Непорочная

29 глава

Весь день я хожу сонная и вялая, сил ни на что нет. Наверное, даже к лучшему, что у меня сейчас нет ноутбука. Представляю, что бы я там наделала в таком разобранном состоянии. Зато Дамианис опять работает. Не знаю, как он выдерживает подобный ритм. Леон везде успевает, и при этом его мозги отлично соображают.

Из плюсов — сексуальное удовлетворение. Как оказалось, самое лучшее снотворное средство. Нервозность отошла на второй план, меня захватили другие переживания. И пожалуй, это серьезное отклонение от нормы. Месяц с небольшим назад сама мысль о сексе пугала, а сейчас я от одного вида Дамианиса возбуждаюсь и низ живота сводит судорогой желания. Иногда становится страшно, что из умного программиста я вдруг превратилась в одержимую нимфоманку. Может, какую-то часть моего мозга и впрямь перепрошили?

Выпив два стакана холодного апельсинового сока, направляюсь в кабинет Дамианиса.

Леон поднимает голову, неторопливо скользит взглядом по моему лицу и опять погружается в бумаги.

— Может, проведем время вместе? — предлагаю я. — Только за пределами спальни.

Вид серьезный, лоб нахмуренный. На меня — ноль внимания.

— Ты вообще-то так слечь можешь. А я даже не знаю, что с тобой тогда делать. Долго ты не протянешь в таком ритме. Про предынфарктное состояние после нашей встречи в клубе напомнить?

Леон все же отрывается от работы. Встает из-за стола и идет к стеллажам с книгами. Внимательно изучает корешки переплетов, а потом берет какую-то в мягкой обложке и протягивает мне.

— Справочник по оказанию первой медицинской помощи? Ты серьезно? — хмыкаю.

— Вполне, — произносит он с полуулыбкой.

Когда Дамианис в хорошем расположении духа, он много шутит и почти не выводит меня из себя. Однако хорошее расположение духа у него лишь тогда, когда он полностью расслаблен. А расслабляет Леона секс. Впрочем, не только его.

— Кстати, за все время, что здесь нахожусь, я ни разу не взял в руки сигарету и почти не пью алкоголь. Это разве не положительные моменты? Почему о них ты ничего не сказала? Откуда эта стойкая привычка замечать только плохое?

— Ты практически не выходишь из своего кабинета. Это самый настоящий трудоголизм. Не видно, куришь ты здесь или пьешь, а следить за тобой через кнопочный телефон, который мне купила Зифа, не получится.

Леон опять улыбается, возвращаясь в кресло.

— Так что насчет прогулки? Ты обещал свозить меня в парк и показать черепах.

Ловлю на себе взгляд Дамианиса. В нем нет привычной строгости, я еще никогда не видела на лице Леона такого удовлетворенного и безмятежного выражения.

— То есть двух черепах, которых ты сюда заманила и откармливаешь, тебе мало? Надо еще? Литературы на эту тему у меня на полках не найдется. Узнай в интернете, как земноводные размножаются, и к тебе самой будут приезжать на экскурсии.

— Ха-ха. Очень смешно, — бурчу, садясь в кресло напротив. — Отвлекись, пожалуйста, от работы и поговори со мной.

— А я чем занимаюсь? — уже откровенно смеется Леон.

Раздраженно закатываю глаза.

— Ладно. — Он стирает с лица веселье. — Вечером нас пригласили на ужин. Там с кем-нибудь и поговоришь. Зифа и Ганонг собираются за продуктами, можешь поехать с ними. Прогуляешься по острову и заодно пройдешься по магазинам, купишь себе на вечер что-нибудь из одежды.

Невероятно... У Леона здесь есть друзья?

— А к кому нас пригласили? — Мной завладевает искреннее любопытство.

— На остров прилетел один мой знакомый, вместе с семьей. Тоня, у меня все, надо работать. — Он снова утыкается в ноутбук и включает игнор.

Но я не намерена отступать. Не то чтобы я кардинально изменила свое мнение насчет Дамианиса, днем все так же частенько хочется убить этого наглого засранца. Но вот ночью... Ночью пусть живет и наглеет, сколько ему угодно.

— Интересно, если бы из-за смены часовых поясов разница во времени была больше, как бы это отразилось на твоей работоспособности?

— К чему этот вопрос?

— Просто так, — пожимаю плечом.

— Ты и просто так? Твои мозги похожи на компьютер, Тоня. Навык выстраивать логические цепочки отточен до уровня привычки.

Леон смотрит на меня в упор. Все-таки попался на крючок.

— Постой... Хочешь, чтобы я опять тебя трахнул?

Щеки моментально заливает краской смущения от его проницательности. Именно об этом я и думаю. Постоянно! Но ни за что не признаюсь в этом Дамианису. Или признаюсь. А что такого? Он в моей зависимости напрямую виноват!

— Может быть... — произношу загадочно. — Этот остров, отсутствие опасности и угроз, твоя нежность и страсть... Сейчас мне все нравится. Но есть одно но. Это ведь всего лишь красивая иллюзия. У нашей связи нет будущего, и кому-то по итогу будет больно. Мы оба знаем кому. Вожак стал таковым, потому что освободил себя от обязанности советоваться с другими, как ему поступать. Ему нет необходимости кому-либо подражать, думать о чьих-то страхах, он всегда знает, что делать, не боясь за результат. Меня интересует, к какому результату стремишься ты.

Леон как ни в чем не бывало продолжает смотреть на меня, но заметно, как дергается его кадык и напрягается тело. Ну не думал же котяра, что отвлекающими маневрами, — будь то трах до потери пульса или лишение моих мозгов ежедневной умственной нагрузки, — заставит меня растерять интеллектуальный потенциал?

— Предполагаю, Маршалл увеличил твой долг. Или у вашей с ним сделки новые условия, поэтому тебе и приходится работать в два раза усерднее. А на острове ты меня держишь, чтобы враги не могли добраться и чтобы самому время от времени спокойно приезжать и трахать меня, не думая об опасности. Я что-то вроде тайной любовницы. Которая всегда ждет и готова принять. Не хочу выглядеть в твоих глазах кричащей истеричкой, швырять в тебя все, что попадется под руку, но то, чем ты занимаешься, Леон, называется «эмоциональный терроризм». Ну и еще физический. Если от второго я получаю кайф, то от первого воротит. Я вовсе не дура и понимаю, что происходит. Когда говорила, что мы будем на равных, я имела в виду, что долг могу отработать, находясь в команде и занимаясь делом, а не изображая из себя декоративную вазу на твоей шикарной вилле. Если необходимо всесторонне развиваться и учить языки, читать классику — пожалуйста. Я готова. Но взамен хочу определенности и хоть каких-то прав. Не так уж и много, согласись.

Дамианис берет карандаш и, постукивая им по столу, сверлит меня пристальным взглядом.

— Эмоциональный и физический терроризм, значит?

— Да.

Ненадолго повисает пауза.

— Хорошо, — продолжает Леон. — Пусть будет определенность. Как давно у тебя татуировка? — вдруг спрашивает он.

Не совсем понимаю, при чем здесь моя татуировка, когда речь шла совершенно о другом.

— А у тебя? — выигрываю время, отвечая вопросом на вопрос.

— Мы с Даном по пьяни завалились в какой-то салон. Когда я проспался, не сразу понял, почему затылок ноет. Сводить не стал. — Голос Леона спокоен и без эмоций.

— Почему треугольник?

— Возможно, что-то связанное с дельтой и разностью между двумя значениями. Передо мной в тот момент как раз стоял непростой выбор. А может, я вывел на затылке три главные составляющие своей жизни: власть, стабильность, мудрость. Дан говорит, я долго не размышлял, ткнул в первый же попавшийся рисунок в журнале. А ты какой смысл вложила в татуировку?

Нет, все-таки мы разные с Леоном. Ни слова о любви. Даже мысли. Я закусываю губу, активируя свое умение выстраивать логические цепочки. Зачем был задан этот вопрос? К тому же внезапно. Либо у меня развивается паранойя, либо...

— Заработав первые деньги, я сделала тату в память о матери, которую очень любила. После ее смерти мне было плохо. В отличие от тебя, я помню, какой смысл вкладывала в рисунок на своей шее. Три вершины означают прошлое, настоящее и будущее. Каждый из углов важен, это мои точки опоры. Кем была и что со мной происходило, кто я есть, кем стану. Как видишь, у каждого свое значение. Ты, похоже, сильно зациклен на материальном?

— А ты на себе и своем внутреннем «я»?

Леон собирается еще что-то сказать, но нас прерывает Зифа. Она заглядывает предупредить, что уезжает с мужем за покупками, и интересуется у Дамианиса, поеду ли я вместе с ними.

Значит, котяра давно распорядился вывезти меня в город. До моего согласия. Похвально...

— Ладно, продолжим потом. Поезжай. — Он опять склоняется над документами, погружаясь в работу.

Ехать не хочется, мне нужны ответы прямо сейчас. Иначе напридумываю то, чего нет и в помине, и начну психовать. Но, похоже, придется взять себя в руки и дождаться этого «потом».

Быстро переодевшись и взяв шляпу, я еду с Ганонгом, Зифой и Майсой по магазинам. Всю дорогу думаю о словах Леона. И о своих тоже. Жалею, что сказала лишнего.

Хоть Дамианис и делает все для того, чтобы я могла ему доверять, открыться полностью страшно. Сколько таких девочек у него было? И где они сейчас? Вспомнить хотя бы Ксанту, на которой он собирался жениться. Или Ванессу. От воображаемых картинок, где котяра так же страстно проводит с ней время, как и со мной, внутри все переворачивается от ревности.

Майса вызывается помочь выбрать наряд на вечер, показывает несколько магазинов. Я покупаю два платья и три комплекта нижнего белья, предвкушая, как буду все это демонстрировать Леону. Интересно, ему понравится? Что он вообще предпочитает видеть на женщинах?

Мы с Майсой выходим из магазина, и улыбку с моего лица вдруг стирает сильная головная боль. Делаю шаг, второй — и будто проваливаюсь в темный колодец. Когда открываю глаза, мы по-прежнему рядом с магазином. Майса испуганно трясет меня за плечо, вокруг кучкуются люди, переговариваясь на креольском.

Гул в ушах даже не думает проходить. Голову словно держат в тисках. Майса дает мне бутылку воды, помогает сесть на лавочку. Отпиваю немного, и тут же становится лучше. Трогая ушибленную сторону, я мысленно пытаюсь решить сложный математический пример. Вроде получается. Но с трудом. И реакции заторможенные.

— Все хорошо? Ты точно в порядке? Я сейчас позвоню маме, скажу, что тебя надо отвезти домой. Потерпи…

— Не надо, — перехватываю руку Майсы с телефоном. — Я просто немного посижу. Давай без паники. На улице душно, а я плохо переношу жару. — Почти не обманываю.

Эмоциональные качели и большое количество секса, кажется, вконец меня истощили. Ну и возможно, необходимо возобновить прием лекарств, которые когда-то выписывал врач, — головные боли стали моими частыми спутниками. Вот только не уверена, что на острове удастся купить назначенные препараты, да еще и без рецепта.

— Точно все хорошо? — не унимается Майса.

— Да. Не надо говорить об этом маме. Не будем лишний раз наводить суету. Договорились?

Она неуверенно кивает.

— Спасибо. — Делаю еще глоток воды и, посидев в тени, нахожу в себе силы дойти до машины.

Домой мы возвращаемся спустя два с лишним часа. Леона, к своему удивлению, я застаю не в кабинете, а в спальне. Спящим на кровати. Похоже, от такой насыщенной сексуальной жизни не только у меня хроническое недосыпание.

Стараясь не создавать лишнего шума, разбираю покупки, принимаю душ и ложусь рядом с Дамианисом. Повернувшись, смотрю на котяру.

Удивительно, как все поменялось в моей жизни с его появлением. Интересно, в какой момент произошла внутренняя трансформация? Почему я подпустила к себе этого опасного человека?.. Хотя иной раз выиграть выборы можно и не набрав большинства голосов. И даже — имея голоса против. К тому же весомых причин для «переголосования», у меня, кажется, нет. Поэтому прижимаюсь к Леону и тоже пытаюсь задремать, но в его телефоне, лежащем на прикроватной тумбочке, срабатывает будильник.

Тянусь и выключаю звук, чтобы Леон еще поспал, но он открывает глаза и трет лицо. Посмотрев на часы, запускает в волосы пятерню. Лежит так какое-то время.

Я уже в курсе этой привычки. Котяра хочет еще поваляться в постели. Это и не мудрено. Четырех часов слишком мало для полного восстановления организма. Особенно при таких интенсивных физических и умственных нагрузках. Надо бы устроить Дамианису полноценный выходной. А то и два. Мне бы тоже не помешало.

— Как съездили? — интересуется он.

— Хорошо.

Не считая моего короткого обморока. Но о нем я не хочу говорить Леону.

— А ты как провел время?

— Как видишь, — цокает он языком, обводя комнату глазами.

Иногда кажется, что между нами гигантская пропасть, а иногда, в такие моменты, как сейчас, — что Леон мне самый близкий человек.

— Можно спросить?

— Давай, — соглашается он.

— Чем ты занимался весь прошлый месяц?

— В основном работал.

— А Дан? Ты отпустил его на отдых?

— Он отправится отдыхать уже совсем скоро.

— А Ванесса? Ты говорил, что хочешь за ней следить… — Я снова чувствую отголоски ревности из-за связи Дамианиса с помощницей.

— Я поставил эту затею на паузу. Но сейчас думаю возобновить.

— И почему же взял тайм-аут?

— Потому что был максимально взбешен ее поступком, а когда я себя не контролирую, то не принимаю важных решений.

— Что она сделала?

— Огромную глупость.

Леон не особо многословен, но хотя бы что-то отвечает. Это уже прогресс.

— На меня ты тоже злился? Поэтому и уехал?

— На тебя я не злился. С чего ты взяла?

— Просто спросила…

— Просто? — усмехается Леон.

— Да. — Помедлив, сажусь на него верхом и упираюсь ладонями ему в грудь. — Я купила несколько комплектов нижнего белья. Показать? — перевожу тему, не желая портить наш вечер.

Стоит затронуть тему работы, как Леон выходит из себя.

— Ну покажи. — Он обхватывает мои ягодицы и смотрит так, что внутренне я ликую от восторга и предвкушения.

— Но прежде хочу взять с тебя одно обещание…

— Какое?

— Завтра ты берешь выходной и мы проводим день так, как я решу. Договорились?

— Секс, надеюсь, в развлекательную программу входит?

— Почти…

— Почти или входит? — слегка улыбается Леон, чем зажигает во мне еще одну искру идиотского ликования.

— Не совсем…

Он притягивает меня к себе, целует в шею, проводит языком по линии челюсти, и я начинаю дрожать.

— Тогда план у тебя какой-то сомнительный, ему необходимы корректировки...

Леон вжимает в свою эрекцию, и через секунду я опять оказываюсь под ним, начисто забыв о комплектах белья, об отдыхе и ужине, на который нас пригласили. Да обо всем на свете.