Нереальная Реальность

Глава 7

31 июля

Грустно, но в пределах нормы. Двадцать восьмого июля была на съемках в массовке. Ну не особо интересно было. Прикольно, но работают там одни раздолбаи. Ну, возятся, ходят взад-вперед. Их там (работников) было больше, чем массовки, но никто ничего не делает.

Нахлынули воспоминания. Смотрю телек, музыкальный канал. Дебильный канал, дебильные передачи… история про голубых и встречи с бывшими. Вот про бывшего и вспомнила. Я не могу его забыть. Я злюсь на себя и презираю его, и, к сожалению, не могу его забыть. Просто всегда помню. А я хочу его забыть. Хочу забыть и не вспоминать больше никогда. Хочется забыться. Любопытно, а он меня вспоминает? Это любопытство и не более. Я думаю, может…может не стоит больше никого мучить…может стоит смириться и просто стать одной во всех отношениях?! Я никогда и никому не смогу объяснить все то, что я чувствую и что думаю. Хочу понимая…и я знаю, что не получу его. Я злая, эгоистичная, циничная, тщеславная…кому такая нужна? Хочу плакать, но как в том анекдоте — не буду, потому что успокаивать некому. Интересно существуют люди, похожие характером на…ну даже не знаю, какие-нибудь, чтобы быть как за каменной стеной? Мне просто нужен такой человек для общения. Мы бы понимали друг друга без слов.

О, проснулся пофигизм. Мне становится на все пофиг. Почему? Ну чего не знаю, того не знаю. Безразличие. Может напиться? Но это все равно не поможет. Ничего, скоро мой Толик приедет и успокоит меня. Поможет забыться. Все равно я смогу со всем справиться. Может шоколадку купить и съесть? Пожалуй, да. Тогда пошла в магазин. Даже настроение чуть-чуть улучшилось.

(«Неназванная книга», дневник Анечки)

Я не слышала, как он подошел. Не могла увидеть, но почувствовала. Его ладонь ласково легла мне на затылок и погладила волосы легко, почти невесомо.

— Вита, ты меня слышишь? Дай хоть какой-то знак.

С удовольствием, только мое тело сейчас наливалось свинцовой тяжестью. Снова. Снова парализует. Все как всегда. Нет, не так. Я не одна. Обычно это происходит в пустой квартире, где я совершенно одна. И мне даже не страшно. Так, легкая паника и вопрос — а умру ли я сегодня или снова пойду в универ, потом на работу? А потом опять в какой-то момент приступ и я снова буду валяться в непонятном состоянии. Благо, это почти всегда происходило на территории квартиры, а не где-нибудь на улице или просто в непонятном месте.

— Вита!? — он аккуратно приподнял мою голову. Теплые пальцы легли мне на горло, проверяя пульс. От этого касания почему-то стало так спокойно и хорошо. Мне вообще нравились его прикосновения, мне хотелось, чтобы… Так, куда-то меня не туда заносит.

Тело не позволяло вообще двигаться, хотя мне наконец-то удалось открыть глаза. Ура, расступилась эта чернота. Лицо Мстислава было встревоженным. Неужели он волнуется за меня?

— Вита, я сейчас просто обследую твое тело. Если будет больно или что-то не так, дай мне знать. Хорошо?

Я моргнула. На большее я сейчас все равно неспособна. Мстислава такой «ответ» устроил. Ага, такой устроил, а «нормально» не устраивает. Захотелось закатить глаза, но я удержалась от этого, не без труда.

Настороженно вглядываясь в мое лицо, сосед медленно и осторожно «развернул» меня из положения «клубочек», позволив лежать на полу в полный рост. Я смогла прочувствовать, как кровь снова циркулирует по всему телу, немного щекоча изнутри. Темные глаза моего замечательного соседа из черных превратились в золотистые. Такие красивые и привлекательные. Я почувствовала, как запылали щеки.

А Мстислав пока совершал непонятные для меня манипуляции — он водил руками над моим парализованным телом, при этом он ни разу не прекратил зрительного контакта.

— Странно, я раньше не замечал за тобой такой реакции. На улице ведь такого ни разу не было? Если согласна, моргни один раз.

Моргнула. Он удовлетворенно хмыкнул. А вот что интересно — он спрашивает про улицу. Может ли это означать, что он следил за мной?!

— Двигаться вообще не можешь? Да — один раз, а если можешь, то подвигайся.

Снова моргнула.

— Боль еще есть?

Моргнула два раза.

— Ты как-то странно дышишь. Легко, поверхностно. У тебя уже коже серая.

Вообще-то, в комнате нет никакого освещения. Логично, что у меня кожа черт знает какого цвета в этих потемках! Именно это мне хотелось ему сказать, причем обязательно язвительным тоном. Но не могла. Он прав. Вместо того чтобы вздохнуть глубоко, мое тело слегка вбирало в себя обжигающий кислород, малюсенькими порциями. Было больно. Судорога временами проходила по моему телу.

— Извини, так надо, — быстро произнес Мстислав и положил ладонь мне на грудь. Меня словно ударило током и в следующую секунду тело выгнулось дугой, с силой вбирая в себя кислород. Из горла вырвался хрип.

Тело снова подчинилось мне. Перевернувшись на бок, я закашлялась, продолжая хрипеть. Все это время парень поглаживал меня по спине, кажется, не совсем осознано. Аккуратно Мстислав поставил меня на ноги и еще раз пристально оглядел.

— Кажется, все функционирует, — буркнул он скорее себе, чем мне. Его золотые глаза погасли, вновь становясь черными.

Сев на кровать, я тяжело вздохнула и провела ладонью по лбу, словно стирая весь кошмар.

— Часто такое случается? — спросил мой поистине замечательный сосед, присев рядом со мной, будто готов был в любой момент обнять и успокоить.

— В последнее время все чаще, — нехотя признала я. — Спасибо за…

— Не за что, — перебил меня он. — Лучше расскажи про эти приступы. Что происходит с тобой в такой момент? Я провел сканирование, но не заметил каких-либо отклонений.

— А ты можешь сканировать? — удивилась я.

— А ты любишь отвечать вопросом на вопрос? — раздраженно уточнил Мстислав, отчего в глазах вновь мелькнули золотые искры.

— А это плохо? — искренне удивилась я, но осеклась, потому что глаза парня снова сверкнули расплавленным золотом.

— Я понимаю, почему у тебя нет парня, — четко выделяя каждое слово, спокойно произнес он. — Ты порой бываешь невыносима.

— Сука, — насупилась я. Да, я не права сейчас огрызаясь и грубя ему, каюсь. Но почему-то мне сейчас будто бы…будто бы надо выстроить стену, чтобы не привязываться или же оттолкнуть от себя. Я сама не понимаю почему так поступаю. Тогда стоит ли себя оправдывать?! Хорошо, не оправдываю, я просто грубо поступила, очень некрасиво и даже извинюсь. Попозже. Может быть.

— Так ты ответишь? Что происходит?

— Я не знаю! — это получилось сказать чуть громче, чем обычно. Я вскочила с кровати и заметалась по комнате. Спокойно стоять не получалось, был некий дискомфорт.

— Это связано со смертью Анюты?

— Да.

— Ты ведь не проходила обследование?! — он встал с кровати и приблизился ко мне. Я резко встала, как вкопанная.

Глаза Мстислава вновь потемнели.

— Я знаю хорошего специалиста. Тебя необходимо обследовать, Вита. Со здоровьем не шутят. А такой казус может повлиять и на тебя и на окружающих. Сергей сегодня очень перепугался. Он принес тебя, был в панике, не знал что делать.

— Я. Никуда. Не пойду.

— А если об этом узнают?

— Ты хочешь, чтобы я сказала вслух? — я почувствовала раздражение. — А вот и скажу. Мне плевать на себя! Понимаешь? Мне все равно, что со мной будет. Если понадобится, меня отчислят из Лемура, сотрут память и так далее. Мне все равно.

— Анюта этого бы не оценила, — Мстислав был обезоруживающе спокоен, но меня уже понесло.

— А тебе какое дело? Что ты знаешь о нас с Анютой?

— Вы были друзьями. А потом она перестала с тобой общаться. Причина тебе до сих пор непонятна. А потом ее убили. В ее смерти ты винишь себя. В твоей голове вертится масса вопросов, но ты не можешь найти ответы на них.

— За два-три года?! Не кажется, что маловато информации, — я усмехнулась.

— Я соврал. Я за тобой пять лет следил, — печально изрек он.

Мстислав стоял совсем близко ко мне, почти касаясь.

— Почему? Зачем?

— Работа, — коротко ответил он, буквально сразу разрушая всякие иллюзии и надежды. А ведь где-то в глубине души я надеялась, что нравлюсь ему. Ну хоть чуть-чуть, самую капельку. Хотя о чем я? Как может кому-то нравиться человек, который испытывает к себе ненависть и презрение?!?

А почему я, собственно говоря, надеялась на это? Потому что он первый парень, с которым я живу??! Потому что он нравится мне? Потому что я тоже хочу нравиться? Какой ответ? Где он? Почему я не могу ничего понять? Три года назад не было такой проблемы. А теперь с каждым разом все хуже и хуже.

— Тебе надо спать, — коротко сказал он, разворачиваясь и направляясь к выходу.

— Откуда ты узнал, что мне плохо?

— Случайность.

— Случайно решил заглянуть ко мне в комнату? И часто бывает такое?

— Я услышал, как ты свалилась с кровати. И если ты не прекратишь расспросы, то я решу, что ты тронулась умом, — Мстислав обернулся и вдруг о чем-то догадавшись, задал следующий вопрос — Ты ведь всегда спишь и видишь кошмары?!?

— Да.

Я отвернулась. Волосы, заплетенные в косу, больно ударили по позвоночнику.

— Извини, — его голос смягчился. — У меня практически нет опыта общения с девушками. Я не хотел тебя ничем обидеть. Напротив, только помочь. Хочешь, я побуду рядом, пока ты не уснешь?

— Да, хочу.

Кажется я покраснела. Недолго думая, легла в кровать. Мстислав укрыл меня, заботливо подоткнув одеяло и сел рядом в…кресло?!? Да, буквально из воздуха материализовалось кресло. Я сжала руками его ладонь и…провалилась в чудесный сон, в котором больше не было ни боли, ни страданий, ни переживаний.

Зато я снова видела какие-то воспоминания своего соседа и…мы были знакомы?!

МСТИСЛАВ

На работу вызвали неожиданно резко — срочно требовалась помощь. Пожав плечами, Вита легко покинула территорию Академии и поймав попутку, добралась до города. Рабочий день проходил тяжело — работы оказалось очень много. Плюс эта бесконечная смена колес — то ржавый «Камаз», то дышащая на ладан «Ока», то…

Работая в поте лица, девушка то и дело возвращалась мыслями к таинственному парню — смешно, я почему-то для нее странный. Ну а чего, на него все девчонки запали, и не удивительно.

Штырь соскочил с гайки. Так всегда, хочешь быть винтиком в системе, а ты болт, который кладут на всё про всё. Шансов обратить на себя внимания не было совсем. Парень наверняка был избалован женским вниманием.

«А такая как я вряд ли его может привлечь», — уныло закончила она мысль. — «Хотя я и борщ приготовить могу, и машину перебрать».

Ее окликнули. Обернувшись, Витторина с некоторым удивлением обнаружила Ящера в компании Янчика. Или, наоборот, Яну в компании Ящера!?

— Ты что тут делаешь?

— Машина на автопилоте меня к тебе привезла, — девчушка радостно бросилась в объятия той, кого боялась вся Академия.

— Давай телефон, срочно нужно связаться с твоим братом. Он наверняка волнуется.

Яна послушно передала смартфон. Как всегда, связи с Лемуром не было.

— Тебе долго?

— Две машины. Подождешь?

— Да, — девочка послушно плюхнулась на табурет рядом со своей любимицей, с интересом следя за ходом работы.

Спустя час, Витторина заводила академскую машину, увозя Яну домой. Автомобиль был хорошим, иномарка, а не тот отечественный мусор, который приходилось постоянно разгребать на работе. Девушка торопилась, предполагая, что Янку уже хватились. Да, хватились.

Дорога была заблокирована отрядом «Ночной Стражи». Остановившись, Витторина даже не успела ничего сказать — ее грубо вытащили из автомобиля, ставя на колени и заламывая руки. Ее толкнули, впечатывая лицом в закрытую дверь машины. Яна плакала, кричала и ругалась, но на нее не обращали внимания.

— Думала удрать с ребенком, — глухо прозвучал голос по всей вероятности командира. И также глухо щелкнул предохранитель.

Вита вздохнула:

— Идиоты.

Грубо схватив за волосы ей запрокинули голову.

— Повтори! — последовал короткий приказ.

— Повторяю: идиоты. Теперь успокойтесь и на минуту выслушайте Яну.

С каким же удивлением «Ночная Стража» обнаружила детское кресло, пристегнутый по всем правилам ребенок, бьющийся в истерике от несправедливости этого мира. На разбор всей ситуации потребовалось меньше пяти минут. Виту спешно подняли и отряхнули.

— Ну ты тоже хороша, еще и молчала, — упрекнул ее командир.

— Ты серьезно?! — она поморщилась от боли. Правая сторона лица сильно опухла.

— Ну это…без обид?

В ту же секунду девушка со всего маха ударила мужчину в челюсть. Удар был сильный, четкий, вымеренный до миллиметра.

— Теперь в расчёте.

Она отступила назад и с удивлением спиной влетела в уже знакомую мою фигуру. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы точно знать — Я здесь. Сегодня чуть опоздал.

— Вита, Яна — в машину, — я чуть развернул ее за плечи, указывая направление на припаркованный «Шудатти».

Я никогда еще не был так зол. Ну что за люди? Дэнчика пришлось разжаловать и взять на себя управление небольшим отрядом «Ночной Стражи». А классно она ему засветила, точно в челюсть. Моя девочка! Сегодня утром ко мне прилетел Сергей, опять сетуя на то, что пропала его сестра. Не первый и не последний раз.

— Успокойся, твоя сестра на спортплощадке.

— А что она там делает? — нервно спросил он и я посмотрел на приятеля как на идиота. Действительно, что можно делать на спортивной площадке. Подумав, направился к девчонкам — с ними веселее.

Я улыбнулся, наблюдая как Витторина занимается с Яной и Анечкой. Рыженькая учила их каким-то движениям, связкам, а Вита помогала девочке. Кстати, сестре Сергея с ней всегда было легче, она переставала кашлять и задыхаться. Влад никак не смог это прокомментировать, все-таки Марены практически не изучены.

— Вита, и как ты вальс собираешься танцевать на выпускном, — пожурила ее подруга.

— Можно подумать я планирую это делать.

Я усмехнулся. Я настойчивый. Очень настойчивый. Так что танцевать ей в любом случае придется.

— Шархан, — заметив меня Янчик радостно замахала ручками. — Иди к нам.

Даже не понял в какой момент убрал Барьер невидимости. Но смотрел я на Витторину. Ее зрачки расширились, а щеки чуть порозовели. Она как-то слишком нервно переступила с ноги на ногу — так было всегда, когда я оказывался к ней слишком близко. Я ее волную. Невероятно сильно. Но она отказывается с этим мириться. Я бросил несколько дежурных фраз отдавая дань вежливости.

— А мы тут вальс учимся танцевать, — девочка улыбнулась.

— Яна очень талантливая ученица, поддержала разговор Анечка.

— Роль непутевой опять возложена на меня, — Вита картинно всплеснула руками. — Как теперь с этим жить?!

— Ничего, сейчас потренируешься на Шархане и все получится, — и Янчик (ах, моя ты умничка!) со всего маха толкнула Смерть в мои объятия. Наблюдая за ее смущением, я лишний раз отмечал, что Вита невероятно красивая. Не вот эта вычурная красота через тоналку и ботокс, а настоящая.

Ее рука вскользь задела мое плечо в поисках опоры, чтобы не упасть и я примлел. Легко поддержав девушку, уточнил, глядя ей в глаза:

— Ты в порядке?!

Она угукнула, стараясь не смотреть на меня, но Анечка не планировала так быстро сдаваться.

— Вита, ближе становись, он не укусит, — командовала подруга взяв быка за рога.

Смерть покраснела. Так мило с ее стороны. Притягивая девушку ближе к себе, я почему-то вспомнил ее сочинение. Там были интересные строчки: «Кому нужна моя правда? Кого интересует моя искренность? Мне нужен тот, у кого я буду в приоритете и тогда — добро пожаловать в мою реальность. Подруга говорит, что у меня чистое сердце, но я знаю, что это не так — у меня его просто нет. И возможно, это роковая ошибка в восприятии. Но любую мою ошибку или даже оплошность осудят. Ничего не забудут. Ничего не простят. И если в этом мире никто не виноват, я возьму всю вину на себя — мне нет дела до звука набата. И я не жду, что меня поймут. Наверное, я разочарована жизнью…» и это было сильно. Пожалуй, это был один из самых главных вопросов ее сущности, ведь никто не хотел смотреть глубже, никому не нужна была правда. Это был странный росчерк пера. Стремительные острые буквы с красивыми витиеватыми заглавными буквами и широкими петлями. Я восхищался ею. Витторина определенно могла похвастаться непростым характером, но он был ясен, как полдень. Пробыв в среде «Конкистадора», она еще удивительным образом не потеряла свою женскую привлекательность и не скатилась в криминал, которым все же промышляли байкеры. Но поскольку их деяния не мешали жизни гражданских, мы не брали их в разработку, предпочитая ликвидировать тех, кто нес прямую угрозу для общества.

Я смотрел на нее и не мог понять — что их объединяло с Анечкой, Риткой… Они разные, совсем разные, нет точек соприкосновений. Не понимал, почему Смерть подружилась с Ромкой. Как этот ботаник умудрился ее расположить к себе?! Странное свойство дружбы?!

Ее дыхание было рваным, а сердце стучало так, что казалось отдавало в мои ребра. В этих красивых карих глазах я впервые различил страх. Стало интересно. Неужели я ее пугаю? Хотя, возможно, это было логично, ведь в Академии я у многих вызываю страх и это правильно.

— Расслабься, все хорошо, — я аккуратно вел ее в танце, стараясь прогнать неуверенность, позволить почувствовать себя самой очаровательной и прекрасной.

— Ты, наверное, всем своим бабам это говоришь.

Хм, достаточно зло прозвучало, сквозь зубы. Я чуть не рассмеялся.

— Девочка моя, работа не дает мне шансов на романтические отношения, — и это было чистейшей правдой. Я чувствовал, как она неосознанно в очередной раз пытается перехватить инициативу в танце и мысленно закатывая глаза, мягко возвращал главенство себе. Что ж, она не привыкла подчиняться, в ней играло пресловутое женское «я сама!» — худшая болезнь прекрасной половины человечества, в которую погружают отвратительные мужчины. Что ж, дорогая, придется переучиваться, придется.

Я снова ее перехватил и беззлобно напомнил:

— Я веду.

Витторина нервно дернула плечами. Она замирала, переставая дышать, когда я оказывался слишком близко. Мне хотелось поцеловать ее, успокоить, погладить по голове.

— Не надо, — вдруг попросила она, чуть отстраняясь. — Я не хочу быть очередной, не хочу, чтобы мне больно было.

— Прости. Я не хотел тебя обидеть и тем более причинить боль, — продолжая держать ее. Мне не хотелось с ней расставаться, не хотелось видеть ее расстроенной.

— Я не игрушка…

Я четко ощутил ее фон — тяжелый болезненный. Вита ловко вывернулась и бросив прощальные слова подружкам, поспешила покинуть спортивную площадку. Я смотрел ей вслед, обдумывая как вселить в нее чувство уверенности.

— Учти, если обидишь ее — я с тобой поквитаюсь! — сурово заявила Аня, закатывая рукава.

С трудом подавив улыбку, кивнул, принимая к сведению ее слова со всей серьезностью. Маленькая хрупкая вегетарианка, которая не могла ничего мне противопоставить…но она была тверда в своих намерениях. Эти двое готовы были друг за друга глотки перегрызть, но я до сих пор не понимал, что их объединяет, на чем держится эта крепкая женская дружба, в которую я, до определенного момента, не верил.

Но сегодня еще оставался самый главный этап — тестирование. И мне удастся еще лучше узнать Витторину Соколову. Хотя это все лажа. На днях у меня Влад поинтересовался как бы между делом, в какой момент я понял, что полюбил эту необычную девушку.

— Нет, ну вот как другу скажи, в какой момент ты понял, что любишь ее, — настаивал он, игнорируя мое молчание.

— Когда она пыталась поменять колеса на «КАМАЗе».

О да, это стоило видеть. Маленькая, но такая упорная. А грузовик старый, ржавый. Пятьдесят килограмм чистой ярости упороли, побеждая машину. Это было забавно. Но, бесспорно, механик из нее отличный. И при всем этом, у меня никогда не возникало животного желания овладеть ею. Безусловно, она привлекала меня как женщина, но в первую очередь я хотел узнать ее, открыть душу, сделать счастливой. Я уже давно понял, что мы будем отличной парой. Это лишь вопрос времени. Пока она только собирается поступить в Академию, я подготовлю всю почву — окружу нужными людьми, заботой, дам возможность выбрать себе занятие по душе. Она должна чувствовать свою независимость, покой и умиротворение — насколько я понял, ей этого не хватает.

Возвращаясь в Академию, я встретил ее в столовой. В такое время там никого не было. Она, устало облокотившись спиной на спинку стула, слушала музыку в плеере и пила кофе. Обычно карие глаза сейчас имели странный фиалковый оттенок, будто блик. Значит ее способности начинали просыпаться. Возможно, она напугана. Сменив курс, я пересек холл и вошел в столовую, остановившись напротив девушки, попадая в поле ее зрения. Она вздрогнула, заметив меня в последнюю секунду. Так-то опасненько, ведь любой эмоциональный скачок мог спровоцировать Резонанс.

— Я присяду, — как всегда утверждал, не спрашивая. Женщины любят решительных, но при этом заботливых, тех, кто не обесценивает ее мнение, эмоции.

Она потеряно кивнула, убирая наушники в карман. Фиалковый блеск сохранялся. Любопытно.

— Я тебя пугаю, — и снова эта утверждающая интонация. Надо быть мягче, мягче.

— Да, — легко согласилась она. — Я не понимаю твоих мотивов.

— Взаимно, — негромко, будто это был большой секрет, поделился я, подмигнув ей.

— Ты меня преследуешь!? — возмутилась Витторина и фиалковый блеск в глазах пропал.

— Быть не может, — я притворно ужаснулся. — Чего ты хочешь? Какие мечты, планы на жизнь?

Она молчала долго, старательно обдумывая ответ. Тяжело вздохнув, Вита отрицательно мотнула головой:

— Я не знаю. Я до сих пор не определилась в жизни. Думала, буду работать механиком, но поддалась уговорам подруги, поступаю в Лемур.

— Откуда такие сомнения?

— А ты не заметил?! Мне нигде не рады. Куда бы я не пришла, меня встречают враждебно, а как ни прискорбно, мы живем в обществе. Как бы я не пыталась избегать людей, они все равно будут.

— У тебя есть молодой человек? — я знал ответ. Знал со стопроцентной уверенностью, но мне хотелось разговорить ее.

Она выглядела уставшей. Сделав глоток кофе, Витторина поправила длинные волосы и посмотрев в сторону, все же произнесла:

— Нет, я одна.

Опять прозвучало, как «я сама!». Она привыкла решать свои проблемы, привыкла быть сильной, полагаться только на себя. Это хорошее качество, не только для женщины, но и для мужчины. Но женщина, ставшая независимой, она остается как правило одна — ей нет смысла заводить себе мужика, ведь тот принесет ей лишь головную боль.

— Почему? Убежденная феминистка? — подавил улыбку. Я знал ответ на каждый заданный мной вопрос, но хотел услышать от нее, из ее уст.

— Нет, — тихо рассмеявшись, Витторина наконец-то расслабилась и все же взглянула на меня. — Я не хочу, чтобы меня парень мучил своим присутствием, не хочу видеть, как он бегает за овцами, тянуть себя и его…мне не везло в любви.

— Никто не знает, сколько раз ты судила себя, — я перевел взгляд на окно, не желая ее испытывать своим пристальным вниманием. — Но есть мужчины, обладающие волчьей верностью. На твоем пути попадались мальчики, но появится тот, кто поймет и примет твою душу.

— Ты красиво стелешь, — девушка закинула ногу на ногу, в чисто мужском жесте, далеко отставив колено. А ноги красивые, длинные, плотно обтянутые черными лосинами под кожу.

— Я еще и красиво поступаю.

— Весь такой правильный. И нет никаких слабостей? — язвительно уточнила Витторина. Она с большим энтузиазмом поддерживает разговор.

— Нет, есть у меня слабость, — я подался вперед и почти шепотом поведал. — Умные женщины, вот моя самая большая слабость, — и откинувшись обратно на спинку стула, продолжил как ни в чем не бывало. — Но я умею производить впечатление. То, что заставило бы тебя возвращаться ко мне снова и снова.

— Самоуверенно звучит, — нахмурившись заявила она. — За базар ответишь?

— Отвечу, — я рассмеялся. Ее манера общения меня умиляла. Котенок. Маленький пушистый комочек, но показывает коготочки и зубки, шипит иногда. Главное не гладить против шерстки. Странно, ведь с самого первого дня нашего знакомства я не чувствовал ничего, кроме удивления. Она была странной, я поддался ее энергии, ненавидел, считая ее высокомерной наглой девицей. Мне потребовалось время, чтобы разглядеть в ней человека, с которым как минимум мне хотелось построить дружбу. Тогда еще были подозрения, что у нее кто-то есть. И я пытался себя убедить, что я бы не стал рушить ее отношения. И это стало самой большой ложью для меня самого. Я отбил бы ее у любого идиота…я почти был уверен, что никто не смог бы рассмотреть в этой сильной девушке того милого котенка, которым она являлась на самом деле. Говорить с Витой мне было приятно, я получал от этого удовольствие. Мне нравился ее характер. Я представлял нас вместе, как возвращаюсь с миссии, к моей милой Витторине. Это толкнуло меня на проверку информации по ней и так я узнал, что она очень одинока. В клубе «Конкистадор» ее любили и уважали, как друга, как надежного товарища. Никто не воспринимал ее как девушку, хотя и отмечали внешнюю привлекательность. Когда мы запросили у байкеров характеристику на их подругу, аргументируя, что это необходимо для поступления, они подошли к вопросу со всей ответственностью, искренне желая ей счастья, понимая, что их подруге требуется смена образа жизни, поиск себя.

— Мстислав, — это было впервые, когда я услышал свое имя из ее уст. — Я в прошлый раз так тебя и не поблагодарила…за тот случай в клубе. Спасибо. Извини, что наехала на тебя…

Я даже не сразу вспомнил, о чем она говорит. Катарсис подсказал. Как я уже отмечал, ее сознание всегда было открыто для меня. В баре к ней подкатил бухой чувак и они почти устроили драку, но я решил вопрос с одного удара и увел девушку с танцпола. И да, она действительно наехала на меня, лишний раз напоминая, что может решить свои проблемы сама.

— Без проблем, рад был помочь, — и да, она красивая. Особенно когда вот так спокойно смотрит на меня, не испытывая больше неловкости. Моя девочка. После тестирования мне вновь придется стереть себя из ее памяти. Но что только не сделаешь, ради счастливого будущего.

— Ты мне иной раз напоминаешь… — она замолчала, будто передумала озвучивать мысль.

— Кого же? Я заинтригован.

— Фею «Так совпало». Уж если столкнешься с тобой, то можно быть и отфеяченным по полной, — с улыбкой поделилась она.

— Не скрою, такое тоже иногда случается, — я рассмеялся ее шутке (а шутке ли??!). — Но согласись, не стоит нарываться, — но в ее глазах горел вызов. Вот уж кто-кто, а она бы пересекла черту дозволенного, а я не против был заняться ее плохим поведением.

ВИТТОРИНА

Проснулась очень легко. Впервые за последние несколько лет почувствовала себя выспавшимся и счастливым человеком. Захотелось жить. Хм, это что-то новенькое. Но мне нравится. А еще захотелось есть — тоже прогресс. Мстислав дремал в кресле, так и, позволяя держать себя за руку. Интересный он человек и очень непонятный. Многое он просто не рассказывает, многое не договаривает. Я невольно улыбнулась.

— Доброе утро! — оказывается, Мстислав уже не спал, а в упор смотрел на меня.

— Доброе, — я смутилась, вздрогнув от неожиданности. — Спасибо.

Парень медленно поднялся из кресла и вышел в соседнюю комнату, притворив за собой дверь.

Быстро приведя себя в порядок, я выскочила вслед за Мстиславом. А вот застала я своего соседа с Сергеем. Когда я вошла в комнату, оба парня встали.

— Привет, — я робко улыбнулась.

— Привет. Как твое самочувствие? — почти нежно спросил Сережа.

— Уже лучше. Спасибо, — с трудом удержала себя от того, чтобы снова не брякнуть «нормально».

— Шархан сказал, что тебя нужно показать специалисту.

— Я никуда не пойду, — горло запершило от боли.

— Хорошо. Как скажешь, — легко согласился он. — Я могу проводить тебя на занятия?

— Эм…да? — я смутилась (не думала, что они так легко сдадутся). — Я только сумку сейчас возьму.