Невеста лорда Темного леса

Глава 2.3

ЖильРумяный рассвет окрасил краешек неба по правую руку. Ночь подходила к концу, а мы ехали уже несколько часов по ускользающей ленте дороги, выстланной сырым туманом. Люди давно не ходили здесь, и на картах эту старую эльфийскую дорого было не найти. Хотя люди предпочитали обходить лес, Хинифиад, стороной уже много лет подряд.

Меня до сих пор удивляло то нахальство, с каким девица выторговывала себе преференции. Вообще, ей было бы приличнее высказать благодарность за свое спасение, а потом слезно умолять отвезти ее к Анри. Благородная дева себя бы так и повела. Но Катрин не была благородной, насколько я знал. Я никогда не был близок с ней ранее, да и сам редко бывал в городе, но был весьма наслышан.

Историю о дочери простой горожанки, которую взял себе в невесты синьор Эленойи, не слышал, наверное, только глухой на всей Тилладской равнине. Это вызвало жуткий скандал в семье. Я не смел вмешиваться в матримониальные дела моего старшего брата. Но мать своего не упустила.

Люди говорили про отрубленные головы сплетников, которые портили репутацию нареченной графа, про то, что сын не разговаривает с графиней месяцами, что поселил свою невесту в замок и одаривает украшениями. Моего брата можно было понять- Катрин, и вправду, очень хороша собой — тонкий стан, золотые волосы, ярко-синие глаза на изящном лице. Кроткий нрав…

Тут немного мои мысли сбились. Я даже оглянулся, чтобы убедиться, что позади меня, на Летти, едет именно Катрин. Она сидела, согнувшись и клюя носом. Капюшон упал, а спутанные золотые волосы завесили ей лицо. Заснула? Как она сумела это сделать с ее-то боязнью лошадей! Хотя Летти была виновата тоже. Всегда спокойная и покорная, здесь решила проявить характер. Начала кобыла с того, что больно прикусила девушку за руку, а затем попыталась лягнуть копытом. Только недовольное ржание моего коня, Заката, вернуло Летти прежнюю исполнительность. Они притихла и позволила себя оседлать. Но драгоценные минуты были потеряны! Мы вынуждены были чуть ли не удирать от охотников через кусты и бурелом. Только ночь укрыла нас от преследователей и помогла выбраться на старую дорогу.

Сейчас же Летти послушно везла Катрин, изредка бросая недовольные взгляды на меня. Замерзший настил из еловых веток и пожухших листьев бодро похрустывал под копытами конец.

Мои мысли вернулись к Катрин. Я вспомнил один из тех редких случаев, когда вся наша семья и близкие придворные собрались на обеде. Арас сидел там же. Меня пробирал холод, когда я видел его глаза, светящиеся фанатичным блеском. Но графиня обожала его, этот жуткий человек был ее духовником и советником. Несмотря на насмешливые взгляды вокруг, Катрин будто светилась, она не отводила глаз от Анри. Смотрела с бесконечным обожанием и любовью. Как будто больше никого другого не существовало для нее. Мой брат, конечно, не выражал свою любовь столь явно, но… он всегда защищал ее, раз за разом отбивая нападки матери и присоединившегося к ней жреца.

Тем более странным сейчас выглядело его предательство. Еще не зная, о том, что Катрин — полукровка, уехал, оставив ее одну на растерзание врагам. Разве он не догадывался о том, что они сделают с ней в его отсутствие? Он же мог, скажем, забрать ее с собой, ну или, в крайнем случае, оставить в одной из приграничных крепостей, где бы она ожидала его в полнейшей безопасности со всем должным уважением.

Конечно, сейчас, все изменилось. Никакой речи о браке уже идти не может! Анри ненавидит эльфов, и собственными руками подпалил бы костер для нее. Но… Этот знак на теле Катрин, он же появился не вчера. Я знал, что жрецы неустанно уничтожали каждого с таким знаком, не взирая на то, кто перед ними — чистокровный эльф или полукровка. Перерыв почти все из уцелевших древних книг в графстве, я так и не узнал значение этого цветка. Не каждый первородный имел его. Может, это какая-то особая отметка милости старого Мудрого бога. В давние времена народ валов тоже почитал его.

На что надеялась Катрин, соглашаясь на брак с Анри? Детям в королевстве со школьной скамьи начинали объяснять, как выглядит метка первородных. И что про таких людей нужно сразу доносить в Храм Четырех и синьору. Катрин настолько сильно полюбила Анри и потеряла голову, доверяя ему не только жизнь, но и смерть? Почему-то это неприятно кольнуло меня. Я уж точно не дам брату расправиться с девушкой. Она очень ценна для нас. Для выживания нашего народа нам нужны первородные, их мудрость и магия.

Я провел много времени в лесу, но ни разу не встретил никого из первородных. Магией они сокрыли свои новые города и избегают людей. Но кое-что узнал. И теперь у меня есть проводник в мир первородных. И козырь. Человеческая девушка с особой меткой любимого ими отца всей Мудрости. Эльфам придется выслушать меня. И когда они узнают, какая беда нависла над всеми нами, они поймут, что самое лучшее — это возродить древний союз, забыв старые обиды.

Тусклое осеннее солнце осветило небо, туман растаял и подул северный ветер, раскачивая ветви деревьев, выстроившихся вдоль дороги и срывая последние золотые листья. Дневной свет прогнал ночные сомнения из моей груди и я надеждой смотрел в будущее.

Кольцо на моей руке сверкнуло в свете солнца. Я машинально провел по ободку пальцем. Этот перстень давно со мной и я никогда не снимал его. Будучи еще мальчишкой, я обнаружил его в замке. Как он туда попало осталось загадкой для меня. Но я всегда верил, что оно волшебное. Желая узнать его тайну, я стал изучать эльфийские книги, отправился в свое первое путешествие по лесу, находил следы заброшенных храмов и оставленных жилищ. Я собирал любые крупицы знаний об их культуре и о том, как они жили. Многое было уничтожено, но в Эленойе, бывшем эльфийском Эларе, оставалось тоже немало. И я понял, какой чудовищной паутиной лжи люди опутали память о первородных. Под конец, когда я потерял надежду в одном из манускриптов в северном аббатстве я нашел интересное — такие кольца носили высшие эльфийские маги. Там же было написано, что кольцо нагревается, когда магия пробуждается. Но на мне оно всегда было холодным.

Я покосился на девчонку, а если ей отдать это кольцо? Оживет ли оно на ее руке? Девушка безмятежно спала, обняв Летти, прильнув золотоволосой головой к шее лошади.