Ненавидь меня

Глава 4 В любви и на войне

Финн

"Горячий кофе. Оставьте место для молока". Я протягиваю баристе десятидолларовую купюру и отхожу к другому концу стойки, машу рукой, когда она просит сдачу. Подросток, смотрящий в телефон, натыкается на меня, и мне приходится поворачиваться, чтобы он не пролил на меня свое карамельное дерьмо из латте. Боже, как я ненавижу людей. Почему я просто не сварил кофе в квартире Кэша? Я здесь всего неделю, а дерьмо уже бьет ключом. Он хотел, чтобы я был здесь, чтобы присматривать за всем, пока они с Харлоу уедут на месяц на какой-нибудь тропический остров.

К счастью, не нужно тратить много времени на то, чтобы налить чашку кофе, и я в мгновение ока оказываюсь на улице. Я перехожу дорогу к "Лисьей норе" и, воспользовавшись ключом, вхожу внутрь, поскольку она откроется только через пару часов. Одно из преимуществ владения пабом заключается в том, что в нем никогда не бывает недостатка в алкоголе, даже раньше восьми утра.

Я не спал прошлой ночью после того, как Кельвин отвез Эффи домой. Я наблюдал из окна, как они переходят улицу от нашего дома к ее, пытаясь заставить себя почувствовать хоть унцию радости за ту позорную прогулку, которую она заслужила, но вместо этого я чувствовал только стыд за себя.

Я сказал себе, что не спал, потому что не кончил. Блядь, от одной мысли о том, как ее тугая, капающая киска ощущается на моих пальцах, мой член набухает. Я сразу же иду к бару, нахожу виски и наливаю здоровую порцию в свой кофе. Как будто от этого каждый сантиметр моего тела перестанет чувствовать себя так, словно его растерзали огненные муравьи.

Им нравилась боль, они становились такими мокрыми каждый раз, когда я…

К черту.

Я врываюсь в подсобку и вхожу в наш защищенный сервер на компьютере. Несколько кликов, и я смотрю на Эффи, связанную, плачущую и чертовски нуждающуюся в помощи. Какая идеальная маленькая игрушка.

Я нажимаю кнопку воспроизведения на видео, записанном скрытой камерой в потолке комнаты, оттягиваю пояс своих джоггеров и сжимаю в кулаке свой член. Я не могу удержаться от того, чтобы не вздохнуть и не облизнуть нижнюю губу, когда я перематываю видео вперед до момента, когда она начинает использовать вибратор.

Я смотрю, как она пытается ударить меня коленом по яйцам, и вспоминаю, как она билась во мне. И как сильно я хотел выебать ее.

Но я не мог. Прошлая ночь была не про эякуляцию. Речь шла о власти и контроле.

И показать Эффи, что у меня есть и то, и другое.

Неважно, сколько времени прошло, неважно, что мы когда-то были влюблены друг в друга, я без колебаний сделаю ей больно.

Я поглаживаю свой член и без труда напрягаюсь, наблюдая за тем, как она пытается отстраниться от меня, но я не позволяю ей приблизиться к моему лицу больше чем на дюйм. Я застонал, вспомнив ее горячее дыхание на моем лице, когда она пронзительно кричала.

Господи, она была чертовой лисицей, так злилась на себя за то, что ей это нравится. Как я и знал.

Я не думаю, что многие знают Эффи. Я не думаю, что она позволяет многим узнать ее, не настоящую. У нее хорошее, доброе сердце — когда-то я мог бы ей сочувствовать, но не сейчас, — но оно вытеснено всем тем уродством, которое ее окружает. Она делает себя маленькой, чтобы избежать внимания, а значит, и гнева своего отца и таких, как он. Как я.

Но это механизм выживания, а не то, кем она является на самом деле. На самом деле она — боец. Она хочет дать отпор, быть сломленной, чтобы кто-то заботился о ней и собирал осколки.

Может быть, однажды я смогу стать таким человеком, который будет собирать чужие осколки.

Но не раньше, чем я узнаю, что именно замышляют Les Arnaqueuses, и заставлю их пожалеть о том, что они вообще произнесли имя Фокс.

Я качаю головой и возвращаю свое внимание к экрану, сосредоточившись на изящных мышцах ее шеи, когда я откидываю ее волосы назад, и, черт возьми, как хорошо выглядит ее шея с моей рукой вокруг нее.

Она говорит мне, чтобы я шел к черту, и я глажу ее быстрее, сильнее, представляя себе, как пульс бьется под моими пальцами. Красивая, нежная, но слабая.

Я провожу большим пальцем по головке члена, мои яйца напрягаются тем сильнее, чем дольше я смотрю, как она принимает его, пока ее ноги не задрожат. Она так старалась не кончить, так старалась не поддаться, так старалась заставить меня думать, что ей противно то, что я с ней делаю. Но потом…

Я смотрел, как моя рука скользит по задней части ее трусиков и вдыхает воздух, мой член пульсирует. Ей это чертовски нравилось.

Я откинул голову на спинку стула и зажмурил глаза, увеличив громкость видео. Я провожу рукой по члену, слушая, как она умоляет меня не останавливаться.

Не останавливайся. Не останавливайся. Не останавливайся.

Я стискиваю зубы, когда напряжение нарастает в моем паху, мои яйца тяжелеют от разрядки.

"Будь ты проклят, Финн. Пожалуйста. Пожалуйста, не останавливайся, мать твою".

Ее мольбы — самый мощный афродизиак. Я хрюкаю как животное, сжимая руку в кулак, и сильно кончаю при звуке ее взрыва.

Я хватаю со стола носовой платок, чтобы привести себя в порядок, и, как наркоман, жаждущий следующей порции, еще не отойдя от последней, достаю свой планшет и пишу ей.

Я сижу за одним из столиков бистро у входа в "Ден", постукиваю пальцем по столу, глядя на квартиру Эффи. Ракурс не очень удачный, я смогу увидеть, только если кто-то подойдет прямо к окну. Но мне плевать, вижу ли я их. Я хочу, чтобы они увидели меня.

Я прикуриваю сигарету и держу ее между губами, отправляя очередное сообщение.

Я жду, принцесса.

А потом еще одно:

Держу пари, тебе больно. Я оставил какие-нибудь следы? Подойди к окну и дай мне посмотреть.

Я усмехаюсь про себя, представляя, как она разозлится, когда прочтет мое сообщение. Как я и надеялся, последнее сообщение заставляет ее ответить.

Эффи: Какого черта я должна это делать?

Я: А почему бы и нет? Я думал, мы хорошо провели время прошлой ночью.

Эффи: Я не твоя гребаная марионетка, Финн. И уж точно я не твоя "игрушка".

Ты уверена в этом? Потому что это выглядит именно так.

Потом я посылаю ей снимки с прошлой ночи. Мы целуемся у двери, ее руки в моих волосах, жаждущие всего, что я ей даю. Я стою перед ней на коленях, снимаю с нее штаны. Затем, чтобы окончательно убедиться в том, что она принадлежит мне, я посылаю ей аудиозапись, которую вырезал ранее: Пожалуйста. Пожалуйста, не останавливайся, блядь.

Я не жду ответа. Вместо этого я смотрю в окно. Когда я вижу лицо, проглядывающее сквозь жалюзи, я машу ей рукой с очаровательной улыбкой, просто чтобы досадить ей.

Через пять минут она уже переходит дорогу с убийственным выражением лица. Ее темно-каштановые волосы свисают, как шторы, по обе стороны лица под бейсболкой. Когда она приближается, я выдвигаю для нее стул, но она просто проносится мимо меня к двери паба. "Внутрь. Сейчас же."

Может, она и глупая, что переселилась ко мне через дорогу, но она не настолько глупа, чтобы сидеть со мной на улице среди бела дня. Тем не менее, я не тороплюсь, гашу сигарету и иду к двери, наслаждаясь тем, как она выглядит все более и более взволнованной, чем дольше я затягиваю эту короткую прогулку.

"Ты меня убьешь, придурок", — шепчет она, когда я наконец впускаю нас внутрь.

Она засыпает меня вопросами, пока я направляюсь к задней стойке бара. Чего ты хочешь? Ты знаешь, как я тебя ненавижу? Ты думаешь, что можешь шантажировать Лучано? Я игнорирую все вопросы и говорю только тогда, когда она садится на барный стул рядом со мной.

" Ты выглядишь усталой. Что-то не дало тебе уснуть прошлой ночью?"

"Пошел ты." Она сплюнула, и у меня в животе завязался узел, когда я уловил легкое колебание в ее голосе. Она сама навлекла на себя это. Она сделала это с собой. Я напоминаю себе об этом и заталкиваю любой клочок сочувствия глубоко внутрь.

"Выпьешь?" Я встаю и обхожу бар, наливая себе виски.

"Что ты хочешь, Финн?" Тебя. Связанную. В моей постели. Наклонившись над этим чертовым баром. Любым способом, лишь бы мой член был глубоко в тебе.

"Что ты знаешь о тайнике?"

"Не рановато ли пить?"

Я с грохотом ставлю стакан на стойку и опираюсь локтями на барную стойку. "Ответь на еще один мой вопрос вопросом и…"

"И что, Финн?" Она встает, отталкивая табуретку. "И что? Ты посадишь меня на цепь? Побьешь меня? Ты, блядь, уже пытался это сделать". Красные пятна поднимаются по ее груди и переходят на щеки.

Я кривлю губы. "Это сработало, не так ли? Ты ведь здесь, не так ли?" Она хмыкает и скрещивает руки, выглядя вызывающе и так охуенно.

"Ты здесь, потому что знаешь, как интересны эти фотографии твоему отцу. Так что садись, блядь, пока я тебя не заставил". Она хмурится, но подчиняется. Я отхожу назад и прислоняюсь к задней стойке бара, позволяя ей неловко размышлять в тишине, пока она не ответит на мой вопрос.

"Не очень. Мы знаем слухи, которые известны всем: что у вашей семьи есть где-то тайник со всеми украденными предметами искусства, драгоценностями, золотом, артефактами и так далее, которые вы приобрели за годы своей жизни. Ваше "скрытое сокровище"". Она закатывает глаза, но это именно так. Это сокровищница украденных и легально приобретенных товаров стоимостью в сотни миллионов долларов.

Это страховочная сетка нашей семьи, в которой живут четыре поколения. Банковские активы могут быть арестованы или заморожены. Бизнес появляется и исчезает, и для того, чтобы быть прибыльным, требуется только это: постоянная суета. Однажды, через год или через сто лет, если мы захотим выйти из игры, мы сможем это сделать.

"И это все? Вы начинаете войну — еще одну войну — из-за каких-то гребаных слухов?"

"Это была не моя идея". Она смотрит вниз, и я ничего не могу с этим поделать. Я сокращаю расстояние между нами и двумя пальцами наклоняю ее подбородок назад.

В ее глубоких янтарных глазах читается отчаяние, почти как извинение. Мой взгляд опускается к ее рту, и челюсть сжимается от желания провести большим пальцем между ее полными розовыми губами.

"Что бы ты сделала, если бы я поцеловал тебя прямо сейчас?" Вопрос вырывается у меня изо рта прежде, чем я успеваю подумать о том, чтобы остановить его.

Она отбрасывает мою руку. "Я бы откусила твою чертову губу".

Я смеюсь, застывая при мысли о том, что она может быть грубой со мной. "Как ты собираешься узнать больше, чем просто слухи?"

"Вломиться в квартиру твоего брата". Ее губы кривятся в ухмылке: "В конце концов, это ваш штаб безопасности". Я сохраняю прежнее выражение лица, воспринимая ее заявление так, как оно есть: она ловит рыбу. Она просто не знает, насколько она права. В квартире Кэша есть стальная комната с двойным армированием, называемая хранилищем. В нем хранятся все данные, записи с камер наблюдения и информация, которую мы собирали в течение многих лет.

"Ну, если проникновение в самое защищенное место в городе — это твой большой план, то я не слишком беспокоюсь". Ее глаза мерцают, как будто она обиделась, что я не впечатлен большим открытием.

"Мы знаем, как мы это сделаем". Она выпрямляется на табурете и выпячивает подбородок.

"О, правда? Не хочешь поделиться, принцесса?" Она прикусывает губу, когда я называю ее так, и это небольшое движение — как провод под напряжением прямо к моему члену.

"Хм…" Она делает преувеличенное лицо, как будто размышляет над вопросом. "Нет, вообще-то я не буду делиться. Хорошего дня, Финнеас". Она отталкивается от табурета.

"Если ты так решила, передай своему отцу, что я буду на связи". Я зову ее за собой, мои глаза прикованы к ее заднице и колышущимся над ней мягким длинным волосам.

Она делает движение через плечо в ответ, и я издаю мрачный смешок. Она блефует…

Что ж, сейчас будет гораздо веселее.