Непокорная жена повелителя иллюзий

Глава 17

Маг остановился перед закрытой дверью, прислушиваясь к звукам, доносившимся из комнаты. Заливистый лай собаки. Приглушенный женский голос пел довольно фривольную песенку — выходило поистине ужасно. Брендон поморщился. С рождения он обладал идеальным слухом, но в такие вот моменты всегда об этом жалел.

Кроме ужасного пения, никаких злодейских деяний в спальне не происходило. Конфетка, протяжно подвывая, вторила хозяйке.

Кряцевый демон… Собака и та фальшивит.

Граф, немедля ни секунды, постучал. Дуэт, способный мертвого поднять из могилы, наконец-то стих.

Какое счастье…

— Пенни, чего стоишь? Узнай, кто там пожаловал, — недовольно пробурчала хозяйка.

Послышались шаги, дверь распахнулась и на пороге показалась худенькая горничная, совсем еще девчонка. Она присела в книксене и с интересом посмотрела на графа.

— Как вас представить госпоже?

— Граф Арундел.

Леди Нейтан, стоявшая неподалеку и прекрасно видевшая посетителя, заметно приободрилась. Дама торопливо приспустила пеньюар, обнажая пухлое плечо, и поплыла навстречу ночному гостю.

— Какой приятный сюрприз, — жеманно растягивая слова, произнесла леди Кэтрин.

— Я пришел по важному делу…

— Знаю-знаю, — она подмигнула графу— Я сразу поняла, что вы ко мне не равнодушны. Но, право слово, вы… ах, какая восхитительная дерзость! Явиться ко мне в каюту под покровом ночи. Ах, какой проказник. Ведь мой супруг находится в соседей комнате… но так даже интересней, верно? Разжигает страсть…

— Леди Нейтан, прошу простить меня за столь поздний визит, но как я уже заметил, я действительно явился по важной причине. Ваш супруг…

— О, не беспокойтесь о нем, — проворковала леди Кэтрин, стягивая с белокурых кудрей сеточку для волос.

— Мне нужно с ним…

— Я же сказала, не беспокойтесь! — вновь перебила его дама. — Он крепко спит и нам совершенно не помешает Конфетка полчаса скреблась в дверь, заливаясь лаем, а ему все не почем. После того отвратительнейшего инцидента… кстати, я настояла на увольнении лакея, прислуживающего нам за столиком. Так вот…

— Леди Нейтан, ваш муж спит?

— Ну, конечно, — ладошка по-хозяйски легла на лацкан сюртука графа, нежно поглаживая дорогую ткань.

— Вы видели, как он отправился в постель? Советник был один?

— Какой вздор, ну конечно один! Если вы намекаете на любовницу, то спешу вас разочаровать — мой муж давно и прочно ходит в должниках супружеского долга. Вы даже не представляете, как тоскливо проводить ночи в одиночестве…

Леди Кэтрин облизнула пухлые губки и томно вздохнула, демонстрируя аппетитный вид, открывающийся в глубоком декольте. Она и подумать не могла, что такой скучный, обыденный во всех отношениях денек закончится столь пикантно! Граф Арундел

— горяченький улов, о его выдающихся достоинствах ходили легенды, но далеко не каждая дама удостаивалась возможности лично, на деле проверить подобные слухи.

— Эй, куда же вы? — леди Кэтрин заметно удивилась и даже расстроилась, осознав, что граф Арундел неожиданно потерял к ней всяческий интерес и направляется прямиком в спальню ее супруга. Будь он неладен! Ведь это из-за него ей пришлось покинуть их уютный особняк и отправиться в Найларию. Тесная, душная каюта, отвратительный сервис — столько лишений и все ради возможности такой вот интрижки. В Аверлении ее ждет штат прислуги, готовой исполнить любой каприз, светский сезон только начался, впереди столько балов… словом, сплошные разочарования.

Брендон пересек спальню и попытался открыть дверь, ведущую в смежную комнату. Конфетка спрыгнула с пуфика и присоединилась к графу. На настойчивый стук никто не отзывался. Леди Кэтрин взирала на все это с нескрываемым разочарованием, но когда поняла, что маг собирается выбить дверь — пронзительно завизжала.

Удар. Второй. Дерево треснуло, петли заскрипели, открывая вход.

Граф Арундел торопился. Если умбрамнус здесь — лорду Нэйтону оставалось жить считанные минуты. Так и есть. Советник лежал на кровати, совершенно одетый, даже ботинки не потрудился снять. Его грудь тяжело вздымалась, на лбу блестели капельки пота. Все попытки его разбудить обернулись провалом.

На крики леди Кэтрин прибежали слуги, кто-то послал за лекарем, но Брендон продолжал бороться, не оставляя надежды привести лорда Нэйтана в чувство. Вскоре к нему присоединились лекарь и маги королевской охраны.

— Нельзя позволять ему спать, — пояснил граф. — Это чары умбрамнуса, я уже сталкивался с таким раньше.

— Позвольте мне самому взглянуть, — проговорил лекарь, раскрывая саквояж.

— Что случилось? — маг из королевской охраны хмуро смотрел на Брендона.

— Умбрамнус напал на Изабель… на мою жену, а до этого посетил лорда Нэйтана.

— Вы хотите сказать, что по кораблю бродит опасная тварь? Да здесь каждый закоулок защищен артефактами и заклинаниями такой силы, что вам, — маг осекся под пристальным взглядом графа, но взял себя в руки и продолжил. — Персонал тщательно проверен, не забывайте Арундел, на борту находится особа королевской крови! Если вы напрасно подняли панику, я буду вынужден…

— Господа, прошу внимания, — доктор наклонился к лорду Нейрону — Голубая сыпь на груди и животе, характерная при отравлении диндраром.

— Ну, вот видите, — насмешливо произнес маг— Советник человек не молодой, организм не выдержал. Доктор, когда милорд придет в себя?

— Но мы все сидели рядом с советником, — Брендон был мрачнее тучи, — Со мной все в порядке, с леди Нейтан — тоже.

— Особенности организма. Вы молоды и сильны, а вот лорд Нейтан, судя по всему, гораздо слабее, — лекарь достал пузырек с белой пенящейся жидкостью и пролил несколько капель себе на руки, после чего продолжил осмотр. — К сожалению, такое случается, но очень редко. Прогнозы сейчас ставить нет смысла, но уже видно, что ситуация серьезная. Советую остановить корабль в ближайшем порту — боюсь, долго милорд не протянет.

— Нужно провести тщательное расследование! Уверен, это не случайность, и я это докажу.

— Арундел, мы вместе с вами уже обыскали корабль и ничего не обнаружили. Артефакт слежения чист, вспышек магии не зафиксировано. Не стоит тянуть одеяло на себя, пытаясь доказать то, чего не было, граф, — вы здесь не в качестве паладина, не забывайте. Вы всего лишь член свиты принцессы, за благополучие которой отвечает королевская охрана. Умерьте свой пыл и предоставьте нам самим во всем разобраться.

У Брендона действительно не было доказательств. В кладовой, в коробках с цветами, нашли еще несколько веток диндрара, что косвенно указывало на трагическую случайность. Букеты были расставлены в произвольной форме — слуги подтвердили. По всему выходило, что в том, что те злосчастные цветы попали на столик советника, не было злого умысла.

Я проснулась от собственного крика. Сердце бешено колотилось, одеяло наваливалось тяжелым грузом, не позволяя вздохнуть полной грудью. Мысли путались, от ощущения паники холодела кровь.

— Опять плохой сон? — спросил Брендон, нежно прикоснувшись к обнаженным плечам.

Кивнула, не в силах ответить.

— Все будет хорошо, Изабель, я рядом, — пальцы мягко дотронулись до щеки, вытирая соленые дорожки.

— Спасибо, — тихо проговорила я, и, повинуясь внезапному порыву, обняла его за шею.

Брендон и не думал отстраняться — он гладил меня по голове, нашептывая слова утешения.

— Не бойся, я всегда буду рядом, — мурашки скользнули по коже, горячее дыхание обожгло висок.

Больше не было пронизывающего ледяного страха, только желание запустить пальцы в густые мягкие волосы, коснуться затылка и притянуть к себе. Хотелось вновь почувствовать, как губы пылают от поцелуя, чтобы другие, более волнующие и желанные чувства заполнили до краев, вытесняя тревогу.

— Как думаешь, это жуткая тварь вернется? — выдохнула я, не сводя с Брендона взгляда.

В полумраке каюты не видно чернильной синевы его глаз, но так даже легче… легче не смущаться, не отводить взор, а открыто смотреть в лицо.

— Нет, — покачал граф головой, — Более того, мне кажется, тебя не хотели убивать, просто…

— Продолжай, ты обещал ничего не скрывать.

— Это было предупреждение лично мне, — Брендон напрягся, в голосе сквозила злость. — Ты… не хочу, чтобы с тобой случилось плохое.

Маг говорил быстро, порывисто. Он волновался. Волновался за меня.

— Со мной ничего не случиться, — возразила я, пытаясь его утешить.

— Все изменилось, Изабель. Теперь есть, чем держать меня за горло… — маг мрачно усмехнулся. — Раньше я был один.

— Но ты же не бросишь это дело, — с негодованием воскликнула я, мягко выбираясь из его уютных объятий — Лорд Нейтан пострадал, мы должны разобраться с этим.

— Мы?

Так и вижу, как его правая бровь насмешливо взлетает вверх.

— Вы, моя дорогая леди де Клермон, ни с чем не будете разбираться.

— Ах, так! Спешу доложить, дорогой лорд де Клермон, что я уже увязла по самые уши в этом болоте, если вы не заметили — передразнивая, выпалила я.

— Тем более, чтобы мне больше не пришлось тащить вас за ваши очаровательные ушки из этого самого болота, не подходите к краю и не прыгайте с азартом в гущу событий.

— Но я… да ты…

Замолчала, не желая продолжать спор. Вот так всегда, как только он начинает командовать, хочется придушить его подушкой. И поцеловать. Но придушить хочется больше. Хотя…

Брендон встал и вернулся к креслу, на котором спал последние пять ночей. Я часто вставала до рассвета, на цыпочках подходила к нему, поднимала с пола одеяло, поправляла подушки. Брендон же будил меня по ночам, спасая от кошмаров — так вместе, мы переживали это тревожное время, поддерживая друг друга, чем дальше, тем больше чувствуя какую-то необъяснимую связь.

Несколько дней пролетели почти без происшествий, не считая небольшого шторма, который впрочем, быстро закончился. Брендон, как и обещал, не покидал меня даже днем — ни дать ни взять влюбленный, заботливый супруг. Пожилые дамы умилялись, джентльмены посмеивались, а я искренне наслаждалась этой иллюзией счастливого брака, представляя, что так оно и есть на самом деле. Нам никогда не бывало скучно вместе, мы то спорили до хрипоты, то дружно объединялись, как например, в тот вечер, когда играли в преферанс. Барон Элрад откровенно жульничал, с легкостью обыгрывая всех, включая самого капитана, а после заявил, что дамы обделены интеллектом и плохо играют в карты. Тут я не выдержала и предложила ему партию, поставив на кон поместье в Аверлении (с одобрения Брендона, конечно, — его же дом). Барон лишь посмеивался, довольно потирая ручки. Он явно был уверен в победе, но… проиграл. Никогда не забуду выражение его лица! Думаю, желание жульничать у барона исчезло навсегда. Мы, конечно, не стали забирать закладную на его поместье, это было бы не честно, мы ведь тоже схитрили — да здравствует магия иллюзий!

На шестой день нашего путешествия, корабль зашел в порт Найлирии. Перед тем, как выйти к трапу, Брендон вручил мне амулет — голубой камень на цепочке. Точно такой же получила и Хейли. Универсальный артефакт для понимания иностранной речи, весьма удобно, надо признать.

— Очень кстати, — обрадовалась я, любуясь синими искорками внутри украшения.

Признаться, я все же выучила несколько фраз на найлирийском, вооружившись потрепанным словарем, купленным еще в Аверлении, в букинистическом магазине. Вот только в произношении уверена не была — певучий, мелодичный язык этой страны оказался слишком сложным.

Принцессу Линель торжественно встречала целая делегация — молодые мужчины на белоснежных жеребцах с золотыми попонами. Так или иначе найлирийцы были похожи на уже известного мне лорда Райдера — тонкие черты лица, смуглая кожа и серебристые волосы. Правда, прически сильно отличались — у одних сияющие локоны были коротко острижены, у других — заплетены в длинную, почти до пояса косу. Сперва я подумала, что один из них, в центре процессии, с самой длинной косой и есть сам принц, но ошиблась. Судя по всему, жених остался во дворце.

Целая вереница карет выстроилась вряд, готовясь забрать гостей. Я невольно залюбовалась экипажем, ожидающим нас с Брендоном. Круглый корпус кареты был украшен золотыми узорами и искусно вырезанными фигурами в виде трех русалок с переплетенными длинными волосами. На дверцах красовались фрески, изображающие детей, играющих возле пруда. Надо признать, внутри изысканные экипажи оказались весьма комфортными. Я быстро оценила преимущества мягких подушек на широком сидении. Хейли и вовсе пришла в восторг, с открытым ртом разглядывая пейзажи за окном. Я и сама еле сдерживалась, но статус графини обязывал не проявлять чувств на публике.

Как жаль!

Хотелось пищать от восторга, глядя на диковинные деревья, разноцветные сочные фрукты, зреющие в шелковой листве, поля, устланные цветами. В Аверлении даже небольшой букет таких вот «полевых» цветов стоил бы приличную сумму, а здесь достаточно руку протянуть… Я не сдержалась и бросила на Брендона умоляющий взгляд.

— Может, прогуляемся? Спина затекла. Очень…

— Спина? — синие глаза рассмеялись.

— Да. От долгого сидения, — с затаенной надеждой проговорила я.

— Что ж… Могу помочь! Я делаю превосходный массаж, и… хм… что там у тебя затекло, быстро придет в норму. Обещаю.

Ах, ты…

Поджала губки и отвернулась, под довольный смех мага.

— Не переживай, мы скоро будем на месте. Можешь гулять хоть с утра до вечера, я же знаю, как тебе не терпится бросить всех и упорхнуть в волшебный мир цветов.

Всех, но не тебя…

Неожиданно карета покачнулась и резко затормозила. Взмахнув руками, я полетела вперед, на Брендона. Он поймал меня и усадил к себе на колени.

— Все в порядке?

— Локоть ушибла, — пробормотала я, расправляя задравшуюся некстати юбку— А ты как?

— У меня существенно болит то место, об которое ты ударила локоть.

— О! — округлив глаза, я поспешила слезть с графа.

— Можно приложить лед и…

— Ничего, я справлюсь. Спасибо за заботу.

Удостоверившись, что и Хейли отделалась легким испугом, Брендон вышел из кареты, а через минуту вернулся.

— Что случилось? — сердце сжалось в тревоге — слишком много неожиданностей было за последнее время.

— Посмотри сама, — Брендон, улыбаясь, подал мне руку.

Я выбралась наружу и тут же поняла, почему он улыбается. Дорогу перегородило стадо овец. Беленькие, словно с картинки детской книжки, овечки жалобно блеяли, суетливо топчась на месте. Лакеи безуспешно пытались отогнать животных с дороги, кучер ругался, лошади ржали, хорошенькая, перепуганная юная пастушка довершала пастораль.

— Повадились, окаянные, — ворчал кучер, размахивая сложенной плетью. — Напасть-то какая…

Неожиданно стало темно — тень закрыла солнце. В вышине парило странное существо, по очертаниям напоминающее легендарных драконов, но гораздо меньшего размера. Гибкое тело покрыто черной, блестящей чешуей, кожистые прозрачные крылья были метра три, не больше, но выглядело весьма жутковато.

— Лизард, мать его!.. — кучер нагнулся, прикрыв голову руками, пастушка завизжала от ужаса, овцы заблеяли.

— Изабель, в карету — живо! — скомандовал Брендон.

Дважды уговаривать не пришлось, я бросилась назад. До экипажа оставалось всего несколько шагов, когда лизард спикировал вниз и пролетел прямо над головой. Брендон успел прижать меня к дверце кареты, прикрывая собой. Я чувствовала, как бьется его сердце, слышала тяжелое дыхание, ощущала мощь мужского тела.

Несколько стражников подняли оружие — солнечные блики вспыхнули на стальных стволах — огненные пули, одна за другой, пронзили воздух. Протяжный рев — и лизард исчез, словно растворился в небесной глади.

— И что им в пирейских пещерах не сидится! — кучер оживился, поняв, что опасность миновала, — Раньше в тамошнем лесу охотились, а сейчас все чаще видим здесь. Эх, мерзость какая, напугал миледи. Бедняжечка в обморок грохнулась.

Это я-то в обморок?

— Я вовсе не напугана.

— Да вы не бойтесь, они на людей-то редко нападают. Если пугануть веермским огнем, так и сгинет окаянный. Сейчас поедем, миледи, не беспокойтесь.

Да уж, а начало дня было таким восхитительным. От хорошего настроения не осталось и следа. Пастушка погнала стадо овец прочь, дорога постепенно становилась свободной. Брендон отошел к найлирийским стражникам, велев мне садиться в экипаж. Я, собственно, как раз и намеревалась это сделать, но Хейли, стоявшая рядом, неожиданно ахнула:

— Миледи, гляньте-ка какой миленький! — служанка указала на шелестевшего в кустах щенка. — Один здесь, бедненький, да еще и ранен.

В сочной траве показалась пушистая дымчатая головка с большими белыми ушами, перепачканными кровью. Повинуясь порыву, я потянулась за ним, тот испуганно вздрогнул, зажмурился и… упал. Я подхватила его на руки и только сейчас поняла, что держу в руках отнюдь не собаку.

Серый пушистик с круглой мордочкой — кто же ты такой?

Гибкое тело (чуть крупнее кошки), хвоста нет, а уши слишком большие. Зверек дрожал, пряча мокрый нос мне под мышку. Кем бы он ни был — он напуган, беззащитен, и бросить его на произвол судьбы было бы чудовищным малодушием. Я стянула с плеч накидку и, завернув в нее бедняжку, взяла с собой в карету.

— Нельзя его здесь оставлять, — заявила я, осматривая рану на спинке, из которой сочилась кровь.

Брендон не стал возражать против еще одного пассажира, и даже обещал помочь найти лекаря. Малыш притих, словно почувствовал, что все плохое уже позади.