Невинность и страсть

Глава 10

— Тебе не надо сидеть со мной. Я могу побыть одна. Иди, если хочешь увидеть, как там все остальные.

Сюзетта взглянула на сестру и покачала головой.

— Нет. Мне и здесь хорошо. Сыщики наверняка задают тысячу глупых вопросов и занимаются… чем там им положено заниматься. — Она неопределенно махнула рукой.

— Надеюсь, что они заберут труп и что это как раз входит в то, «чем им положено заниматься», — мрачно произнесла Лиза.

— Уверена, так и будет, — успокоила ее Сюзетта. — Они, безусловно, не оставят тело посреди кабинета.

Лиза состроила кислую гримасу и вздохнула.

— Как неприятно, что мне от таких вещей всегда становится дурно. Вечно я падаю в обморок.

Сюзетта пожала плечами, прошла к окну и выглянула наружу.

— У каждого свои недостатки, а у тебя они совсем безобидные. Ты не так часто видишь кровь. Представь себе, если бы ты падала в обморок при виде булочек.

Лиза хихикнула, а Сюзетта порадовалась, что сестра приходит в себя, но тут за дверью раздался шум шагов, и в гостиную торопливо вошел Дэниел, а следом за ним — Роберт. Сюзетта тотчас отметила довольное выражение на лице своего жениха.

— Все закончилось. Они уехали, — объявил он, подошел к Сюзетте и притянул ее к себе.

— Вот и хорошо. — Она удивленно заглянула ему в лицо. С момента их знакомства Дэниел всегда стремился соблюдать приличия, и Сюзетта не понимала, почему он изменил свое поведение — обнял ее на глазах у Лизы и Роберта, да еще наклоняет голову, как будто хочет ее поцеловать.

Все же Дэниел не стал целовать Сюзетту, во всяком случае, в губы, а просто коснулся шеи и пробормотал:

— Тайна шантажа и убийства разгадана. Теперь нас здесь больше ничего не держит. Понимаешь, что это значит?

— Гретна-Грин, — выдохнула Сюзетта, поднимая голову, а Дэниел стал осыпать ее шею быстрыми поцелуями, от которых у нее мурашки пробежали по телу и помутилось в голове. Поэтому она не сразу поняла смысл его слов. — Ты говоришь, что убийство тоже разгадано? настороженно спросила она. Значит, Фредди был не только шантажистом, но и убийцей?

— Нет, — пробормотал он, не отрывая губ от ее кожи.

— Тогда кто это? — хмурясь, спросила Сюзетта.

Дэниел выпрямился и с улыбкой заглянул в ее рассерженное лицо.

— Как мне нравится такое выражение! Мне так и хочется развеять его поцелуями, — воскликнул он.

— Дэниел! — запротестовала она, а он снова принялся целовать ее. Меж тем зрителей прибавилось. В гостиной появился лорд Мэдисон и заявил о своем присутствии громким хмыканьем.

Дэниел выпустил Сюзетту из объятий и без всякого раскаяния в голосе обратился к ее отцу:

— Сэр, вы будете сопровождать нас в Гретна-Грин?

— Разумеется, — торжественно отвечал Мэдисон, но блеск в его глазах указывал, что он доволен происходящим.

Дэниел окинул вопросительным взглядом Лизу и Роберта, и те кивнули в знак согласия.

— Дэниел! — Сюзетта постучала пальцами ему в грудь. — Так кто же отравил Джорджа?

— Расскажу по дороге, — пообещал он, взял ее за руку и потянул к двери.

Сюзетту позабавило его нетерпение, но она не стала сопротивляться и позволила вывести себя в холл, однако здесь Дэниел оставил невесту и поспешил к Ричарду, стоящему в обществе Кристианы у лестницы.

— Ричард, теперь, когда шантажист обнаружен, а личность отравителя установлена, нет нужды медлить. Мы сразу же едем в Гретна-Грин.

Ричард недовольно заворчал, но потом согласился:

— Ну хорошо. Утром отправляемся.

— Утром? — явно разочарованным тоном переспросил Дэниел.

Ричард кивнул:

— Дамам надо уложить вещи и…

— Сундуки еще не разобраны. Во всяком случае, мой, — перебила его Сюзетта и оглянулась на дверь гостиной, из которой как раз появилась Лиза в сопровождении отца и Роберта.

— И мой, — поддержала Сюзетту младшая сестра.

Сюзетта перевела взгляд на Кристиану. Та немного помедлила, но потом все же призналась:

— И мой.

Ричард нагнулся и что-то прошептал жене. Кристиана ответила таким же шепотом. Тут заговорил Дэниел:

— Ричард, твой экипаж все еще у дверей? Мне кажется, ты не отсылал его в конюшню?

— Не отсылал, — признался Ричард. — Думал, что он может еще понадобиться.

— Мой тоже перед домом, — объявил Роберт. — Надо только погрузить вещи.

— Отлично! — Дэниел удовлетворенно хлопнул в ладоши. — Остается заложить мою карету, уложить сундуки и можно… Черт! — Дэниел умолк. — Совсем забыл! Карета же сломана. Для горничных придется нанять повозку.

Сюзетта расстроенно закусила губу. В который раз возникает препятствие на пути в Гретна-Грин. Ей уже начинало казаться, что кто-то их проклял.

— Можно ехать в моем экипаже, — предложил лорд Мэдисон. — Он здесь.

Сюзетта счастливо заулыбалась. Все будет хорошо. На этот раз ничто не помешает им добраться до Гретна-Грин и пожениться.

После трехдневного путешествия Сюзетта уже не удивлялась, просыпаясь утром в незнакомой кровати. Однако ей все же требовалось несколько мгновений, чтобы сообразить — она ночует в трактире, в одной комнате с Лизой, и все они едут в Гретна-Грин. В тот же миг Сюзетта окончательно проснулась и села в постели. Сегодня последний день путешествия. К обеду они будут в Гретна-Грин и сразу обвенчаются. Потом будет свадебный обед, а ночью они с Дэниелом станут наконец мужем и женой.

От этой мысли улыбка на лице Сюзетты стала не такой лучезарной. Беспокоило не само замужество, а вступление в супружеские отношения. Сюзетту это пугало. Она уже расспросила Кристиану о том, будет ли ей больно, но неубедительная фраза сестры «пожалуй, чуть-чуть» не успокоила ее. Кристиана явно не желала обсуждать эту тему. Но почему? Не хотела говорить о столь личных вещах? Или боялась напугать Сюзетту? Старшая сестра быстро сменила тему разговора, и Сюзетта так и осталась со сведениями, почерпнутыми из романа о потоках крови и обмороке от боли.

Как было бы хорошо, если бы у них с Дэниелом эта пугающая процедура была уже позади! К несчастью, они ни разу не оставались с глазу на глаз с тех пор, как покинули Лондон. Отец очень серьезно отнесся к своей обязанности блюсти чистоту дочери до свадьбы. К тому же он привлек к этой миссии обеих ее сестер и даже Ричарда и Роберта. Ни Сюзетта, ни Дэниел ни на минуту не оставались в одиночестве, даже когда спали. Для каждого ночлега в трактире снималось три комнаты. Одна — для Ричарда и Кристианы, вторая — для Лизы и Сюзетты, а третья — для трех джентльменов — лорда Мэдисона, Роберта и Дэниела. Сюзетта не возражала против того, чтобы спать в одной комнате с Лизой, а вот Дэниел страдал — Седрик Мэдисон и Роберт ужасно храпели.

Сегодня ночью все будет иначе. Больше Дэниелу не придется терпеть надоедливых соседей. Он будет спать с ней в одной постели. Их ждут потоки крови и боль.

Сюзетта вздохнула, откинула одеяло, соскользнула с кровати и быстро оделась. Она уже расчесывала волосы, когда проснулась Лиза и, зевая, спросила сестру:

— Что ты делаешь?

— Собираюсь в дорогу, — смеясь, отвечала Сюзетта. — Тебе тоже пора вставать и одеваться. Кристиана будет…

— О Боже, — пробормотала Лиза и снова упала в подушки. — Разве ты не помнишь, что сегодня мы поедем поздним утром? Сегодня можно поспать подольше.

Сюзетта замерла со щеткой в руках.

— Разве? А почему?

— Не знаю, — ответила Лиза и повернулась на бок. — Отец сказал, что утром можно поспать. Поедем позже. — Она оглянулась на старшую сестру: — А тебе он этого не говорил?

— Нет, — хмурясь, ответила Сюзетта.

— Наверное, забыл, — со вздохом сказала Лиза и снова отвернулась. — Ложись и поспи.

Сюзетта не ответила. В сердце возникла тревога. Почему они не выезжают в обычное время? Они всегда выезжали почти на рассвете, а сегодня наступил последний день путешествия, и уж сегодня-то надо было выехать как можно раньше.

Сюзетта положила щетку на сундук и хотела раздеться, чтобы снова лечь в кровать, но решила, что не сумеет заснуть. Не бродить же ей из угла в угол, ожидая, пока остальные начнут просыпаться… К тому же она ощутила жажду, а потому тихонько выскользнула из комнаты в коридор.

Снизу, из общего зала, доносился негромкий гул голосов. Сюзетта тихонько прикрыла дверь в спальню, перегнулась через перила и посмотрела вниз, на пустые столы. Наконец она отыскала взглядом беседующих. Дэниел и хозяин трактира тихонько разговаривали у дверей кухни.

Сюзетта улыбнулась. Серьезное выражение лица Дэниела и взъерошенные волосы позабавили ее. На его щеке остались следы от складок подушки. Он выглядел так мило, что у Сюзетты сладко заныло сердце. Она хотела спуститься вниз и присоединиться к мужчинам, но в этот момент разговор закончился. Хозяин нырнул в кухню, а Дэниел прошел мимо длинных пустых столов и исчез за входной дверью.

Сюзетта решила догнать жениха, быстро слетела по лестнице на первый этаж, выскочила во двор и успела заметить, как Дэниел скрылся в дверях конюшни. Сюзетта поспешила туда, на ходу размышляя, зачем он встал так рано, если выезд назначен на позднее утро. С другой стороны, подумала она, у них будет шанс провести несколько минут наедине.

У дверей конюшни Сюзетта замедлила шаг, вошла и не сразу обнаружила Дэниела, Тот седлал лошадь у дальней стены. Сюзетта поспешила к жениху.

— Что ты делаешь? — спросила она, приближаясь к стойлу, где трудился Дэниел. Дэниел едва не подпрыгнул от неожиданности, но, узнав Сюзетту, тотчас улыбнулся.

— Доброе утро! — приветствовал он ее, оставил упряжь и пошел навстречу.

— Доброе утро, — машинально ответила Сюзетта. — Зачем ты седлаешь лошадь?

— Потому что собираюсь ехать на ней, — просто сказал он. — Так будет быстрее, чем в карете. Хотя возвращаться придется в карете. Мама обожает ездить верхом, но она стареет, к тому же в этом году много болела. Я не хочу, чтобы она переутомлялась.

— Мама? — непонимающе переспросила Сюзетта.

Дэниел рассмеялся, шагнул из стойла и обнял Сюзетту за талию.

— Да, мама. Я хочу, чтобы вы познакомились, хочу, чтобы она присутствовала на нашей свадьбе, я еду за ней. Поэтому мы решили выехать сегодня позже. От этого трактира до Вудроу всего час езды.

— О! — взволнованно выдохнула Сюзетта. Ее представят его матери! А если она не понравится леди Вудроу? А если леди Вудроу откажется благословить этот брак? Если…

— Что за мысли витают сейчас в твоей голове? — хмурясь, спросил Дэниел. — Чего ты испугалась? Не хочешь, чтобы моя мать присутствовала на свадьбе?

— Я… конечно, хочу. Просто я… А вдруг я ей не понравлюсь? — жалобно спросила Сюзетта.

Дэниел крепче притянул ее к себе.

— Понравишься. Нет человека, которому бы ты не понравилась, — успокоил ее Дэниел и, отстранившись, добавил: — Мы с тобой первый раз остались наедине. Можно мне поцеловать тебя на дорогу?

Сюзетта распахнула глаза. Из головы тотчас вылетели, пусть на время, все тревоги о встрече с будущей свекровью.

— Ну как? — наклонясь, спросил Дэниел.

— О да, — выдохнула Сюзетта, и он накрыл губами ее губы.

Это вовсе не утренний поцелуй, решила Сюзетта, когда он языком заставил ее раздвинуть губы. Утренний поцелуй — это легкое касание. А в поцелуе Дэниела утро, день и ночь слились воедино. «Я хочу бросить тебя на солому, задрать юбку и делать все, что мне взбредет в голову» — вот что значил этот поцелуй.

Боже, Дэниел и правда умеет целоваться! Сюзетта закинула руки ему на шею и выгнула тело дугой, устремляясь навстречу его поцелуям. Ладони Дэниела спустились ей на ягодицы, прижали бедра Сюзетты.

Наконец Дэниел оторвался от ее губ и, задыхаясь, сказал:

Мне пора.

Но его руки не подчинялись хозяину. Они нашли ее груди и стиснулись их.

— Да-да, — согласилась Сюзетта, опустила руку и сквозь бриджи сжала его отвердевший стержень.

Даниель глухо застонал и опять жадно впился в ее губы. Его пальцы болезненно сжимали груди Сюзетты, повторяя ритм движений ее ладоней внизу. Наконец он прохрипел:

— Черт возьми, Сюзетта, если ты это не прекратишь…

Он не успел закончить фразу, а со свистом втянул воздух в легкие, потому что рука Сюзетты скользнула под пояс его брюк и нашла свою жертву. Ткань больше не стояла у нее на пути. Их губы опять слились. Дэниел слегка подтолкнул Сюзетту назад, спиной она почувствовала что-то колючее и мимолетно подумала, что это, должно быть, тюк сена, но поцелуй и ласки Дэниела не давали ей сосредоточиться ни на чем, кроме этих блаженных ощущений. Кроме того, она была очень занята — пыталась расстегнуть пуговицы на поясе его брюк.

Сюзетта даже не заметила, как Дэниел расшнуровал корсет платья, и поняла это, лишь когда прохладный утренний воздух коснулся ее спины.

Дэниел попытался стянуть рукава с ее рук, но Сюзетта не позволила, ведь ей пришлось бы оставить в покое застежку брюк. Тогда Дэниел бросил свои попытки, потянул вырез платья вниз, выпустил на свободу ее обнаженные груди и тотчас приник губами к отвердевшему соску.

— А, — застонала Сюзетта и тут же добавила торжествующее: — Ха! — Она наконец расстегнула пуговицы и сумела вытащить его стержень наружу. На миг Дэниел окаменел, его бедра рывком подались навстречу ее смелым прикосновениям, а руки спустились ниже, зарылись в юбках Сюзетты, а потом решительно двинулись вверх.

Сюзетта ловила воздух губами, чувствуя, как его пальцы раздвигают ей ноги и касаются самого тайного уголка ее тела. Прикрыв глаза, она ненадолго отдалась этим волшебным ощущениям, но вскоре подняла руки и оттолкнула Дэниела. Еще немного такой сладкой пытки, и она совсем не сможет соображать, а Сюзетте хотелось осуществить еще одно свое намерение. В книге о Фанни она прочла, что женщина может доставить удовольствие мужчине губами, и ей хотелось попробовать.

Дэниел подумал, что она решила прервать игру, отстранился и пробормотал:

— Прости, мне не следовало…

Слова застыли у него на губах, когда Сюзетта вдруг опустилась перед ним на колени и губами взяла его стержень.

Оба замерли. Дэниел — от неожиданности, а Сюзетта — потому что не знала, как вести себя дальше. В книге весьма смутно говорилось о последующем. В основном там были метафоры и непонятные аллегории. Сюзетта решила следовать собственным желаниям — язык и губы подскажут ей, что надо делать.

Она так и не сумела понять, доставила ему удовольствие или нет, но сама испытала массу приятных ощущений, к тому же удовлетворила собственное любопытство, исследуя символ мужского достоинства. Вдруг Дэниел поймал ее за руку и приподнял, но не поставил на ноги, а посадил на тюк сена.

— Я сумела… — Сюзетта хотела спросить, все ли она сделала правильно, но вместо ответа Дэниел поцеловал ее в губы. Его руки снова легли ей на грудь, но потом одна ладонь опустилась и скользнула под подол платья.

Сюзетта застыла. Из ее губ вырвался долгий стон, она откинула голову и вся отдалась этой дерзкой ласке. Пальцы Дэниела без остановки продолжали свой беспощадный танец, а его губы метались по ее шее, ключицам, соскам.

Сюзетта не пыталась высвободиться. Ее пальцы зарылись в его волосы, ногами она обхватила Дэниела за бедра. Он не прекращал поцелуи и ласки, пробуждая в глубине ее тела нарастающую жажду разрядки. Вдруг Сюзетта ощутила, как что-то мягко раздвинуло створки потайной раковинки проникло внутрь. Вскрикнув, она крепче обхватила его бедра ногами и сама рванулась ему навстречу. Напряжение становилось нестерпимым.

— Дэниел… — взмолилась она, надеясь, что мука закончится.

В ответ он приподнял голову и впился в ее губы нескончаемым поцелуем. Сюзетта вцепилась в его плечи, но Дэниел вдруг отстранился. Она едва не расплакалась от разочарования, но он тут же снова прижал к себе ее бедра. Сюзетта опустила руку и стиснула пальцами окаменевший стержень, как будто призывая его к действию. Тем не менее она оказалась совсем не готова, когда Дэниел подчинился этому беззвучному призыву и рывком вошел в глубь ее лона. Значит, в первый раз это были всего-навсего пальцы, решила Сюзетта, ведь сейчас в нее проникло что-то огромное и беспощадное. С губ Сюзетты готов был сорваться крик боли, но Дэниел не позволил — он накрыл ее губы губами и поймал этот звук, потом прервал поцелуй и заглянул ей в лицо:

— С тобой все в порядке?

Вспыхнув от смущения, Сюзетта кивнула. На самом деле ей почти не было больно, и вскрикнула она больше от неожиданности. Хотя какая уж тут неожиданность…

Боль была такой незначительной, что даже самая чувствительная девушка не упала бы от нее в обморок. Должно быть, любовник Фанни что-то сделал неправильно. Тем не менее было очень странно чувствовать внутри себя мужскую плоть. Дэниел словно бы растягивал ее внутренности и наполнял их собой. Сюзетте это не понравилось, но потом он просунул руку между их телами и снова начал ее ласкать.

Она застонала, в теле поднялась жаркая волна страсти, которая еще минуту назад, казалось, утихла совсем. Сюзетта чуть расслабила ноги, давая простор Дэниелу и побуждая его к действию. И он начал плавные, ритмичные движения, в такт толчкам своего языка у нее во рту. Постепенно рывки ускорились. Чтобы удержать ее бедра на месте, он крепко обхватил их руками, все резче бросая тело вперед.

Сюзетта впилась ногтями ему в плечи, она беспрерывно стонала и выгибалась навстречу приближающейся кульминации. И вот она наступила! Казалось, внутри у нее что-то взорвалось. Сюзетту потрясла сила этого незнакомого ощущения. Волны наслаждения накатывали снова и снова, и она бессильно отдалась их непреодолимой власти. Дэниел сделал еще несколько бросков, потом вдруг хрипло зарычал и бессильно упал ей на грудь. Сюзетта поняла, что он достиг пика.

— Черт возьми, — через минуту прохрипел он, медленно выпрямился и виновато заглянул ей в лицо. — Прости.

— За что? — удивленно воскликнула Сюзетта.

— Мне не следовало… Конюшни — не самое подходящее место для леди. Кто-нибудь мог войти и… Мне нельзя было…

Сюзетта поцелуем заставила его замолчать, потом прошептала:

— Мы можем повторить это еще раз? — И почувствовала, как он беззвучно расхохотался.

— Идея заманчивая, — с ухмылкой ответил он и отстранился. — Но прямо сейчас я не могу. Кроме того, мне надо ехать. — Дэниел наклонился и поцеловал ее в кончик носа. — Прости, но я действительно должен отправляться.

Сюзетта разочарованно вздохнула и с неохотой выпустила его из объятий. Дэниел поправил свою одежду, потом стал приводить в порядок ее платье.

Когда он вернулся в стойло, где седлал лошадь, Сюзетта соскользнула с тюка сена и тут же сморщилась — между ног болезненно саднило.

— Тебя долго не будет?

— В карете отсюда час езды до Вудроу. Маме, наверное, надо будет собрать вещи. Но раз я еду туда верхом, то, думаю, за два часа обернусь, — рассеянно проговорил он, седлая коня.

— А можно мне поехать с тобой? — спросила Сюзетта, которой не хотелось с ним расставаться.

Дэниел удивленно взглянул на нее, задумался, но потом покачал головой и вернулся к своему делу.

— Нет. Мне лучше поехать одному.

— Почему? — нахмурившись, спросила Сюзетта и с тревогой добавила: — Ты боишься, что я не понравлюсь твоей матери?

Вопрос рассердил Дэниела, он оглянулся и твердо сказал:

— Нет, разумеется, нет.

— Тогда почему мне нельзя поехать? — Она вдруг прищурилась — в голову пришла другая мысль и поразила ее в самое сердце. — Ты ведь вернешься?

— Конечно, вернусь, — не оборачиваясь, рассмеялся Дэниел, поймал поводья и вывел лошадь из стойла. Остановился перед Сюзеттой, быстро поцеловал ее, развернул за плечи и скомандовал: — А сейчас иди скорее в дом.

Сюзетта хотела повернуться, но Дэниел не отпустил ее, довел до дверей и вывел во двор. Лошадь шла на поводу следом за ними.

— Ну же, иди! — решительно произнес он и слегка подтолкнул Сюзетту в сторону трактира.

Она вздохнула и пошла. Оглянулась она лишь у входных дверей. Дэниел уже вскочил в седло, улыбнулся, махнул ей рукой и дал жеребцу шпоры. У Сюзетты возникла суеверная мысль, что если она будет провожать Дэниела взглядом до тех пор, пока он не скроется, то больше его никогда не увидит. Она резко отвернулась и вошла в дом.

В общем зале по-прежнему не было ни души, и Сюзетта была этому рада. Глупо было так думать, но ей казалось, что любой человек, который сейчас увидит ее, поймет, что она больше не девственница, как будто происшедшее оставило на ее внешности неизгладимый след.

Тряхнув головой, чтобы избавиться от своих фантазий, она поднялась по лестнице и вернулась в комнату, где спала Лиза. Сюзетта решила, что сможет теперь заснуть. Она действительно чувствовала слабость и думала, что сон пойдет ей на пользу.

Всю первую часть пути до Вудроу Дэниел не мог прогнать с лица удовлетворенную усмешку. Он машинально направлял коня в нужную сторону, а мысли были заняты одной только Сюзеттой. В голове кружились сладкие воспоминания: лиф, спущенный с обнаженных грудей, юбки, взлетевшие к талии, полные желания глаза… Вот он проникает в ее лоно и чувствует, что вернулся домой. С каждым броском его тела ее руки и ноги обвиваются вокруг него все сильнее. В ушах Дэниела звучали ее вздохи, бессильные стоны и вскрики. Он нашел в ней все, на что надеялся, и даже больше. Сюзетта была такая раскованная, такая искренняя. И он целую жизнь будет наслаждаться этими сокровищами. Теперь Дэниел не хотел ничего другого.

Улыбка исчезла с лица Дэниела. Прежде он никогда не думал о женитьбе. Идея обзавестись женой отталкивала его, несмотря на то что всю жизнь перед ним был пример матери. Дэниел полагал, что такая женщина — исключение.

Наблюдая за дамами в обществе, Дэниел пришел к выводу, что большинство из них — испорченные создания. Капризные, как принцессы, они нуждались в ворохе нарядов, потому что не могли появиться в одном платье дважды. Им требовались шкатулки, полные драгоценностей, чтобы подтвердить статус в обществе. С ними нужно было ездить на балы и в театры, даже когда у мужа были дела, те самые, которые обеспечивали благополучие этих дам.

Но Сюзетта не такая. Она была готова принести себя в жертву, чтобы спасти остальное семейство от скандала. Сюзетта предложила это сама, даже не подумав, что Лиза тоже могла бы выйти замуж и воспользоваться своим приданым ради общего благополучия.

Кроме того, Дэниел верил, что Сюзетта не станет бесконечно таскать его по балам. Она уже говорила, что шумному и задымленному городу предпочитает сельскую тишину и красоту природы. Что касается нарядов, то Дэниел уже заметил: ее платья всегда хорошо пошиты и очень красивы, но их нельзя назвать последним криком моды, впрочем Сюзетту это беспокоит не больше, чем реакция посторонних, на ее откровенные высказывания. Она так равнодушна к материальным ценностям, что Дэниелу невольно хотелось осыпать ее этими ценностями с ног до головы.

Усмехнувшись, Дэниел огляделся. В этот миг справа из леса раздался громкий треск. Дэниел придержал коня и всмотрелся в полосу деревьев по обочине дороги. Он был уже на границе своих владений. Ему говорили, что в лесу шалят браконьеры, хотя за те полгода, которые провел в Вудроу перед отплытием в Америку, он ничего о них не слышал. Очевидно, он стал свидетелем незаконной охоты на лесную дичь. Надо сказать об этом…

Дэниел не успел додумать эту мысль. Треск раздался снова, и что-то впилось в спину. Сначала Дэниелу показалось, что его просто ударили. У него перехватило дыхание, и он едва не выпал из седла, но упал на спину Жеребцу, ударил его каблуками, и конь во весь опор полетел вперед. Треск послышался снова, но на этот раз Дэниел ничего не почувствовал, сейчас он думал лишь о том, чтобы удержать в руках поводья. Ему трудно было дышать, пальцы слабели. В какой-то Момент ему показалось, что прострелено Легкое, но он сделал глубокий вдох и убедился, что это не так. Возможно, просто шок. А может быть, кровопотеря. Дэниел почувствовал, как по спине бегут горячие струйки, и порадовался, что он так недалеко от дома, иначе можно было бы и не доехать, мрачно подумал он. А через мгновение испугался, что так и будет, — настолько сильно закружилась у него голова.