно. Кем я была для Насти? Бедной «родственницей», что приютили, пожалев?

— Считаешь меня жалкой? — вдруг произнесла вслух и резко остановилась.

Кирилл обернулся и недоуменно посмотрел на меня, будто и забыл, что я шла за ним всё это время. Да, я как комар, только всем мешала и приносила проблемы.

Не выдержала его взгляда и посмотрела в сторону. Мимо проезжали машины, доставщики на велосипедах, самокатчики-самоубийцы по версии Кирилла. Люди шли по своим делам, пока я разрушалась внутри.

Кирилл сократил расстояние между нами в два шага и внимательно посмотрел на меня сверху вниз.

— Ты не жалкая, Майя. Просто иногда у людей бывают чёрные полосы, — Кирилл улыбнулся и щелкнул меня по носу. — Не останавливайся на своём пути.

Как легко он это говорил. Как будто ничего не произошло. Как будто бешеная мамашка — это единственное из-за чего я переживала. Он не знал меня и что со мной происходит, так какого ответа я ждала на свой вопрос?

— Спасибо, что помог, — выдохнула и сделала шаг.

Кирилл резко прижал к себе. Я уткнулась носом в его грудь, а его ладонь бережно легла мне на затылок. Слезы снова покатились из глаз, но в этот раз меня сотрясли отчаянные рыдания. Я вцепилась пальцами в его футболку, сминала и тянула, пытаясь кажется вжаться с него полностью. От него пахло спокойствием, летними вечерами и безопасностью.

— Придем в студию. Ты сходишь в душ. Разомнемся, потанцуем. Тебе же это нравится — танцевать? И не заметишь, как забудешь всё, что произошло.

Он не понимал, почему я рыдаю. Ему я, наверное, показалась человеком, что расстраивается из-за небольшой неудачи. Мне хотелось сказать ему, что всё не так. Хотелось, но я не смогла выдавить из себя хоть что-то, кроме всхлипов. Не сейчас, я была не готова.

Он дал мне поплакать у него на груди столько, сколько я посчитала нужным. Отстранившись от него, я порадовалась, что футболка не была белой, ведь иначе я испачкала бы его тушью и подводкой. Я пригладила его одежду, которая промокла от моих слез.

— Я — панда? — подняла на него глаза. Кирилл явно сдерживался, чтобы не засмеяться. — Дай мне сумку.

Достала из сумки зеркало и влажные салфетки. Лучше бы я не смотрела на своё отражение! Красотка на миллион долларов, не меньше. Теперь я ещё больше походила на наркоманку, которая очнулась при этом где-то в сточной канаве.

— Какой кошмар, — ругала саму себя. Кирилл со спокойствием удава ждал, пока я приведу себя в более менее божеский вид. — У тебя случайно нет солнечных очков?

Кирилл задумался, а затем достал из сумки пару Rayban.

— Видишь, не такая уж ты и невезучая!

— Да уж.

Очки оказались слегка велики, но кто я такая, чтобы жаловаться. Я должна была благодарить небеса, что послали мне сегодня Кирилла. Может, он всё-таки не был проклятием?

— Так всё-таки, что произошло?

Я тяжело вздохнула, убирая свои вещи назад в спортивную сумку.

— Да ничего, на что стоит обращать внимания. Мелкий пацан толкал меня ногой, пока эта курица трепалась по телефону. Неудачно схватила его за ногу, а он как давай орать. Ну а… — я решила всё-таки дополнить свой рассказ. — Из-за духоты в салоне меня укачало и когда выбежала на улицу…

Кирилл присвистнул.

— Сейчас ты в порядке? — мягко и обеспокоенно спросил он, всё-таки дотронувшись до моих волос. — То-то я и думаю, что делает у тебя фантик в волосах.

Я не обратила на это внимания, когда смотрела в маленькое зеркальце, да и не смогла бы увидеть. От смущения запылали щеки.

— Всё в норме, — отмахнулась от заботы Кирилла.

— Ты красивая даже в таком виде.

Сердечко забилось быстрее от его слов. Комплимент был приятным, но по мне неуместным. Как будто меня слишком уж волновало, как я выгляжу! Внешность вообще была не самым главным в моей жизни. Но я не стала противиться проявлениям милого Кирилла. Он показал себя совершенно с другой стороны. Я знала его только как наглого и напористого пошляка, а тут меньше чем за час столько заботы и участия.

— Если понадобится подраться с бомжами — зови! — решила я разбавить атмосферу шуткой.

— Обязательно, — Кирилл закинул мне руку на плечо, и стало так тепло и хорошо. — Но тебе придется потренироваться перед этим.

— Пара бутылок водки и они примут меня за свою.

— Я думал поработать над ударом, или хотя бы над самозащитой, а не тренировать печень, — Кирилл смеялся у меня над ухом, его дыхание щекотало мне висок.

Я не удержалась и дотронулась до его руки своей. Как тогда в парке, он переплел наши пальцы и мы так и шли до студии, придумывая различные сценарии того, с кем мне могло бы посчастливиться ещё подраться.