Невеста из Бостона

28

— А кто этот самый Чейз Маккейн? — спросил вдруг Тедди.

Странно было Сьюзен слышать это имя из уст другого человека, да еще произнесенное так громко. На мгновение ей даже показалось, что Чейз где-то рядом, но его, естественно, не было.

— Н-не знаю, — тихо ответила она, — он мне ничего о себе не рассказывал.

Сьюзен прикусила губу: она ведь действительно совершенно ничего не знала о человеке, с которым провела целую неделю и который стал ее любовником. Она не была уверена даже в том, что Чейз Маккейн — его настоящее имя.

— Я не понимаю, Сьюзен. Как ты могла путешествовать с ним вдвоем? — В голосе Тедди звучало крайнее раздражение. — Ты представляешь, что могут подумать люди? О вас уже вчера ходили по городу черт знает какие слухи, но я и представить себе не мог, что та самая девица, о которой все судачат, ты и есть.

Сьюзен вспыхнула от гнева:

— Тедди, ты не понимаешь…

Он встал и грозно посмотрел на Сьюзен сверху вниз, проигнорировав ее возражение.

— Ты даже не представляешь, какой шум поднялся в городе из-за вас двоих! Все уже знают, что вы не женаты. И все думают, что ты его любовница. — Голос его становился от слова к слову все громче, и под конец Тедди почти вопил: — О тебе уже ходят гнусные сплетни…

— Но, Тедди, я…

— Неужели тебе наплевать на это? Как могла ты пойти на то, чтобы провести с этим Маккейном в пустыне целую неделю наедине? Люди еще, слава Богу, не знают, что ты моя невеста!

Сьюзен беспомощно хлопала ресницами, она не верила своим ушам.

— Ты что, стыдишься меня? — спросила она тихонько.

Тедди неопределенно передернул плечами.

— Тедди, неужели ты не понимаешь? — продолжала Сьюзен. — Ты же не приехал меня встретить — у меня не было другого выхода. Я осталась одна в пустыне, в темноте, я ужасно боялась. Кругом — змеи, ящерицы… — попыталась объяснить Сьюзен, но вдруг умолкла.

Никто, кроме Чейза, не сможет ее понять! Она смотрела на Тедди и старалась разглядеть за этой обтрепанной внешностью того хорошо одетого джентльмена, с которым она познакомилась в Бостоне.

К ее великому удивлению, Тедди взял ее за руку и притянул к себе:

— Ладно, Сью, я виноват перед тобой. Я не имею права ни в чем тебя упрекать. Поверь мне, я не хотел сказать ничего плохого.

Внезапно чувства переполнили Сьюзен, и она громко зарыдала, прижавшись к плечу Тедди:

— Если бы я осталась там тебя ждать, я бы тотчас умерла от голода и жажды, — всхлипывала она.

— Ну-ну, дорогая моя Сью. — Он ласково потрепал ее по щеке. — Не плачь, пожалуйста. Я все понимаю.

— Поедем домой? — подняла она с надеждой заплаканные глаза.

— Видишь ли…

— Но мне не нравится у миссис Пратт. Мне все время приходится прятать щенка. Если она узнает, что у меня живет щенок — тотчас вышвырнет меня.

— Не беспокойся.

— Тедди?

— Мы же еще не женаты, Сью. Как это, по-твоему, будет выглядеть?

Стараясь скрыть разочарование, Сьюзен сказала:

— Ну, хорошо. Но возьми меня хотя бы посмотреть на наш дом. Я просто сгораю от нетерпения.

Тедди взглянул на Сьюзен и пожал плечами:

— Я понимаю, как тебе этого хочется, но пойми и ты, что он еще не готов. Нужно немного времени, чтобы закончить работу…

— Не волнуйся, я буду тебе помогать. Это ведь так замечательно — строить наш дом вдвоем! Я буду приходить каждый день и помогать тебе. И скоро у нас будет свой дом. — Сьюзен с живостью подхватила чемодан: — В какую сторону идти?

Он печально махнул рукой в неопределенном направлении.

— Это далеко отсюда? — не унималась Сьюзен. — Сколько идти? Может, у тебя есть повозка?

— Послушай, Сью, мне не нравится эта идея. Повозки у меня нет, нет даже и лошади. Идти туда ком слишком долго, и ты, боюсь, упадешь от усталости. Давай подождем лучше до…

Как Сьюзен устала ждать!

— Знаешь что, Тедди, — вспылила она. — Я проделала весь этот тяжелый путь, чтобы увидеть наш новый дом, и не собираюсь ждать ни минуты.

Тедди тяжело вздохнул.

— Хорошо, Сью, но учти, мы можем не успеть засветло.

— Это неважно.

Сьюзен шла и проклинала себя за упрямство. Ее рваные туфли окончательно развалились и лишь затрудняли каждый шаг. Наконец она скинула их, но идти босиком нужно было очень осторожно: повсюду подстерегали колючки кактуса. К тому же горячий песок буквально обжигал ноги.

К счастью, Тедди был терпелив и всякий раз поджидал Сьюзен, когда она отставала. Но что-то подсказывало девушке, что путешествие это было ему не по душе. «Почему? — недоумевала она. — Разве ему не хочется поскорее показать мне дом, где мы скоро заживем как муж и жена?» Даже койот, кажется, устал от этой бесконечной дороги — он еле плелся за Сьюзен и время от времени жалобно повизгивал.

Солнце скрылось за холмом, длинные тени протянулись по земле. Наконец Тедди объявил Сьюзен, что уже недалеко. Они перебрались через каменную гряду, и Тедди велел ей закрыть глаза. Он взял ее за руку, и они сделали несколько шагов.

Сотни раз за последние месяцы Сьюзен мысленно представляла себе их уютный дом, сияющий на солнце белой краской. Там будут блестящие деревянные полы и хорошенькая кухонька, на которой Сьюзен будет готовить вкусные обеды своему любимому мужу Тедди. От волнения Сьюзен едва сдерживалась, чтобы не разомкнуть ресницы.

— Хорошо, Сью, а теперь открывай глаза, — сказал он дрожащим голосом.

Койот вдруг бросился вперед — так, точно понял особую значимость этого места.

Открыв глаза, Сьюзен окаменела.

— Это? — выдавила она наконец. — Это наш дом? Тот, о котором ты мне писал?

Перед ней стояла ветхая развалюха, сколоченная на скорую руку ржавыми гвоздями из старых гнилых досок. И ни одного окна, насколько успела заметить Сьюзен.

— Когда я закончу его, увидишь — он будет прекрасен.

Сьюзен с досадой смотрела на дом, не зная, что и сказать. Для жилья он был непригоден совершенно — это стало ясно ей с первого взгляда. Казалось, в любую минуту эта халупа может завалиться на бок и кого-нибудь придавить. Сьюзен предпочла бы спать под звездами, как спали они с Чейзом, нежели согласилась бы жить в этом так называемом «доме» Тедди.

Дверь висела на одной лишь ржавой петле. Тедди дернул за ручку, и дверь с грохотом упала на землю. Тедди отскочил в сторону, заслоняя Сьюзен от взвившегося столба пыли.

Откашлявшись, Тедди сказал:

— Скоро все будет закончено, Сью, обещаю тебе. Очень скоро я закончу копать мою шахту и, уверен, найду там много золота. Ну, пойдем же. — Он подсадил ее на высокую ступеньку.

Сьюзен заглянула внутрь и вдруг дико завизжала:

— Крысы!

С силой оттолкнув изумленного Тедди, она вылетела из дома и помчалась куда глаза глядят. За ней несся щенок. Она остановилась лишь тогда, когда уже не было сил бежать. Тяжело дыша, опустилась Сьюзен на большой камень и закрыла глаза. Но тотчас, как наяву, увидела она тех крыс, которые наводили на нее ужас в подвале, где запирал ее Эндрю.

Сьюзен задрожала от страха и вскрикнула. Никогда больше не вернется она в это место. В тот дом, что построил для нее Тедди.

Тут появился ее жених.

— Ну, что ты, Сью, — сказал он со смехом. — Это же обыкновенные крысы! Они убегут тотчас, стоит нам только войти.

— Обыкнов-венные к-крысы? — даже выговорить это слово было Сьюзен противно. — Отведи меня назад к миссис Пратт. Пожалуйста, Тедди…

Обратный путь в Золотые Холмы оказался еще тяжелее, чем дорога туда. Сьюзен постоянно спотыкалась о камни и несколько раз напарывалась на колючки. Она чувствовала себя ужасно несчастной.

Наконец они добрались до дверей миссис Пратт.

— Мы, наверное, некоторое время не сможем увидеться, — сказал ей на прощание Тедди.

Сьюзен было все равно, лишь бы поскорее поесть и лечь в постель, но все же она заставила себя поинтересоваться:

— И как долго?

Тедди пожал плечами:

— Я же сказал тебе, что отправляюсь копать гору. Там у меня большая работа. Я приехал вчера в город только за продуктами, и завтра рано утром снова уеду, — сказал Тедди и добавил: — Я буду при каждой возможности возвращаться и достраивать наш дом. Он будет великолепным, вот увидишь.

— А нельзя ли мне поехать с тобой, Тедди? Я бы тебе готовила. Я бы даже могла копать вместе с тобой. Мне, правда, совсем не хочется здесь оставаться.

Тедди посмотрел на нее с удивлением:

— Ты опять забываешь, Сьюзен, что мы не женаты. Что подумают все вокруг? Нет, нам никак нельзя отправляться туда вместе.

— А нельзя ли нам поскорее пожениться? Скажем, завтра. В конце концов я ведь за этим сюда приехала.

— Здесь нет ни священника, ни мирового судьи. Они приезжают в Золотые Холмы приблизительно раз в месяц. Так что, придется нам подождать, — сказал Тедди…

Сьюзен вздохнула с грустью и осознанием собственного одиночества. Но было и еще какое-то чувство, и чувством этим, кажется, было… облегчение. Да, именно облегчение, хотя Сьюзен с трудом могла объяснить себе причину, тем более что устала.

Она смотрела вслед уходящему Тедди. «Как мог он уйти, оставив меня одну на улице! — со злостью подумала Сьюзен. — И даже не спросил, нужны ли мне деньги на обувь или одежду. На доктора, в конце концов. Да ему, вообще, похоже, на меня наплевать!»

Но самым странным было то, что поцелуй Тедди не вызвал в Сьюзен никаких эмоций, оставил ее совершенно равнодушной.

Сьюзен вошла как раз в тот момент, когда все прочие обитатели дома садились ужинать. Она села за стол — одна в окружении мужчин, и все они, пока продолжалась трапеза, больше поглядывали на нее, нежели ели. Каждый из них, естественно, представился ей, но Сьюзен так устала, что у нее смешались в голове и имена, и лица.

Она вообще старалась не обращать на них никакого внимания и жадно поглощала ужин — ведь это была первая горячая пища, которую она ела за последние две недели, если не считать жареной змеи. При мысли об этом она невольно улыбнулась, и ей тут же вспомнились синие с искоркой глаза Маккейна, его насмешливая улыбка, заставлявшая сердце Сьюзен радостно биться, его густые усы, смешно щекотавшие губы Сьюзен, когда он целовал ее… наконец, его глубокий, сильный голос, растопивший сердце.

Миссис Пратт уселась во главе стола и объявила Сьюзен, что Чейз Маккейн приходил и спрашивал о ней.

— Но я ничего не смогла ему сказать, вы ведь не сообщили мне, куда идете, — ехидно добавила старуха.

Сьюзен почувствовала, что краснеет.

— А что сказал вам Маккейн? Когда он вернется?

— Он сказал, что уезжает из города. А когда вернется, не знает. Кстати, он передал вам письмо.

— Письмо?

— Да, я потом принесу его вам в комнату.

Сьюзен кивнула и снова принялась за еду, но уже не могла проглотить ни кусочка. Выносить любопытные и, как ей казалось, похотливые взгляды мужчин Сьюзен больше была не в силах и, извинившись, завернула остатки мяса в салфетку и направилась к себе.

Миссис Пратт заметила это и скривила рот:

— Я не разрешаю жильцам носить еду в комнату.

Но Сьюзен сделала вид, что не слышит. Запершись в комнате, она положила мясо перед щенком и села на край кровати, уставившись в одну точку.

Что-то было не так. Она чувствовала это каждой частичкой своего тела. Не так будто витало в воздухе. Где же Чейз? Почему он уехал из города, с ней не попрощавшись? И почему — Сьюзен откинулась на кровати — поцелуй Тедди не вызвал в ней абсолютно никаких чувств? Почему поцелуй его был совсем не похож на поцелуй Чейза?

Рыдание вырвалось из ее уст.

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем послышался стук в дверь и раздался скрипучий голос миссис Пратт. Сьюзен сидела в тихом раздумье: она давно перестала плакать, но глаза ее были еще красными и распухшими.

— Одну минутку, — крикнула она и бросилась к щенку: усадила его в чемодан, а чемодан запихнула в шкаф.

Миссис Пратт буквально ввалилась в комнату, когда Сьюзен открыла ей дверь, и окинула все вокруг грозным взглядом, видимо, ожидая увидеть беспорядок.

— Вот, держите. — Миссис Пратт извлекла конверт из кармана передника, в котором, как подозревала Сьюзен, письмо и лежало в течение всего ужина.

Сьюзен окинула жадным взглядом мятый конверт. Он был запечатан, и Сьюзен прочла свое имя, написанное большими ровными буквами. Сьюзен никогда раньше не видела почерка Чейза и сочла, что он очень красивый. Ей нравилось, как аккуратно вывел он ее имя.

Миссис Пратт стояла рядом и с любопытством смотрела на конверт.

Но Сьюзен решила не доставлять носатой хозяйке такого удовольствия и не стала вскрывать при ней конверт. Сложив письмо пополам, Сьюзен сунула его в карман.

— Маккейн еще сказал что-нибудь, миссис Пратт?

Хозяйка ничего не ответила.

— Миссис Пратт, я задала вам очень простой вопрос. Мистер Маккейн сказал вам что-нибудь еще?

— …Он заплатил за вас еще за несколько ночей вперед.

— Несколько ночей? Что это значит? Сколько это — несколько?

Миссис Пратт передернула плечами:

— То ли за два, то ли за три месяца, кажется.

Набравшись смелости, Сьюзен спросила еще раз:

— Два или три месяца? Неужели вы не знаете, сколько мистер Маккейн заплатил вам денег? Шестьдесят или сто двадцать? Это ведь большая разница, и я ни за что не поверю, что вы не помните. Так за сколько же?

— За два.

— Он заплатил за меня еще за два месяца? Значит, всего за три? — Сьюзен была поражена. Она и представить себе не могла, что у Чейза было с собой столько денег. Может быть, он их украл? — И когда же вы собирались мне об этом сообщить?

— Ну, при удобном случае. — Миссис Пратт смотрела куда-то в сторону.

Сьюзен тихонько кивнула и открыла перед ней дверь:

— Спасибо, что принесли письмо.

Слегка помешкав, миссис Пратт удалилась. Сьюзен заперла дверь и устало оперлась о нее. Она сильно сомневалась, что сможет вынести колкости этой женщины еще в течение девяноста дней. Но, так или иначе, другого выхода у нее не было. Сьюзен, кажется, прочно застряла в этом городе. А оба мужчины, которые могли бы ей помочь, ее покинули. У Сьюзен не было ни друзей, ни денег. О, Боже, да как же ей жить дальше?

Достав из кармана конверт, она прижала его к груди. Затем еще очень долго смотрела на письмо, сомневаясь — открыть ей его или не открывать.

Наконец Сьюзен осторожно вскрыла конверт. Из него выпал белый листок бумаги и деньги, несколько купюр. Вот что прочла Сьюзен:

Сьюзен положила на ладонь зеленые купюры и проговорила задумчиво:

— Благодарю тебя за то, что ты спасла мне жизнь… Спасла ему жизнь? Да что же это значит, звереныш? Почему он ничего не написал мне толком? Вернется ли он, если вернется, то когда, куда уехал, почему?

Несколько раз перечитала она письмо, но, нет, там не было намека на то, что Чейз вернется.

— Но он ведь вернется, — пробормотала Сьюзен. — Он должен вернуться.

Она закрыла лицо руками и зарыдала.