Нереальная Реальность

Глава 4

7 августа

Моя жизнь совсем не моя. Ею распоряжается бабушка…и Толик. Я совсем не «я». Снова стала задумываться о смерти — если бы меня не было, то кому-нибудь стало бы лучше? Но это бесполезно. Продолжаю существовать.

Хочу работать!!! Хочу найти работать, определиться в жизни, быть самостоятельной, как и Толик. Хочу хоть что-нибудь сделать для себя.

20 сентября

Сегодня двадцатое сентября. И вроде бы все хорошо, а в тоже время все отвратно. Об учебе пока забываю, к сожалению, а порой и просто времени нет на домашку. Хочу снова начать рисовать, но пока тоже особо не до этого. Ну и на свидания хочу ходить, но не с кем и не за чем. Во-первых, мужики козлы. Во-вторых, мужчины вымерли вместе с мамонтами. В-третьих, от них фиг дождешься романтики или даже какой-нибудь захудалой ромашки с соседней клумбы, не то чтобы чего-то более серьезного. Я вот вчера маме купила семь роз. Очень красивые и дорогие цветы, но для мамы ничего не жалко, пусть порадуется. В ближайшее время постараюсь купить еще букет, просто чтобы мама сияла. Толик снова заглядывается на другую девушку, с параллели. Но говорит, что любит только меня. Я не понимаю.

Вот я все думаю — у меня характер-дерьмо или реально одни мудаки остались!?? Нет, я понимаю, что не ангел и характер у меня действительно очень трудный и не удобоваримый, НО…вот как можно парню в двадцать два года сидеть на шее у родителей, ни хрена не делать и говорить при этом, что полностью поглощен учебой, когда это не так?! Как можно писать постоянно девушке «Люблю тебя!» если кроме как переписки он ничего о ней не знает!?! Переписка конечно тоже многое передает, но не всегда. Все-таки я считаю, что такого общения не достаточно для того, чтобы признаться в любви.

Грубовато как-то изъясняюсь в последнее время. Все-таки порой я жалею, что не родилась парнем. Если бы так, то, скорее всего, ухаживала за Риткой…вот блин, ее я тоже понять не могу. Взяла и просто пропала — не пишет, не звонит, ничего. Хотя бы объяснила эти действия, с чем они связаны. Каринка тоже хороша — она мне мозг выносит, а я виновата оказываюсь.

Хотя ладно, чего я так взъелась??! Просто я тоже хочу простого понимания и любви взаимной. Все чаще складывается впечатление, что не умею любить. Я могу предположить, что люблю, но такого нет. Я знаю, как влюбляюсь и пожалуй до сих пор в этом не везет только каким-то определенным придуманным персонажам. Надеюсь, что в жизни есть их аналоги. Я не знаю…я не надеюсь уже полюбить и вообще встретить человека, с которым захочу прожить всю оставшуюся жизни. И, к сожалению, первым из критериев отбора женихов будет такой «чтобы он нравился моим родителям». Почему? Да потому что родители не будут тогда волноваться, не будут мне, соответственно, выносить мозг. Вторым критерием будет «понимать, уважать, любить». Ну, тут даже объяснять нечего. Причем, я понимаю, что все должно быть взаимно. Я тоже должна понравиться его родителям и тоже любить-уважать-понимать… и я согласна на такие условия. Если его родители окажутся интеллигентами и офигительно правильными людьми, то я готова прочесть и умную книжку и научиться правильно говорить. К сожалению, в обычной беседе я все чаще, и чаще использую слова-паразиты и слэнг. Хотя о чем я мечтаю? Я никогда не буду замужем, не будет у меня, скорее всего детей, потому что я их не люблю. Кому я вообще нужна? Никому! Никому я не нужна. Остались двое — я и моя шизофрения. Вряд ли меня когда-нибудь полюбят. И скорее всего я никого не полюблю.

Когда счастье раздавали, я стояла в какой-то другой очереди. Например, за хорошим аппетитом. Лучше б за мозгами стояла…ну или за их полным отсутствием. Почему-то все это несколько напоминает фильм. Может быть и ко мне придет какой-нибудь фей и поможет, подскажет…только вряд ли я захочу его вот так отпускать, как это сделала героиня фильма. Мне с моей шизофренией куда как спокойнее, нежели с другими людьми.

(«Неназванная книга», дневник Анечки)

— Сань, сколько раз говорить — свои эмоции держи при себе?! — словно в тумане услышала я голос Мстислава. Он был зол. Я почти осязала его гнев.

— Прости. Я не хотел. Может воды? Или…или…

— Помолчи, — приказал (!) ему мой сосед. Странно, почему он имеет такую власть над другими? Почему ему никто не перечит?

Я с трудом осознала, что сижу на какой-то скамейке. В глазах по-прежнему все плыло. Кровь стучала в висках так, что этот звук отдавался в моих барабанных перепонках.

— Эй, ты меня слышишь? Кивни, если да, — услышала я совсем близко голос Мстислава.

Я кивнула. Хотя нет, вру. Моя голова просто упала вперед.

— Не добил, — сухо констатировал сосед и усмехнулся. — Она даст тебе второй шанс. Вита, вытяни перед собой руки и расслабься насколько это возможно.

Я сделала, как он мне сказал. Руки дрожали. Все тело словно онемело. Боль отдавалась в каждой клеточке организма. Да, Анюта, вот так вот. Раньше такого ничего не могло произойти. А теперь тебя нет рядом со мной и все. Совсем я слабой стала. Не знаю, что в действительности сделал Мстислав, но я почувствовала по своим ладоням несильный шлепок, и в голове тут же прояснилось, как по команде. Я вздохнула, заметив, что все это время не дышала.

— Извини, Вита, — Саша смешно свесил голову. — Я случайно. Просто, правда, рад встрече с тобой. А я очень эмоциональный и вот оно. А я не специально, ну вот как-то так и вот…ну понимаешь? Короче, ну как бы объяснить?! Ну короче, ну вот так. Понимаешь??! Ну вот так формируется Импульс. Но я не со зла. Просто так получается. Да?

В глазах снова зарябило, а в ушах зазвенело, словно я встала внутрь большого колокола. Хотя может я чего-то не знала?!

— Ты не успокоишься, любезнейший? — Мстислав обратился к Сашке с такой явной угрозой в голосе, что мне стало страшно. — Или не успокоишься пока не угробишь кого-нибудь?

— Все нормально. Сыграйте что-нибудь, — я попыталась перевести тему в другое русло, и почувствовала, как мои губы дрогнули в улыбке.

Санек кивнул и счастливый убежал за гитарой.

— Ты как? — Мстислав строго посмотрел на меня.

— Нормально.

— Это не ответ.

— Что не так? — я устало посмотрела на него.

— То, что ты не ответила.

— «Нормально» не считается ответом?

— Ты мне зубы не заговаривай, — в его глазах показались льдинки, а губы плотно сомкнулись. Он зол. Ну вот, я знаю его всего два дня, а уже начинаю разбираться в его поведении.

— Вы отлично смотритесь, — усмехнулся Олег.

— Смешно, — протянула я.

— И что смешного? Хочешь сказать, что из нас не получилась бы пара.

— Но тебя же не интересуют отношения, и ты ни для кого не делаешь исключения, — спокойно напомнила я, внутренне ликуя своей маленькой победе над этим…соседом.

— Верно, — он задумчиво пожевал губу. — Ни для кого.

К этому времени команда уже была готова исполнить для меня песню. Что ж, выбор был неплохой, но вот исполнение очень даже страдало. Даже через чур все плохо. Но после этой песни они решили сыграть еще одну. Ну что можно сказать? У ребят неплохой вкус, но играют…как бы помягче выразиться? Они сильно сбиваются с ритма. Когда последний аккорд затих, все уставились на меня в ожидании советов. Какие нафиг советы? Тут нужно работать и работать! Да и звучало все это так заунывно, что спать захотелось. Хотя в этом всем был один плюс — пел Сережа неплохо. Саня тоже справлялся с ролью бэк-вокалиста. Но игра….они умудрялись превратить гармоничное звучание в полную какофонию. Как так можно было умудриться? Насколько я могла судить, они играли в группе давно, но почему же так и не притерлись друг к другу?

— Я не знаю, что сказать, — я растеряно посмотрела на них.

— Ну хоть замечания скажи, — Саня усмехнулся. — Я знаю, что все плохо. Помоги нам, — он улыбнулся.

Я встала.

— Ты все время сбиваешься с ритма, — обратилась к Саньку. — Ты берешь партию ритма и при этомсбиваешься. Не кажется странным? Ты, — обернулась к Сергею. — Ты не до конца зажимаешь аккорды, из-за этого звук глухой и ты не успеваешь за ними. А ты, — вплотную подошла к Олегу. — Ты должен задавать ритм, а кажется, что просто балуешься. Извини, конечно, но мне кажется это ключевым моментом. Понимаешь, ты барабанщик и если гитара сбивается, то тебе должно быть пофиг на это, ведь то проблемы гитаристов. Ты долбишь свое и забиваешь на остальное, — я задумалась. Как бы им объяснить?! Неужели придется сыграть??! Мне так не хотелось ворошить воспоминания, но…

Я вздохнула, чувствуя, как горло онемело.

— Дай, пожалуйста, гитару. Я покажу на примере.

Саша протянул Антаху. Инструмент приятно лег в руку. О, господи, как давно это было. Как я соскучилась по этим ощущениям. Перекинув через голову ремень и укоротив его немного, обернулась к Олегу.

— Какую?

— Которая про привычку, — отозвался он моментально.

— Отлично, — хмыкнула я. — Начинай.

Господи! Какой это кайф! Как приятно пальцами скользить по грифу, извлекать звуки из этого божественного инструмента. Саша тихонько исполнял песню, стараясь не мешать. Все очень старательно вслушивались.

— Опять сбился, — обратилась я к Олегу, который действительно как-то странно начал играть. Словно принялся тупо лупить по всем барабанам подряд.

Он вроде после моего замечания выровнялся, но потом опять потерялся. Я поморщилась.

— Давай я покажу, что имею в виду? — предложила я ему.

Олег кивнул, встал и протянул мне палочки. Сняла гитару, вернула Саше и взяла барабанные палочки. Я наиграла для него партию. Как давно этого не было. Как мне этого не хватало.

— Ты и это умеешь? — удивился Сергей.

— Я при желании могу все, — больше обращаясь к своим мыслям, произнесла я, сидя за барабанами. — Четкость звуков, понимаешь? — обратилась я к нему. — Четкость каждого удара, а не вот это… — и я изобразила то, как играл сам Олег.

— Понял, — он улыбнулся. — А откуда ты умеешь играть на… — он кивнул на барабанную установку.

— По самоучителю, — вздохнула я и вернула Олегу его инструмент.

Я почувствовала пустоту в груди. Такая боль. Она словно затягивает меня внутрь. Анюта, почему так случилось?

— Ты может с нами сыграешь в пятницу или в субботу на вечеринке? — предложил Саша.

— Нет, спасибо, — я снова провалилась в воспоминания.

О да, мы играли. Мы играли и веселились. Снимали клипы. Последнее что мы исполняли с Анютой были каверы на известные композиции. Это было круто! Мы забрались на парапет и оттуда исполняли эту песню. Съемки получились великолепными. Анюта любила выкладывать наши выступления в сеть. Количество просмотров росло с невероятной скоростью. А потом…в глазах резко потемнело. Горло сдавило невидимыми тисками.

— Вита! — Мстислав рявкнул так, что у меня моментально зрение прояснилось.

Я удивленно взглянула на него.

— У тебя правда взгляд, как будто ты умерла, а не… — он осекся.

— Тебя это не касается в любом случае.

— Слушай, Вита, а правда, что ты завалила последний экзамен? — робко обратился ко мне Олег. — Говорят, тебя ненавидят и…это как-то повлияло или что-то другое?

— Что-то другое, — холодно ответила я, не желая углубляться в причину своего срыва.

— А где та девчонка, с которой вы выступали? — вдруг спросил Сергей. — Вы круто смотритесь. Она не хочет к нам присоеди… — он осекся под убийственным взглядом Шархана. — Прости, — тут же промямлил гитарист.

— Все нормально, — откликнулась я и не поверила сама себе. Ничего не нормально. Ничего!

Глаза снова стало жечь от невыплаканных слез. Я чувствовала, как вся верхняя часть туловища напряглась, болезненно отзываясь в моем теле.

— А что случилось? — Санек умудрился не заметить предостерегающие взгляды своих товарищей. Ого, а они боятся. С кем же я живу в одной комнате?!

— Ничего. Все нормально, — снова повторила я, слегка улыбнувшись.

— Но взгляд у тебя…действительно бросает в дрожь. Ты вчера умерла, а сегодня еще ходишь.

— Два года назад. DeadInside. Живая снаружи и мертвая внутри, — сказала я.

Мстислав внезапно сменил тему, рассказывая о том, что в деревне творятся странные вещи. Говорил, что-то о занятиях, уроках, практике…я слушала в пол-уха. Мыслями я была далеко. Я помню, как попрощалась с ребятами, как меня вели по путанным коридорам Академии, как зашли в комнату…но я все еще блуждала в своих воспоминаниях, где-то далеко от реального мира.

— Анечка хотела, чтобы ты поступила сюда, — ни с того ни с сего начал Мстислав. Он насильно посадил меня на диван, а сам развернулся и, подойдя к плите, поставил чайник. Продолжая стоять ко мне спиной, «замечательный сосед» продолжил бесстрастным голосом — Она сама вышла на нас. Связалась с руководством и меня отправили к ней на встречу. Анечка говорила, что у тебя есть определенные способности. Вот этим ты и отличаешься от всех, кто прибыл сюда. Вся их энергия легко засекается. Твоя — нет. Тебя выследить было невозможно. Если бы не твоя подруга, ты сюда не попала бы. Потом мне было поручено за тобой следить. Я изучил твою жизнь от начала и до конца. Досье, которое ранее собрали на тебя, было совсем общим. Но его оставил, не желая делиться секретами о тебе. Я попросил тебя зачислить именно в «Ночную Стражу». Я понимаю твои чувства. К сожалению, когда Анечка умирала меня не было в городе. Все материалы дела у меня есть. Убийца так и не найден. Единственное, что удалось выяснить, что этот самый убийца теперь будет пытаться убрать тебя. Что ты такое знаешь, что может быть опасно?

Чайник закипел. Мстислав приготовил кофе и протянул мне чашку. Он сел напротив и закинув ногу на ногу, взглянул на меня своими золотистыми глазами.

— Твоя Анечка заставила меня воспользоваться Кукловодом, давая мне возможность использовать ее в своих целях. Одно из условий Кроноса, которым воспользовалась твоя подруга — это позаботиться о тебе в стенах этой Академии. Надеюсь, я ответил на твой вопрос? — холодно поинтересовался он.

Я задумалась. Что-то не стыковалось.

— Что за Кронос? Почему какие-то отдельные правила?

— Это тебя не касается.

— А что меня касается?

— Витторина, — мягко произнес он, но от этого по телу побежали мурашки. — Не испытывай мое терпение. Ты даже не представляешь себе мои возможности.

— Так просвети.

— Не хочу.

— Маракуша, — я надулась. — И что ты обо мне знаешь?

— Многое, — он пожал плечами (бесподобно выглядит, я не устаю любоваться его внешним видом, манерами, но он все равно та еще вредина, даже еще больше чем если бы он мне не нравился). — Ты замкнута. Тебе неудобно находиться в обществе. Ты не заводишь знакомства. Ты почти не общаешься. Ты язвительна, поэтому хорошо, что редко говоришь, — Мстислав улыбнулся краешком рта. — Любишь читать. Вяжешь. Умеешь шить. Рисуешь. Но перестала все это делать…после смерти Анечки. Вы с ней были очень близкими друзьями. Анечка постоянно угощала тебя шоколадками. А ты всегда ее защищала. Ты не боялась из-за и за нее в драках участвовать. Любишь рок. Ты разочарована в людях, и в жизни тоже. Анечка иногда делала записи в своей тетради, никогда никому не показывала этого и ты хочешь узнать, что там. И плохо спишь последние два года. Включаешь ночник и дремлешь. Не любишь фильмы, смотришь мультики. Любишь крепкий кофе. У тебя была попытка только одних отношений, но они закончились очень быстро и скандально. Парень, с которым ты не захотела встречаться, был против расставания и начал тебя преследовать. Я знаю, что Анечка работала в уголовном розыске и тебе очень часто приходилось ей помогать. Тебе нравятся долгие пешие прогулки…я перечислять могу до бесконечности. Тебя что-то конкретное интересует?

Я поперхнулась. Он действительно многое обо мне знает. Это плохо. Это… Я подняла голову и мы продолжили диалог взглядов. Не знаю, что видел он. Его золотистые глаза улыбались. Он словно был чему-то рад. В его взоре читалось ликование. Не понимаю. Чему? Зачем? Почему? Не понимаю. Меня знала только Анюта. Но и она ушла. В какой-то момент она просто перестала со мной общаться. Ничего не пояснила, просто стала игнорировать. Она встречалась с парнем Анатолием и у них было все хорошо. Оказалось, что она беременна. Родила. Анатолий ее бросил. Она растила ребенка одна. Поговорить с ней мне так и не удалось. А потом она умерла. Она и ее ребенок. Анюта возвращалась с ребенком домой из магазина и…все.

— Ты сказал, что читаешь мысли…

— Я слукавил, — Мстислав посмотрел в свою чашку. — Ты слишком замкнута и зажата. Тебе нужно выплеснуть все отрицательные эмоции. Ты разрушаешь сама себя. И кстати…в ту студию можешь приходить в любое время дня и ночи. Инструменты там есть на любой вкус и цвет. Любой твой каприз.

— Это тоже входит в условия Кроноса?