Нереальная Реальность

Глава 17

27 марта

Я все не могла дождаться, когда закончатся уроки. В классе все было хорошо. Никто не дразнил, не обзывался. Все по-прежнему хорошо. По дороге заскочила в магазин. Вита ждала меня. Сегодня она выглядела болезненно бледной, с воспаленными глазами. Померила температуру — почти тридцать девять. Я дала ей жаропонижающее и укутав в одеяло уговорила поспать пока буду готовить. Куринный супчик, жареная картошечка. Завтра приготовлю рыбку в сливочно-чесночном соусе и лапшу. Вита не спала. Она лежала на животе, и читала какую-то книжку.

— Интересно?

— Очень, — она улыбнулась. — Ты знаешь, в чем разница между турбонагнетателем и нагнетателем?

— Эээ, нет.

— Все просто, — Витторина привстала на локтях, отложив учебник. — Они выполняют в работе двигателя примерно одну роль. Путем сжатия и подачи под давлением воздуха в двигатель, они позволяют большее количество топлива сжигать. Это добавляет мощности. Прикол в том, что различается сам принцип работы. К примеру, турбонагнетатель работает от системы выхлопных газов, за счет сжатия воздуха насосом. После он подается в камеру двигателя. А насос нагнетателя подключается напрямую к двигателю. То есть чем больше обороты у двигателя, тем больше уровень сжатия и подачи воздуха в камеру сгорания. Популярны турбокомпрессоры, он же турбонагнетатель, потому что благодаря их работе гораздо быстрее доступна максимальная мощность на автомобилях, нежели те, где турбин нет. Ну или те, которые оснащены обычными турбонагнетателями.

— Ты такую серьезную литературу читаешь.

— Я всякое читаю, — она отложила книгу. — Просто люди, с которыми мне приходится общаться на порядок выше меня. В плане интеллекта и интересов. Мне приходится расти, развиваться, чтобы меня не воспринимали как ребенка, относились как к равной.

— Бармен сказал, что ты упертая, горазда лбом стены прошибать, — вспомнила я тогда, в тоже время думая, что же должно произойти в жизни подростка, чтобы выбрать такой путь. Все хотелось спросить о важном, но почему-то не решалась.

— Так и есть, — Вита тяжело вздохнула. — Но меня все устраивает.

— Как ты с ними связалась?

— Мне понравились выкрутасы одного чувака на мотоцикле. Попросила научить, но он сказал, что мне не хватит упорства. Пришлось неделю ходить за ним по пятам, — она хмыкнула. — Что тебя связывает с Анатолием?

— Он мой парень. Я его люблю.

— Прискорбно.

— Он хороший. Правда.

— Ты через чур добрая. Любишь подбирать людей.

— А ты слишком пессимистичная.

— Не отрицаю, — она снова улыбнулась. — Но все-таки будь чуть внимательней, не настолько доверчивой.

— Он не будет мне изменять, — я наконец поняла на что она намекала. — А если это случится, я не хочу об этом узнать… А то будет как с папой…

— Мое дело предупредить, — Вита отвела взгляд в сторону. — Но если понадобится помощь, — она вздохнула. — Обращайся.

— Ты добрая.

— Нет.

— Добрая, — я тихонько обняла ее за плечи.

— Ладно, добрая, — с тяжелым вздохом смирилась Витторина.

(«Неназванная книга», дневник Анечки)

Я вышла в коридор, чувствуя жуткую слабость и боль во всем теле.

— Тебе надо лечь отдохнуть, — заявил Мстислав, хватая меня за руку.

— Нет. Мы должны вернуться.

— Ты себя плохо чувствуешь…

— И черт с ним, худо-бедно нормально. Я обещала!

— А если тебе снова плохо будет?

— Ну ты же меня не бросишь, — я позволила себе улыбку. — А ребят тоже не стоит бросать. Я чувствую, что там Анатолий уже что-то задумал.

— Что еще ты чувствовала? — он пригвоздил меня убийственным взглядом.

— Ничего, — ответила я, стараясь не смотреть ему в глаза.

Мстислав медленно приблизился и, взяв меня за подбородок, поднял мою голову. Его золотистые глаза…

— Ты даже не представляешь, как много ты для меня значишь, — его шепот согревает мою душу, словно бальзам, обволакивает. Парень наклоняется и в первый момент я думаю, что он хочет меня поцеловать. Мои щеки вспыхивают румянцем, но… Мстислав просто прижался лбом к моему лбу. Я закрываю глаза и чувствую спокойствие, безмятежность. Что-то еще. Что-то, что пытается мне объяснить мой сосед, но от меня всегда это ускользает.

Я не знаю, сколько мы так стоим, но кажется, что вечность. Мне хочется, чтобы это мгновение не прекращалось, хочется почувствовать его губы на моих, ощутить этот поцелуй, насладиться этой близостью. Опять меня куда-то не туда уносит.

— Мстислав…что творится у тебя в душе? — шепнула я, надеясь, что он ответит.

— Нам пора.

Парень резко отстранился и взяв меня за руку повел короткими путями. Мы быстро вернулись к ребятам. Я слышала крики из зала — люди требовали нас на сцену. Ничего, я еще достану своего соседа и узнаю всю правду.

— Ты как? — Сережа подскочил ко мне.

— Уже лучше. Что у нас там дальше?

— Проблемы. Там Анатолий требует устроить баттл с тобой один на один, — хмуро сообщил Влад. — Ты бледновата. Может ну его?! Пусть признают техническое поражение. Лучше мы потом реванш возьмем.

— Не-а, — я отрицательно мотнула головой. — Если я ему сейчас проиграю, будет хуже, — а я жажду поквитаться с Толиком. И сейчас и…всегда. Я ненавижу его!

— Если снова станет плохо, дай знать, — Мстислав помог накинуть ремень гитары и надел микрофон. — Удачи!

Зал приветствовал меня громкими аплодисментами. Я помахала рукой, свидетельствуя свое почтение толпе.

— Вита! — с противоположной сцены обратился ко мне Анатолий. — Я предлагаю выяснить кто из нас лучше. И так понятно, что наши команды держатся только на нас.

— Неправда, — я усмехнулась.

— Твои ребятки без тебя ноль.

— Решил самоутвердиться?!? Они способные ребята и без них мне не удалось бы выступить.

— Я хочу, чтобы тут остался только кто-то один. Либо ваша команда, либо наша. Я предлагаю Вам сыграть песню «Disintegration of consciousness».

— А с вас «Металюга» песня «Constellation».

— И общая песня «Интеграшнел».

Мой выбор был спонтанным. Группа «Металюга» ее на концертах не исполняла по большей части, потому что ее написал погибший басист для соло-баса, многие его воспринимают, как соло-электро. Они ее играли на похоронах и на нескольких концертах. Так кажется было написано в каком-то интернет-источнике.

— Мы начинаем, — кивнул Анатолий.

Я вышла за кулисы и выключила микрофон.

— Вита, я не уверен, что смогу… — Олег виновато посмотрел на меня.

— Вы ее спеть сможете? — осведомилась я.

— Да, — кивнули парни дружно.

— Тогда установкой воспользуюсь я.

— Ты сможешь? — Сергей настороженно вглядывался в мое лицо. Я кивнула. Я все смогу.

К нашему счастью, исполнение «Constellation» сильно хромало. Подводили оба гитариста. Я позлорадствовала. В наших гитаристах я уверена. Да и поют ребятки у нас хорошо. А барабаны…ну мне, конечно, не сравниться с наикрутейшим музыкантом, но я постараюсь. Я оглядываюсь на своего соседа. Мстислав смотрит на меня склонив голову набок, смотрит с опаской, с тревогой, оценивает мое состояние. И от этого взгляда все мои тревоги уходят прочь. Он продолжает испытующе смотреть на меня. Как это приятно. Мне приятно, что я хоть чуть-чуть сегодня смогла почувствовать его, заглянуть в уголки его сознания.

Нас приветствовали аплодисментами и громкими подбадривающими выкриками. Вот странно как все происходит — меня терпеть не могут люди, которые окружают, но обожают тысячи фанатов рока, для которых я играю и пою. Но почему-то, мне было важно не это. Раньше я пела для Анюты. Ей очень нравилось меня слушать. А теперь. Самый внимательный слушатель стоит сейчас за кулисами и пристально следит за мной. Я еще смогу прочувствовать его душу.

Ритм давался мне легко…секунд сорок или даже минуту, буквально до куплета, когда действительно пришлось выкладываться по полной. Я помню удивленные взгляды. О да, ребята, я и не такое умею. Но бицепсы начинают немного жечь. Но ничего, на припеве я успеваю немного передохнуть, а потом опять начинается активная часть. Анатолий смотрит на меня прищурившись. Ясно…он не ожидал, что мы сможем. А мы можем! Сергей с Олегом отлично справились с вокалом. Талантливые парни. Под взрыв аплодисментов мы поклонились и покинули сцену. Я взяла гитару за гриф, чувствуя, что руки меня не слушаются. Печально, но сейчас нужно просто перетерпеть. Ребята говорили, что им нужны эти деньги. А мне нужно наладить отношения со всеми. Я не хочу больше жить в ненависти.

— Вита! Ты крута! — Яна повисла на моей талии, и я чуть не упала вместе с девочкой. Благо вовремя успела вцепиться в протянутую руку помощи от Мстислава.

— Это было потрясающе, — Сергей похлопал меня по плечу. — Невероятно.

— Реально улетно, — Олег улыбнулся. — Научишь?

Я согласно кивнула и подтянула ремень гитары.

— Я не смогу… — шепнули мои губы, против моего сознания.

— Откажись, — спокойно предложил Мстислав. — Тебя никто винить не будет. Твое самочувствие оставляет желать лучшего. Ты сделала все, что могла.

МСТИСЛАВ

Она снова задрожала, видимо, вернувшись мыслями к прошедшим, полным ужаса и боли, событиям, и я покрепче обнял, прижав девушку к себе. В любом случае, я отомщу. Все кто хоть раз причинили ей боль должны быть наказаны. И накажу их я. Жаль, что я мог обнять ее только здесь сейчас и только за плечи, и то, рискуя, что она сбежит от меня. Мы на ее выпускном. Она меня не знает…она может меня испугаться.

ВИТТОРИНА

Это были Его воспоминания. Он хотел отомстить людям, которых я знаю. Но это не все, я снова погрузилась в омут его обрывочных воспоминаний.

МСТИСЛАВ

Я смотрел в ее бездонные глаза и неожиданно услышал, как она сказала: «Анют, я не верю в любовь. Она есть, но только не для меня».

Мы танцевали. Ее карие глаза смотрели на меня с непонятной игривостью, как смотрит котенок, когда хочет баловаться. И этот взгляд заставлял меня трепетать, желать девушку. Это волшебно. Зрачки были расширившимися от удовольствия. Мое сердце ускоряло ритм каждый раз, когда мы пересекались взглядами. Я смотрел на нее и знал, что люблю. Как она прелестна.

В ее карих глазах зажглось презрение…презрение к собственной жизни. Как это на нее похоже. Мотнув головой, словно отгоняя наваждение, Вита произнесла:

— Вся жизнь игра.

Она меняла маски одну за другой. Называла то «Влюбленность», то «Злость», то «Апатия» и каждый раз изображала это. И самое жуткое было осознавать, что все это Витторина лишь изображает. Но в тоже время было видно, что каждый образ она чувствует и осознает. Это не просто маска. Это второе «Я» каждое из которых можно было сыграть. Ее лицо выражало не только эмоции и чувства, оно определяло какой-то характер. Словно передо мной сидело множество людей, которые были не похожи друг на друга. Каждый из них имел свой характер, настрой, жизненные позиции…и все это в одном человеке. Ни одному актеру такое и не снилось, ни одна топ-модель не смогла бы такое повторить. Это было потрясающе и в тоже время пугало, завораживая.

Но…в душу запала другая наша встреча.

Как у нее это получается?! Просто как? Мисс неприятность. Магнит для различных передряг, драк и поножовщин. Последние тестирования выявили амнезию. То есть Марена что-то забыла и пока не вспомнила. Это было странно, подозрительно, но с этим можно разобраться позже.

Абитуриенты решили отпраздновать последний день прохождения тестирования в Академии перед сдачей экзаменов, и забронировали себе стол в дорогом заведении, но очень сомнительной репутацией. Здесь отрывались со времен девяностых — бандиты, рэкетиры, криминальные авторитеты и иногда золотая молодежь. И не смотря на престиж заведения, потасовки и мордобои были делом обыкновенным. Так вот, угадайте, кому сообщили о срочном выезде в связи с возможной массовой дракой?! Ша, сейчас все порешаем.

За Витториной у меня было выставлено круглосуточное наблюдение и в случае опасности, докладывали напрямую и сразу.

И вот я влетаю в этот ресторан. Дорого, богато — обои от именитого дизайнера, все в позолоте. Компанию бандюганов я заметил сразу, также как и небольшую группу байкеров из «Конкистадора» и Витторину. Моя девочка расслабленно устроилась в кресле напротив Бро — криминальный авторитет, раньше он активно промышлял разбоем, теперь крутил МММ-схемы. Рядом с Витой сидела Янка. Девочка была спокойна и весела. Абитуриенты же устроились за другим длинным столом опасливо косясь на непрошенных гостей. Завидев меня, Вита вскинула руку в приветственном жесте. Знает, чертовка, что я здесь по ее душу.

Подходя ближе, я расслышал концовку ее фразы:

— И это реально проблема для вас.

Я остановился за ее спиной, положив ладонь на плечо.

— Шархан, мое почтение, — быстро ответил Бро. Конечно он меня знал. Криминал вообще был хорошо осведомлен о том, что со мной и «Ночной Стражей» лучше не иметь дело.

— Не уверен, что это взаимно, — спокойно отозвался я.

— Присоединяйтесь к нашему застолью, мы были бы признательны.

Вышколенная девушка с пятым силиконовым размером груди поспешно отодвинула кресло для меня. Я знаю таких, они из кожи вон лезут, чтобы охомутать мужика. По сути им нужны лишь деньги и предложить могут только тело, но читать морали — не мой профиль.

«Силиконовая долина» распорядилась о меню и села справа от меня. Вита, находясь по левую руку от меня, посмотрела на девушку каким-то странным взглядом. Ревность?! Да нет, показалось.

— Мне тут доложили, что вы обижаете моих подопечных, — перелистывая плотные страницы, как бы между делом бросил я.

— Мы не знали, что Феникс имеет отношение к Академии. Так же как и остальные.

— Теперь знаете, — обрубил я и выбрав блюдо, ткнул в него пальцем для официанта.

— Прошу прощения, оно у нас в стопе, — мягко пролепетал тот.

— Что здесь непонятного??! Дайте моему мужчине мясо! — «силикошка» ударила ладонью по столу. Я чуть не вздрогнул. В отличии от Витторины. Испуганный официант пулей улетел на кухню.

— Эх, горячая штучка, — цокнул языком Бро. — Шархан, вы наверняка знакомы со Стеллой?

— Нет, — я почувствовал, как Вита начинает закипать. Хотя чисто внешне оно оставалась спокойной, но взгляд очковой кобры выдавал ее с потрохами. Впервые за все время я отдавал себе отчет в том, что сижу бок-о-бок со Смертью.

— Зря, вы даже не представляете на что способна Стеллочка, — пытаясь поддержать разговор заметил Бро. В доказательство этому девушка чувственно съела банан, демонстрируя собственные способности. Впрочем, не удивительно, сколько у нее клиентов было?! А мужчины все устроены одинаково.

— Прошу меня извинить, мне стоит поправить макияж, — соблазнительно выгнувшись в пояснице и проводя руками по груди, Стелла грациозно поднялась из-за стола и направилась в сторону уборной.

Соседний стол с абитуриентами тихо праздновал, иногда бросая настороженные взгляды в нашу сторону, но мой приезд сделал их менее нервными.

— Пойду носик попудрю, — хмуро заметила Вита, уходя вслед за «силиконовой долиной». Между ними была колоссальная разница. Если Стелла знала о своей сексуальности и старалась еще больше ее подчеркнуть, то Вита была совершенно иного плана — даже в обычных джинсах она смотрелась привлекательно. Но ее сексуальность мог рассмотреть лишь тот, кто сможет однажды коснуться ее души. И без сомнений, это буду я, уже все решено.

— Она ее убьет, — шепотом заметила Янка, утыкаясь в салат оливье. Согласен, мне тоже так кажется.

Пока мы ждали девушек, Бро заметил:

— Не хорошо так перекрывать кислород.

Я знал о чем он говорит, ведь не так давно мы накрыли несколько его сетевиков.

— Может договоримся?

— Ты хочешь выйти поговорить по-взрослому? Так пойдем выйдем, — спокойно отозвался я, зная, что он не пойдет в открытый конфликт.

Катарсис подсказал, что между девочками потасовка все-таки произошла. Как ни парадоксально для меня, Стелла первая напала на Виту с ножом-бабочкой расцарапав той руку, но моя девочка не промах и обезоружив «силикошку» с силой воткнула нож в стену лишь обозначая угрозу. А потом выбила дверь в туалете, чем на какое-то время оставила соперницу в кабинке без возможности выйти. Смыв кровь и бегло перебинтовав рану (ага в туалете даже есть аптечка), Витторина вернулась к нам с чувством выполненного долга.

Я лишь усмехнулся. Моя девочка! Не убила и ладно, считай в этот раз обошлось.

Мы посидели тихо-мирно. Я дождался когда Сергей приедет за сестрой, а сам, забрав Витторину повез ее просто по городу покататься.

— Какая ты бесстрашная, — хихикнул я.

— Я не боюсь, если ты рядом, — Витторина тяжело вздохнула. Для меня стало это одним из самых важных ее признаний. С каждой такой фразой, ей приходится перешагивать через себя, бороться со страхом и неуверенностью в своей привлекательности.

— Слабоумие и отвага, — я приобнял ее за плечи, притягивая к себе. — Этим и руководствуются такие типы, — я кивнул намекая на побежденных. — Странное у тебя окружение.

— Может быть. Тебя это отталкивает?

— Нет. Мне просто интересно, как сложится твоя жизнь, если изменить это все, — и не удержавшись, добавил. — А ты ревнивая.

— Нет, — она вздрогнула.

Ну да, ну да. Короткая потасовка в уборной с той девушкой естественно от меня не укрылась. Естественно.

— Нет, я не ревнивая, — она смутилась, чем еще больше меня развеселила.

— А ты мне любой нравишься.

ВИТТОРИНА

Я удивленно уставилась на Мстислава. Его лицо ничего не выражало. Это сбивало с толку. И как это понимать? Реальность или мои галлюцинации?! Я в растерянности.

— Влад, антидепрессант выпишешь какой-нибудь? — обратилась я к психологу. Мой голос звучит очень хрипло. Как я сейчас буду петь? Может действительно стоит отказаться? Нет, я не могу так подвести ребят, ведь они также доверились мне, как и я им. Я не могу сейчас отступить. Я должна!

— Легко. Чувствуешь необходимость?

— Ага, кажется, я схожу с ума.

Мстислав нахмурился. По его выражению лица я не могла ничего сказать. О чем он сейчас думает? Его глаза темные, напоминают шоколад. Блин, хочу шоколадку. И эта мысль окончательно сбивает меня с толку. Я тяжело вздохнула, схватила микрофон и печально побрела на сцену. Осталась последняя песня. У меня очень болит горло. Я не знаю как, но я должна выиграть, ради ребят. Мне не нужны эти деньги. Пусть они разделят их между собой. Это будет платой за их веру в меня, за их помощь. Я хочу доказать.

Я и Анатолий вышли в центр актового зала, в толпу студентов. Они расступились, освободив нам место. Олег снова вернулся к своей барабанной установке. В этот раз ритм он держал хорошо. Возможно, он уставший до этого был??! Может он специально так сделал, хотел подарить мне надежду на победу?! Я не сдамся, я не позволю себе отступить.

Там, где дети играют в счастье,

Где мир простирается в бесконечность.

Пусть каждый шаг — как новое начало,

В этом мире, где мечты становятся реальностью.

Мы играли слаженно, но Анатолий начинал сбиваться. Все-таки петь и подыгрывать у него плохо получается. Но подражать все же удается, чисто по вокалу. А мне достается женская партия. Нравится мне альтернативу слушать. Глядя на Анатолия, я вдруг сбиваюсь с ритма, потерянная собственными мыслями, собственными ощущениями и воспоминаниями. Ненависть, ярость проносятся по телу зажигательной смесью, напоминая адреналин, который я испытываю, когда лечу на своей «Сонге». Я закрываю глаза, стараясь сосредоточиться. Мне надо собраться, чтобы я больше не делала ошибок, чтобы я смогла спеть.

Я устала. Устала от одиночества. Я хочу понять — что во мне не так. Почему я не привлекаю молодых людей? Почему мне так сложно знакомиться с людьми? Я не хочу больше быть одна. Мстислав познакомил меня с замечательными ребятами. Я не понимаю, чем могла понравиться Сереже. И теперь мне эти люди необходимы, как воздух. Я больше не смогу быть одна. Пожалуйста! Я не хочу, я не могу! Мне никто не звонит, не пишет…я уверена в этом. Даже тот факт, что телефоны у нас забрали, я точно могу сказать — все как всегда, ни одного звонка, ни одной смски. Я помню, что пыталась решить свою проблему, сидела, искала информацию в интернете. На сайтах пишут, что нужно расширить круг общения. Но я не понимаю — как!?? Если у меня изначально нет никакого круга общения, не могу познакомиться, то, что и как расширять? И это не касаясь темы моего трудного характера. Говорят, что я невыносима. А на душе, как в песне: «Потеряна сама для себя, не знаю любви и боли я».

Я понимаю, что сейчас от меня многого ждут. Я не хочу подводить единственных, с кем у меня хорошие отношения в этой Академии.

Пусть каждый день приносит новый свет,

В этом мире, где добро побеждает зло.

Сердца открыты для радости и любви,

В новом мире, где счастье в каждом взгляде.

Я пела так, как никогда раньше, вкладывая всю свою боль в эту песню, отчего мой голос звучал сильно уверенно, несмотря на жуткий дискомфорт в гортани и соленый привкус крови. Всего одна песня. Я могу это выдержать. Если я не переборю себя сейчас, то я никогда уже не изменю свою жизнь. Позволив гитаре повиснуть за моей спиной на ремне, я обошла Анатолия, пользуясь проигрышем и пропела, подражая, ведь на то он и кавер:

В мире, где ветры злобой недуг,

Где правит тьма и ложь в упор,

Мы встречаемся под окном луны,

Сердца стучат в такт битвы душ.

Гриф гитары легко скользнул мне в ладонь, пальцы одной руки пробежали по ладам, а второй по струнам. Я чувствую поддержку. Поддержку не только новоприобретенных друзей (надеюсь, что не ошибаюсь), но и поклонников. Сосущая пустота пропадает и нет чувства одиночества. Просто спокойствие, наслаждение.

Когда инструменты замолчали, нас снова приветствовали громкими возгласами. Мне подарили несколько букетов цветов, с чем-то поздравляли, просили автографы. Вежливо улыбаясь, я расписывалась на протянутых листах бумаги, благодаря, за добрые и милые слова. Но в горле было совсем плохо, как будто все кости резко сломались и вонзились в мышцы, нервы… Мне хотелось поскорее уйти отсюда, но я не могла отказать слушателям в такой мелочи, как автограф. В конце концов, они стояли, поддерживали нас. Да и просто — они пришли, чтобы услышать наше исполнение. Мыслями я уже была в комнате на кровати, но не тут-то было, меня ждал очень неприятный сюрприз.

Я вручила цветы Яне, отчего девчонка расцвела. Мы планировали уходить, когда послышалась прекрасная игра на гитаре, в которой я узнала…узнала свое соло. Да, я написала таки одну единственную вещь и раньше играла ее на концертах, но сейчас мое соло исполняет Анатолий… Ярость затопила сознание раньше, чем я смогла на это повлиять.

— Сука! Это мое соло, — мой голос прогремел в зале во всей своей красе, усиленный в несколько раз микрофоном.

Прежде чем я успела осознать всю «прелесть» происходящего, моя гитара уже точно «прилетела» в морду этому козлу, оставив в моих руках только гриф. От моего лица отхлынула кровь. И этого человека любила Анюта. Я не осуждаю ее выбор. Просто…

— Дура! — Анатолий сплюнул кровь. — Эта гитара тридцать восемь тысяч стоит.

— Моя гитара. Что хочу, то и делаю. И соло мое, — произнесла я, четко выделяя каждое слово. Ярость клокотала во мне, желая целиком и полностью выйти из-под контроля и обрушиться на этого человека, об чью голову я сломала самую дорогую и ценную, для себя, вещь. В глазах будто появилась красная пелена. Что это со мной?!

— Не выйдет. У нас патент на него, — Анатолий хмыкнул.

— Тебе этот патент таким боком выйдет, — почти ласково мурлыкнула я.

— Я заберу тебя! В пятницу, в следующий раз, стану твоим Кукловодом. И тогда посмотрим кто, куда и в кого встанет.

— Рискни здоровьем, — я улыбнулась.

— Рискну. И превращу тебя в Марионетку.

— Не выйдет, — Шархан мягкой поступью с кошачьей грацией, в которой читался хищник, подошел ко мне. — Она моя.

— Такого быть не может! — возмутился Анатолий.

Мстислав протянул руку ладонью вверх. Там значился какой-то символ. Приглядевшись, я поняла, что это феникс. Общее удивление было ощутимо, ведь именно этот знак являлся моим логотипом на каждом концерте.

— Это ее персональный знак, — мой сосед указал кивком головы на меня.

— Ясно. Вы повязаны, — Анатолий с сожалением посмотрел на меня. — Но держи ее подальше от меня, иначе в следующий раз я ее просто убью.

— Рискни, — Шархан усмехнулся.