Не заигрывай со мной

Глава 26

«Не было бы счастья, да несчастье помогло».

Для меня эта пословица звучала как эпитафия. Как бы ни было приятно находиться рядом с Кириллом, но страх воды, да еще и открытой — не так-то и просто перебороть.

— Ну же, зайди глубже. Иначе ничего не получится! — призывал Кирилл, видя как я топчусь на берегу и едва не холодею от ужаса.

— Мне страшно! — раздраженно отвечала ему, уже жалея о том, что села в эту чертову машину и приехала с ним к реке.

Шаурма в животе просилась наружу от нервозного состояния. Кирилл так резво забежал в воду, окатывая меня с ног до головы брызгами, что я еще долго мялась прежде чем раздеться до конца и скинуть вещи на плед. Даже после всего, что между нами происходило, отчего-то показаться перед ним в купальнике, посреди дня, казалось смущающим. В правилах для костюмов все интимные места обязательно должны быть прикрыты в состоянии покоя, есть регламент. Но сколько я не смотрю на выступления, в голове ассоциация со стародавними временами — оголить запястье, чтобы свести мужчину с ума, так и тут — вроде всё прилично, но можно и пофантазировать при желании. На самом деле там столько нюансов относительно костюмов, начиная от материалов, формы строчки до длины и разрешенных вырезов, что тебя могут и дисквалифицировать за несоответствие. А более короткие юбки и вовсе разрешены только в латине. За правилами надо следить, ибо незнание не освобождает от ответственности.

— Зайди в воду по пояс, — продолжил призывать Кирилл, выходя из воды.

Его кожа покрылась мурашками, да и ногами я ощущала, что вода в реке довольно холодная.

— Давай руку, — он протянул мне раскрытую ладонь. Я недоверчиво на него смотрела, кусая губы. — Ну же, Майя.

— Не хочу.

— Значит, будем действовать способом «бати».

— Каким таким способом?

Я не успела даже удивиться, как Кирилл подхватил меня на руки и потащил в воду. Я брыкалась и толкалась, выкрикивая проклятья. Он честно старался меня удержать, но с психами лучше дела не иметь — у них появляется нечеловеческая сила. Выгнувшись и вырвавшись из его цепких рук, я ухнула в воду с головой, сразу же вынырнула и отплевалась.

— Какого черта, Кирилл?

— Способ «бати»: кидаешь ребенка в воду, а он там как-нибудь сам.

Я толкнула его в грудь рукой со всей злостью, совсем позабыв о страхе.

— Я не говорила, что не умею плавать!

— В смысле? — пришло время удивляться Кириллу.

— Я сказала, что мне страшно! — я продолжала верещать.

— То есть плавать ты умеешь? Но что тогда было в бассейне? Ты ушла под воду, как будто к тебе якорь привязали.

— Я боюсь глубины и открытой воды, а потому и плаваю не очень хорошо, так как в основном сижу на берегу и мочу ноги! — выпалила свои страхи ему в лицо.

Мне хотелось его покусать. Сам что-то себе придумал, сам всё решил, не оставив мне даже возможности собраться и сказать всё, как есть. Гуманист хренов.

Кирилл подплыл ко мне и обхватил за талию, когда я уже намеревалась уйти на берег.

— Ты мне доверяешь? — спросил он мягко и вкрадчиво.

— Как можно доверять человеку, что второй раз пытается тебя утопить?

— Ну, прости, Майя. У тебя же есть рот, чтобы разговаривать. Так почему ты молчала?

Я злилась теперь не на него, а на себя, ведь Кирилл был прав. Рот! Его же можно использовать по назначению, а не только для поцелуев. Если бы все говорили о том, что их смущает, напрягает, радует, говорили открыто и не боясь осуждения и неприятия, жизнь бы стала легче? Сомневаюсь. Для этого обе стороны должны обладать хотя бы минимальной эмпатией. А так все больше похоже на попытку взломать кодовый замок. Пока подберешь нужную комбинацию — уже сработает сигнализация.

— Пойдем в воду, Майя, — Кирилл остановил меня мягким касанием за локоть. — Обещаю вести себя прилично.

— А ты знаешь, что такое прилично? — усмехнулась я, вспоминая его поведение.

— Если обхватишь меня ногами и руками, то не утонешь.

— Так и скажи, что просто хочешь меня полапать, — отжала мокрые волосы. От похотливого взгляда Кирилла становилось жарко.

— Одно другому не мешает, — улыбнулся хитрый лис передо мной.

Оценила его предложение. Заманчивое, ничего не скажешь. Тем более, что мне очень хотелось искупаться, но страх сковывал и заставлял сердце биться о ребра. Вода стекала по голому торсу Кирилла слишком уж соблазнительно. Мысленно я его облизала с ног до головы, хотя и не было желания подхватить кишечную палочку. Но я уже хлебнула воды, так и какая разница?

— Ладно! — согласилась, топнув ногой от негодования, а затем неуверенно уточнила: — Но только не очень глубоко.

Кирилл взял меня за руку, и я мелкими шагами возвращалась в речную воду, которая уже не казалась такой уж холодной. Когда уровень воды стал почти по грудь, Кирилл притянул меня к себе, закидывая мои руки себе на шею, затем подхватил под ягодицы, а я обвила его талию ногами, позволяя поддерживать меня.

— Не страшно? — тихо спросил он, глядя мне прямо в глаза.

— Вроде нет…

— У тебя сердце так громко бьется.

А как еще оно должно биться, когда руки Кирилла лежат на моих бедрах и держат так крепко? Я только и думала о его пальцах и губах, что были так близко. Наклонилась к нему и поцеловала, прижимаясь сильнее и норовя уронить нас обоих. Кажется, желание быть к нему ближе перекрывало всякий страх.

Кирилл был отзывчивым и податливым. Хоть это и поцелуй с привкусом водорослей. Из-за страстного порыва, нас начало уносить течением и Кирилл пошатнулся, выпуская меня и удерживая равновесие руками.

— Ах! — вцепилась в него ногтями, вырвав сдавленный стон. — Прости.

— Не извиняйся, — прохрипел Кирилл и снова прижал к себе. — Мне понравилось.

Теперь он меня целовал, напористо и не давая даже вздохнуть. Сопротивление на минимум, ток на максимум. Короткое замыкание. И через какие-то мгновения, преодолев силу воды, что тянула на дно, мы упали на плед, пачкаясь песком и сгорая от желания. Купальник казался слишком тесным, кольца и цепочки звенели и царапали кожу. Наши мокрые тела терлись друг о друга, вызывая всё большее напряжение.

Кирилл отодвинул ткань лифа и впился зубами в мой сосок, а затем провел языком по кругу, вызывая ворох мурашек по спине от удовольствия. Стон сорвался с губ, когда Кирилл уперся членом, скрытым за плавательными шортами, мне промеж ног.

— Как же я тебя хочу, — прорычал Кирилл, целуя меня в шею.

Каждое его прикосновение обжигало кожу сильнее солнечных лучей. Я так ушла в свои ощущения, что не сразу поняла, о чем просит Кирилл.

— Дотронься до меня, — звучало сквозь белый шум в ушах.

Ему пришлось укусить меня и перевернуть, чтобы я очнулась. Он обхватил одной рукой мою талию, а другой расстегнул застежку на лифе, избавляясь от него. Голос разума твердил: «Прикройся, дурочка, вдруг вас кто-нибудь увидит!», а тело хотело и вовсе наплевать на антисанитарию и отдаться ему. Я начала двигать бедрами, дразня и себя и Кирилла. Он был таким твердым, и я изнывала от того, как мне хотелось почувствовать его член внутри себя. Не во рту, а там, где буквально зудело.

Кирилл откинулся на спину, закрывая глаза, когда я дотронулась рукой до него и провела по всей длине, а затем и вовсе оголила. Грудь вздымалась от частого дыхания, а взгляд затуманился. Потянулась головой вниз, но Кирилл остановил меня.

— Не стоит. Я не настолько извращенец, — сдавленно посмеялся Кирилл, лаская пальцами кожу.

Обхватила его член одной рукой у основания, а другой сжала яички. Видеть, как он извивается от моих действий — божественно. Хоть и на каком-то диком пляже, а не на выглаженных простынях. Это даже придавало романтичности моменту. Так отдаваться моменту, что антураж терял свою важность. Состояние невесомости, близости, без мыслей о том, как от тебя пахнет, мылся ли ты, застряла ли у тебя ветка в волосах. На контрасте мои предыдущие отношения казались бездушной и стерильной операционной, где опытная и натренированная медсестра подает инструменты. Хотя хирург может быть в веселой шапочке, может даже звучать музыка и шутки. Да и операция может пойти не по плану и его задачей станет исправление ситуации и положительный исход. С Денисом я всё же была как покойник на столе у патологоанатома. Когда уже всё равно, что происходит. Нет ни боли, но и эмоций тоже. Точнее, они были не такие яркие, не такие волнующие. Они были не такие.

Напряженный член, влажный и твердый, скользил в руке, подрагивая в такт моим движениям. Кирилл грубо притянул меня к себе и накрыл губы поцелуем, кусал и рычал, когда я сжимала пальцы. Он впивался в мою грудь, оставляя отметины, боль от которых даже не чувствовалась. Я приближалась к тому же ощущению взрыва, что испытала с ним тогда, когда он вылизывал меня у себя дома. Целовала его в шею, кусала мочку уха и снова к губам, не прекращая ритмично водить по члену рукой.

— Подожди, — Кирилл резко остановил меня, сжав за запястье. — Не разрешай мне кончать.

— Почему? — прошептала, пытаясь продолжить.

— Ты же хотела меня наказать? — усмехнулся Кирилл на выдохе и сжал губы в болезненном выражении.

— Я не хочу тебя наказывать.

— Майя…

Кирилл силой убрал мои руки от себя и прижал к себе в крепких объятиях. Его едва не трясло, сердце билось как сумасшедшее. Полежав так какое-то время, я начала успокаиваться. Я проваливалась в сон — так мне было приятно быть рядом с ним, хотелось урчать как кошка от удовольствия и одновременно выть как волк на Луну, оттого, что всё закончилось так резко.

— Надо смыть песок, а потом можем поехать назад, если хочешь, — предложил Кирилл.

— Я настолько плоха, что ты уже хочешь вернуться?

Кирилл привстал на локтях. Я слезла с него и подтянула к себе колени, прикрывая наготу.

— Если останемся дольше, то сгорим. И нет, Майя, всё было прекрасно, — его рука легла мне на колено и подбадривающе постучала по нему.

— Не очень убедительно.

Кирилл встал, натягивая на себя шорты. Провел по волосам, а затем подал мне лиф от купальника. Я нехотя забрала лиф и оделась.

— Не принимай так близко к сердцу. Воздержание пойдет нам только на пользу.

— Почему? — я искренне не понимала, что происходит.

— Если по-простому, то у мужчин тоже есть свои… циклы. И так как вчера я получил, кхм, разрядку, то стоит немного подождать.

Его оправдания звучали странно. Мне было немного обидно из-за того, что он меня остановил. Как будто отсутствие его оргазма — это моё наказание.

— Опять всё как хочется тебе, а не мне, — я надула обиженно губы. — То, что ты немного… доминирующий, скажем так, меня привлекает, но не сегодня.

Я решилась быть открытой, ведь это то, что нужно было обсудить уже давным давно. Кирилл мило улыбнулся и сел рядом со мной. Притянул меня за шею и поцеловал, опять не спрашивая разрешения. Хотя нужно ли оно ему теперь? Мы же теперь вроде как вместе. Я — его, а он — мой. Так ведь? Берет своё по праву.

— А ты получается, немного мазохистка? — посмеялся Кирилл мне в губы.

— Получается, что так, — дыхание спёрло. — Которая не может тебя удовлетворить. Если ты делал в своих мыслях мне больно именно так, то у тебя отлично получается.

— Ох, Майя, ты можешь удовлетворить меня лишь одним взглядом, — Кирилл поцеловал мои веки. Он то напирал, то ластился и на этих качелях раскачивалось моё и без того барахлящее сердечко.

— У вас с Альбиной не вышло, потому что она не прониклась твоим переменчивым настроениям? — уколола Кирилла, ведь он так хотел наказания.

Он зарычал и схватил меня, прижимая к себе спиной и кусая больно за ухо.

— Мне не нравится, что ты постоянно её вспоминаешь.

— Как не вспоминать после того, что я видела? — положила голову ему на плечо и посмотрела прямо в глаза.

— Альбина мне как сестра, — серьезно сказал Кирилл. — Взбалмошная, местами туповатая, неразборчивая, но я слишком долго её знаю, чтобы относиться иначе. Ревность — это отчасти заводит, но также имеет и обратный эффект.

— Она явно не думает о тебе, как о брате.

— Это её проблемы. Она меня не привлекает как женщина. А ты, — Кирилл провел кончиками пальцев по моей шее вверх и сжал подбородок. Затем поцеловал грубо и коротко. — С тобой я еле держу себя в руках.

— Бред. Мы год занимались в одном зале, и ты ни разу не смотрел в мою сторону.

— Ошибаешься. Смотрел и еще как. Просто это ты совсем меня не замечала. Но когда я увидел, с каким кривым лицом этот придурок целует тебя после тренировки, а ты покорно бежишь в душ и чистишь зубы, не дай бог его тонкое обоняние не выдержит, вот тогда я уже не смог держать себя руках.

Эти слова звучали почти как признание в любви. Во всяком случае вызывали во мне не меньший трепет. Я едва сдержала слёзы, которые отчего-то собрались в глазах. Мягко погладила Кирилла по щеке и нежно поцеловала. Поцелуи стали такими привычными.

Пусть Кирилл местами казался каким-то извращенцем, но он был честен в своих желаниях, не брезглив ко мне и казалось мог принять со всеми душевными ранами. В нем было столько искренности, доброты и страсти, что я не могла не растаять перед ним.

— Поедем назад? — предложила я.

— Как прикажешь.