Нереальная Реальность

Глава 24

15 мая

Сегодня был самый ужасный день в моей жизни. С параллели (Сашка Воропаев) обезумел и приперся в школу с ружьем. Было страшно. Очень. Я за один день из рыжего в седую превратилась. Я вряд ли когда-либо испытывала такие чувства и надеюсь, что больше никогда не испытаю. Так-то Сашка безобидный парень, добряк. Слегка полноватый, за что подвергался нападкам и обзывательствам. Чуть позже его любовь к девчонке из параллельного класса стала достоянием всей школы. Было огромное количество слухов и насмешек. Но у всего есть предел. И у Сашки он тоже наступил. Сегодня. От Толика я узнала, что издевательства приняли весьма нешуточный характер, с угрозой для жизни и репутации.

Мы репетировали сценку для поездки в детский дом, когда Сашка вдруг пригрозил расстрелять всех и каждого. Он кричал, плакал, злился, обещал отомстить за все, стрелял куда ни попадя. Несколько трупов лежало на полу, между стройными рядами кресел. Раненные кряхтели из-под парт.

Мстить он начал своей любви. Воропаев целился ей в живот. Грохнул выстрел. Я, как в замедленной съемке, видела исказившееся от боли и ужаса лицо Веры. Ближе всех оказалась Витторина. Она успела поймать пострадавшую и аккуратно положить ее на пол. Анатолий в два шага подскочил к пострадавшей Вере, о чем-то быстро переговорил с Витой, после чего та поднялась с пола и уверенно направилась к Сашке, будто совсем не боялась. Словно Смерть, она была решительна и казалось, беспощадна.

— А и правильно! Твари должны ответить за мучения, — сообщила она на полпути к Сашке. — Только я бы начала не с нее.

— А с кого? — ружье в руках одноклассника ходило ходуном.

— С кого же?! — Вита задумчивым взглядом окинула аудиторию, старательно не пересекаясь со мной глазами. И тогда только я поняла, что она тянет время, насколько это вообще было возможно. Анатолий же плотно зажимал рану Вере, стараясь спасти ей жизнь. Наверняка помощь уже близко, слышна какая-то возня с улицы. Возможно спецназ прибыл или хотя бы полиция.

Витторина была уже очень близко к Сашке, когда наконец-то определила жертву.

— Димас. Это же он сотворил с тобой такое и он же слух пустил, чтобы уничтожить тебя, как человека. А еще он закрыл тебя в женской раздевалке.

Воропаев перевел ружье на обидчика, как в этот же самый момент Вита резко схватилась за ствол, направляя его в потолок. Грохнул выстрел и посыпалась штукатурка. Витторина мастерски выбила оружие из рук Сашки (сказывались годы упорных тренировок), и вдруг резко толкнула одноклассника, будто стремилась от чего-то спасти. Прозвучал еще один выстрел и окно со звоном разлетелось, будто алмазами. Вита отшатнулась, опасно покачнулась и завалилась на бок. В аудиторию ворвались вооруженные люди с нашивками «Ночной Стражи». Пока вязали Сашку, я подскочила к подруге. Оказалось, что промазал снайпер (это я услышала мельком от кого-то из «Ночной Стражи»), не ожидавший от девчонки каких-либо активных действий.

Вита была бледной, из бока текла кровь. Много крови. Я сильно испугалась, боялась что она умрет. Вита была без сознания и лишь на губах играла странная улыбка.

Веру унесли на носилках в первую очередь. Позже сообщили, что жить она будет — состояние хоть и тяжелое, но стабильное. Меня и Виту забрали чуть позже. Молодой парень (на вид чуть старше меня) представившийся Шарханом допросил меня. Его отец (сделала вывод по внешнему сходству) удивился, что кто-то из учеников рискнул оказать сопротивление. Я очень хотела, чтобы Вита жила, много плакала, но мужчина заверил, что моей подруге больше ничего не угрожает, а нерадивого снайпера накажут.

Рано утром следующего дня нас отвезли на квартиру Виты, и помогли ее донести до кровати. Мужчина сказал, что нам всем очень повезло, что просто чудом никто не пострадал.

Я отзвонилась маме, подробно все рассказав и предупредила, что хочу помочь подруге, ведь она была ранена.

Витторина все еще выглядела бледно, а кожа на ощупь казалась ледяной, будто из морозилки. Я укрыла подругу двумя одеялами и пошла на кухню, решив приготовить вкусненького.

Через час приехал Ящер, поинтересовался самочувствием и передал от клуба подарки с продуктам. Байкер заверил, что если понадобится помощь, то стоит только позвонить и «Конкистадоры» все организуют.

Вита проснулась во второй половине дня. Она тяжело вздохнула и сообщила, что слишком стара для всего этого дерьма. Для какого именно, она не уточняла. На удивление, она лежала и ворчала. Ворчала на дурацкую планировку аудитории, слепого стрелка, суку-любовь. Я, неожиданно для себя, расплакалась, будто плотину прорвало. Я так боялась, так переживала. Я даже не заметила, как Вита встала, лишь почувствовала, как она легонько обняла меня. Она ничего не говорила, понимала, что мне нужно просто выплакаться и я ей благодарна за это. Хотя утешение явно нужно не мне. Вите сейчас наверняка в сотни раз тяжелее, чем мне. Не знаю, чем я заслужила к себе ее хорошее отношение.

— Не плачь, пожалуйста, — мягко просит она. — Что сделать, чтобы поднять тебе настроение?

— Тебе больно? Как ты себя чувствуешь? Я так испугалась, — продолжала рыдать я.

— Все в порядке. Главное, что пострадавших гораздо меньше, чем могло бы быть.

— О чем ты только думаешь? Ты же могла погибнуть.

— Все мы когда-нибудь умрем.

— Не говори так. Мне стыдно. Я могла давно с тобой подружиться с тобой…а вместо этого ты постоянно мне помогаешь. Что это? Почему? Как? Или все-таки, что это?

— Мазохизм, — она тепло улыбнулась. — Давай кофе попьем?!

Витторина была еще достаточно слаба, поэтому передвигалась по квартире крайне осторожно и очень медленно.

К обеду (позднему нашему обеду) приехал Казимир Мирославович (тот самый мужчина, который помог с лечением и отвез нас домой). Он приятно удивился, заметив, что Вита самостоятельно передвигается и в целом неплохо себя чувствует. В разговоре выяснилось, что они уже сталкивались на каких-то рок-фестивалях. Мужчина еще раз допросил меня и Виту, уточняя какие-то моменты.

— Ты ведь постаралась его прикрыть, — спокойно констатировал Казимир Мирославович. — Ваш одноклассник убил семерых, а ты его закрыла собой. Я внимательно прокрутил все видеозаписи и сомнений быть не может.

— Вам показалось, — Витторина пригубила кофе, а у меня челюсть отвисла до пола. Прикрыла??? Она попыталась спасти Воропаева!?! Как же так?

— Не стоит скромничать. Мне нужны показания.

— Против Сашки я не дам показаний. И подписывать ничего не буду, — холодно заявила она.

— Разве это справедливо? Покрывать убийцу, — Казимир Мирославович усмехнулся. Скрестив на груди руки, мужчина пристально разглядывал мою подругу.

— А справедливо то, что сделали те семеро?! — Витторина отставила чашку и усмехнулась. — Изнасилование шваброй в женском туалете, разослали это по сети…это справедливо?!

— А кто судья?

— Вот именно, кто судья?! Я не подпишу ничего. И против Воропаева свидетельствовать не буду.

— Тебя ранили из-за него.

— Докажите, — она кривовато улыбнулась.

— Мне нравится твой подход, — помолчав, изрек Казимир Мирославович. — Это плата. За Человечность.

Он достал пачку банкнот туго перетянутых резинкой и, оставив их на столе, стремительно покинул квартиру. Вслед за ним на лестничную клетку выскочила и Витторина, но лифт закрыл двери и девушка побежала вниз по лестнице.

В окно я видела, как подруга подскочила к «Брабарусу», в который сел мужчина и швырнула деньги в салон.

(«Неназванная книга», дневник Анечки)

Ночь. Дорога. Яркие огни города. Шум. Москва никогда не спит. Я летела вперед. После пережитого потрясения, хотелось просто проветриться, погонять немного. Как я соскучилась по «Сонге», по этому невероятному чувству, что я управляю такой мощью, мой прирученный хищник. Утробно рыча, мой «хищник» гнал вперед. Я летела вперед, желая не зацикливаться на мыслях, вперед в ночь, и подальше от боли. Мстислав прав — из этого нужно выбираться. Он поможет, я знаю. Но сейчас …конкретно сейчас, в эту самую секунду, я чувствую себя ураганом, хаосом. Да, я — это хаос. Мне не пошла бы роль героини какого-нибудь печального романа, я не такая, это не для меня. Но своим присутствием Мстислав дал понять мне очень важную вещь — я могу жить и могу двигаться дальше. Время идет. Нет, раны не залечиваются, но они остаются в прошлом, зарубцевавшись.

Черная тачка перестроилась в левый ряд, не обозначив при этом маневр поворотником, и я ловко вильнув, чудом избежала столкновения. К такому приходится быть всегда готовой — автомобилисты редко замечают мотоциклы.

— Пятая на связи! — звонко донеслось из динамиков шлема. — Заберите меня, пожалуйста, я в районе Глобал-Сити, около Южной.

— Шестой, ты где? — тут же раздался голос Санька.

— Район Ховрино, — раздраженно откликнулся Мстислав.

— Я там же, — печально отозвался Сергей.

— Я ближе всех, видимо. На Тверской.

— Седьмая. Через десять минут заберу, — произнесла я. В динамиках все резко заткнулись, словно не доверяя своему слуху, а сама я олицетворение призрака.

— Ты где? — вдруг радостно возопила Яна.

— Выехала на Варшавское, скоро буду. Жди меня у фонтана, в торговом центре, — я неожиданно для себя улыбнулась.

— Ну, ты крута! — Санек цокнул языком. — А ты на байке? Слушай, а тебе спорт не тяжеловат, а?

— Не нарывайся, — миролюбиво буркнула я. — Тебе видимо, даже эндуро доверить нельзя.

— Так нечестно! — возопил Санек, но над ним уже посмеивались. — Кстати, а что это?

— Средний вариант между кроссовым и внедорожником, хорош для новичков. Запросто «переключается» с асфальтовой поверхности на бездорожье, хорош для дальних поездок. У Виты чистый спортбайк, и на нем нельзя ездить по плохой дороге, — холодно пояснил мой сосед. Кажется, он на чем-то сосредоточен, чем-то взволнован.

— А теперь я вообще мысль потерял, — тяжело вздохнул Сашка.

— Конец связи, — произнесла я, радуясь, что Мстислав настроил голосовые команды, и, не желая больше отвлекаться на болтовню, а то случайно могу угодить в аварию, а не хочется. Заботливый он все-таки! Надо бы ему тоже что-нибудь приятное сделать, хотя бы ужин приготовить на сегодня. И сходить на обследование, раз он так настаивал. Тем более, есть над чем подумать.

Дорога была слабо забитой, поэтому летела я легко и непринужденно. Свернув на Кировоградскую, я воспользовалась парковкой торгового центра и поставив на подножку мотоцикл, заглушила мотор. Девушки поглядывали на меня с восхищением. Еще бы, пока шлем не сниму, они почему-то принимают меня за парня. Войдя в стеклянные двери, я прошла мимо лифта. На скамеечках сидели парочки и просто одинокие люди. Вон мужчина, который, судя по виду, битый час ждет свою супругу. Шум, гам. Так бывает везде, где встречаются люди.

Яна, как я ее и просила, сидела у фонтана, болтая ножками в воздухе. Увидев меня, девочка удивленно посмотрела на шлем в моей руке и, спрыгнув на пол, подскочила ближе, повиснув на моей талии, крепко сжимая ручонками.

— Класс! Тебе идет! — возопила она на весь зал, из-за чего несколько любопытных обернулись ко мне.

— Спасибо. Ну что? Идем?

Мы вышли обратно на улицу. Яна тут же запрыгнула на пассажирское сидение. Я вытащила телефон, невольно покачав головой, и нажала на кнопку набора на сенсорном экране.

— Шестой, — рявкнули в трубке, заставив меня вздрогнуть.

— Это Седьмой, — робко отозвалась я.

— Прости, — его голос тут же смягчился. — Ты с ней?

— Да. Как нам лучше поступить? Я дорогу в Академию не знаю и боюсь, что Яна замерзнет по дороге, — мой взгляд выцепил из толпы странного человека, который очень пристально разглядывал меня. Я практически ощущала его агрессию, ненависть. Кто он? У него был ястребиный взгляд. Лицо опухшее. На голове какая-то шапочка. И сидел этот таинственный незнакомец в кабине большой машины, которая утробно рычала мотором — и называлась эта машина «КАМАЗ». Что делает большой грузовик здесь и сейчас без опознавательных знаков, без эмблем, учитывая, что в принципе грузовики сюда не должны и не могут парковаться? Ярость волной прокатилась по мне, леденя кровь. Поток ненависти обрушился на меня, на мгновение застилая сознание, по ощущениям напоминая перенасыщение энергией от Санька.

— Ты меня слышишь?

— Кажется, — я запнулась, понимая, что полностью прослушала то, о чем просил меня Мстислав. — Я чувствую ненависть и вижу объект. Мы выезжаем. Едем в сторону Каширского шоссе…встретимся где-нибудь в районе Коломенского!?

— Не отключайся! — приказал он. — Оставайся на связи.

— Хорошо, — буркнула я, поспешно скидывая с себя куртку и натягивая ее на Яну. Пристегнув девочку ремнями и закрепив на ее голове запасной шлем (который раньше всегда надевала Анюта), я предупредила ее о том, чтобы она держалась за меня изо всех сил, боковым зрением отмечая странное, и очевидно не сулящее ничего хорошего, движение в свою сторону.

Я успела с кнопки завести движок, резким движением убрала подножку, и чудом вынырнула из-под колес «КАМАЗа». Яна взвизгнула от страха, а я наконец-то переключившись на повышенную передачу, полетела прочь от обидчика с парковки торгового центра, пренебрегая всеми правилами дорожного движения — несколько автомобилей обиженно погудели клаксонами, но мне было плевать. Холодный ветер упругими струями бил в мое тело, но было жарко — адреналин уже бурлил в моей крови.

— Он за нами едет! — перекрикивая ветер, сообщила девчонка.

Резко свернув на улицу Дорожную, я отметила в зеркальце заднего вида, что Яна права. Причем «грузовичок» не сбавлял скорости, двигаясь ровно за нами и постепенно нагоняя. Увы, но здесь дорога ремонтировалась, а для мотоцикла класса «спорт» опасны всякие неровности, пришлось несколько раз вильнуть, объезжая разбитый асфальт. Без куртки на малой скорости стало холодно, руки начинали коченеть. Хотя бы ладони в перчатках, уже хорошо. Найдя очередную отворотку, я снова повернула, теперь неслась по Кавказскому бульвару, но «КАМАЗ» шел ровно за нами след в след, его даже не беспокоили узкие улочки.

— Вита, он нагоняет!

Да, я это и без нее вижу. Ни хрена себе! Я еще ни разу не видела, чтобы такой грузовик несся со скоростью сто двадцать километров в час. Мы снова свернули, как раз вовремя, чтобы избежать наезда на нас, сначала направо, затем налево и снова налево, кажется Бакинскую, и оттуда вновь налево через кольцо и наконец-то на Каширское шоссе. «КАМАЗ» вновь сделал попытку наезда. Впереди серебристый «Ауди» мешал маневру. Выматерившись сквозь зубы, вильнула, проносясь мимо легковушки, когда сзади раздался странный звук — словно один грузовик въехал в другой. Но это было не иллюзией и не плодом больного воображения — военный ЗИЛ действительно бортанул преследователей и теперь нагонял нас.

— Шестой на связи, — с улыбкой послышалось в динамике шлема. — Мы справа, на грузовичке, сразу за тобой.

Я взглянула в зеркало и успела заметить, до того как со мной поравнялись и обогнали, ЗИЛ. Как только грузовик вырвался вперед, задние створки открылись. По бокам стояли Мстислав с Сергеем. Хорошо хоть предупредили, а то могла бы еще куда-нибудь свернуть.

— Заехать сможешь? — мой сосед дернул какой-то трос, и выдвинулась платформа, которая почти касалась земли. Но при таких скоростях мы рискуем разбиться, ведь скорее всего мотоцикл занесет и я просто-напросто не справлюсь с управлением. И ладно я, но у меня пассажир — Яна. А девочка молодец! Она крепко держит меня за талию и без истерик. Ее эмоциональный фон очень ровный. Молодец, молодец девчонка! Попытавшись поравняться с грузовиком, почувствовала, что не выдержу нагрузку на пару с Хондой. Так дело не пойдет!

— Скорость чуть сбавьте, — попросила я.

Шархан обернулся, видимо отдав команду водителю. ЗИЛ плавно притормозил и, воспользовавшись этой «заминкой» я мягко ворвалась на своей «Сонге» внутрь. Створки за нами тут же закрылись и грузовик заметно ускорился. Мотоцикл утробно рыча двигателем послушно подчиняясь мне остановился, и с двух сторон нас придержали Сергей с Мстиславом, пока я поставила Хонду на подножку — и спасибо, что они нам помогли, иначе могла рухнуть на пару с двухколесным другом.

— Что это было? — я воззрилась на своего соседа, прекрасно понимая, что он знает ответ.

— Как бы тебе сказать, — Сергей замялся.

— На тебя вышли Видения.

По какой-то причине «Видения» Мстислав выделил голосом, сделав дополнительный упор на первый слог.

— Кто это?

— Те, с кем воюем. Но тут придется немного углубиться в историю, — он закатил глаза. — Чуть позже все поясню. Хорошо?!

— Ладно, — я пожала плечами, не видя смысла спорить сейчас и услышала, как Мстислав, усмехнувшись, шепнул: «Моя девочка!».

— КАМАЗ свернул. Преследовать? — обернулся Олег к нам.

— Нет, — холодно ответил Мстислав. — Ими сейчас займется другое подразделение.

Сергей баюкал на руках сестру, что-то успокаивающее шепча ей на ухо, обещая что-то. Я прикрыла ладонью глаза, восстанавливая дыхание и почувствовала. Что-то неясное, светлое, легко, воздушное…оно тянулось невидимой нитью.

— Тормози, — хрипло попросила я, еще не осознавая, зачем я это делаю, но Санек послушно остановил грузовик, свернув к обочине.

Как только створка открылась, и я вдохнула полной грудью прохладный ночной воздух, меня словно ослепило. Поморгав, поняла, что чувствую…чувствую, того самого дорогого человечка, которого потеряла. Я чувствовала ее присутствие, яркое, ясное, пульсирующее, как она сама, ее характер, как тот Свет, который Анюта всегда мне дарила, не осознавая этого.

— Шархан, мы можем с тобой прокатиться?

Он кивнул, протягивая мою мотоциклетную куртку, которую Яна уже сняла, и выкатывая Хонду.

— Куда? — коротко спросил он, нажимая кнопку «зажигания». — Второй! Нас не ждите.

— Понял! — Олег коротко кивнул.

Сев позади него, я указала пальцем. Мстислав плавно тронул мотоцикл, а я еще крепче обхватила его руками, лишь на мгновение испытав панику, что я не управляю «Сонгой» и теперь нахожусь во власти другого человека. Тонкая линия связи окрепла, светя еще ярче, пульсируя, настырно зовя за собой. Мне хотелось ошибаться, пусть все это уже останется в прошлом. Подругу не вернуть, она умерла. Но тогда откуда сейчас эти невыразимые чувства.

— Налево, — мой голос в шлеме прозвучал глухо. Шархан послушно свернул. Он ничего не спрашивал, не озирался. Просто…доверял мне? Да, и это я тоже чувствовала!

Я привстала, вглядываясь в один из отворотов, чувствуя, как связь уходит туда, тонкой полоской, не успела ничего сказать, Мстислав и так обо всем догадался, послушно погнав мотоцикл туда, проехал метров двести и остановился. Спрыгнув на землю, я поспешно сделала около десятка шагов и в ужасе застыла. Мы стояли в темном переулке. Людей не было. Казалось, здесь вообще никто не бывает, слишком заброшенно. На земле лежала косметичка Анюты с приколотой к ней запиской. Эту дамскую штуковину когда-то я подарила подруге на день Рождения, а потом мы полночи разрисовывали эту косметичку кельтскими узорами, вплетая туда фразу: «Все, что я могу сделать — это быть самим собой, когда бы что ни произошло». Присев на одно колено, я развернула записку. Горло сдавило тисками. Писавший это, сильно торопился и явно был представителем мужского пола — слишком стремительный и несколько кривоватый почерк — таких я в школе и в универе насмотрелась. В записке значилось следующее:

«ЗдАрово! Знаю, у тебя куча вопросов, но отвечу на один — это я ее подбил под это, я ключевое звено Ее смерти, хотя ТЫ САМА СМЕРТЬ. Найди меня».

Я стянула шлем, еще раз вчитываясь в записку. Все мое чутье остановилось на этой самой косметичке, именно она притягивала меня несколько кварталов к себе.

— Старший, — вдруг произнес Мстислав, и я вздрогнула, забыв о его присутствии.

— Что? — я обернулась, вглядываясь в его золотистые глаза.

— Он учится в Лемуре. Кто-то, кто знает тебя хорошо. Тебя и твои способности. И это определенно не Анатолий. Его Слепок я уже давно запомнил. Это не он. Но не исключено, что он тоже в этом замешан. Видимо, погоня была спровоцирована спонтанно. Проверка. Узнаешь, запомнишь или нет, и сможешь ли уйти. Возможно, они не ожидали, что ты вызовешь нас.

— Ну, я же не дура, с ребенком устраивать гонки по городу, — вспылила я.

— Ты правильно поступила, — парень погладил меня по голове, успокаивая. — И твои способности усилились за последнее время. Ты тоже стала чувствовать Слепок.

— Нет, — вздохнув, я произнесла. — Я чувствовала именно Аню. Именно ее, словно она была тут, она меня звала сюда и я как бы шла на этот зов, крик…я не знаю, как объяснить…я…запуталась…

— Я верю и я понимаю тебя. Все будет хорошо. Тебе нужно отдохнуть. Забудь сейчас об этом. День выдался насыщенный. Мы во всем разберемся, но постепенно.

Он кивнул в сторону мотоцикла, и я согласно поплелась обратно. Запрыгнув на второе сидение, я в кои-то веки проклинала спортбайки за слишком высокое пассажирское место, из-за чего я очень сильно прижималась к спине своего соседа. Но его похоже это очень даже устраивало. Мы летели вперед, по дороге и я вдруг резко осознала, что никогда не ездила сзади, предпочитая всегда (подчеркиваю — всегда!) быть за рулем. А теперь вот, сижу позади и довольна. Мне спокойно. Я знаю, что этот человек поможет мне и если понадобится, решит мои проблемы и не подведет.

— Шестой? — глухо прозвучал в шлеме голос Сергея. — Эска вышел, один. Преследовать или…

— Вы настолько беспомощны?! — раздраженно спросил Мстислав. — Закрывайте это дело, и хватит нюни распускать.

— А если соскочит? — уточнил Третий.

— Ты меня не услышал?! — с опасной лаской в голосе спросил Шархан.

— Понял. Конец связи!

— Уроды, — тихо выругался мой сосед.

— Не сердись, — мягко попросила я.

— Извини, — я почувствовала, что он улыбнулся. — Ты голодна?

— Нет. Просто устала немного и удивлена. Мстислав…а расскажи, пожалуйста, о себе. Это надеюсь не конфиденциальная информация.

— Конфиденциальная, — отрезал он, и, выдержав паузу, усмехнулся. — Но с тобой могу немного поделиться. Я так понимаю, тебе любопытство спокойно жить не позволяет?

— Есть такое, — я улыбнулась. — Что тебе нравится? Что смотришь, кроме ужастиков? Что читаешь? Что слушаешь?

— О, кстати, ты не желаешь на концерт сходить.

— На какой?

— «Сковородки».

— А билеты еще есть в продаже?

— Вип?

— Да нет, танцевальный партер.

— А почему не вип? — удивился Мстислав. — Кроме того, что это дорого, — усмехнулся.

— Хочу стоять в первых рядах. Это та группа, к которой хочется быть поближе. На «ТиШе» я бы так не стала рисковать.

— Пойдешь со мной?

— Приглашаешь?

— Да.

От неожиданности ойкнула.

— Я бы с удовольствием, — начала я, пытаясь придумать отмазку.

— Никаких но, — нежно произнес он. — Я приглашаю тебя. И опережая твой вопрос, зачем я это делаю, сразу отвечаю. Ты мне нравишься, я хочу с тобой встречаться. И насколько помню, ты от свиданий всегда отказываешься. Поэтому начнем с другого. Хорошо? Тем более, я помню, что ты обещала дать мне шанс.

— Хорошо, — потерянно ответила я, понимая, что он прав, что он понимает, и что да, я обещала.

— Можно вопрос? Мне кажется или у тебя правая нога болит постоянно? Или что-то другое?

— Я в школе еще связку повредила, поэтому периодически хромаю. Просто случайность, оступилась, когда вскакивала с кровати, чтобы дверь открыть.

— Отлежаться не пробовала? Хотя и так знаю, не пробовала. Ты порой такой километраж наматываешь…я когда только вызвался за тобой следить, был шокирован и даже уставал столько ходить за тобой по городу. Проще ездить.

— Твою машину я бы заметила сразу.

— Поэтому я ездил на менее примечательной. Хотя ты меня все равно замечала, и это было странным, — парень хмыкнул. — Прости, если что-то не так. Просто прояви хотя бы капельку терпения в мою сторону. Я тоже могу ошибаться, но я исправлю все свои косяки.

— Мстислав…ты меня тоже прости, если что, — я уткнулась шлемом в его спину. — Я многого еще не понимаю…я в принципе, не понимаю, что за отношения у нас сейчас, в каком ранге?! Старший-младший? Мастер-ученик? Кукловод и Марионетка? Влюбленные? Друзья? Приятели? Просто соседи? И тем более, ты обо мне многое знаешь, а я о тебе почти ничего. Плюс ты снова увильнул.

— Я помню, — он улыбнулся. — Отвечаю. Смотреть я телевизор не люблю, но чаще просто не успеваю. Читаю в основном техническую литературу. Слушаю…пожалуй многое, но в твоем исполнении, — тихо рассмеялся. — Ты сильно пошатнула мой мир. Я был всегда и во всем уверенным, знал, что могу все создать, исправить, разрушить. До тех пор, пока с тобой не столкнулся. Знаешь…наша первая открытая встреча была именно на твоем выпускном. А вторая после концерта. Вы отыграли с Анютой очень классно, раздали автографы, выбросили в толпу несколько медиаторов… Мы ходили с Пятой. В то время она постоянно задыхалась и хотела увидеть тебя. Мы без проблем прошли за кулисы. Ты сидела на полу, привалившись спиной к стене. И у тебя сильно болела нога. Когда тебе показали нас, ты встала и смогла для Яны сыграть еще одну песню. А потом подарила ей медиатор и струны со своей гитары. С тех пор, ее болезнь стала постепенно отступать. С твоим появлением, ей легче.

— Я помню… — я улыбнулась. — Я помню тот вечер. Ты мне букет красивый очень подарил и книгу. Джейн Остин «Гордость и предубеждение». Я до сих пор люблю эту книгу читать, но в определенном переводе.

— Я знал это.

— Спасибо.

— Лишь бы ты не унывала и улыбалась почаще.

Я почувствовала, как кровь снова прилила к лицу.

— То есть тебя не пугает мой трудный характер?

— Для меня он идеальный, — Мстислав снова хмыкнул.

Но к сожалению, мы приехали. Спустившись в гараж, припарковали мотоцикл рядом с Пыжиком. Ух, а когда он успел сюда пригнать машину? Ну да ладно, от моего соседа можно ожидать чего угодно. Мстислав придирчиво осмотрел мою «Сонгу» и уточнил:

— Ты не против, если я немного отремонтирую?!

— Дай подумать, — я улыбнулась, закатив глаза. — Думаю, я могла бы проявить терпение и понимание, и дать тебе шанс. Конечно, можно.

— Ты порой бываешь невыносима, — парень коротко хохотнул. — Но мне это нравится.

Мы поднялись на лифте на наш этаж. Вот так, теперь я это место считаю своим домом. Это так странно. Я первой скрылась в ванной. Прохладная вода смыла все тревоги этого дня и все волнения. Не хочу сейчас задумываться над тем, кто и как строит козни против меня. Потом. Все потом. И я теперь не одна. Я прикрыла глаза, подставляя лицо под струи воды. Так хорошо! Так спокойно.

Переодевшись в футболку и спортивные брюки, я вышла в комнату. Мстислав с кем-то разговаривал по телефону.

— Тебя это не касается! — строго произнес он. — Все, что от тебя требуется, это зафиксировать те данные, которые я тебе дал. Да! Все! Абсолютно все отдать, передать! Да. Конец связи.

Он тяжело вздохнул и посмотрел в окно. Небо звездное, красивое. Я подошла ближе.

— Проблемы? — робко уточнила я, боясь, что он опять замкнется.

— Нет, все в порядке, — Мстислав всматривался в мое отражение в стекле. — Ты очень красивая.

— Спасибо, — невольно я отступила на шаг назад.

— Не сомневайся. Так и есть. А теперь иди спать. Тебе нужно хорошенько отдохнуть. Я улажу еще пару вопросов и вернусь. Хорошо?

— Хорошо, — я кивнула.

И он, быстро чмокнув меня в лоб ушел куда-то на этаж. Вроде бы недалеко, я его слышу, чувствую. И все равно тревожно. Обернувшись, мой взгляд упал на медведя. Большой плюшевый медведь. Я узнавала Слепок своего соседа. Так вот оно как. Приглядевшись к гитаре, которая теперь висела в чехле на стене, я так же узнала энергию. Сильная, властная, решительная, спокойная и стремительная одновременно. Взяв игрушку, я потащила ее к себе в комнату, включила ночник и улеглась спать, прижавшись к медведю. Закрыла глаза и меня быстро утянуло куда-то в свои сны. Океан. Голубая вода, невероятно яркая и прозрачная. Песчаный берег. Так хорошо. Я нежусь под теплыми лучами солнца, наслаждаюсь жизнью, улыбаюсь и чувствую Его присутствие, его прикосновения к моим волосам.

И ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО СКРОЕШЬСЯ ОТ МЕНЯ! А ТЕПЕРЬ ТЫ НАЙДИ МЕНЯ!!!

Я резко села на кровати. Сердце колотилось, болью отзываясь в ребрах. Горло снова заныло. Я казалась сама себе одним сплошным оголенным нервом, чувствующим только боль и страх.

— Вита, спокойно, — теплая ладонь легла мне на плечо. — Я здесь. Я здесь, слышишь?

— Я слышала…слышала того человека…того неизвестного в сером плаще… — слова давались с трудом, но я вытаскивала их из себя клешнями через боль, через не хочу. Виски прострелило, я невольно зажмурилась. Комок слез комом застрял в горле, царапая, словно еж. — Мне страшно…

Качнувшись, я уткнулась лбом в сильное плечо Мстислава.

— Мы ищем его. С того самого момента, как Макс сказал, что слышал и видел его. Все факультеты поставлены на уши, Информационники пытаются хоть что-то засечь. Но он работает пока чисто и исключительно через твое сознание. Он знает ключик к твоей боли. А я знаю, как эту боль искоренить.

— Ты ее убираешь…мне с тобой становится легче, спокойнее. И я начинаю жить здесь и сейчас, а не в прошлом.

Мстислав обнял за плечи. Я закрыла глаза и все, словно меня укрыли теплым одеялом. Так здорово, когда не чувствуешь собственного тела, разум словно отделяется и ты, словно соскальзываешь в воздушную яму, падаешь куда-то. Повернувшись на бок, я за собой утянула руку своего соседа, не желая лежать головой на подушке. Кровать мягко прогнулась, когда Мстислав лег рядом и обняв меня, зарылся носом в мои волосы и уснул.