Нет худа без добра

22

Джек дослушал на автоответчике послание Грейс, перемотал пленку назад и стал слушать снова. Не потому, что упустил что-то, – нет, просто ему хотелось, ему нужно было услышать Грейс еще раз.

"Джек, пожалуйста, позвони мне. Я знаю, что ты, возможно, сердишься на меня. Но случилось ужасное. Я говорю о Крисе. Он убежал. О, Господи, я не смогу пережить это без тебя…"

Через минуту он уже был в такси. Джек смотрел в окно автомобиля на Пятую авеню, проносившуюся мимо, и в нем разгоралась злость. Ему хотелось ударить кого-нибудь, разбить что-то.

Черт бы побрал этого мальчишку! И этого подонка Уина! Господи, даже если он надеялся на шанс помириться с Грейс, какое право он имел посвящать своего сына в их интимные дела?

К тому времени, когда Джек вышел из такси на углу Девятнадцатой и Седьмой улиц, он успел взять себя в руки, однако гнев не утих – маленький сверкающий алмаз, поблескивающий внутри него холодным пламенем. Лифт не работал, и именно этот гнев помог ему промчаться пешком шесть этажей… И он же помог пережить почти физическую боль, которую Джек почувствовал, когда Грейс открыла ему дверь. В поношенных джинсах и мятой батистовой рубашке, свисавшей до колен, она сама выглядела потерявшимся ребенком. – Джек…

Она произнесла его имя почти извиняющимся или просительным тоном – словно умоляла его не выражать пока своих чувств.

И тут, заглянув в комнату, он увидел блейзер из неяркой шотландки, брошенный на спинку дивана, и худощавого, атлетически сложенного мужчину, стоявшего у книжного шкафа с развязанным галстуком и стаканом в руке.

– Уин, – представился тот.

Джек кивнул небрежно, но кровь вновь забурлила в нем. Ему захотелось вцепиться в Уинстона Бишопа Третьего и выбить из него поганую душонку. Самодовольная улыбка этого типа заставила Джека представить Грейс в постели с Уином…

Он сжал кулаки.

Затем он заметил мать Грейс, сидящую спиной к Уину. Она выглядела возбужденной и измученной, чего нельзя было сказать о ее бывшем зяте, который направился к кофейному столику и поставил стакан, не забыв сначала вытереть его донышко о рукав рубашки, чтобы не оставить след на поверхности стола. Он вел себя так, будто это был его дом.

Джек заставил себя разжать онемевшие кулаки. Еще не время.

– Мы обзвонили всех, кого я только могла припомнить, – сообщила Грейс.

– Что полиция? – спросил Джек, пытаясь разглядеть ее сквозь кольцо огня, бушевавшего, казалось, у него в голове.

Она покачала головой.

– Я устроила скандал дежурному сержанту в нашем полицейском участке. Они согласились принять меры, но только после того, как я позвонила в полицейское управление и наорала на них. Официально он будет считаться в розыске с послезавтрашнего дня. – Грейс скрестила руки на груди. В глазах ее блестели слезы. – Джек, я схожу с ума. Не знаю, что еще сделать, куда пойти.

– Ты выглядишь ужасно. Первое, что ты должна сделать, это сесть и отдышаться.

Лицо Грейс осунулось от переживаний, волосы развились и висели прядями. Она была босиком, и пальцы на ногах почти посинели от холода. Джека охватило безумное желание посадить Грейс на колени и согреть ее ступни ладонями.

– Джек, я в порядке, – запротестовала она, напомнив ему Ханну, которая к вечеру всегда уверяла, что ничуточки не устала, хотя глаза у нее слипались и она с трудом открывала их. – Когда все это закончится, я буду спать целую неделю, но сейчас я накачала себя кофеином так, что смогу переплыть Ла-Манш. И если я выгляжу ужасно, то ты можешь претендовать на второе место.

Она поглядела на него с нежностью и, протянув руку, почти коснулась лацкана его пиджака, но потом опустила ее. Джек вздрогнул, закрыл глаза и вздохнул.

Она тронута тем, что ты пришел, и ей жалко тебя – вот и все. Такая молодая женщина, как Грейс, из совершенно другой среды – неужели ты всерьез поверил, будто из этого что-то получится?

– Грейс. – Джек взял ее за руку. Он не знал, что хочет сказать, но что бы это ни было, ему не хотелось, чтобы слышали Корделия и Уин. – Я бы выпил кофе.

Грейс кивнула и подняла к нему лицо. Под глазами у нее виделись синяки усталости и волнения.

– Я принесу тебе кофе.

– Успокойся. Я не забыл, что где лежит… Во всяком случае, пока еще не забыл.

В голосе прозвучала горечь, и он заметил, что попал в цель. Дешевый трюк! – выругал он сам себя.

Джек чувствовал, что Уин следит за ним. За тем, как он полез в шкафчик над раковиной и нашел там чашку.

В кофейнике оставалось на полчашки, и он налил его заново, а сам тем временем допил старый кофе. Это было хоть какое-то занятие… К тому же ему доставляло удовольствие видеть, как Уин наблюдает за ним.

– А салоны компьютерных игр? – вслух стал размышлять Джек. – Этот мальчишка бредит «Нинтендо». Ты помнишь, Грейс, сколько раз тебе приходилось тащить его домой из того магазинчика на Пеннстейшн? На одной Таймс-сквер должно быть около двенадцати салонов.

– Если бы вы знали Криса, то поняли бы, что он не оставит собаку привязанной около видеосалона на Таймс-сквер.

Уин подошел к краю кухонной стойки, где стоял Джек. Его голос звучал ровно, он двигался с легким неторопливым изяществом. Но в тоне угадывалась враждебность.

– Вы правы – я не подумал, – кротко сказал Джек, заставляя себя не поддаваться на провокацию. – Но теперь, раз уж вы упомянули о собаке, поговорим о ней. Предполагаю, что он скорее рискнет быть пойманным, чем подвергнет собаку каким-либо страданиям. Ее надо кормить и держать в тепле. В молодежных приютах принимают детей с домашними животными?

– Не думаю, – сказала Корделия. – Вы знаете, у них ведь бывают блохи.

– Я знаю, что делать, – оживилась Грейс. – Я позвоню Лиле! Она – ходячая собачья энциклопедия. Клянусь, она знает, есть ли здесь поблизости какое-нибудь место, куда Крис мог пойти с Коди.

Пока она набирала номер, Уин подошел к ней и жестом собственника обнял за талию. Грейс, может быть, по рассеянности, а может, и потому, что ей нравилось это, не сбросила его руку и не отстранилась.

Наговорив длинное послание Лиле на автоответчик и повесив трубку, она на миг прикоснулась головой к плечу Уина. Джек почувствовал, что теряет самообладание, хотя обещал себе сдерживаться. Однако этот тип, выставляющий напоказ свою близость с Грейс… Черт, это уж слишком! Он готов был поспорить на недельную получку, что именно под давлением Уина Крис переехал жить к нему.

Увидев слегка смущенное выражение лица Уина, – такое выражение бывает у какого-нибудь студента, приходящего в себя после ночного загула и раздумывающего, каким это образом на переднем крыле его спортивного автомобиля появилась вмятина, – он почти пришел к выводу, что так оно и было. Джек подождал, пока Уин вернулся на место и взял в руки стакан.

– Вы знаете кое-что, о чем не говорите нам.

Джек подошел к Уину и встал прямо перед ним, отметив про себя, что тот был на несколько сантиметров ниже его. Сейчас, стоя рядом, Джек почти почувствовал кисловатый запах человека, дрожавшего за свою шкуру.

– О чем это вы, черт возьми? – огрызнулся Уин.

– Вы скрываете правду, – продолжал Джек. – Вы знаете, почему убежал Крис. Я вижу это по вашим глазам!

– Ошибаетесь, Гоулд.

– Я понимаю, что Крис ваш сын и вы, должно быть, беспокоитесь о нем. – Джек старался говорить как можно ровнее. – Но если вам известна какая-нибудь причина, по которой Крис захотел удрать, полагаю, Грейс должна об этом знать, как вы считаете?

Джек положил руку на плечо Уина, но тот увернулся гибким движением горнолыжника.

– Кто, дьявол вас возьми, вы такой, чтобы указывать мне, что делать?! – со злостью крикнул он.

Стоя вплотную к Уину, Джек заметил по его красному лицу и налитым кровью глазам, что стакан на кофейном столике, вероятно, был не первым, выпитым сегодня. Он подумал также, что Уин рад возможности начать драку. Уже с того момента, как Джек вошел в квартиру, им обоим не терпелось ввязаться в нее.

Господи, как хорошо было бы сейчас врезать по носу этому южанину! – подумал Джек. Вместо этого, однако, он сказал:

– Я тот, кто не хочет, чтобы мальчик страдал из-за того, что вы сказали или сделали, и в чем вы, будучи трусом, не можете признаться.

– Полно вам! Вы ничего не добьетесь, налетая друг на друга!

Голос Корделии звучал гневно, почти повелительно. Но Джек вряд ли расслышал ее, потому что Уин бросился на него и толкнул в грудь – словно хотел ударить, но был слишком джентльменом, чтобы зайти так далеко.

– Подонок! – выкрикнул Уин.

– Уин, не надо!

Вопль Грейс пронзил слух Джека. Он зашатался и отступил назад, сохраняя равновесие.

Не обращая внимания на Грейс, Уин продолжал с кривой усмешкой:

– Крис здесь ни при чем. Вам наплевать на моего сына! Вы просто используете его, чтобы показать Грейс, какой вы герой. Так вот, хочу сказать вам, прежде чем Грейс поймет, что к чему, – вам нечего здесь делать!

Так почему бы не убраться отсюда? Это моя семья! И вас не касается, что происходит в ней.

– Уин! Как ты смеешь? – возмущенно воскликнула Грейс.

– Когда Грейс сама скажет мне, что я здесь нежеланный гость, тогда я послушаюсь ее. И если вы думаете, что меня волнуют лишь мои отношения с Грейс, то ошибаетесь. Мне на самом деле небезразличен Крис.

Сжатые в кулак пальца Уина взметнулись настолько внезапно, что Джек был застигнут врасплох. У него хватило реакции чуть отклониться, так что удар пришелся вскользь по краю челюсти.

Слепая ярость затопила Джека, и он нанес свой удар – удар, в который вложил всю силу своего гнева. Он с ужасом почувствовал, как его кулак ударился о кость, и увидел какое-то нелепое пятно – это была пола голубой в полоску рубашки Уина, вылезшей из-под пояса в тот миг, когда тот отлетел назад, нелепо махая руками в воздухе.

Потом туман рассеялся, и он увидел, что Уин лежит, распластавшись на ковре, в ногах у Корделии. Его подошвы касались изогнутых ножек кофейного столика, трясущийся локоть поддерживал вес тела, а предплечье покоилось на носках туфлей его бывшей тещи. Корделия сидела, вытаращив глаза, словно не знала, что делать – то ли помочь ему встать на ноги, то ли отстраниться с отвращением.

– Пошли к черту! Оба! – закричала Грейс. Ярость Джека тут же утихла. Он стал медленно разворачиваться в ее сторону. Она стояла прямая и клокочущая от гнева. Он двинулся было к ней, но тут услышал какой-то странный, булькающий звук, заставивший его обернуться к Уину. Тот пытался подняться с пола. Подогнув под себя одно колено и опираясь на другое, он стоял вполоборота к Корделии, напомнив Джеку викторианского рыцаря, просящего руки своей возлюбленной. Струйка крови текла из его орлиного носа.

Даже это у него получается красиво, как у голливудского каскадера, подумал Джек. Но что-то было не так с этим героем-любовником.

Уин плакал! Слезы катились по его щекам, оставляя блестящие следы.

– Уин, ты должен сказать им, что так взбудоражило Криса…

Грейс не дала Корделии договорить, она ринулась к Уину и рухнула на пол рядом с ним.

– Ради Бога, если ты что-то знаешь… Пожалуйста, пожалуйста, скажи! Даже если ты стыдишься этого. Мне нужно знать! Ведь в опасности его жизнь. Я знаю, что ты любишь Криса так же сильно, как я. И ты не хочешь, чтобы с ним случилось что-нибудь плохое!

Уин опустил голову. Слезы капали у него с подбородка, смешиваясь с кровью. Потом он заговорил низким горловым голосом:

– Он… Он хотел уехать домой. Поэтому я сказал ему о нас с тобой, о той ночи. Я думал, что это всего лишь вопрос времени, что мы снова будем жить одной семьей, под одной крышей. И если Крис будет у меня – словом, это заставит тебя поскорее решиться. Крис хотел поверить в это, но тоже боялся, что его надежды рухнут. – Он опустил голову еще ниже. – Я сказал ему, что если он вернется к тебе, я вряд ли смогу один содержать собаку. Я говорил это не всерьез – клянусь Богом, я никогда бы не избавился от Коди! Я был в отчаянии. Он знал, что я никогда не сделал бы ничего подобного…

Инстинктивная ярость, бушевавшая в Джеке еще миг назад, уступила место холодному гневу. Ему хотелось схватить Уина за горло и встряхнуть как следует. Но это не вернет Криса.

Джек подошел к Уину, который все еще пребывал в скрюченном состоянии, положив голову на согнутое колено, ухватил его за локоть и поднял на ноги, резко, но не грубо.

– Пошли, – сказал он отрывисто. – Нужно побывать во многих местах.

– Что?

Уин растерянно заморгал, в глазах у него все еще стояли слезы.

– Он не мог уйти далеко, ведь с ним собака. Можно исключить автобусы и поезда дальнего следования. Сомневаюсь также, что он уйдет далеко пешком, если даже станет голосовать на дороге. Предлагаю вслед за телефонными звонками навестить его друзей – он может скрываться у одного из них. Мы позвоним немного позже, узнать, появились ли у Лилы другие идеи.

Краем глаза он заметил, что Корделия встала и направилась в кухню. Через минуту она появилась с салфетками и кубиками льда. Быстро и ловко остановила кровотечение у Уина. Потом легонько подтолкнула его к Джеку, словно говоря: "А теперь иди, будь хорошим мальчиком".

Джек чувствовал, как усталый взгляд Грейс следит за тем, как он повел Уина в прихожую и достал их пальто из шкафа. Он уже переступил порог, когда она окликнула его. Джек повернулся и увидел, что Грейс идет к нему.

– Джек. – Грейс опять протянула к нему руку, но на этот раз не опустила ее, а держала поднятой, словно указывая заблудшему путь к дому. – Джек, возьми зонт. Собирается дождь.

Джеку не нужно было спрашивать, о чем она предупреждает его. Да, он сможет найти Криса, сможет даже достать луну с неба… Но это ничего не изменит. Мрачное предчувствие, которое было у него с самого начала, ожидание неизбежного – что через год-два она оставит его ради более молодого, более красивого, более энергичного мужчины – теперь становилось безжалостной реальностью.

Ему было невыносимо горько видеть, как Грейс достала из шкафа зонт и протянула ему. Джек покачал головой.

– Не надо, все равно забуду вернуть.

Он не сказал, что когда Крис будет найден, он уже не вернется сюда. А Грейс не решилась спросить его об этом.