Непорочная

7 глава

— Неплохая инвестиция. — Дан рассматривает фотки девчонки, пока мы сидим в машине возле полицейского участка и курим. — Одобряю.

— Твой проеб вообще-то. И он мне очень дорого обходится.

— Каюсь, — тут же соглашается Богдан, чем гасит мое внезапно поднявшееся раздражение. — Но давай будем честны, рыба гниет с головы. Когда ты держал всех в тонусе и спрашивал с нас, как с себя, то и дела шли в гору. Надеюсь, тот вечер и потерянные суммы станут для тебя отрезвляющим пинком и ты вернешься в строй. Я вообще не понимаю, что с тобой происходит в последнее время?

Злость поднимается по новой, но я ее глушу. Не стоит сейчас будить в себе зверя. И так в бешенстве, что какая-то девчонка спутала карты и из-за нее откладывается ответка Маршаллу. Да и Дан отчасти прав. Бардак начался с меня. С других спрашивать нет смысла.

— Маршалл, кстати, тоже девушкой заинтересовался. А еще он ждет своих денег. Которых у нас нет. И быстро такие суммы не наскрести. Вероятно, у тебя не самые приятные впечатления о России останутся, да? — посмеивается Богдан, но мне не до веселья.

— Давай по порядку. Пока ты был за главного, какая-то тварь выждала момент, наняла хакера и с его помощью взломала мой компьютер, вошла в базу, отправила наши денежки за границу, и мы оказались в дураках. Если все верно, то где твоя хваленая тройная защита данных и почему эту девку нашел Ганин, а не ты?

— Я бы ее и не смог найти. Хорошо сработала, чисто. То есть сработали. Кто-то позвонил и сдал ее. Наверное, союзник. Громову в последний момент с рейса сняли. Может, специально и подставили, а сама она вовсе и не такая башковитая. Я уже после звонка человечка из ведомства увидел брешь в системе, мозгов у хакеров хватило тоже это заметить и обойти защиту. Разозлился тогда, как и ты, ведь охренеть сколько заплатил за это развлечение и был на сто процентов уверен, что у нас все под контролем.

— То есть теоретически девчонка могла любые данные передать третьему лицу?

— Да.

Я хватаюсь двумя пальцами за переносицу.

— Пиздец. И впрямь чудо. С негативными последствиями.

— Если ты сейчас все решишь и заберешь ее из-за решетки, то для девки это будет точно оно. Хорошо, что Ганин наш человек, в противном случае не знаю, что бы с ней было.

— А Маршалл ею как заинтересовался? Как специалистом? Или нет?

— Сегодня с ним увидишься, там и обсудите. Только спокойно обсудите, договорились? На его стороне преимущество: мы должны ему деньги. А вот если бы ты тогда занял его место, то это он сейчас сидел бы в заднице, а не мы. Ванессе надо отдать должное, она мастерски умеет разруливать подобные ситуации, поэтому Алекс и дал нам небольшую отсрочку.

Занять место Маршалла было вполне реально, но так ли необходимо? Бывает, стремишься к чему-то, жаждешь этого, добиваешься всеми правдами и неправдами, а получаешь — и никакого морального удовлетворения. Лишь усталость.

В жизни наступил момент, когда все установки и ценности полетели в пропасть, я больше не понимаю, чего действительно хочу. Есть крутые тачки, есть деньги, есть возможности, а внутри — пустота. И ладно бы это. В один из дней я достиг такого дна, что потащил за собой другого человека. Лишь наутро, проснувшись после бурной ночи, понял, что нарушил свое же слово и отымел ту, к которой обещал себе не прикасаться.

— Узнай при случае про филиал в Китае. Надо туда человека одного пристроить.

— А этот человек захочет туда лететь?

Мы оба понимаем, о ком идет речь.

— Попробую решить. Узнай, — настаиваю я.

— Бесполезно. — Дан затягивается еще одной сигаретой. — Есть особый вид женщин, которые четко знают, чего хотят, от кого и в каких позах. Ты хоть на Луну ее теперь сошли, Ванесса все равно вернется и верным псом ляжет у твоих ног. Леон, может, это оно и зря ты ее отталкиваешь?

Будь хоть трижды оно, мне на хуй не сдалась ничья любовь. Особенно Ванессы. Я проклял тот день, когда, пьяный, поддался на ее провокацию и позволил случиться близости. Да еще и без защиты. Совсем рехнулся. А ведь столько лет работал с ней бок о бок, но даже не подозревал о ее чувствах. Пиздец. Наверное, это окончательно выбило из колеи.

Выхожу из машины и, захватив сумку с деньгами, иду к следователю. Что в полиции не берут взятки — ложь. Берут, и еще как. В любой полиции любого города. Просто надо знать, с кем можно иметь дело, а с кем лучше не связываться. И правило соблюдать: ты к людям по-человечески — они к тебе по-людски.

— Рад видеть, заходи, — кивает Ганин, заметив меня в дверном проеме. — Только что о тебе вспоминал. Твоя барышня почти неделю у нас чалится, не по уставу такое. Вот документы. — Он кладет папку на стол. — По базе проверили, до этого не привлекалась. В биографии ничего необычного.

Я сажусь на стул и открываю папку.

— Ничего... необычного… — тяну, перекладывая листы.

Ну где-то же такому учатся, и явно не в школе. Неужели мастерица и документы себе как-то сварганила? Надо бы проверить по своим каналам.

— По отпечаткам тоже ничего?

— Абсолютно.

Еще раз пересматриваю документы, задерживаюсь на фотографии в паспорте.

— При Громовой только компьютер был. Его Богдан вчера забрал.

— Я в курсе. Думаешь, она не одна работала?

— Сто процентов.

— Вычислили с кем?

— Нет.

— Деньги при ней были?

Олег кивает на пачку денег на столе.

Маловато за такую работу. Опять нестыковка. Именинница, блядь. Но хоть тут не наврала: дата в паспорте совпадает.

— Этого, надеюсь, будет достаточно. — Я ставлю сумку с баблом на стол. — И это тоже можешь взять, — киваю на деньги девчонки. — За то, что пошел на уступки и оставил ее в ИВС.

— Спасибо, но ты бы в отдел больше не приносил. Палевно.

— Поделишься с тем, кому палевно. Там много. Девочку мне отдай, и расходимся.

Ганин с неохотой рвет документы.

— Снова чиста аки слеза младенца. — Он звонит по стационарному телефону и распоряжается отпустить Громову. — Совет хочешь? — ухмыляется, постукивая ручкой по столу.

— Ну?

— Оформи ее как какую-нибудь дурочку, со справками я помогу. На всякий случай. Бог его знает, что там дальше будет и какие у девчонки союзники. А так с нее и спрос будет как с дуры, то есть никакой. Ты, насколько я понимаю, для личных целей выкупаешь?

— Спасибо за совет. — Пожимаю Олегу руку и поднимаюсь со стула. — Я подумаю.

Конвоир отводит в камеру, где мое чудо ждет своего «спасителя».

Задерживаюсь у дверей и сканирую осунувшуюся девушку. В платье, с макияжем и прической Антонина выглядела, безусловно, выигрышнее, но и сейчас вполне ничего. Учитывая, что у нее в голове не мозги, а навороченный компьютер, она привлекает меня даже сильнее, чем в баре. Я тогда среагировал на нее агрессивно, что бывает крайне редко. Теперь понимаю почему. Чуйка у меня на умных баб. И зависимость от таких. Правда с Ванессой не прокатило.

Заметив меня и явно узнав, Антонина дергается, будто ей отвесили пощечину. Даже спрашивать не надо, и так все видно по лицу. Боится она меня, потому что знает, у кого украла деньги. А если так, то зачем помогла мне на парковке?

— Ну привет. — Подхожу к выкупленной диковинке.

Громова становится еще бледнее. В глазах плещется паника.

— Я... Вы... — запинается девчонка.

— Мы вроде на «ты» были. — Приближаюсь вплотную.

Она ниже меня на голову. Худенькая. Естественная. Ухоженная.

— Со мной, как видишь, все в порядке. — Не свожу взгляда с ее сочных губ, они мне сразу понравились. — Чего не скажешь о моих финансах. Кто-то залез в мой компьютер и помог человеку, который не желает мне ничего хорошего, провести незаконную сделку. В результате со счета ушла крупная сумма денег. Настолько крупная, что у меня теперь серьезные проблемы.

Громова сжимается, делает шаг назад, но взгляд не отводит. Умница. Не люблю тех, кто не держит удар. К тому же за свои поступки надо отвечать. Всегда.

— Тебя кто-то сдал. С кем ты работала?

— Одна.

— Плохой ответ, Антонина. Я на дух не переношу ложь.

Даже имя у диковинки красивое. Ей подходит.

— Я работала и работаю одна, — упрямо повторяет девчонка.

Удивительно, но в любой другой ситуации я бы уже бесился и так мило не разговаривал, сейчас же воспринимаю все с долей иронии и интереса. Впервые меня девчонка нагнула, пусть и по чьему-то заказу.

— Ладно, поехали. Эта обстановка портит мое и без того скверное настроение.

Год назад сам успел побывать в подобной передряге. Благо деньги и мозги многое решают. Что и произошло с Антониной. Срок в тюрьме мотать она не будет.

— К… куда? — Смотрит на меня огромными глазищами.

— Долг отрабатывать.

— Как?

— Найдем варианты.

Телефон в брюках начинает вибрировать. Я отвлекаюсь на него, отвечаю на звонок Дана.

— Анализы пришли. Все чисто, — отчитывается друг.

Коган сказал, мне еще минимум две недели восстанавливаться до идеальных показателей.

— Ты про анализы девчонки? — доходит следом.

— Да. Результаты на почте. — Богдан сбрасывает вызов.

Вид у Антонины такой, словно она сейчас грохнется в обморок.

— Боже… Анализы… Так это для вас…

Понятно, почему так трясется. И очень даже правильно делает.

— Я не стану... Я не такая… Не хочу…

— Здесь хочешь остаться? — на всякий случай уточняю.

Так-то мы живем в демократическом обществе. Могу предоставить выбор. Только пусть определяется здесь и сейчас. Мне эти качели ни к чему.

— Деньги за то, что ты выйдешь отсюда, будто ничего не совершала, у следователя забрать не поздно. Документы он новые состряпает. Отмотаешь срок, сколько дадут. У тебя минута.

Диковинка растерянно хлопает ресницами, шумно дышит.

— Это манипуляция.

Я дергаю уголком губ.

Несмотря на мрачную атмосферу и события, которые предшествовали этому дню, ощущения такие же яркие, как и в баре. Девочка чем-то цепляет, вызывает интерес. Давно подобного не испытывал. Вспоминаю, с каким удовольствием она ела пирожное, двигалась на танцполе. Не высматривала, как голодная чайка, добычу, а просто отдавалась ритмам мелодии, грациозно и чувственно извивалась. У меня тогда на нее встал, и остаток вечера я, как пришибленный, наблюдал за ней. Молодость один раз бывает, а что Антонина в этих стенах увидит? Такой красивой и умной здесь не место.

— Исправишь то, что натворила, и будешь свободна.

— Это невозможно сделать, вы же знаете. Как я все верну?

Кажется, еще чуть-чуть, и она заплачет. Такая уязвимая, что царапается что-то внутри.

— То есть ты говоришь «нет»? — тем не менее давлю на нее.

— Для чего столько анализов?

— Болен я, — почти не обманываю. С головой проблемы тоже ведь считаются? — Поэтому рядом с собой держу только здоровых.

— А если я все верну... Точно отпустите?

Внутренний голос вопит выйти из этой клетки и оставить проклятую девчонку здесь, пусть с ней полиция разбирается. Но до одури хочется диковинку в свою коллекцию. Антонина вызывает целый спектр противоположных эмоций, чего я давно за собой не замечал.

— У тебя не та ситуация, чтобы выдвигать условия. Либо со мной на выход, либо тюрьма.

Направляюсь к двери, едва сдерживая порыв вернуться и чем-нибудь еще запугать, чтобы впереди меня бежала из этой темной комнаты, молила о пощаде и заверяла в готовности делать все, что скажу. Хотя судя по тому, что я увидел, подобного ждать не стоит.

Останавливаюсь у двери и слегка оборачиваюсь.

— Ну что ты решила?

Мне и самому до жути интересно, что диковинка выберет.

Вот так вроде живешь по отлаженной схеме, думаешь, что ничего из ряда вон уже не произойдет, но обязательно случается нечто такое, что переворачивает все вверх дном и рушит принципы до основания. Как еще объяснить, почему я даю этой девчонке шанс и жду от нее ответа?