Не заигрывай со мной

Глава 29

Никогда бы не подумала, что Кирилл — курица-наседка. Очередное открытие. Но это было так мило, что даже не бесило. Почти.

— Я сама в состоянии принять лекарства!

— Я знаю. Но мне спокойнее, когда я тебя контролирую.

Так и хотелось ляпнуть «Ты как Денис!», но я держалась. Не был он никаким Денисом. Сравнивать этих двух парней можно было бесконечно, и это действие радости не приносило. Ведь я проваливалась в осознание того, в какой капкан сама себя загнала. А вспоминая поведение Дениса в переулке, так и вовсе казалось, что я жила не с тем, с кем думала. Ощущение будто я очнулась от долгого сна.

Нормальна ли ревность? Наверное, да… Но какая? Когда тебя называют «шлюхой» явно уже не до какого-то анализа. Я настолько сильно переживала из-за своего поведения, отталкивала Кирилла, вела внутреннюю борьбу, чтобы что? Чтобы получить ушат оскорблений от человека, которого считала одним из самых близких. Хотя это довольно спорное утверждение, ведь близости так и не случилось.

Расстаться было лучшим решением. Я назвала это «перерыв». И так бы и было, но…

Я сидела на кухне квартиры Кирилла и наблюдала, как он варит мне овсяную кашу на молоке. «Стол № 5», чтоб его. Настя обрывала мой телефон, тетя Оля не отставала. Маме Насти не понравилось то, что я уехала к какому-то парню.

— Маман негодует. Кажется, она переживает за тебя больше, чем за меня когда-либо! — возмущалась Настя.

— Ну ты её успокоила, надеюсь?

— Я пыталась. Честно. Но она всё ещё бубнит, — Настя выдержала паузу и затем продолжила: — Для меня есть горячие новости?

— Нет! — прервала подругу слишком эмоционально.

Кирилл посмотрел на меня через плечо, вздернув брови. А затем подмигнул. И когда я перестану краснеть под его взглядом?

— Майя, это несерьезно! — возмущалась в трубку подруга.

Я спешно покинула кухню и вышла на балкон.

— Я болею вообще-то, Насть!

— Одно другому не мешает, — небрежно бросила моя рыжулька.

— Очень даже мешает! Он мне… уколы ставит. Это не слишком возбуждает.

— То есть он два раза в день видит твою задницу и совсем никак не пристает?

Я закусила губу, вспоминая эти минуты позора. Иначе я никак не могла это назвать. Я панически боялась уколов. В больнице почему-то эта моя фобия отключилась. Мне было так плохо, что «делайте со мной, что угодно». А когда отпустило, мозг сразу напомнил о некотором неудобстве. Мы с Кириллом почти сыграли в догонялки. Пришлось сдаться, благо, не связал. Но был близок, угрожал и применял силу. И каждый раз после укола он целовал меня в это место, вызывая непередаваемое смущение. Я сразу же натягивала домашние шорты и пряталась под одеяло. Кирилл лишь смеялся. Звонко, от души. Так, что я таяла с каждым колебанием его голоса.

Но он действительно не переходил никаких черт. Я посчитала странным совершать поползновения в его сторону, а он видимо принял выжидательную позицию. Живот больше не беспокоил, но диета, лекарства и прочее выстроили между мной и сексом с Кириллом невидимую стену.

Когда он ушел на работу, я не удержалась и полазила по шкафам. Не могла себе отказать в этом. И… не нашла ничего компрометирующего. А что я ожидала найти? Плетки, наручники, кляпы? Потайную комнату для пыток? В своей голове я отчего-то нарисовала определенный образ и пыталась то ли опровергнуть, то ли подтвердить свои догадки.

Обычная холостяцкая квартира, в меру чистая. Проектор был единственной достопримечательностью.

— Да. Именно так, — успокоила подругу, что ждала пикантных подробностей.

— Боги, вы как будто десять лет женаты!

— Есть такое… — вздохнула скорее облегченно, чем обреченно.

— Бери быка за рога, Майя! Мне скинуть тебе инструкции?

— Нет, спасибо.

— Ты уверена?

— Абсолютно. И тебе не кажется, что ты переходишь некоторые границы? Я тебя люблю, но…

— Никаких но! После рассказов о твоем бывшем-якобы-мистере-совершенство я переживаю за твои качественные оргазмы! Ой, — подруга перешла на шепот. — Забыла, что маман дома.

Я прыснула в кулак. Настя такая Настя. Что в голове, то и на языке.

— Как дела у Стаса?

— У него? Пф. Прекрасно. У него же лучшая девушка на свете! — Настя преисполнилась скромностью.

Она хотя бы начала называть его своим парнем. Прогресс на лицо.

— Не ревнуешь его?

— Ревность — удел неуверенных в себе. А если мужчина, или даже женщина, не суть важно, не могут держать себя в руках, то это не проблема партнера.

Наш разговор сменил тон на более философский.

— Изменяют же не только потому что «захотелось»…

— Да. Причин много. Но мы же о ревности говорили, а не о измене? Измена — очень сложная тема, чтобы говорить об этом по телефону.

— Приезжай в гости, — улыбнулась, приглашая подругу. Как будто я уже переехала к Кириллу и считала его квартиру своей.

Эта мысль согрела душу, но и вызвала смущение. Не слишком ли я торопилась? Нельзя. Я уже обожглась, переехав к Денису слишком быстро. Я у Кирилла временно, чтобы не напрягать семейство Крамовых.

— А вот и приеду! — уверенно заявила Настя. — И прямо в лицо спрошу Кирилла, почему он еще тебя не трахнул!

— Настя! Прекращай! Ты меня смущаешь!

— Чем это она тебя смущает? — мягкий голос Кирилла раздался позади, а следом его теплые руки обхватили мою талию, вызывая ворох мурашек.

— Тем, что…! — Настя начала кричать в трубку, а я поспешила отключить вызов.

— Ничем, — наигранно улыбнулась, пряча телефон и разворачиваясь к Кириллу лицом.

Он накрыл мои губы поцелуем. Нежность разливалась по венам, наполняла силами, а пятая точка заныла, предвкушая новый укол.

— Тебе меня не обмануть. Ты позовешь меня на очередную пытку? — целовала мягкие губы Кирилла, пытаясь отвлечь.

— Я и не пытался тебя обманывать. Я лишь выполняю рекомендации врача.

Кирилл развернул меня к себе спиной и уткнулся носом в шею. С его балкона открывался удивительный вид. Закатное солнце скрывалось за горизонтом, окрашивая деревья близлежащего парка в оранжево-красные цвета. Никаких тебе высоток, разве что где-то вдали.

— Могу ли я как-то избежать своей участи?

Кирилл отрицательно покачал головой.

— Здоровье не шутки, Майя.

— Знаю. Но я не маленькая девочка…

Кирилл перебил меня, поцеловав в щеку. Меня кольнула его трехдневная щетина. Кирилл явно расслабился и позволил себе быть не настолько идеальным, как был раньше. Я рассматривала это как знак доверия. Он даже казался более брутальным с этой небрежностью.

Провела рукой по его колючей щеке.

— Что? Пора бриться? — спросил он, слегка обреченно.

— Нет. Подумала о том, что интересно, пойдет ли тебе борода?

— Всем мужчинам идет борода, — усмехнулся Кирилл. — Но она прибавляет возраста. Готова оказаться рядом с папочкой?

Кирилл ущипнул меня за нос, а я подалась навстречу, показывая свою полную боеготовность.

— Хоть с дедушкой, если это ты.

— Как сладки твои речи, Майя, — улыбнулся Кирилл, прижимая к себе ближе. — Но укол сделать все равно надо.

Я взвыла, отводя взгляд вниз, словно искала помощи у прохожих. Кирилл аккуратно повернул меня к себе за подбородок.

— Прошу в койку, мадам.

Он пропустил меня внутрь квартиры. Я на прямых ногах дошла до кровати и упала лицом в мягкое и пушистое покрывало.

— Сделай это быстро! — призвала Кирилла не тянуть.

— Ты уверена? — его руки коснулись внешней стороны бедра и двинулись по ноге вверх, дошли до пояса шорт.

— Уверена! — его сексуальные поползновения совсем не сглаживали приближающийся ад.

Кирилл отошел в кухню и подготовил лекарство, вернулся со шприцем в руках.

— Спускай штаны, — приказал он.

И это уже не звучало сексуально, как бы мне не хотелось услышать эту фразу при других условиях. Покорно оголила ягодицу, не думая о том, что уколы мне делает парень, с которым я даже сексом еще не занималась, но член которого уже побывал у меня во рту. Я была на грани того, чтобы возненавидеть Кирилла и всю свою жизнь. Хотя он и не был виноват в том, что я перебарщивала с жирной пищей, что и привело к приступу.

— Я буду нежен.

— Ты только обещаешь. Ай!

Игла проткнула кожу, ощутила давление вводимого лекарства под кожей. Кирилл ставил мне уколы от тошноты, чтобы я беспрепятственно могла есть и принимать лекарства. Скоро эта экзекуция закончился, но я четко решила не допускать повторов. Его губы коснулись кожи и это могло бы вызвать приятные эмоции, но я лишь застонала. Еле сидела после этих уколов, не говоря о том, как скучало тело по танцам.

Я днями и ночами бездумно валялась в кровати, пыталась что-то готовить, пока Кирилл отлучался, но лучше бы не пыталась. Я чувствовала себя слепым и беспомощным котенком, что только родился. А Кирилл как мамочка-кошка вылизывал меня и поил молочком.

— Каша тебя ждет.

— А сыр? — взмолилась я.

— Простите, мадемуазель. Каша с сыром вас ждет.

Кирилл поклонился как какой-нибудь дворецкий. Я полюбила овсяную кашу с сыром. Не с ягодами, не с вареньем, да и масло не так и нужно. Пару ломтиков нежирного сыра, и я таяла как этот желтый прямоугольник.

— Углеводы на ужин?

— Могу вареной курицы положить на тарелку.

— Каша — отлично!

На курицу я уже не могла смотреть.

Мне дико нравились эти размеренные дни с Кириллом. И я с предвкушением ожидала тот день, когда произойдет то самое. Кто бы знал как сильно я его хотела. У меня сносило крышу, когда он обнимал меня во сне; когда Кирилл выходил из душа в одних трусах; когда готовил для меня; когда мы смотрели кино или читали перед сном (он — книги, я — бездумно листала соцсети) в неярком свете торшера. Каждую гребаную секунду я думала о сексе с ним. Представляла, каким он может быть. Так и хотелось напасть на него ночью ненароком, но я держалась. Из последних сил.

Мне стало намного лучше за пару дней. Может, из-за заботы Кирилла, а может из-за лекарств. Мои дни омрачали лишь уколы. Стоило представить как острый конец иголки шприца пронзает кожу, и меня всю передергивало. Меня часто называли наркоманкой, но я просто не могла ей быть.

— Какой фильм хочешь посмотреть?

— «Гордость и предубеждение», — без колебаний выбрала фильм. — С Кирой Найтли.

— Нет. Этот фильм мы будем смотреть только в версии 1995 года.

— Почему?

— Поймешь, когда прочитаешь книгу.

Кирилл потянулся к тумбочке у кровати и достал оттуда подобие планшета.

— Что это?

— Электронная книга.

Я уже видела её, когда шарила по шкафам, но совершенно не поняла что это и как включить. Я и техника несовместимы.

— Можешь брать, когда захочешь.

— Не видела тебя с ней.

— Я её в поездки беру, чтобы бумагу не таскать.

— Спасибо, — смущенно взяла в руки гаджет с почти отсутствующей подсветкой. — Я мало читаю.

— Я бы читал больше, но времени не хватает. Не знаю, что тебе нравится. Можешь закачать, что хочешь.

Кирилл говорил так, будто я собиралась остаться у него дольше, чем на пару недель. Или как будто он мне её дарил. Я не стала уточнять, лишь полистала список книг. Там было много школьной классики, которую я игнорировала.

— Любишь классику?

— Не то, чтобы люблю. Просто считаю, что так я могу погрузиться в те времена, когда интернет был недоступен и посмотреть на мир глазами писателей. Многие, конечно, были так себе ребята. Точно не пример для подражания, но они, так или иначе, представляли свою эпоху.

— Никогда не думала в таком ключе.

— «Евгений Онегин» Пушкина ничем по сути не отличается от сериалов по телевизору. Прошло двести лет, а проблемы у людей не изменились.

— Надо перечитать, — задумчиво сказала я. — Никогда не пыталась сравнивать.

— Мое любимое — это произведение Замятина «Мы». Шикарная антиутопия. Все эти «О дивный новый мир» и прочее и рядом не стояли. Как не перечитываю, нахожу что-то для себя новое. Сто пятьдесят страниц глубокого смысла. Но также интересно то, в каких условиях писался этот роман и в каких годах.

Кажется, я затронула тему, которая очень волновала Кирилла. Ведь он так открыто, увлеченно и яростно обсуждал со мной классическую литературу. Я же не могла поддержать его речи, лишь кивала в ответ и говорила, что обязательно прочитаю, чтобы иметь возможность с ним обсудить.

Я не смогла досмотреть кино до конца. Стало привычкой засыпать у него на плече и просыпаться посреди ночи под его мерное сопение. Я прижималась ближе, чтобы дольше чувствовать его тепло. Его руки нежно обнимали меня и гладили по голове, успокаивая тело и душу. И вызывая волну возбуждения, с которой я уже с трудом справлялась. Кирилл казался каменным изваянием, столько в нем было выдержки. Это показатель взрослого человека, или потеря интереса ко мне?

Пора было брать всё в свои руки, раз он принял нейтральную позицию. Я чувствовала себя более чем здоровой. Но нужно подготовиться.

Пока Кирилл учил детей танцевать и возил готовил их к соревнованиям, я пыталась создать подходящую атмосферу дома. Поэтому я шерстила интернет-магазины в поисках того, что вызвало бы отклик. Мне очень понравилось, как выглядят на девушках всякие портупеи и гартеры, это показалось мне сексуальным — улетело в корзину. Неглиже с дырками везде, где можно и нельзя — в корзину.

Увидев маски для глаз, я вспомнила нашу с ним первую стычку в баре. Началось ли всё тогда, когда Кирилл нагло ворвался в мое личное пространство? Не знаю, но мне определенно хотелось, что мои глаза были закрыты. Или его глаза… Ох, о мысли, что я могу связать Кирилла и издеваться над ним, стало еще жарче. Отомстить за прошлые выходки!

Многое из того, что предлагал рынок для секса, даже не укладывалось в моей голове. Я настолько оказалась неопытной, что порой боялась открыть заблюренную карточку товара. Неужели это всё нравится людям? Зажимы для сосков, кляпы, анальные и вагинальные пробки, виброяйца, я уже не говорю о фалоиммитаторах в виде щупалец осьминога. Я подарок Насти то принимала с красным лицом и избавилась при первой возможности. Неуверенная даже в том, какие именно эмоции это всё во мне вызывает. Неуверенная даже в том, что это именно то, что нужно нам с Кириллом. Не говоря уже о ценах. Сумма заставляла меня чуть ли не выть. А потому и пришлось остановиться лишь на «одежде» и атмосферных свечах. Разориться не должна.

Стоило оформить заказ, как в голову влезла еще одна смущающая вещь — как же люди забирают эти все «игрушки»? Как смотрят в глаза курьеру? Действительно ли там всё анонимно? Но ведь курьер не под деревом находит коробку и везет по адресу, а забирает его в конкретном таком секс-шопе, если заказ сделан не на маркетплейсе.

Зарылась головой в подушку и забила руками и ногами по кровати. Я же взрослая, почему кого-то должно волновать, что о них подумает какой-то курьер, которого видишь первый и последний раз в жизни? Если все эти товары продаются, значит, люди их активно используют. Я так разволновалась, что решила заварить чай с мелиссой, устроилась в кухонной зоне и открыла «Гордость и предубеждение». Фильм мне очень понравился, ох уж эта Элизабет! Правда, полностью мы его посмотреть не успели. Но как часто бывает, кинопленка не передает всех смыслов, что закладывает автор, так как в работу включаются еще режиссеры, продюсеры, сами актеры.

Я не привыкла читать долго и монотонно. Ограничивалась короткими произведениями. Но обещание выполнить нужно было. Текст поначалу казался тяжелым, однако я и не заметила, как провела несколько часов в очень неудобной позе. Все кости ломило от сидения в стуле, а чай и вовсе остыл. Перебралась на кровать и устроилась поудобнее. Так прошло еще несколько часов, и я подобралась к середине книги. Я бы читала и дальше, если бы не звонок в дверь.

Погруженная в свои мысли я побрела открывать, даже не задумываясь о том, кого могу встретить на пороге. Может, Кирилл забыл ключи? Что маловероятно. Может, курьер оказался максимально оперативным, хотя доставку обещали на следующий день. А потому я посмотрела в глазок. И увиденное заставило меня забыть обо всем. По спине пробежал ворох мурашек, а ладони в миг вспотели.

Звонок раздался снова, а затем — настойчивый стук в дверь. Я едва могла пошевелиться. Хотя человек за дверью не был ни маньяком, ни каким-нибудь свидетелем Иеговы. Человек за дверью был еще хуже. Ведь это была моя мать.