Нежданное счастье майора Громова

Эпилог Александр

Стою на берегу моря у алтаря, украшенного белыми и нежно-розовыми цветами. Волны мягко накатывают на песок. Солнце клонится к закату, окрашивая небо в розовые и оранжевые тона.

Идеальное место для нашей свадьбы. Как будто с рисунка, который рисовала Вероника.

Прошло ровно шесть месяцев с тех пор, как мы вернулись из Израиля. Катя здорова, опухоль в прошлом, а в её животе растёт новая жизнь. Точнее, две. Близнецы, пацаны, как ей и снилось.

Гости сидят в паре метров от меня на белых стульях. Миша с Лесей — в первом ряду, держась за руки. Эти двое уже не расстаются после той истории с огнетушителем. У них всё серьёзно, хоть и бывали периоды, когда мы все переживали за будущее этой парочки.

Миша подмигивает мне. Читаю по губам: «Готов, друг? Не сбежишь?» Я хмыкаю в ответ. Готов как никогда.

Рядом с Мишей и Лесей сидят их друзья, а теперь и наши тоже — Егор и Алёна. Наши женщины — теперь лучшие подруги, и когда они собираются вместе мы с мужиками малость напрягаемся. Их посиделки часто заканчиваются приключениями, и нам приходится срываться к ним, чтобы выручать их прекрасные попки из этих приключений.

На свадьбе мало гостей. Человек двадцать. Только самые близкие. Никакой толпы, никакой суеты. Так, как мы с Катей и хотели.

Начинает играть медленная мелодия. Сердце тут же ускоряется. Это выход Кати.

Сначала слышу смех Вероники, звонкий, как колокольчик. Она идёт рядом с мамой, держа её за руку.

Мои девочки в нежных шифоновых белых платьях, которые развеваются на ветру.

У Вероники платье короткое, с маленькими милыми цветочками по подолу, волосы заплетены в две косички. Она сейчас — настоящая принцесса.

А Катя… Боже, Катя. Платье струится по её фигуре, подчёркивая округлившийся животик. Моя Богиня.

Гости умиляются. Слышу шёпот: «Какие красавицы, мама и дочка…».

Миша с непривычной для него ласковой улыбкой осторожно смахивает с щеки Леси слезинку. Егор с Алёной улыбаются, Алёнка тоже плачет.

А я… Я стою и не могу отвести глаз. Радость переполняет меня, распирает. Я люблю этих девочек больше жизни.

Веронику люблю за её дерзкий характер (мой!!!), за то, как она меня «папочкой» называет, когда нашкодничает, и как строит всех вокруг.

Катю — за её силу, за улыбку, за то, как она заботится о нас, окружает вниманием, заставляет улыбаться меня даже в самые тяжёлые моменты.

Шесть месяцев на пенсии пролетели как один день. Никакого строго графика, никаких суточных дежурств. Я открыл свою адвокатскую контору, консультирую по уголовным делам, помогаю своим парням, коллегам, если попадают в неприятности. Утром я отвожу Веронику в школу, после обеда забираю её, и мы едем домой. Выходные только для семьи.

Жизнь, в общем, удалась.

Болдырев сидит в тюрьме, где ему и место. Вика где-то за границей ищет нового спонсора.

Выныриваю из своих мыслей, когда Вероника подводит Катю ко мне, встаёт на цыпочки и шепчет: «Пап, не забудь клятву»

Я киваю и целую её в макушку. Потом беру руку Кати. Она смотрит на меня с такой любовью, что у меня ком в горле встаёт.

Регистратор проводит стандартную красивую церемонию. Но перед обменом кольцами, я хочу кое-что сказать своей жене.

— Катюша, — начинаю я, и голос чуть дрожит от волнения. — Я уже один раз тебя потерял, потому что был идиотом. Думал, что работа важнее всего. Но ты научила меня, что настоящая жизнь — здесь, с тобой и с нашими детьми. Я обещаю любить тебя каждый день, в радости и в горе, в здоровье и в болезни. Буду рядом, когда наши пацаны устроят хаос в доме, когда Вероника влюбится в первого мальчишку, и я, естественно, устрою ему жёсткую проверку, хоть как ты и будешь против. Обещаю быть тем мужем, которого ты заслуживаешь — сильным, но нежным, принципиальным, но готовым на компромиссы. Ты — моя вторая половина, неотъемлемая часть моей души. И я клянусь, что сделаю всё, чтобы ты никогда больше не сомневалась в моей любви. До конца наших дней, родная.

Слёзы катятся по её щекам, но она улыбается. Вероника тянет нас за руки.

— А теперь целуйтесь! — командует она.

Гости смеются, а я притягиваю Катю к себе и нежно целую.

— Люблю тебя, Громов.

— Люблю, Громова.

— А я? А меня?

— И тебя, малыш, — отвечаем одновременно и улыбаемся.