Нереальная Реальность

Глава 60

Евангелина медленно открыла глаза и огляделась — все белое, как в…

— Больнице, — шепотом проговорила она.

— Рад, что ты очнулась, — к койке подошел парень в темно-синем костюме. Смутно девушка осознавала, что где-то его видела, но никак не могла вспомнить, где именно.

На соседней кровати лежала девушка, в которой было не так-то просто узнать вокалистку группы «Феникс». Витторина была бледной и словно безжизненной.

— Ее?.. — Ева не решилась продолжить свою мысль вслух.

— На нее тоже напали те же, кто и на тебя, — сухо отозвались из самого темного угла больничной палаты. Шархан подошел ближе и присев на кровать к Евангелине вкрадчиво произнес:

— Отдыхай, набирайся сил. Когда ты проснешься, ты не вспомнишь нас.

И Евангелина провалилась в спасительный сон. А когда проснулась она помнила только бег по Арбату и…все. Вот она очнулась дома — видимо Вольдемар любезно ее спас и привез в квартиру. Саламандра спала рядом, обвивая Булгакову своим длинным мощным хвостом. Большие темные глаза внимательно всматривались в лицо Евангелины.

— Привет, — хрипло сказала девушка и Грех издала странный гортанный звук.

«Интересно где Вольдемар. Может в аптеку ушел?» — подумала Ева, глядя на кучу лекарств на тумбочке рядом с кроватью. Рука нещадно болела. Евангелина сдернула повязку и ужаснулась. На внешней стороне от сгиба локтя до запястья вдоль вен были словно вырезаны надписи — семь смертных грехов. Рана очень болела, будто горела огнем. Девушкой овладела паника. В последнее время слишком много стрессов и боли.

— Дарк!!?

— Как ты себя чувствуешь?! — он появился на пороге спальни почти сразу, достаточно сурово глядя на девушку, словно строгий отец.

— Слабость во всем организме…но главное жива. Как ты?

— Плохо, — Вольдемар скрестил руки на груди. — Беспокоился тут за одну девушку.

— Извини, — Евангелина поморщившись, села, прислонившись спиной к подушке. — Я не помню ничего. Ты меня забрал?

— Почти, — демон нахмурился, вспоминая, как вечером нагрянули нежданные гости в виде «Ночной Стражи» и привезли бесчувственное тело.

— Надписи болят, — пожаловалась девушка.

— Не мудрено. Знаешь, что это означает?! То, что тебя хотят за все грехи в Ад упечь преждевременно.

Ева неопределенно пожала плечами, словно ей было все равно.

Вольдемар вздрогнул, вспомнив, как открыв дверь увидел людей в черных спецкостюмах и с масками на лицах. Один из них представился Шарханом, и сообщил, что Булгакову отбили у нападавших, где-то на Тверской, какое-то время продержали в закрытой больнице, и, предупредил, что Евангелина ничего не будет помнить, испарился, будто и не было.

— А Смерть?! — спросил демон, когда «Ночная Стража» собралась уже уходить.

— Я не дам ее в обиду, — просто сказал Шархан и спецотряд удалился.

«Что ж он за человек такой?! Смерть…смерть…есть те, кто не боятся смерти…», — Вольдемар вздрогнул, стараясь отогнать все воспоминания.

— Ева, я тут подумал…мне нужно уйти на время. Я не знаю, когда вернусь, но…так надо.

— Я верю тебе, — она кивнула. — Раз надо, значит надо. Главное возвращайся.

Его вздох отозвался болью в татуировке. Хорошо. Очень хорошо, что она не стала спорить. А он…он может больше не вернуться.

Ад — место неприятное. Даже для демона. Даже для правильного демона. Но Вольдемар к таковым не относился. В целом все, что обещает Библия — Геенна Огненная, черти, сковородки, муки и т. д. и т. п. Но вот само руководство, если так можно выразиться, имеет нечто вроде офиса — бесконечный коридор, с бесконечным количеством дверей…здесь нечто штаб-квартир у каждого из демонов. Но Вольдемара интересует несколько иное. Открыв одну, из множества серых ничем не примечательных дверей, парень свернул в огромный холл. За столиком рецепшена сидела девушка. Она была идеальна — абсолютно правильная привлекательная фигура, стильная стрижка, вызывающе привлекательный макияж и короткий наряд красотки выдавали ее суть — демон Похоти.

— Салют! Вельзевул у себя? — вальяжно облокотившись на стол, спросил Вольдемар, вглядываясь в безупречные глаза девушки. На смертных мужчин она действовала всегда, совращая их, толкая в свои объятия безудержной страсти, а по сути, находя свою погибель.

— У себя, — мурлыкнула она, соблазнительно изогнувшись, представляя свою фигуру как можно с более выгодного ракурса. — Он сегодня почти в хорошем настроении, Вольдемарушка.

— Отлично, — он кивнул и толкнул большую парадную дверь, входя во мглу, оставив позади себя озадаченную Похоть, для которой было непривычно видеть такую реакцию на себя.

Кабинет руководства встретил демона абсолютной мглой. Не было ни лучика света, ни даже крапинки цвета. Только черный. И непонятно, есть ли стены, или нет. Не видно ни пола, ни потолка, ни даже собственных рук, поднесенных к самому носу.

— Что привело тебя, демон? — голос звучал будто в голове, но в тоже время, он звучал со всех сторон.

— Просить хочу за смертную! Я хочу, чтобы ее перестали трогать, чтобы она жила спокойно. И я приму за это любую плату.

— Она так важна? — снова пророкотало нечто.

— Да.

— Вопрос будет рассматриваться. Иди.

В следующую секунду Вольдемар открыл глаза, осознавая, что стоит на Красной площади, глядя на собор Василия Блаженного. Хмыкнув, он посмотрел на экран телефона. Примечательно, что в Аду время всегда шло по своему графику. В этот раз прошло всего два дня и двенадцать часов. В прошлый раз Вольдемар помнил, что время двигалось напротив, медленнее — разговор по человеческим меркам занял полтора часа, но вернувшись из Ада, он обнаружил, что прошло всего две минуты.

До Арбата демон дошел подозрительно быстро, а оттуда до офиса рукой подать было. Никита ходил по коридорам с задумчивым видом, что-то прикидывая в уме.

— Привет, пропащим, — пожал директор руку Вольдемару. — Как дела? Ева твоя тут очень интересные наработки скинула, которые с удовольствием вскоре возьмем в работу.

— Да я тут хотел бы чуть продлить наш отпуск, — демон тяжело вздохнул. — Евангелина с трудом поднимается с кровати, да и нервы нынче сильно подводят. На нее же напали в прошлый раз!? Ну так вот, она сейчас слишком нервничает, из дома не выходит. Нам бы время оклематься, хотя бы за свой счет.

— Да не проблема, я все оформлю, — Никита пожал плечами. — Недели две хватит?! Если психоаналитик нужен, у меня невеста работает в больнице, хороший профессионал, поможет.

— Спасибо, пока вроде нет, но буду иметь в виду.

— Да не за что, — они снова пожали руки.

Демон покинул офис, чувствуя небывалую легкость. Жизнь удалась??! Да, жизнь удалась. Он чувствовал, он знал, что поступил правильно. Он, Демон, и он совершил поступок, за который испытывал невероятную гордость. Вольдемар искренне надеялся, что Ад сменит ориентиры. Один человечишка погоды не сделает.

— Клювом не щелкай, — Нееман возник, будто из неоткуда. Толкнув демона в плечо, ангел с улыбкой на губах, спросил — Ты чего так светишься?! Неужели озарение снизошло? Откуда такой счастливый?

— Из Ада, — Вольдемар ухмыльнулся. — Не поверишь, к Вельзевулу попал на встречу, за Евангелину просил. Не везет девчонке…жизни и так не видела, а со мной еще хлеще стало.

— Вот как?! А что же случилось?

Они медленно шли по тротуару, не замечая никого. Время…время бесценно — оно проскакивает мимо, теряясь где-то в нашей жизни, мгновение за мгновением…оно уходит прочь, оставаясь незамеченным на нашем коротком жизненном пути, бесцельно потраченным.

— На Еву опять напали. «Ночная Стража» любезно отбили ее, но меня корректно предупредили, что у них самих есть существенные проблемы и поэтому просили их, по возможности, не беспокоить, — Вольдемар помрачнел. — Я не знаю что делать. Как защитить Еву?

— Ты, друг мой, забываешь вновь, — Нееман добро улыбнулся. — Не отворачивайся от Отца. Он любит нас. Просто попроси Его о помощи, и Он обязательно поможет. Возможно не так и не тогда, как нам бы хотелось, но значит, так надо было.

— Да…ты прав…я за Еву очень беспокоюсь.

— Проси и будет дано! — ангел похлопал демона по плечу и тихо мирно растворился в воздухе.

«Будет дано…эх, если так…».

— Господи, если ты меня слышишь, то прошу лишь об одном. Берегите, пожалуйста, Евангелину, молю Вас. Пусть она будет счастлива, — прошептал демон, глядя в красивое ультрамариновое небо. И казалось, сам Всевышний ответил — словно длинный рокот прогремел где-то в облаках, услышав своего ребенка.

Евангелина встретила Вольдемара взволнованной, словно сильно переживала.

— Ты вернулся, — выдохнула она, глядя как демон в прихожие снимал свое пальто и обувь.

— Я же обещал вернуться, — он пожал плечами. — По дороге случайно с Неемоном заболтался, поэтому задержался.

Ева хмыкнула и разбежавшись прыгнула на демона. Он подхватил ее, обнимая и прижимая к себе, глядя в прекрасные глаза. Сердце Вольдемара пропустило удар. Она его любит!?? Или просто небезразлична?! Неважно. Важно, что Ева волновалась.

— Никогда, слышишь!? Никогда больше так не делай, — нежно шептали ее губы, а в уголках глаз уже скопились слезы.

— Обещаю, — он лишь крепче заключил ее в объятия. — Обещаю, Евангелина. Моя любимая! Моя нежная, Евангелина!

И она заплакала — громко, с чувством, выдавливая из себя всю боль и все переживания. Вольдемар прикрыл глаза. Он сам не знал о чем думал. На душе было такое странное чувство умиротворения, спокойствия. Саламандра фыркнула и с разбегу прыгнула на обнимающуюся парочку, повалив своего хозяина вместе с девушкой на пол.

— Грех, ты что делаешь?! — смеясь проговорила Евангелина, но домашний питомец продолжал вылизывать ей лицо, иногда тыкаясь носом в бок.

«Кажется, жизнь налаживается!».

Какое — то время начало казаться, что у них действительно есть будущее. Нет не мрачное или неопределенное, а вполне конкретно счастливое. Поначалу в это не верилось ни Еве, ни Вольдемару, но постепенно опасения ушли на задний план, уступив место безотчетной радости. То и дело ребята вместе ходили на рок-концерт, в театры, кино, различные выставки и просто частенько гуляли. Саламандра не оставалась без присмотра — то и дело она присоединялась к ужину или просмотру какого-либо фильма, который пара смотрела в гостиной на диване. Время шло неспешно…демон уже начал забывать…забывать о боли, забывать о страданиях, забывать о тьме…

Душа Евангелины значила для него слишком многое. Но слишком многое он также помнил…он помнил каждую уничтоженную им жертву…он помнил прошлую девушку Диментьева, которую он довел до самоубийства. А всего лишь он, демон, внушил ей мысль, что она не нужна…а Диментьев был уверен, что ему рано признаваться ей в своих чувствах…

— Обед готов! — крикнула Ева. На звук ее голоса рванула на кухню саламандра, чуть не сшибив по дороге своего хозяина. Как ни странно, но Греху тоже нравилось, как готовила девушка.

Демон прошел за своим питомцем, легонько коснулся губами плеча Евангелины, и уселся на диван. Девушка поставила на стол две тарелки супа. Неужели все кончилось? Неужели демоны оставят их в покое? Вольдемар в это не верил. Хотелось верить в спокойствие и безмятежность, но…но это все маловероятно и не стоило себя обманывать. Им наверняка уже готовят месть. Или может все-таки их отпустили? Если так подумать, зачем они нужны Вельзевулу? Или только смерть поможет все решить?! Смерть…Смерть не отбирает, а лишь возвращает все утраченное, порой даже больше, чем нужно. В это трудно поверить. А те, кто страшится смерти, напоминают цветок, прячущийся от солнца. И цветок этот увядает с каждым новым днем. Может пойти за Смертью, пойти за истиной, за внутренним единством…ведь страх Смерти есть Тьма.

— Эй, ты о чем задумался?

Демон вздрогнул. Вопрос Булгаковой почему-то показался ему слишком резким, вызывающим…и требующим правды.

— Твоя идея…может правда стоит обратиться за помощью к Маренам? — выдавил он из себя, стыдясь хрипоты в голосе, которая выдавала его мрачное состояние.

— Не отворачивайся от Бога, — шепнула Евангелина, нежно улыбнувшись.

В ее глазах была вселенская грусть, а на губах играла добрая улыбка. Казалось, что девушка может горы свернуть, но пока не было таких желаний. Да, она может. Она может все — она очень сильная! Ей приходится быть таковой, потому что ее не в состоянии никто защитить. Она не просит помощи, не молит о пощаде…просто сама идет вперед, устраняя возникающие на пути проблемы. Раньше, возможно, ее целью была — смерть. Да, демон знал, что она прятала в своей Душе — когда-то она хотела, мечтала, молила о смерти, но не теперь. Минута слабости прошла и теперь она готова была восстать из пепла и идти не смотря ни на что.

«Погружение в материю — начало, погружение в Смерть — цель. Мы сами изменили свою судьбу. Мы сами установили цену за нашу Жизнь, мы имеем право на Существование. Никто уже нам не поможет. Мы сами решим эту проблему. Чего бы то ни стоило, но мы решим эту проблему. Я знаю, мы сможем. Мы просто сможем и все. Отступать уже поздно, да и некуда. Мы обязаны идти вперед. Идти до победного конца. Моя Смерть всегда рядом со мной. Я ее не боюсь. Я ее уважаю. Осталось совсем немного, но, Господи, дай мне время решить эту проблему. Я прошу всего лишь времени, а не вечности, которая у меня есть. Всего лишь время и ничего более…».

Вольдемар встал из-за стола и поставил грязную посуду в раковину.

— Как же тебя так угораздило связаться со мной? Демон, Высшего эшелона и вот те раз.

— Нееман говорил, что у тебя есть шанс попасть на небо, вернуться к ангелам.

— А ты??! Что будет с тобой? — резко развернувшись, он все-таки потерял самообладание. — О чем ты думаешь? Я не могу позволить тебе остаться одной! Я не могу тебя бросить! К черту мой статус! К черту все в этой и другой жизни!

— Вольдемар…успокойся, — Ева приложила палец к губам. — Мы вместе решили встать на путь исправления, вместе и будем двигаться.

Демон смотрел на нее и не понимал — откуда в этом хрупком маленьком тельце столько силы, решимости и уверенности.

— Насилие порождает насилие. Нам следует подумать, как бороться.

— Да, пожалуй, ты права.

Вольдемар кивнул, помогая убрать со стола. Сомнения, сомнения…его мучали сомнения. Сколько тысяч лет он жив? Со дня сотворения Ангелов. С самого начала…вечность…бессмертие…

Бессмертная Вечность — вот удел любого ангела или демона. Вечность…Вечность понятие растяжимое, бесконечное…а вот Бессмертие напротив, относительное. Вечность…это когда дорожишь каждой секундой, хотя знаешь, что впереди бесконечное количество времени. Бессмертие…Бессмертие — это когда ты не дорожишь ничем, но где-то в подсознании, в Душе, понимаешь, что бессмертие можно обойти, но не знаешь как.

Сначала нужно обустроить жизнь Евангелины и только потом беспокоиться о себе. Первая ступенька на пути к совершенству гласит — Научись думать о других! Именно с этого он, Вольдемар, и начнет. А потом научится забывать о себе…

Что без тебя мне эта вечность?

Трудный вопрос…Вечность — это память…Дух…Душа…Бессмертие — это чуть другое понятие, хотя оно и сходно по значению с вечностью…Лучше жить в вечности, чем быть бессмертным. Бессмертие может стать проклятием, если, например, коротать его в одиночестве…

Вольдемар тряхнул головой, отгоняя нахлынувшие на него мысли и эмоции. Кстати об эмоциях. Он воспользовался своим даром и всмотрелся в Душу Евангелины…

«Ты знаешь свои смертные грехи?! Они придут за тобой. Ты знаешь, что тебя ждет за них?! Конечно, но не готов. Так что мешает жить правильно?.. Или слишком скучно?» — пела в ее Душе «Феникс». Смерть пела всегда и везде…в любую Душу, которую ты можешь заглянуть…везде есть те или иные ноты. Она возрождала всех своей музыкой. Она дарила надежду, укрепляла веру…она помогала идти вперед и несла в массы все самое светлое, что мог только предложить мир в ее лице.

Демон вслушался в уже знакомый мотив. Многие находили себя в песнях этой невероятно известной рок-группы. Почти сразу вспомнились строчки из другой песни:

Прекрасен мир

Жесток и ловок

Судьба научит понимать

Кто Человек, а кто подонок.

Она научит доверять,

Искать надежду и мечтать

О мире, правде…справедливость…

О добродетели и мире.

И в отчаянье впадать

Не позволит никогда

Добродетельность твоя.

Смерть…может действительно стоит обратиться к ней за помощью?!

Евангелина сидела на диване и смотрела на большой плазме фильм. Демон присоединился к ней, согнав с нагретого места саламандру. Впрочем, Грех сильно не расстроилась. Забавно фыркнув, выражая свое недовольство, домашний питомец улегся на полу, обвив себя хвостом и расправив крылья, словно те нуждались в некой растяжке. Ева, хихикнув, быстро пересела на колени Вольдемару, и положив голову ему на плечо, задремала, уже не особо смотря телевизор. А демон все продолжал думать, предполагать, анализировать…

Скольких он, Дарк, погубил?! Бесконечно много. Люди теряли веру и надежду, теряли любимых, теряли все, что было дорого в этой жизни.

Евангелина… Она не была праведницей, но и не являлась такой уж грешницей, какой ее привыкли многие видеть. Ведь по совести Ева никому ничего не сделала. За все время, девушка не желала никому зла и даже не испытывала ненависти по отношению к людям. Она ненавидела только себя, что было несколько странно, учитывая ее нынешнее положение. Булгакова по-прежнему не искала себе оправданий и шла напролом, решая проблемы большинства людей. Но никто из них даже не подозревал, что за маской спокойствия и хладнокровия, она была очень чувствительна и ранима. Любая, даже мимолетная критика в свою сторону прочно оседала в ее сознании и была триста раз прокручена и рассмотрена со всех сторон. И это несмотря на то, что говорит она совершенно другое. Иной раз кажется, что ее не мучают сомнения, что ей все дается легко и непринужденно, но увы. Вольдемар…он видит и знает, что она испытывает. Он еще ни разу не надавил на нее, стараясь вытащить ее из любой ситуации, несмотря на свою демоническую сущность.

Евангелина была и оставалась человек с вполне неясной судьбой. Демон сочувствовал ей, но она этого не хотела даже знать. Поразительно, но девушка сама пыталась все разрешить, ни у кого не прося помощи. Вольдемар тяжело вздохнул. Да встреча с Дарком не могла пройти для нее безболезненно. Он ее изменил одним своим присутствием. В него влюбляются все жертвы, таков уж у него дар. Плохо это или хорошо, не ему судить, но могу сказать с точностью — ничем хорошим это не закончится. В лучшем случае они погибнут оба.

Вольдемар вспомнил…вспомнил вечер, когда впервые вполне реально увидел свою смерть.

Дождь??! Крупные сверкающие капли летели с ясного неба, и падали демону на лицо. Холодно? Да, холодно и не очень приятно лежать на мокром асфальте с кучей острых осколков, которые нещадно впиваются в его натренированное тело. Боль? Что такое боль? Боль растворяется в пелене дождя, становясь чем-то нереальным и неземным. Но именно сейчас почему-то одиночество становится более острым и невыносимым. И даже шестеро людей, склонившиеся над ним не смогут уже ничего изменить. Крупные холодные капли по-прежнему падали с неба, обмывая его раны. Шесть темных силуэтов его мучителей уже ничего не изменят. Дарк неаккуратно вздохнул и чуть не вскрикнул от боли в ребрах. Сильно его, однако, пинали.

«Ну что? Вы все-таки решили меня добить? Тогда добивайте быстрее — это мое единственное желание на сегодня…так он думал все это время, пока смотрел в удивительные фиалковые глаза».

Он попытался встать на локти, но неудачно опершись на осколок, снова упал на асфальт, больно ударившись плечом.

— Ты выбрал не тот путь, — холодно сообщила девушка. Ее взгляд, как рентген, сканировал весь его организм, все мысли…и нельзя было от этого убежать.

— Ты думаешь, что я поменяюсь только благодаря твоим словам?!

— Поменяешься. Потому что я не только говорить, я еще и действовать умею.

Тогда он ей не поверил. Ведь это — всего лишь Смерть. Она уже ничего не изменит в его жизни. И это была самая большая ложь в его жизни. Вместо того, чтобы убить его, демона, Смерть тяжело вздохнула и склонившись над ним сообщила:

— Я знаю о твоей боли и могу ее облегчить. И я это сделаю. А ты, в свою очередь, сделай соответствующие выводы.

Они исчезли, а сам Вольдемар лежал на холодном асфальте осознавая, что у него действительно ничего не болит, что он может быть счастлив также как все.

— Слушай, давненько мы не развлекались, — вдруг произнес он, выпадая из собственных раздумий.

— И что ты предлагаешь?

— Давай в клуб сходим? Я на сайте видел, что какие-то малоизвестные группы вроде выступать будут. Пойдем, послушаем?

Евангелина задумалась, но все же согласилась, признав, что они давненько никуда не выбирались развлекаться.