Непристойная сделка

Глава 18 Интерлюдия

У нас с Климовым была общая компания. Костяк стабильные пять человек, ну и в силу возраста добавлялись пары кого-то из них. Ну, кроме меня. Я несколько раз встречалась с парнями, но не настолько долго, чтобы приводить их к своим друзьям. Этот момент я в своей исповеди Зарецкому не освещаю, конечно, но обрисовываю ситуацию.

В силу возраста любовный интерес участников компании менялся довольно часто, но лидером вскорости смены девушек, естественно, был Лёха. Его девицы долго не задерживались. Не понимаю, на что они особенно рассчитывали, потому что репутация Климова была широко известна, но, видимо, такого женская натура: всем нам кажется, что уж ради меня и нашей настоящей любви генетический бабник непременно изменится. У нас же всё по-другому, всё серьёзно…

Короче, зная о ветреной натуре Лёхи, его девушки ревновали к каждой встречной поперечной. И почему-то в мою сторону всегда было больше всего негатива, хотя нас с Климовым связывали обычные приятельские отношения, слегка отягощённые относительным соседством и тем фактом, что выросли мы в одном дворе и друг и друга знали слишком много, чтобы это не убило любой намёк на возможную романтику.

Лёха отлично помнит, как я выглядела, когда у меня выпали молочные резцы, и как меня разнесло в подростковый период во время гормональной перестройки, а я не могу забыть, как у него ломался голос, и высыпали угри по всей физиономии.

К тому же для меня Климов не подходил в силу своего непостоянства, а я для него была бледновата.

И мне эта наша несовместимость с Лёхой казалась настолько очевидной, что я никак в толк взять не могла, почему любая из его девушек смотрит на меня волком, разговаривает сквозь зубы и вообще вот-вот вцепится мне в волосы.

И вот в один далеко не прекрасный момент всё вскрылось.

— Это было летом после третьего курса, — рассказываю я. — Возвращаюсь я вечером с пляжа домой, а меня у подъезда поджидает последняя на тот момент девушка Климова в компании с двумя амбалами. На тот момент я ещё не знала, что она накануне была брошена Климовым. Я никогда не задумывалась над тем, как, собственно, у Лёхи проходят расставания с его феминами. А стоило бы, потому что он всегда тяготел к холеричным эмоциональным барышням, с которыми было не скучно.

Зарецкий — зануда и требует конкретики:

— Это те, у которых всегда кипят страсти? С которыми скандал и ссоры, а потом страстное примирение?

— Тип того, — соглашаюсь я. — И скандалы Климова интересовали, только пока ему хотелось этого самого примирения, а вот после разрыва лишняя драма ему была ни к чему. И этот говнюк придумал, как сводить разборки к минимуму. Естественно, свалив с больной головы на здоровую.

— Это как? Он сообщал им, что влюбился без памяти и уходит от них к тебе? — хмыкает Андрей.

Тоже гадость, но так было бы менее оскорбительно для моего самолюбия.

— Если бы, — вздыхаю я. — Климов говорил им, что я его бывшая, которая не даёт ему покоя. Что у меня не всё в порядке с головой, и я могу что-то с собой сделать или с его девушкой, и он вынужден благородно, скунс такой, расстаться со своей пассией, чтобы не случилось чего.

— И у них не возникало никаких вопросов? Ну, они же тебя видели в компании, — не понимает Зарецкий всей красоты аферы Лёхи.

— В том-то и дело, — морщусь я. — Климов эту легенду начинал рассказывать почти сразу после знакомства с девушкой, а я своих парней не приводила. И вот эти девицы видели, что я постоянно одна, а Лёха показывал им переписку с одной из его бывших по имени Лена, которая была реально не в себе и какое-то время его доставала.

Андрей присвистывает:

— Чётенько, конечно. Он ещё и красавчик, что заботится о них и о сумасшедшей экс-бабе.

— Угу, и это прокатывало, пока одна из девушек не решила за своё счастье бороться и вправить болезной мне мозги. И в качестве стимулятора привела двоих своих братьев, которые пообещали устроить меня если не в психушку, то в травматологию, если я не оставлю в покое Климова и не дам воссоединиться двум любящими сердцам. Скажу честно, риск открыт глаза той деве, кажется, её звали Аней, был очень велик.

— И что же тебя остановило?

— Если бы братья этой Ани услышали правду, подозреваю, что травматолог потребовался бы Климову, вместе со стоматологом, а, возможно, и со специалистом интимного профиля.

— И что же ты сделала?

— Я? Пообещала пересмотреть свои взгляды и отправилась убивать Климова. Вот у него-то я и выяснила, как долго он это практикует. И знаешь что? Пару лет! Многие из его бывших остались на периферии моего окружения, потому что мы учились в одном универе, кто-то из них знал, кого-то из моих подруг, и обо мне ходили такие дикие слухи, что неудивительно, что я частенько ловила на себе косые взгляды. Так что Климов мне должен. В этом даже есть некая ирония. Я выступала в роли его липовой бывшей, и сейчас он расплачивается со мной, чтобы ты притворялся моим настоящим.

— А…

Андрей собирается у меня спросить что-то ещё, но я прекращаю этот разговор, потому что мы уже заворачиваем в родительский двор, и я вижу кукующую на лавочке Кристинку в окружении сумок.

— Это секрет, если что.

— Не дурак, понял, — кивает Зарецкий, делая серьёзное лицо, но я вижу, что ему смешно.

У него на щеке проступает ямочка, то есть ему весело, а я натерпелась тогда!

Сидит такой. Руками своими за руль держится. Пахнет чем-то вкусным.

И сто пудов, думает, что я жалкая неудачница.

Парня нет, приходится врать родителям, половина знакомых думает, что я психическая.

Собственно, я бы непременно попереживала, что руководство обо мне такого мнения, но я уже перед Зарецким так опозорилась, что волнуюсь я теперь только по другому поводу. Как бы наш спектакль не провалился.

Чем ближе становится момент знакомства с родителями, тем сильнее меня колбасит. Я как будто на канцелярской кнопке сижу. В животе холодно и слегка подташнивает.

Босс паркуется и, перед тем как выйти, чтобы помочь Кристинке с сумками, поворачивается ко мне:

— Ну и чего ты дёргаешься?

Если б он знал ВСЁ, не спрашивал бы.

— Сомневаюсь, что ты способен сыграть роль влюблённого, — ворчу я.

Раз Зарецкий, который знает меня плохо, видит, что я нервничаю, родаки точно это спалят.

Андрей хмыкает.

— Я в школе в драмкружок ходил, — покидает салон.

Ну пипец! Так мне ещё страшнее.