Неукротимый огонь

Глава 12

Когда Оливер объявил, что берет Рианон в жены, сердце ее чуть не остановилось от восторга. Она стояла как каменная, пока он надевал ей на палец изысканное золотое колечко, а когда взглянула в глаза мужу, то его лицо заслонило для нее весь мир, и пришлось закусить губу, чтобы не рассмеяться и не расплакаться от счастья. Оливер был бледен после нескольких бессонных ночей, к тому же, как всякий жених, слегка нервничал, но не оставалось никаких сомнений в том, что в его словах слышится нежность, а взгляд исполнен глубокой любви.

В голове Рианон пронесся смутный вопрос: отдает ли Оливер себе отчет в том, что говорит она и что говорит он сам? Разумеется, он понимает, что оба произносят традиционные свадебные обеты, но если она нужна ему так же, как он ей, то любые слова – лишь бледная тень взаимного чувства.

За их спинами гости (приглашено было всего человек двенадцать) со скучающим видом и, может быть, чуть горьковатыми улыбками наблюдали за тем, как новобрачные расписались в книге, как Оливер наклонился, отыскал губы Рианон, и они слились с его губами в долгом и страстном поцелуе.

– Теперь меня, паа-жалста, – протянул Джолин, растягивая двумя пальцами уголки напомаженных губ.

Лиззи двинула его локтем в бок, гости дружно рассмеялись, и Оливер с Рианон, тоже смеясь, отпрянули друг от друга.

– Поздравляю, – сказала Лиззи и обняла обоих.

Рианон шепотом поблагодарила подругу; она никак не могла опомниться после обряда. Она подняла на мужа глаза, он обнял ее за талию.

– О, владыка души моей! – пропел Джолин, расталкивая остальных и призывно вытягивая губы в сторону Оливера.

Оливер подмигнул Рианон и расцеловал Джолина в обе щеки, затем – остальных гостей.

Следующие полчаса прошли как в тумане. Рианон отчаянно старалась запечатлеть в памяти каждое мгновение этого дня, но все ей виделось словно сквозь дымку, и она улавливала лишь разрозненные штрихи. Сама она еще никогда не была такой красивой, такой светлой. На новобрачной было шелковое платье цвета слоновой кости с высоким золотистым воротником из парчи. Покрой платья подчеркивал идеальную форму груди и бедер. Внизу до колена шел разрез, и платье свободными складками спадало к щиколоткам. Широкополая шляпа из такого же шелка цвета слоновой кости, казалось, плыла по необъятному морю белых газовых кружев. Рианон стояла рядом с Оливером на ступенях муниципалитета Челси и не замечала ни прохожих, ни оживленной Кингс-роуд. Они позировали фотографам. Рука Оливера властно обнимала Рианон.

– Хватит тут торчать, – прошептал ей на ухо Оливер. Она засмеялась и посмотрела на него.

– Отлично! Отлично! – раздались голоса со всех сторон. – Вот так и стойте!

– Только не говори мне, что ты проголодался, – нежно сказала Рианон.

Он окинул ее нестерпимо призывным взглядом и повел вниз по ступенькам.

– Машина за углом, – сообщила Рианон, заметив, что Оливер оглядывается по сторонам.

Рианон забралась на заднее сиденье, Оливер устроился рядом, и “мерседес” выехал на Кингс-роуд; водителю было известно, куда ехать.

Гости, неимоверно шикарные, в дорогих костюмах и ярких шляпах, столпились на углу. Кто-то из телевизионщиков сделал вид, что принял “мерседес” за такси, и шутливым жестом велел ему остановиться, а Джолин (в розовом платье он был совершенно неотразим) якобы попытался перекрыть улицу, чтобы дать виновникам торжества проехать.

– Ты божественно выглядишь, – прошептал Оливер, когда автомобиль свернул в сторону Слоан-сквер.

Она улыбнулась и опустила взгляд на его губы, словно призывая к поцелую. Но Оливер не двигался. Он смотрел на Рианон, чувствуя, как его пронзает острое желание.

– Мистер Магир, – сказала Рианон севшим от волнения голосом.

Он ответил ей улыбкой, но не назвал ее “миссис Магир”, только взял за руку и оглянулся.

– Милый, ты в порядке? – Рианон тоже посмотрела назад, словно желая понять, что он там увидел интересного. – Ты какой-то сам не свой.

Оливер прижал ее пальцы к губам.

– Это правда, – признался он. – Наверное, до сих пор не могу поверить, что мне так повезло.

Она внимательно посмотрела на него. Да, наверное, причина его напряжения в том, что он скорее всего не спал ночь после трудной поездки и перенервничал перед свадьбой. Похоже, ничего особенно страшного. Плюс к тому он, конечно, расстроен тем, что не удалось покончить свои дела со Строссеном. До сих пор у него не было времени на разговоры об этом, но Рианон не сомневалась, что завтра или послезавтра Оливер расскажет ей обо всем подробно.

Лицо ее тоже стало серьезным:

– Должна тебя предупредить: мой папочка и его фифочка почти наверняка напьются, и нам всем будет за них стыдно не меньше, чем за ее отвратный белый костюм и шляпу – как со свалки.

Оливер усмехнулся:

– Лично я не обратил внимания. А твой отец, на мой взгляд, вполне нормальный человек.

– Да, когда он этого хочет.

Услышав за спиной гудки, Оливер и Рианон обернулись. Оказалось, за ними пристроился “жучок” Лиззи. Рядом с ней сидел Джолин, а на заднее сиденье умудрились втиснуться еще трое. Все они размахивали руками и посылали воздушные поцелуи. Рианон с Оливером приветствовали их таким же образом.

Вдруг Рианон заметила на лбу Оливера капли пота.

– Ты точно в порядке? – Рианон достала из кармана Оливера носовой платок и обтерла лоб. – Может быть, заболеваешь?

– Нет, не думаю, – ответил Оливер и ослабил узел галстука. Когда молодожены и гости прибыли в “Риту”, их уже ждал накрытый стол в отдельном кабинете ресторана. С первого взгляда каждый из приглашенных мог убедиться, что отель не зря славился исключительным качеством обслуживания. Официанты разносили шампанское и канапе, метрдотель рассаживал гостей на отведенные для них места. Отец Рианон и его молодая жена явились последними – они свернули не в ту сторону у Гайд-парка. Когда они вошли, все присутствующие покатывались со смеху, так как Кристиан, шафер, только что произнес забавный тост. Наоми изо всех сил старалась привлечь к себе внимание Оливера. Тот поймал ее взгляд, легким кивком дал секретарше понять, что переговорит с ней попозже, и подошел поприветствовать тестя.

Он не успел произнести ни слова, поскольку его опередила Мойра, мачеха Рианон:

– Ну, детки, у нас тут, похоже, все в порядке?

Рианон невольно поежилась, подумав, что никогда в жизни не заставит себя считать эту наглую пухлую двадцатичетырехлетнюю блондинку своей родственницей. К тому же у нее до отвращения деревенский выговор.

– Да-да, сейчас нам тут будет хорошо, – подхватил ее муж. Его говор был ничуть не лучше. – Живот уже подводит, знаете. Жрать хочу, как и вы, да?

Он оглядел гостей, явно ожидая взрыва хохота.

Курчавые седые волосы, красный нос закоренелого пьяницы, пожелтевшие от табачного дыма зубы красноречиво свидетельствовали о том, что Рианон, по-видимому, больше похожа на мать.

– Вам шампанского, мистер Эдвардс? – спросил Оливер, кивком указывая на бесшумно подошедшего официанта.

– Джордж! Зови меня Джорджем, сынок! – прогрохотал Джордж и хлопнул Оливера по спине. – А-а, капля мне не повредит. А ты как, Мойра? Шампанского хочешь?

– Естественно. – Мойра хихикнула. – Когда это я отказывалась от шампанского?

– Ты-то никогда выпить не откажешься, я тебя знаю!

Джордж грубо хохотнул и подмигнул всем – точь-в-точь провинциальный остряк-конферансье.

– Немыслимое что-то, – прошептала Рианон на ухо Лиззи. – Мы даже еще не сели за стол. И прекрати смеяться, будь любезна, это их только раззадорит.

– Я забыла, что Оливер не знаком с ними, – тихо ответила Лиззи, прикрываясь бокалом. – Ой, а рожи, что за рожи, ты бы видела, сестра!

Последнюю фразу она произнесла, так ловко копируя манеру Мойры и Джорджа, что Рианон не выдержала и прыснула.

– Я понимаю, нехорошо стыдиться родителей, – сказала она, – но что тут поделаешь? Как бы ты себя чувствовала на моем месте? Ох, что это он? Неужели собрался произнести речь? Лиззи, останови его! Сделай же что-нибудь! Папа, мы сейчас сядем…

– Молчи, дитя! – рявкнул Джордж. – Пока мы не сели, я скажу пару слов. А ты, парень, встань-ка рядом с молодой женой, – безапелляционно велел он Оливеру. – Вот так, сын, и обними ее. Ну как вам парочка? – обратился он к гостям. – Хороши, а?

Худшие опасения Рианон оправдались: приглашенные были шокированы.

Оливер бросил на нее успокаивающий взгляд.

Вошел официант с закусками, и Рианон жестом попросила его не ждать и расставлять тарелки, надеясь, что суета у стола заставит отца говорить не очень долго, и тогда она, может быть, не грохнется в обморок от стыда.

Джордж велел наполнить его бокал снова, причем до краев, и начал:

– Ну, я рад, что все вы сегодня пришли. – И добавил после паузы: – А как хорошо, что Оливер пришел!

Рианон закрыла глаза. Она чувствовала, что за ее спиной Лиззи и Джолин трясутся от смеха.

– Я полагаю, вы все знаете, как оно в прошлый раз получилось, – продолжал Джордж. – В общем, об этом сегодня не будем. Просто скажем спасибо Оливеру за то, что он здесь. Согласны?

Он приветливо улыбался, но гости от этого не чувствовали себя менее неловко.

Джордж хлебнул шампанского – слава Всевышнему, беззвучно.

– Так вот, наша Рианон теперь шишка на телевидении и все такое, но что до меня, то мне на это плевать. Она моя дочь и всегда будет мне дочерью. Нет, ребята, я ею горжусь, это да. И мамочка ее гордилась бы, если бы сегодня она была с нами. Мамочка ее яблочком называла. Это мамочка дала ей такое красивое валлийское имя, и в школе Рианон в хорошей училась, тоже спасибо мамочке. Ведь я-то кто? Простой молочник. И, заметьте, горжусь этим. Но у нашего брата молочника золотишка не так много, чтобы в модные школы детей посылать. Рианон наша училась на мамочкины деньги, что по страховке достались, это она в завещании так велела, мамочка наша. – Он вздохнул и помотал головой. – Милосердный Господь не допустил мамочку дожить до того случая, когда Рианон в первый раз хотела выйти замуж. В гробу, наверное, ворочалась тогда мамочка со стыда. – Поразительно, но оратор не догадывался, какую реакцию вызывают у присутствующих его намеки, и безмятежно продолжал: – Ну, мы-то с Рианон сейчас редко видимся. Девочка занята, а у меня, понимаете, сейчас новая семья, мне о них заботиться надо. Два мальчика у нас. Старшему пять, младшему три, так получается. Маленькие пердуны они, вот они кто. Сейчас у бабушки. Что такое? – обратился он к Мойре, которая при последних словах подтолкнула его локтем.

– Им это неинтересно, – прошипела она, обводя взглядом застывших гостей.

– Да? Ну хорошо, в общем, я уже сказал, мы с моей Рианон не очень-то близки были, но я так-таки ее отец, и я об этом не забыл. Теперь ты, дочка, замужем наконец и можешь почаще навещать родной дом. Теперь о тебе никто судачить не станет, а всей округе до смерти хочется посмотреть на парня, который тебя взял…

– Мне тоже хотелось бы увидеть ваши края, – перебил его Оливер. – Обещаю вам, что мы с Рианон приедем, когда сможем. – Он широко улыбнулся. – Благодарю вас за ваше приветствие, как и за то, что вы сегодня здесь. И я, и Рианон чрезвычайно вам признательны. Надеюсь, вам понравится наш свадебный обед. А теперь позвольте пригласить всех к столу.

– Сынок, я ведь еще не закончил, – сердито заметил Джордж Эдвардс.

Оливер повернулся к нему. Он держался абсолютно спокойно, но все, кто при этом присутствовал, за исключением разве что Джорджа, поняли, что Магир больше не намерен терпеть намеков на прошлое Рианон. Вслух он сказал всего два слова:

– Прошу прощения.

Чтобы получше собраться с мыслями, Джордж осушил бокал и протянул его официанту.

– Что ж, – хмыкнул он, – я хотел только пожелать вам с Рианон счастья в семейной жизни. Надеюсь, ты, сынок, сумеешь присмотреть за ней лучше, чем это делал я.

Оливер хотел было что-то сказать в ответ на это неожиданно искреннее признание, но Эдвардс не дал ему раскрыть рта.

– Я уже сказал, наконец-то все получилось. – Он оскалился в улыбке. – Хорошее начало, ребята!

– За мистера и миссис Магир! – воскликнула Лиззи, поднимая бокал.

– За мистера и миссис Магир! – подхватил хор голосов.

– Чудо, этот старик – просто чудо, – прошептал Джолин, обращаясь к Лиззи. – Как ты думаешь, обо мне он догадывается?

Он взмахнул длинными, в дюйм, ресницами.

– О чем? – не поняла Лиззи. Джолин мстительно осклабился.

– Про мой пол, например?

Лиззи хихикнула:

– Сомневаюсь.

– Высший класс, – прошипел Джолин, подошел, покачивая бедрами, к стулу, на который уселся Джордж Эдвардс, и грациозно опустился на соседний.

Три часа спустя, когда мистер Эдвардс был уже совершенно ослеплен своей необычайной соседкой, а его супруга до неприличия откровенно ерзала на стуле, Оливер и Рианон поднялись из-за стола и остановились у дверей, чтобы проститься с друзьями.

Обед как будто бы прошел без происшествий, но раздражение Оливера достигло точки кипения. Он был так зол на отца Рианон за то, что тот непрерывно вгонял ее в краску на протяжении своей речи, а потом напился до чертиков, что с трудом удерживал себя от оскорбления действием. Он не находил забавным, что рука Джолина легла на бедро старика и поползла выше, хотя мерзавец, безусловно, заслужил такое издевательство. Ему казалось, что Рианон этого не заметила, зато, безусловно, заметили все остальные, а ему меньше всего хотелось, чтобы на его свадьбе кто-нибудь позволял себе шутки подобного сорта. Но с другой стороны, можно было ожидать и чего-нибудь худшего, нежели несколько грязных намеков и омерзительный флирт двух мужчин.

Сейчас Оливер с трудом сдерживал собственный страх. То, что с самого утра и до этой минуты Строссен и его люди не напоминали о себе, сослужило свою службу: ужас Магира усилился. Несомненно, на это Строссен и рассчитывал. Если бьешь – бей неожиданно. Возможно, именно этим правилом Тео Строссен руководствовался в жизни.

Рианон не подозревала о грозившей ей опасности, Оливеру совершенно не хотелось преподносить ей такой свадебный подарочек. Впрочем, он мог ошибаться. Быть может, Тео Строссен и его компания все еще в Нью-Йорке и вовсе не намерены гулять на свадьбе Магира? Впрочем, с таким же успехом можно убедить себя, что где-то на земле есть деревья, на которых растут алмазы в три карата.

– Наконец-то этот кошмар позади, – пробормотала Рианон, когда они вышли из “Риту” на залитую ярким солнцем Пиккадилли.

Оливер насмешливо глянул на нее, как бы говоря: вот, значит, как ты оцениваешь день нашей свадьбы! Их “мерседес” уже подали со стоянки.

– Он монстр, – прорычала Рианон. – Или во мне говорит снобизм?

– И то и другое, – усмехнулся Оливер, распахнув перед ней дверцу машины. Усевшись, он сразу взглянул на часы. – Обратно в “Олимпию”, пожалуйста, и побыстрее. Если не будет пробок, – пояснил он, – мы заедем к себе, и у нас останется еще около часа до выезда в аэропорт.

Он старался выбросить из головы мысли о том, кто и что может их ждать в квартире.

– Не представляю себе, как мы управимся, – вздохнула Рианон. – Я должна привести себя в порядок, ведь я знаю, куда мы едем. Билеты принесли мне домой в пятницу, когда ты еще был в Нью-Йорке.

– Какие билеты? – вскинулся Оливер.

– Ну, авиабилеты. На наш медовый месяц.

– Постой. Как билеты могли оказаться у тебя, когда они лежат у меня в портфеле? Их переслали мне в офис больше недели назад.

Рианон вдруг стало смешно.

– Так мы не едем в Марракеш?

Оливер нахмурился и помотал головой.

– Вообще-то говоря, едем. Но я ничего не понимаю с этими двойными билетами. Они на наше имя? Может быть, какая-то путаница?

– Нет, они совершенно точно на наше имя.

Оливер наклонился вперед.

– Может мне позвонить?

– Конечно.

Водитель протянул ему мобильный телефон и одновременно нажал на газ, чтобы проскочить на желтый свет на перекрестке Бромтон-роуд и Слоан-стрит. Когда Оливер закончил разговор, “мерседес” проезжал мимо Альберт-холла.

– Ну что? – нетерпеливо спросила Рианон. Оливер пожал плечами.

– Похоже, в турагентстве перемудрили. Наши билеты – те, что у меня в портфеле, – объявили недействительными, а когда ошибка обнаружилась, они позвонили мне в офис, и Наоми дала им твой адрес, чтобы они доставили новые билеты тебе.

– По-моему, – недоверчиво заметила Рианон, – тебя не устроило такое объяснение.

Он снова пожал плечами.

– Нет, почему же. Надеюсь только, что после всех наших неприятностей с кредитными карточками и прочим мы не услышим в аэропорту, что новые билеты тоже недействительны.

Рианон взяла Оливера за руку так, что пальцы их переплелись.

– Честно тебе скажу, – решительно заявила она, – мне все равно, где проводить медовый месяц, главное – с тобой.

К ее облегчению, Оливер тоже улыбнулся.

– Честно тебе скажу, – повторил он, – меня все это тоже не волнует.

Уже через двадцать минут Рианон вошла в свою спальню, на ходу снимая шляпу. Оливер следовал за ней. В комнате царил страшный беспорядок. Кровать не была застелена, повсюду стояли не упакованные еще чемоданы, валялась оберточная бумага, в которой утром доставили платье и шляпу Рианон. Так что в спальне молодоженам негде было немедленно заняться любовью, чего оба страстно желали.

Рианон бросила шляпу на кровать. Оливер поцеловал ее в затылок и предложил:

– Пойдем в гостиную.

– М-м-м… – согласно промычала Рианон и прижалась к Оливеру спиной. – Только раздень меня здесь.

– С радостью.

Улыбаясь, он расстегнул крючки на ее платье и осторожно опустил молнию. Платье упало к ногам Рианон. Тогда Оливер скинул пиджак и расстегнул жилет.

– Господи, вы только посмотрите на нее! – простонал он, не в силах налюбоваться ее точеным телом. На ногах Рианон были золотые туфли на шпильках.

– Я люблю тебя, – прошептала она, шагнула в его объятия и принялась развязывать галстук, в то время как он покрывал ее лицо поцелуями.

– Я тоже тебя люблю, – удалось ему выговорить, пока он сбрасывал жилет. За ним последовали накрахмаленная рубашка, брюки в тонкую полоску, и вот он, как и жена, был уже полностью раздет. Он обнимал ее, ласкал, целовал ее тело.

Они поспешили в гостиную, не отпуская друг друга, он уложил ее на диван и приступил к делу. Они настолько были поглощены друг другом, что никто не заметил стеклянной вазы на кофейном столике у дивана и огромного букета в ней. Поэтому молодожены так и не узнали, что в их отсутствие кто-то побывал в квартире и оставил традиционный свадебный подарок. И даже когда все было кончено, и они лежали рядом на полу, стараясь унять дыхание, а розы и гвоздики склонились над их головами, они видели только друг друга.

Еще через час Оливер перенес весь багаж в поджидавший их “мерседес”, и влюбленные уехали, а цветы так и остались незамеченными, как и визитная карточка, прикрепленная к букету.