И как-то так получилось, что все мужские взгляды, а кроме князя, его брата и распорядителя в холл вошли еще человек пять или шесть (или это тоже не люди? — поди разбери), притянула я одна, ну и моя модная и непривычная в этом мире футболка с… блииин же ж.
/А вот и она — та самая…
Надпись на футболочке у меня гласила: «Если нету жизни личной, значит хватит быть приличной», а еще нарисована деваха в нижнем красном белье. Это мне на работе подарили, отправляя в отпуск — вот такие у меня веселые коллеги (а ведь не сказала бы, когда только-только начала с ними работать). Сама я, как оказалось, вообще безбашенная, раз влезла в эту вызывающую вещицу и увидела надпись только в обед, когда руки мыть выходила. Хотя, с утра выбор был так себе — из глаженых была только эта и другая.
— Это что ж, призыв к действию? — задал вопрос брат князя, расплывшись в ухмылке, словно он чеширский кот, а за ним и все остальные разулыбались, только кто-то просто весело и легко, а от чьих-то улыбок резко захотелось спрятаться обратно в парку и застегнуть молнию по самое горло.
А еще девицы резко меня возненавидели, хотя буквально минуту назад просто презирали. И вот глаза у всех чуть изменились, зрачок стал узеньким, а затем вновь вернулся к круглой форме — ну надо же, даже жутковато стало, пора либо деру давать, либо кричать «в атаку!» и на абордаж амбразуры, иначе либо начнут гнобить, либо сразу съедят и дерьмом не подавятся.
Расправила плечи, гордо выпятила подбородок, улыбнулась так, что иным и не снилось — некоторые, особо развязанные, резко перестали скалиться.
А я вспомнила, как пару лет назад мы своим узким коллективом провожали на пенсию главбуха и подарили ему футболочку покруче моей: на черном фоне в одинаковых квадратиках два схематичных человечка демонстрировали интимные позы — шестнадцать штук. Главбух у нас всегда был мужиком с юмором, поэтому тут же надел футболку поверх белой рубашки и щеголял в таком виде весь день.
Так вот, когда в общий кабинет заглянул генеральный, то первым делом столкнулся с главбухом, а тот, гордо выпятив грудь и живот, сообщил доверительно: «Смотри, как мой гарем меня любит, все наши любимые интимные позы перечислили, чтоб я ни одну из них не забыл». А мы-то лишь говорили, что на пенсии нашему главбуху можно забыть про интим с ФНС, статистикой и банками. Генеральный до сих пор думает про Григория Гаврилыча, что он на работе успевал ВСЁ и ВСЕХ.
Так что в любую нелепую ситуацию можно перевернуть в свою пользу, главное, как все преподнести и с каким лицом.
— Это ведьмин наговор: кто руки тянуть будет, тот их и лишится, — пропела я с улыбкой пираньи, глядя на всех мужчин разом. — Спастись можно, только прочитав надпись наоборот.
Желающих улыбаться резко поубавилось, даже герцог нахмурился, а стоящий рядом с ним распорядитель возмущенно фыркнул, мол, кто ж к тебе руки-то тянуть будет. Весь момент испортила Тами, тихой мышкой шедшая за князем и его сопровождающими, но тут остановилась и задала вопрос.
— А у вас вроде бы нет магии… Или я ошибаюсь?
Красивая кремовая блондинка, с нежными чертами лица, пухлыми розовыми губками, по-детски распахнутыми прозрачными голубыми глазами и… пирсингом в носу, который смотрелся ненавязчивым дополнением к образу, сейчас делала вид, что является просто блондинкой, про которых в моем мире очень много всяких анекдотов ходит. И смутилась так мило, слегка порозовев, и глазки потупила, да только ее вмешательство имело эффект разорвавшейся бомбы: оживились девицы и принялись галдеть как сороки, перебивая друг друга.
— Иномирянка на отборе — какой моветон…
— Что ж она обманывает — люди не имеют магию.
— И кто вообще позвал ее сюда?
— Князь, как такое возможно?
— Оградите нас от ее общества, князь…
— Князь…князь…князь… (кар–кар-кар…)
— Тихо! — от рыка князя захотелось вжать голову в плечи, а его взгляд просто приморозил к полу, не давая сдвинуться. Я называла его красивым? Сейчас его красота поблекла под действием того страха, что внушал его холодный синий взгляд. — Объяснитесь.
Это он мне, а я только и смогла что спросить ошарашенно: «А?»
— В вашем мире нет магии, так про какой ведьмин наговор вы тут говорите.
— Магии нет, — признала я, хоть и очень хотелось постращать сейчас тех, кто особенно глумливо смотрел на меня минуту назад, словно я тут основное блюдо. — Но есть зелья разные, что способны здорового крепкого мужчину с ног свалить да головы лишить, а еще мы можем лишить слуха, всего лишь наиграв небольшую мелодию, или разнести дворец и даже камушков не останется.
Как их мир для меня, так и мой мир для них был неизведанной и неизвестной диковинкой, которая может стать как добрым приветливым домом, так и страшным подземельем — зависит от того, как это все преподать.
Чтобы не просили продемонстрировать что-то из перечисленного и неисполнимого, я нажала на смарт-часы, где последней мелодией был Рамштайн (благослови, Господи, Нелли Ивановну, которая «что-то там покрутила, и вот теперь уши вянут»), и включила на несколько секунд на полную мощность. Резкий скрипучий звук взмыл вверх к потолку и отразился от стен, сыграв с хозяевами злую шутку: звук усилился и буквально въедался в мозг перфоратором. Непривычные к подобным звукам драконы принялись закрывать уши ладонями и пятиться от меня подальше, и только князь с братом стояли спокойно, словно нерушимые скалы под напором шторма, и смотрели на меня с интересом.
Я отключила часы так же резко, как и включила, и с вызовом посмотрела на князя — что он теперь скажет: осадит ли тех, кто презрительно отзывался обо мне, или будет на их стороне? Может меня прямо сейчас и вернут обратно?
Начнем с насущного: как вам футболочка? Правда, веселые коллеги у Юли?
Кстати, о футболке «глафбуха» знаю не по наслышке — видела и не раз, да только на просторах интернета не смогла найти визуал. Искала, искала, а потом вспомнила, что книга-то у меня 16+.
Так что только одна футболочка в визуале. Хотя нет — та, другая тоже есть: