Невеста из Бостона

12

Глаза Сьюзен округлились от ужаса.

Перес оглядел хищным взглядом их лагерь:

— Но сначала мои люди посмотрят, что вы и ваш амиго принесли нам в подарок в столь чудесный день.

Сьюзен непроизвольно взглянула на ковровую сумку, в которой лежали драгоценности: неужели они их отнимут?

Это оказалось роковой ошибкой: Перес перехватил ее взгляд и, указав пальцем на мешок, приказал:

— Карлос, начни вон с той сумки. Почему-то кажется мне, что там что-то есть.

— Нет! — завопила Сьюзен и бросилась к сумке. Прижимая ее к груди, она почти рыдала: — Здесь все, что осталось мне в наследство от матери!

— Не волнуйтесь, сеньорита! Мы не отнимаем вас у вашей мамы. Вас мы тоже возьмем.

И все трое захохотали, а Сьюзен окончательно впала в панику. Нет, она не может оставить Чейза. Ни за что. Он ведь умрет без нее. Вокруг столько опасностей — грифы, солнце…

Спрыгнув с лошади, Карлос направился к Сьюзен. Он схватил сумку за ручку, но Сьюзен держала ее крепко, несмотря на страшную боль в плече. Тогда Карлос ударил девушку ногой в живот. Она пронзительно вскрикнула и упала на землю, а он спокойно протянул сумку Панчо.

— А теперь, сеньорита, встаньте, я хочу посмотреть на вас. Может, я смогу продать вас, если кто-нибудь согласится заплатить…

Но Сьюзен лежала без движения, жалобно всхлипывая. Ничто уже не волновало ее: они отняли у нее самое дорогое — драгоценности ее матери. Все остальное потеряло теперь значение и смысл.

Терпению Панчо Переса пришел конец:

— Сеньорита, я уже начинаю злиться! А Панчо плох, когда злится. Компренде?

— Убирайтесь отсюда! — взвизгнула Сьюзен и поползла на четвереньках к Чейзу. Забравшись под одеяло, она прижалась к нему, дрожа не меньше, чем он от озноба прошлой ночью.

— Оставьте нас одних!

Она зажмурилась, и перед ее глазами вновь возникли ужасные воспоминания о том, о чем Сьюзен так давно мечтала забыть. Она прижалась к Чейзу, спрятав лицо на его груди, словно надеялась, что он сможет защитить ее и от страшной опасности, и от отвратительных воспоминаний.

— Сеньорита!

Сьюзен горячо молилась, чтобы Бог послал ей смерть. Лучше распрощаться с жизнью, чем позволить этим дикарям себя изнасиловать! Рука Сьюзен нащупала в кобуре нож Чейза. Им не удастся взять ее живой. Сперва она убьет себя. Нет, сначала — одного из них. Осторожно, под одеялом, она вытащила нож…

Карлос подошел совсем близко и, схватив Сьюзен, поволок ее к Пересу. Сьюзен вскрикнула от боли, но одеяло прижимала к себе крепко. Она брыкалась ногами и пронзительно визжала. В одной руке Сьюзен сжимала нож, но как могла она им воспользоваться?

Ну, почему она не положила рядом с Чейзом пистолет? Он остался в чемодане, под головой Чейза. Больше всего на свете Сьюзен хотела бы сейчас убить себя — только чтобы не быть изнасилованной. Нет, она не сдастся без борьбы!

Внезапно один из дикарей скинул с нее одеяло. Нож со звоном упал на камень.

Перес ехидно захихикал:

— А вы, оказывается, храбрая сеньорита! Да только глупая!.. Ну да ладно, раздевайтесь!

— Нет… — завопила Сьюзен и зажмурила глаза от страха.

Послышался треск разорвавшейся ткани — это Карлос разорвал на Сьюзен нижнюю рубашку. Бандиты завыли от удовольствия.

Сьюзен пыталась прикрыться руками, но негодяи держали ее крепко. Один из них провел ладонью по ее груди и грубо сжал ее. Сьюзен вскрикнула, и они втроем расхохотались. Другой похлопал ее пониже спины и крикнул что-то по-испански Пересу, после чего все они заржали еще сильнее.

— Ах, сеньорита, — проговорил сидевший на лошади Панчо, гадко хихикая, — вы действительно хороши собой. Нам остается только попробовать на себе ваше очарование. Ну, что скажете, амигос? Хотите после меня?

Те двое поспешно закивали:

— Ах, Панчо, грасиас! Ты ведь никогда раньше не делился с нами своими сеньоритами.

— Амигос, — сказал Панчо, спрыгивая с лошади и широко улыбаясь. — Я сегодня мучо добрый. Давно нам не попадалась прекрасная сеньорита. Думаю, после этого нам поскачется быстрее. А?

И все трое опять дружно заржали.

Сьюзен скривилась от ужаса и страха.

Перес подошел к ней совсем близко, почти касаясь ее своим толстым животом и тяжело дыша. У Сьюзен сердце ушло в пятки, на глаза навернулись слезы от унижения, и она отшатнулась…

Неужели они сделают с ней это? А Сьюзен-то была уверена, уезжая из Бостона, что все худшее в ее жизни уже позади.

Перес грубо схватил в охапку упиравшуюся девушку и насильно поцеловал.

О, как бы она хотела убить его!

Сьюзен изо всех сил вцепилась ногтями Пересу в лицо, царапаясь и плача. Ее плечо пронзила острая боль, но эта боль была ничто в сравнении с той радостью, которую она испытала, увидев кровь на лице этого подонка.

— А-аа! — взвизгнул Перес и схватился рукою за окровавленную щеку: — Так она еще и дикарка, амигос?

Сьюзен плюнула прямо ему в лицо:

— Уйди от меня, ты, кусок дерь…

Перес с размаху ударил ее с такой силой, что у Сьюзен пошли круги перед глазами.

Сьюзен пронзительно вскрикнула. Почувствовав на губах вкус крови, она впала в безумную ярость и саданула негодяя коленкой в пах.

Панчо согнулся и провыл какие-то проклятья.

Его дружки, не обращая внимания на Переса, набросились на Сьюзен — как две голодные собаки на затравленного кролика. Они сорвали с нее остатки нижней рубашки и швырнули Сьюзен на землю.

Сильно ударившись головой о камень, Сьюзен прикусила нижнюю губу, но не заплакала. Впадать в истерику сейчас было никак нельзя, и падать в обморок тоже — только трезвый рассудок мог спасти ее в данной ситуации. Победа над Пересом придала ей уверенности.

Уродливый упал рядом с ней на колени. По его мерзкому лицу тек пот.

Молодой стоял рядом, приговаривая:

— Давай скорее! Не забывай, я тоже жду своей очереди.

Урод с силой раздвинул Сьюзен ноги, воя в предвкушении удовольствия.

Она пронзительно завизжала:

— Нет! Оставьте меня!

Она уже протянула было руку, чтобы впиться ему в лицо, но негодяй увернулся и причмокнул: кажется, сопротивление Сьюзен лишь еще больше возбуждало его.

Вдруг Сьюзен почувствовала, что теряет сознание. «О, Боже, дай мне силы! Если я упаду сейчас в обморок, он точно изнасилует меня!»

И тут она вспомнила о ноже.

Он лежал всего лишь в нескольких футах от нее. Но как же его схватить? О, Господи, негодяй уже расстегивал штаны, и вот он уже в полубезумии накинулся на нее, ощупывая, мыча… Сьюзен протянула руку и сжала рукоятку ножа.

Урод принялся стягивать с нее панталоны. Но Сьюзен уже занесла над ним нож, в решимости пронзить сердце сначала ему, а потом себе: она понимала, что иначе ее растерзают двое других…

И тут послышался выстрел.