Невеста-обманщица

Глава 12

Нерина одевалась медленно и молча. Она вела себя так необычно, что Бесси поглядывала на нее, недоумевая, что же случилось.

Рассказ вдовствующей маркизы произвел на Нерину неизгладимое впечатление.

Она поймала себя на том, что думает о сэре Руперте совсем по-другому. Нерина отчетливо представляла, как мог изменить его гнусный поступок лорда Дроксборо.

Какое отчаяние и чувство одиночества испытал тогда сэр Руперт!

— Да, я помню, — тихо произнесла Нерина.

— Ну же, перестаньте тревожиться, — неожиданно резко сказала Бесси. — Кругом и так полно проблем.

В ее тоне было что-то такое, что заставило Нерину спросить:

— Почему ты это говоришь, Бесси?

Служанка вздохнула. Казалось, она вот-вот расплачется.

— У меня слишком доброе сердце, вы же знаете, миледи! — Из Уиллоу-Хилл приходил племянник экономки. Я была готова разрыдаться, слушая его рассказ.

— Уиллоу-Хилл! — задумчиво произнесла Нерина. — Это, случайно, не та ужасная деревушка горняков, мимо которой мы проезжали?

— Именно, миледи. Именно «ужасная». Сэр Руперт об этом не знает, миледи, иначе он бы не допустил такого безобразия. Он же настоящий джентльмен.

— Там что-то не в порядке? — спросила Нерина.

— Всё, миледи. В шахте работать опасно, а на ее переустройство не тратится ни пенни. Каждый раз, спускаясь под землю, люди не могут быть уверены, что вернутся обратно. В прошлом месяце десять человек погибли, а еще в два раза больше — покалечились. И никакой компенсации они не получили. Как это ужасно, миледи! И разве можно обвинять их в том, что они отказываются спускаться в шахту?

— Они бастуют? — переспросила Нерина.

— А что же им еще делать? Три дня назад погиб еще один человек. А у его напарника раздроблена ступня. Люди поклялись, что не спустятся в шахту до тех пор, пока что-нибудь не будет сделано для них. Но, как говорит племянник экономки, их возьмут измором: голод заставит их выйти на работу снова и снова погибать ни за что.

— Я сделаю все, что смогу, Бесси, но я должна выбрать правильное время и найти правильный подход, — тихо сказала Нерина.

Она взяла с туалетного столика носовой платок и пошла к двери. Бесси с тревогой смотрела ей вслед. Сегодня вечером с ее хозяйкой происходило что-то не то, но она не могла понять, что именно.

После ужина они перешли в гостиную. Вечером шел дождь, стало холодно, поэтому в камине зажгли огонь. Нерина села на коврик перед камином и протянула руки к огню. На левой руке у нее засверкало обручальное кольцо. Она смотрела на него, размышляя, как много и в то же время как мало может значить этот крохотный золотой обруч. Позади себя она услышала голос:

— Вам холодно?

Нерина испуганно вздрогнула и медленно, поднялась на ноги. Она уже собралась было ответить какой-нибудь легкой, незначительной фразой, но вот их глаза встретились, и Нерина словно онемела. Они смотрели друг на друга, и она ощущала какую-то огромную внутреннюю силу, которую он сдерживал неимоверным усилием воли.

Часы на каминной полке отсчитывали секунды, а Нерина и сэр Руперт все смотрели друг на друга. Наконец охрипшим от страдания голосом сэр Руперт произнес:

— Ну что?

Нерина знала, что он имел в виду. Она заставила себя отвести взгляд и, положив руку на каминную полку, взглянула в огонь.

— Мне очень жаль, — тихо сказала она.

— Меня? — спросил сэр Руперт и резко добавил: — Я не нуждаюсь в вашей жалости.

— Я не жалею вас, — возразила Нерина. — С какой стати? У вас есть многое, за что вы должны быть благодарны! Нет, мне просто жаль, что вам может причинить зло лорд Дроксборо, так же, как он причинил зло мне.

— Вам? — переспросил сэр Руперт.

— Да. Но сейчас нет необходимости говорить об этом. Мы говорим о вас.

Сэр Руперт сделал жест, который Нерина не поняла, а затем своим прежним враждебным тоном заявил:

— Будь моя воля, я бы вам ничего не стал рассказывать. Но много лет назад бабушка заставила меня пообещать, что перед свадьбой я расскажу своей невесте правду. Я согласился и решил, что все расскажу своей избраннице до церемонии, а не после. Если после этого она пожелает расстаться со мной — что ж, это ее дело.

— И все же вы ничего не сказали Элизабет, — заметила Нерина.

Сэр Руперт замешкался.

— Мои беседы с вашей кузиной не были слишком откровенными, — признался он.

— А вдруг уже после того, как вы поженились бы, она была бы настолько шокирована, что захотела бы покинуть вас?

— В этом случае я бы ничего не смог поделать. А вы шокированы? Вы пришли в ужас?

— А есть ли у меня на это право? Что бы я теперь ни узнала, я не имею права ничего порицать.

— Вы так и не ответили на мой вопрос. Вас привело в ужас то, что рассказала вам бабушка?

— Конечно, нет, — мягко произнесла она. — Какое это имеет значение?

Он посмотрел на нее, как показалось Нерине, с удивлением.

— Вы и вправду так думаете? — наконец выговорил он, и его голос прозвучал слегка растроганно.

— Ну конечно! — серьезно ответила она. — Мы не можем нести ответственность за наше появление на свет. Вам нечего стыдиться. Вы сын своего отца. Он гордился вами, иначе не оставил бы вам все свое состояние.

Сэр Руперт отвернулся. Казалось, ему было трудно смотреть ей в глаза.

— Вы понимаете, что вы говорите? — спросил он. — Многие годы я думал о том моменте, когда мне придется рассказать правду своей жене. Я не сомневался, что увижу в ее глазах презрение и неприязнь. А вы… вы говорите, что это не имеет никакого значения.

— Но вы же остались сами собой. Вы по-прежнему сэр Руперт Рот из замка Рот. Ваша личность сформировалась еще в дни самого раннего детства. Какое может иметь значение — если не считать мнение общества — тот факт, что ваша мать не носила на пальце обручального кольца? О, я знаю, что могут подумать некоторые люди. Я слышала, как женщины тревожно перешептываются о подобных вещах. Но если мне вдруг скажут, что мои отец и мать не освятили свой союз в церкви, неужели я сама стану с этого момента другой? Нет, я останусь тем же самым человеком, с теми же чувствами, с теми же желаниями, какие у меня были до того, как я узнала тайну моего рождения.

— О нет! — воскликнул сэр Руперт. — Уверяю вас, вы не были бы прежней. Вы ощутили бы себя человеком второго сорта. Вы бы знали, что, если правда станет известна людям, которые вас уважают, их отношение к вам тотчас изменится. Их уважение к вам тотчас иссякнет. Они начнут презирать вас. Добрые чувства — если, конечно, они таковые питали к вам — в лучшем случае превратятся в снисходительную терпимость. Вы станете изгоем. Возможно, вам будут сочувствовать, но скорее всего предпочтут забыть о вашем существовании. По-вашему, я настолько глуп, что не понимаю этого? По-вашему, я не понимаю, что, если люди узнают то, что сегодня узнали вы, на моей политической карьере можно поставить крест? Мнение высшего света мне безразлично. Долгие годы я знал о себе правду и старался по возможности не появляться в свете. Мне прекрасно известно, что те, кто сегодня передо мной заискивает и выслуживается, завтра с радостью втопчут меня в грязь. Мне не безразлична моя работа, которую я делаю на благо Англии. Если я ее лишусь, можно считать, что для меня потеряно все.

— Но вы же все равно останетесь собой, — прошептала Нерина. — Как бы ни изменилось ваше положение в обществе, ваше состояние, вы все равно останетесь самим собой.

Сэр Руперт повернулся и наконец прямо взглянул на Нерину. Ее широко открытые глаза были серьезны, словно она изо всех сил пыталась убедить его в правоте своих слов.

— Вы пытаетесь утешить меня? — спросил сэр Руперт.

— Вовсе нет! — возмутилась Нерина. — С какой стати мне вас утешать? Если вы нуждаетесь в утешении, я презираю вас! Не за ваше происхождение, а за вашу слабость. У вас есть все: здоровье, сила, приятная внешность, состояние и огромное политическое влияние. Почему кто-то должен жалеть и утешать вас? И у вас только один враг. Всего один человек, который, правда, может уничтожить вас, когда ему вздумается. Но, несомненно, вы можете найти способ первым уничтожить его. По крайней мере заставить его замолчать.

Нерина говорила с таким пылом, что сэр Руперт невольно усмехнулся ее горячности.

— Обладай я такой храбростью, как вы, — произнес он, — я бы непременно завоевал весь мир.

— Почему бы и нет? Вы уже и так многого достигли. Почему бы вам не попытаться достичь еще большего и не избавиться от человека, который ненавидит вас и который способен уничтожить все, что вы цените?

— Вы предлагаете мне убить собственного дядю? — криво усмехнулся сэр Руперт.

Нерина лишь пожала плечами.

— Надо же как-то заставить его замолчать?

Сэр Руперт улыбнулся такой откровенности.

— Вот, оказывается, какая вы безжалостная, — произнес он. — Если я кого и должен опасаться, то, пожалуй, только вас.

Нерина улыбнулась в ответ:

— Я надеялась, что вы меня уже боитесь. Мне кажется, в вашей жизни слишком много людей, которые готовы тем или иным способом шантажировать вас.

Она встала, и ее волосы в свете свечей показались огненным нимбом. От камина исходило приятное тепло. Нерина подошла к столику, на котором находилась целая коллекция дорогих табакерок. Взяв одну из них, она машинально повертела ее в руках, ощущая неясное беспокойство и пытаясь его скрыть. Нерина чувствовала на себе взгляд сэра Руперта.

— Скажите мне, каким образом мой дядя, маркиз Дроксборо, заставил вас страдать? — спросил сэр Руперт.

Нерина бросила на него быстрый взгляд, а затем снова отвела глаза.

— Я не желаю об этом говорить, — ответила она. — С этим покончено и нет смысла предаваться воспоминаниям. Достаточно, если я скажу, что маркиз Дроксборо омерзителен, настоящий дьявол во плоти. У меня нет слов, чтобы выразить то отвращение, ту ненависть, которую я испытываю к нему.

В голосе Нерины звучала такая ярость, что, к ее удивлению, сэр Руперт пересек комнату и подошел к ней.

— Что он с вами сделал? Отвечайте! — спросил он, глядя на девушку с высоты своего роста.

Нерина попыталась отойти, но рядом стоял диван и отступать было некуда. В тоне сэра Руперта было нечто такое, что напомнило ей дядю Герберта.

— Я уже сказала вам, что не желаю говорить о лорде Дроксборо!

— А я требую, чтобы вы сказали мне правду! — Тон сэра Руперта не допускал возражений.

Нерина удивленно подняла брови.

— Требуете? Разве у вас есть право что-либо от меня требовать?

— Представьте себе, что есть! Я ваш муж и имею право знать, что произошло. — Он протянул руки и схватил ее.

Нерина чувствовала его силу. Вырываться было бесполезно. Неожиданно ее охватила свирепая, всепоглощающая ярость. Как он смеет ей приказывать? Как смеет прикасаться к ней?

— Пустите меня! — закричала она. — Не пытайтесь запугивать меня. Клянусь, я вам все равно ничего не скажу.

Нерина боролась, как могла. Она пыталась оттолкнуть сэра Руперта, но тот оказался гораздо сильнее, чем она представляла себе. Его пальцы впивались в ее нежную кожу, но от гнева Нерина не чувствовала боли. Глаза сэра Руперта потемнели от ярости, такой же неистовой, как ее собственная.

— Ты скажешь мне! — процедил он сквозь зубы. — Мне прекрасно известно, как маркиз обращается с женщинами. Он соблазнил тебя? Отвечай!

При этом сэр Руперт сильно встряхнул девушку за плечи. Это стало последней каплей, переполнившей чашу ее терпения. В отчаянии она с невероятным проворством вырвалась и бросилась к другому краю дивана. Ее сотрясала дрожь, грудь судорожно вздымалась и опускалась под мягкой серой тканью, дыхание было частым и прерывистым. Глаза Нерины сверкали гневом, волосы пламенели.

— Как вы смеете меня допрашивать? — выкрикнула она. — Я ненавижу вас! Вы такой же, как все мужчины, — грубый и жестокий!

С этими словами Нерина выбежала из комнаты, дверь за ней с шумом захлопнулась. Приподняв свои пышные юбки, она пробежала через холл и бросилась наверх по широкой парадной лестнице, пересекла лестничную площадку и прошла в свою спальню.

В камине ярко горел огонь, но свечи были зажжены только на туалетном столике. Большая часть просторной комнаты оставалась погруженной в темноту.

Остановившись посреди комнаты, Нерина попыталась отдышаться. Она жадно ловила ртом воздух.

— Как он смеет так обращаться со мной? — громко возмущалась девушка, и в этот миг дверь в спальню открылась.

Сэр Руперт вошел и закрыл за собой дверь. Нерина с ужасом смотрела на него, не в силах пошевелиться.

Ее словно парализовало. Сэр Руперт шагнул из темноты на свет. На мгновение он показался ей еще крупнее и выше ростом, чем был на самом деле. Нерина ощутила себя беспомощным ребенком, но затем в нее вновь вселился дух противоречия. Когда он подошел к ней, она вздернула подбородок и крепко сжала кулаки.

— Что вам здесь нужно?

— Ты.

Этот односложный ответ застал ее врасплох.

— Что вы имеете в виду? — еле слышно прошептала она.

— То, что я сказал. Мне нужна ты. Ты обманом заставила меня жениться на тебе, а теперь мучаешь меня. Ты издевалась надо мной, пользуясь именем маркиза, но я выдержал. Теперь я требую своих законных прав. Ты моя жена.

— Убирайтесь отсюда!

Голос Нерины был тих, но дрожал от ярости.

— Как вы смеете входить в мою комнату и так со мной разговаривать? Разве вы не понимаете, что я ненавижу вас? Не чувствуете, что я вас презираю? Я вышла за вас замуж лишь затем, чтобы спасти свою кузину и проучить вас. Но если вы считаете, что имеете право оскорблять меня, то вы глубоко заблуждаетесь. Оставьте меня в покое! Возвращайтесь к своим любовницам, к леди Клементине и другим идиоткам, которые полагают, что вы их любите.

Сэр Руперт расхохотался. Его смех испугал Нерину даже больше, чем его гнев.

— Моя дорогая! Ты настоящая маленькая чертовка! Но я тебя не боюсь. Можешь кусаться и царапаться, Сколько тебе вздумается. Но помни, ты моя жена! Кроме того, если в твоей жизни были другие мужчины вроде маркиза, то чем я хуже?

— Если вы хотя бы пальцем дотронетесь до меня, клянусь, я уничтожу вас! — выкрикнула Нерина. — Я пойду к королеве и разоблачу вас. Я расскажу ее величеству, что вы собой представляете. Я не забуду ни про леди Клементину, ни о том, как вы попытались жениться на бедной, беззащитной девушке, чтобы использовать ее для прикрытия своих любовных интрижек.

— Не забудь еще рассказать ее величеству, что ты моя супруга и принадлежишь мне и душой, и телом, — проговорил сэр Руперт.

С этими словами он обнял Нерину и привлек к себе.

— Ты и вправду ненавидишь меня так же, как маркиза? — нежно спросил он и, прежде чем она успела пошевелиться, поцеловал ее.

Нерина сопротивлялась, как могла, но он целовал ее так властно и жадно, что ей казалось, что она вот-вот лишится последних сил. Его губы были теплыми и жестокими, этот поцелуй, казалось, длился вечно. Она почти теряла сознание в его объятиях. Когда сэр Руперт наконец отпустил ее, Нерина на мгновение онемела. Не в силах произнести хоть слово, она лишь молча смотрела на него и судорожно глотала воздух. В этот момент она испытывала такой страх, какой доселе был ей неведом.

Нерине показалось, что лицо сэра Руперта исказилось до неузнаваемости. Это было лицо человека, одержимого страстью, не властного над собой. В следующее мгновение он снова принялся осыпать ее поцелуями. Его губы касались ее глаз, щек, волос, потом снова губ. Она ощутила его поцелуй у себя на шее, а его руки судорожно стиснули ее грудь.

Ее охватил ужас. Как ни странно, испуг придал девушке сил. Нерина отчаянно сопротивлялась. Она слышала, как под его руками треснула ткань платья. На какое-то время оба словно лишились дара речи. Они боролись друг с другом, и в свете камина их лица, казалось, искажала какая-то жуткая гримаса.

Вновь раздался треск рвущегося кружева, а затем сэр Руперт подхватил Нерину на руки и понес к огромной кровати. Ее грудь и плечи обнажились. Она тщетно пыталась вырваться из его железных объятий. И тут ей в глаза бросился большой серебряный подсвечник на прикроватном столике. Нерина потянулась и схватила его.

Она вложила в удар всю свою силу. В последнее мгновение сэр Руперт понял, что она собирается сделать, и слегка повернул голову. Это спасло его. Нерина намеревалась ударить его в висок, но задела только щеку. Из раны, не очень глубокой, хлынула кровь.

Нерина смогла высвободиться. Она полулежала на краю кровати с подсвечником в одной руке, другой прикрывая наготу обрывками кружев, которые всего несколько минут назад украшали корсаж ее платья.

Сэр Руперт потрогал щеку, затем посмотрел на окровавленную руку и взглянул на Нерину. Она вызывающе смотрела на него, готовая до последнего защищать свою честь. Сэр Руперт окинул взглядом ее бледное лицо, растрепанные волосы, разорванное платье. Нерине показалось, что на его лице появилось какое-то дьявольское выражение. Из рассеченной щеки струилась кровь, стекая к подбородку. Она увидела, как сэр Руперт шагнул к ней, и поняла, что потерпела поражение.

Ужасающая тьма окутала ее, и она почувствовала, что падает…