Незабываемый отпуск

Глава первая

Доктор Лукас Пирсон поднялся на веранду и остановился у верхней ступеньки крыльца. Стянув поношенную панаму, он тыльной стороной ладони вытер вспотевший лоб и, прищурившись от жаркого африканского солнца так, что по загорелой коже на висках разбежались лучистые морщинки, взглянул на небо, надеясь обнаружить там самолет.

— Джо что-то задерживается, — заметил Крейг, его товарищ и напарник по работе, выходя из комнаты и с шумом захлопывая за собой затянутую сеткой дверь.

— Наверное, из-за этих чертовых туристов, которых он должен с собой захватить. Не понимаю, зачем мы согласились их принять? У нас ведь заповедник, а не курорт для богатых и скучающих бездельников.

— Мы согласились их принять потому, что нуждаемся в средствах, — напомнил Крейг. — А они жаждут щедро заплатить нам за какие-то несколько недель гостеприимства.

Лицо Лукаса сделалось злым.

— Наше постоянное выклянчивание денег просто выводит меня из себя! — произнес он, на австралийский манер растягивая слова.

— Что поделаешь, такова действительность. За десять лет, пока мы здесь, пора бы уже привыкнуть.

Далеко в небе промелькнула движущаяся точка.

— Должно быть, это они, — сказал Лукас.

Двое друзей молча смотрели, как точка, приближаясь, обретала форму самолета, готовящегося совершить посадку на плоской равнине, тянувшейся до самого горизонта.

— Пойдем встретим их, — предложил Крейг. — И будь с ними полюбезнее. Может, они захотят пожертвовать нам что-нибудь сверх положенного. Очень скоро нам понадобится новый грузовик.

Лукас натянул панаму.

— Любезничай с ними сам, — пробурчал он, спускаясь по ступенькам, — а меня ждет работа. Скажи Джо, чтобы занес продукты в сарай.

Крейг кивнул, следя за тем, как его приятель, сев в свой сверхпроходимый «рейнджровер», резко рванул с места и поехал, вздымая за собой облако пыли. Эти двое знали друг друга с детства, и Крейг давно свыкся с нетерпимостью Лукаса настолько, что она редко его задевала. Вместе им хорошо работалось, потому что каждый действовал в полном соответствии со своими природными склонностями. Для Лукаса Пирсона охрана животного мира Серенгети[1] была главным делом его жизни. И поскольку для существ, о которых он так заботился, люди являлись врагами, они стали таковыми и для Лукаса. И он нисколько не заботился о том, чтобы скрывать враждебное к ним отношение.

И вот тут появлялся Крейг — с присущими ему обходительностью и врожденным умением нравиться. Он искусно пользовался этими качествами при всяком удобном случае. Только благодаря его обаянию и способности выманивать деньги у незадачливых туристов работа в заповеднике могла продолжаться. И Крейг немало этим гордился.

Самолет, коснувшись земли, покатился по сухой, разбегавшейся волнами траве и остановился в пятистах ярдах от дома. Крейг, бодро насвистывая, влез в свой старенький помятый вездеход и направил машину к самолету. Он подъехал как раз тогда, когда появившаяся в дверях молодая женщина собиралась спуститься вниз, и поспешил ей на помощь.

— Привет, — произнес он с лучезарной улыбкой, беря ее маленькую белую ручку в свою и помогая выбраться из самолета.

Молодая женщина посмотрела на него широко раскрытыми голубыми глазами и, чуть заметно улыбаясь уголками рта, похожего на бутон розы, тихим голосом ответила:

— Здравствуйте.

— Добро пожаловать в Сараджи! Я Крейг Джонсон. А вы?

— Квинн Уитком. — Она ладонями пригладила за ушами короткие, очень светлые волосы.

В дверях самолета показалась еще одна юная особа. Густые золотисто-рыжие локоны беспорядочной волной рассыпались по плечам девушки.

— Моя сестра, Кэра Станоп, — обернувшись, представила ее Квинн.

— Добрый день, — улыбнулась Крейгу Кэра.

Крейг тоже ей улыбнулся и протянул руку, чтобы помочь спуститься.

— И вам того же, — произнес он при этом.

— Вы, должно быть, доктор Пирсон?

— Нет, я его компаньон — Крейг Джонсон.

— О, извините, — сказала Кэра Станоп, беря его за руку и спрыгивая на землю. — Я полагала, нас должен встретить доктор Пирсон.

Было видно, что столь невинное замечание вызвало во встречавшем их человеке легкое замешательство.

Крейг слегка кашлянул.

— У доктора Пирсона неожиданно возникло неотложное дело, требующее его вмешательства. Совершенно неотложное. Такое здесь случается постоянно, как вы сами можете догадаться. Постоянно. Одно за другим.

Кэра всегда считала, что не так уж сложно определить, лгут тебе или говорят правду. Насмешливо приподняв бровь, она покачала головой, давая понять, что ее не устраивает подобное объяснение.

— Будто бы! Вы слишком усердствуете, стараясь меня убедить, — сказала она, больше забавляясь, чем негодуя, — и достигаете обратного результата. Не стоит, разыгрывая простенький скетч, изображать шекспировские страсти.

Эта женщина начинала определенно нравиться Крейгу.

— Сознаю свою оплошность, — произнес он с притворной серьезностью. — Мне следовало остановиться сразу же после упоминания о неотложном деле.

Кэра кивнула.

— Если бы мне пришлось редактировать вашу речь, то именно здесь я бы поставила жирную точку.

Квинн поглядывала то на одного, то на другого, явно недоумевая, о чем эти двое говорят.

— Пожалуй. Однако дальнейший текст вызывает у меня некоторые затруднения. Куда мы отправимся с этого места? Образно выражаясь, разумеется.

— Ну, вы могли бы поведать нам об истинных причинах отсутствия доктора Пирсона, — предложила Кэра.

— Я так не думаю, — покачал головой Крейг. — С моей стороны это было бы недипломатично.

— Мы уже взрослые девочки, мистер Джонсон, и, думаю, мужественно примем любое известие, не так ли, Квинн?

— Избавь меня. Я не имею ни малейшего представления, о чем вы тут толкуете.

Крейг пожал плечами.

— Ну хорошо, истина заключается в том, что Лукас не очень-то жалует туристов.

Губы Кэры изогнулись в кривой усмешке.

— Он предпочитает наши денежки.

— Вы отлично все поняли.

— О да!

— Ради всего святого, Берти, дай же мне руку! — В дверях показалась еще одна женщина, и ее дородная фигура заняла весь проем.

— Я пытаюсь, любовь моя, но сначала мне нужно выйти.

— Неужели я должна все делать сама?

Крейг проворно двинулся ей навстречу.

— Разрешите вам помочь?

Смерив его оценивающим взглядом, толстуха наклонилась вперед, чтобы опереться Крейгу на плечо. Покраснев от натуги, тот успешно стащил ее на землю.

— Спасибо, молодой человек. Берти? Берти! Перестань там копаться и выходи сейчас же!

— Да, дорогая.

Берти, настолько же тщедушный, насколько тучной была его жена, слегка ссутулившись, оперся на руку, предложенную Крейгом, и спрыгнул вниз.

Уперев руки в бока, толстуха огляделась по сторонам.

— Нельзя сказать, чтобы это производило глубокое впечатление, — наконец проговорила она. — Надеюсь, жилье тут окажется лучше, чем та жуткая дыра, в которой нас поселили прошлый раз.

— Не преувеличивай, Хильда, — возразил ее муж, — вовсе оно не было таким уж плохим.

— Перестань мне противоречить, Берти! Разумеется, то была жуткая дыра!

Кэра и Квинн сочувственно переглянулись. В тесном самолете их было четверо, не считая пилота, и Хильда с Берти безостановочно пререкались в течение всего двухчасового полета.

— Ну и пекло! Просто как в аду. Берти, где моя шляпа?

Маленький человечек, забравшись обратно в самолет, появился оттуда, держа в руках тропический шлем с необыкновенно широкими полями, и протянул его жене. Она напялила его на голову и, нащупав кнопку, включила крохотный, работающий от батареек вентилятор, прикрепленный спереди к тулье. Крейг и сестры изумленно наблюдали за всеми этими манипуляциями.

— Вот так-то лучше, — сказала Хильда чуть погодя, — хотя и не намного. Полагаю, здешние помещения оборудованы кондиционером?

— К моему глубочайшему сожалению, вынужден вас огорчить, — любезным тоном произнес Крейг.

— Что? Почему нет?

— Эту роскошь мы предоставить не в состоянии, но я уверен, что комнаты вам понравятся. Они очень уютные. И думаю, вы найдете, что вечера здесь довольно прохладные.

— Да уж, лучше, чтобы они были прохладнее, молодой человек. Пошли, Берти. — И Хильда решительной поступью направилась к вездеходу, а Берти поплелся сзади.

Крейг посмотрел на Кэру и Квинн.

— Вы ведь не с ними? Убедите меня поскорее, что вы не с ними.

— Мы просто встретили их в аэропорту сегодня утром, — шепнула Квинн.

Крейг перевел взгляд с одной сестры на другую. Более разных девушек трудно и вообразить. Если у Кэры покрытая загаром кожа словно излучала тепло, то у Квинн она была болезненно-бледной. Рост Кэры, на взгляд Крейга, составлял примерно пять футов восемь дюймов, тогда как Квинн казалась дюймов на шесть ниже. Кэра обладала стройной фигурой и тонкой талией, она выглядела явно крепче и сильнее по сравнению с Квинн, представлявшейся почти бесплотной. Но обе сестры были очень хороши собою.

— Джо, — обратился Крейг к пилоту, с неохотой отводя взгляд от сестер, — помоги мне с багажом. Сначала мы высадим их всех у дома, а потом ты сможешь перевезти продукты к сараю и там выгрузиться.

— Ладно.

— Поаккуратнее с моей косметикой, молодой человек, — предостерегла Хильда, высунувшись из кабины, когда Джо доставал из самолета довольно-таки объемистый саквояж.

— Да, мэм, — вежливо отозвался он, осторожно укладывая саквояж в багажник.

— Как выглядел огонь, когда вы над ним пролетали? — спросил Крейг пилота.

— Полоса длинная, но движется не слишком быстро. Я бы сказал, она в двух неделях пути отсюда.

— Хорошо. Ее, возможно, прибьет дождями, прежде чем она до нас дойдет. Только обязательно сообщи обо всем Лукасу, когда он вернется.

Кэра с любопытством прислушивалась к их разговору. Сверху, из самолета, она заметила, как внизу стеною вздымалось пламя, и это захватывающее зрелище показалось ей совершенно фантастическим.

— Здесь, в Сараджи, огонь представляет какую-нибудь опасность?

— Нет, если мы будем за ним приглядывать. В сухой сезон пожары случаются тут постоянно. Если они подбираются к нам слишком близко, мы принимаем меры, чтобы защитить себя и строения.

— Вы говорите об этом как о самом будничном деле.

— Так оно и есть, если прожить здесь с десяток лет. Существует не так уж много вещей, с которыми мы не могли бы справиться.

Кэра понимающе кивнула и огляделась кругом.

— Это то самое здание, где мы будем жить? — спросила она, устремляя взгляд на дом с верандой.

Крейг проследил за направлением ее взгляда.

— Да, там жилые комнаты. — Он жестом указал на машину: — Ваш экипаж, леди.

— Если не возражаете, мы пройдемся пешком. Нам и так слишком долго пришлось сидеть. — Кэра взглянула на сестру: — С тобой все в порядке, Квинн?

— Конечно, — ответила та ровным голосом.

Кэра улыбнулась Крейгу.

— Мы встретим вас там. Джо, спасибо за доставку.

Пилот, симпатичный молодой человек, подмигнул ей в ответ, продолжая выгружать вещи.

— Тебе что-нибудь о них известно? — спросил у него Крейг, наблюдая, как молодые женщины, взявшись за руки, шли по направлению к дому.

— Я слышал только, как они разговаривали в самолете, — неохотно отозвался Джо, вытаскивая тяжелый ящик. — Насколько я понял, та из них, которую зовут Квинн, потеряла мужа или что-то в этом роде, впала в депрессию и приехала сюда в надежде от нее избавиться.

— Что значит «потеряла мужа»? По-твоему, она не знает, где его искать?

— Он умер.

— Умер? — переспросил Крейг удивленно. — Какая жалость. Ведь она так молода.

— Как это ты заметил?

— А что насчет другой, той, что повыше? — спросил Крейг, все еще глядя на удаляющихся женщин.

— Насколько я мог судить, ее цель заключается в том, чтобы заботиться о сестре. — Джо хлопнул Крейга по спине, отвлекая от праздного лицезрения: — Ты не испытываешь желания помочь мне? Еще успеешь на них наглядеться.

Они прошли несколько шагов, и Кэра, вдохнув полной грудью, ощутила какой-то совсем незнакомый ей аромат. Так пахнет сама земля, смутно подумалось ей.

— Мы здесь уже целых десять минут, — обратилась она к сестре. — Скажи, что ты обо всем этом думаешь?

— Думаю, что здесь жарко. Невыносимо жарко.

Кэра засмеялась.

— Ты говоришь, как Хильда. Нам придется купить тебе такую же шляпу.

— О небо, только не это!

Улыбка Кэры угасла.

— А все-таки, как ты полагаешь, тебе здесь понравится?

— Нет, я совсем не уверена, что мне здесь понравится.

— А если ответить по-другому?

Квинн остановилась и, посмотрев вокруг, словно бы всем своим существом выдохнула:

— Конечно, чтобы очутиться подальше от всего и всех, лучшего места не найти.

Слова прозвучали так безнадежно, а вид у нее был такой несчастный, что сердце Кэры болезненно сжалось.

— Так ведь и было задумано, родная моя.

— Я знаю. — Квинн уставилась на дом. Довольно большой, но приземистый, он выглядел ужасающе уныло на этом клочке земли, затерянном посреди бескрайней равнины. В некотором отдалении от него виднелись деревянные постройки, крытые тростником и гофрированной жестью, которые даже самый неприхотливый архитектор не смог бы квалифицировать как чье-либо жилище. Не заметно было ни газона, ни цветника. Только пожелтевшая трава, больше похожая на сено. Сухая трава и пыль.

Пыль, покрывавшая все вокруг.

От легчайшего дуновения ветерка она поднималась с земли и липла к покрытой испариной коже. Даже редко растущим по равнине акациям с их характерными плоскими кронами не удавалось оживить пейзаж. Квинн считала себя сугубо городским жителем и чрезвычайно ценила комфорт, предоставляемый новейшими достижениями цивилизации. Надеяться на что-либо подобное здесь было бы по меньшей мере глупо.

— Я уже ненавижу все это, — наконец пробормотала она.

Кэра с замиранием сердца вглядывалась в окружающий их ландшафт. Первобытность — вот слово, что прежде всего просилось на язык при виде открывающейся ее взору картины. Она попыталась заставить себя отыскать во всем том, что их окружало, и положительную сторону. Деревянный дом, конечно, знавал лучшие дни, но окаймлявшая его веранда имела определенное очарование — если использовать некоторую долю фантазии. Саванна простиралась насколько хватало глаз, словно поле золотистой пшеницы.

Да, подумала она, следует выработать соответствующий обстановке взгляд на вещи и постараться увидеть все под иным углом зрения: разбросанные по пшеничному полю яркие пятна экзотических акаций — зеленое на золотом; сложенные из отполированных временем гигантских валунов причудливые изваяния — как бы воздвигнутые самой природой памятники древнего искусства.

— А что думаешь ты? — спросила Квинн, пристально вглядываясь в лицо сестры. — Только будь откровенна. Не говори мне того, что я, по-твоему, хочу услышать.

Кэра заставила себя улыбнуться как можно веселее.

— Ну, это… в своем роде нечто необыкновенное.

— Необыкновенное? Это все, что ты можешь сказать? Ты, записная оптимистка?

— Дай мне минуту, я сейчас исправлюсь. — Кэра лихорадочно соображала. — Хорошо. Вот теперь готово. Как бы это ни выглядело, время, проведенное здесь, даст нам бесценный опыт, который нас обогатит. Мы вернемся в Чикаго, сознавая, что стали лучше, потому что…

— …сумели выжить в этих условиях, — закончила за нее Квинн.

В зеленых, как крыжовник, глазах Кэры вспыхнули смешинки.

— Точно.

Они посмотрели друг на дружку и весело расхохотались.

— Что ж, — немного погодя сказала Квинн, — по крайней мере мы вместе. Между прочим, чья это была идея?

— Заслугу ее претворения ты целиком можешь приписать себе.

— Скорее, все объясняется моим кратковременным умопомешательством. Мы могли бы отправиться в Рим или Париж.

— Там, где ты побывала вместе с мужем, не обошлось бы без печальных воспоминаний. А здесь все выпадает из привычного хода вещей. Именно такое место тебе сейчас и нужно. Ты узнаешь иную жизнь и обретешь пищу для новых воспоминаний…

— Надеюсь. — Квинн сжала руку Кэры. — Как бы дальше все ни сложилось, хорошо, что ты со мной поехала. Одна бы я ни за что на это не решилась.

— И я тоже, если бы не обстоятельства.

Квинн стояла погруженная в задумчивость, когда мимо них проехал вездеход.

— Кэра, ты когда-нибудь была влюблена?

Ответ не заставил себя ждать:

— К сожалению, нет. Был человек, который очень мне нравился. Пожалуй, я даже испытывала к нему какую-то нежность, нечто вроде сестринского чувства. Но по-настоящему я никогда не была влюблена.

— О, не говори: к сожалению… Меня это коснулось, и по сравнению со мной ты просто-напросто счастливица. Невозможно вообразить участи горше, чем любить и потерять любимого человека… — (Кэра была не согласна с сестрой, но не стала ей возражать. Сейчас не время.) — Да, кстати, — продолжала Квинн, неожиданно вдохновившись затронутой темой, — как ты можешь утверждать, что не была влюблена по-настоящему? Доподлинно выяснить это можно лишь при близком общении. А ты разве позволяла кому-нибудь приблизиться к себе хоть на шаг?

— И вовсе никому не надо приближаться! Того, кто мне предназначен, я узнаю сразу, как только увижу.

Квинн покачала головой.

— Ты не в меру романтична. В действительности такого не случается.

— Может быть, не со всеми… — Кэра не собиралась отстаивать свою точку зрения — для нее это разумелось само собой. Она всегда верила в судьбу. Что суждено, то и сбудется.

Сестры стояли, держась за руки и глядя на дом.

— Что ж, — сказала Кэра спустя мгновение, — давай посмотрим, что за чудеса нас там ждут.

— Насекомые, рептилии и всякие клыкастые твари, — ответила Квинн, передернув плечами.

— В Чикаго тоже встречаются насекомые, рептилии и клыкастые твари. И в Риме и в Париже, если уж на то пошло.

— Ничего себе утешение.

— Только по большей части они представляют собой их двуногую разновидность, — сдержанно добавила Кэра. — Здесь по крайней мере внешность тебя не обманет. Не будет никаких сюрпризов.

Как только они дошли до крыльца, из-за угла веранды появился Крейг.

— Так, Гриффинов я уже разместил, теперь ваша очередь.

Он подхватил оба их чемодана, а Кэра взвалила на плечи сумки — свою и Квинн.

— Следуйте за мной, леди. Прошу сюда. — Крейг кивнул в сторону затянутой сеткой двери. — Это наша гостиная, столовая, комната для отдыха и все, что вам будет угодно. Мы собираемся здесь каждое утро в половине седьмого на завтрак и каждый вечер в восемь на ужин.

У Квинн округлились глаза.

— Завтрак в половине седьмого утра?

— Совершенно верно.

— Это какое-то варварство! Я не могу вставать в такую рань. Пусть подают завтрак попозже.

— Вряд ли это возможно. Или вы садитесь за стол вместе со всеми, или будете вынуждены сами о себе позаботиться. — Крейг обогнул угол веранды, и Кэра увидела, что дом гораздо больше, чем показался вначале. — Это моя комната, — пояснил он, когда они проходили мимо первой двери, затянутой сеткой. — Следующая — Гриффинов. Вы, Квинн, разместитесь вот здесь, — Открыв третью дверь, также затянутую сеткой, как и все остальные, Крейг отступил в сторону, чтобы дать им пройти.

Кэра шагнула вслед за сестрой и молча оглядела скудно обставленную каморку. Ей сделалось не по себе. Комната казалась почти голой. Кровать с четырьмя столбиками по углам, на которые натянута москитная сетка, комод с зеркалом и небольшой рабочий стол. В центре потолка медленно вращался двухлопастный вентилятор, отнюдь не навевавший прохлады.

— О Боже, — сдавленно произнесла Квинн, опускаясь на кровать.

— Какой чемодан ваш? — спросил Крейг.

Она посмотрела на него непонимающим взглядом.

— Простите?

— Чемодан. Который из них ваш?

— Ах да. Черный.

Крейг ласковым голосом сказал Квинн:

— Я знаю, на первый взгляд все здесь выглядит не слишком шикарно, но потом это впечатление сгладится. Вам непременно тут понравится, уверяю вас.

Она улыбнулась ему, но губы у нее задрожали.

Крейг повернулся к Кэре:

— А ваша дверь — рядом. Вы бы без труда нашли ее сами, но поскольку я гостеприимный хозяин, то уж лучше сопровожу вас туда. — И, подхватив ее чемодан, он отнес его в точно такую же, как и у Квинн, каморку. — Комната Лукаса — по другую сторону от вашей, а следующая — ванная.

— Ванная? — переспросила Кэра. — Только одна? Для всех нас?

— Ну, есть и другая, в двадцати футах от дома. Вернее, просто душ. Что-то вроде общественного. Обычно им пользуются окрестные жители. Думаю, вы и ваша сестра предпочтете относительное уединение той, что находится в доме.

— Одна-единственная ванная… — пробормотала Кэра с полуулыбкой. — Вы сами скажете об этом Квинн или предоставите мне?

— Конечно, вам. Я приношу людям только добрые вести.

— Неплохо устроились.

— Разумеется. У вас в стенном шкафу есть таз и бутылка с питьевой водой на случай, если потребуется наскоро привести себя в порядок. — (Кэра вздохнула.) — Хотя готов признать, что здесь у нас далеко не «Ритц»[2].

— «Ритц»? Вы, кажется, расположены шутить? — сухо осведомилась она.

Крейг рассмеялся, но тут же вновь обрел серьезность.

— Вашей сестре, кажется, не слишком тут понравилось? — спросил он, полностью проигнорировав тот факт, что Кэра и сама была отнюдь не в восторге от окружающей обстановки.

Она вгляделась в его довольно-таки обыкновенные, излучающие небывалое добродушие черты лица и сказала:

— С ней все будет в порядке, Крейг. Просто здешние условия очень отличаются от того, к чему привыкла моя сестра.

— Могу себе представить. Она кажется такой…

— Хрупкой? — Кэра невольно вздохнула: мужчины неизменно считали Квинн слабой, а Кэру сильной. С течением времени сестры незаметно для себя даже вжились в «свои роли».

— Да, — кивнул он.

— Должно быть, это потому, что Квинн такая миниатюрная…

Крейг нерешительно переступил с ноги на ногу, внезапно ощутив чувство, похожее на стеснительность, которая была ему несвойственна.

— Джо упомянул, что она потеряла мужа.

— Да, около года назад.

— Сочувствую.

— Все мы очень горевали. Стивен был прекрасный человек.

— И как она теперь?

— Так, как и можно было ожидать: депрессия стала для нее серьезной проблемой. Вот почему мы сюда и приехали. Подумали: возможно, перемена обстановки… — Кэра смолкла, не договорив.

Крейг кивнул:

— Конечно, я понимаю… Мы окружим ее самой нежной заботой. Даю вам слово.

Кэра посмотрела на него с уверенностью, что так оно и будет.

Крейг улыбнулся и бросил взгляд на часы.

— Сейчас только шесть, — сказал он, — поэтому вы можете помыться и отдохнуть перед ужином, если хотите.

— Я, пожалуй, лучше прогуляюсь. Мне никогда еще не приходилось бывать в заповеднике. А вы сейчас не заняты? Не сомневаюсь, Квинн по достоинству оценит ваше внимание, если вы покажете ей здешние места.

Крейг, казалось, пребывал в нерешительности.

— Боюсь, как раз сейчас я не располагаю временем. Вы сами можете осмотреть окрестности, только будьте благоразумны и не уходите далеко от дома. Здесь очень легко потеряться.

— Ладно.

— А после ужина мы сообща обсудим, чем вы, ваша сестра и чета Гриффин захотите заниматься в ближайшие пару недель.

— Спасибо.

Крейг повернулся, чтобы уйти, и едва не столкнулся с Квинн, стремительно влетевшей в комнату.

— Тпру-у! — протянул он с улыбкой, отступив на шаг. — Прошу прощения. Увидимся за ужином, Квинн.

Она, прислушиваясь к удаляющимся шагам, ждала, пока Крейг не отойдет на достаточное расстояние.

— Это ужасно, Кэра, просто ужасно! Пойми, я готова переносить известные неудобства, но ты видела, что нас окружает? Это что-то чудовищное!

— Думаешь, хуже и быть не может? Подожди, я еще не рассказала тебе, как обстоит дело с ванной.

— О, — простонала Квинн, — я ничего не желаю знать! Я только хочу, чтобы мы перенеслись куда-нибудь, где есть хоть какие-то признаки цивилизации. Мне не надо было сюда приезжать. Да еще тебя тащить с собой…

Кэра, смеясь, обняла ее.

— Квинн, я понимаю, в такое трудно сейчас поверить, но, думаю, это место — именно то, что прописал доктор.

— Так ты намерена остаться? — недоверчиво спросила сестра. — Ты действительно хочешь остаться?

— Да, хочу. Я не могу этого теперь объяснить, только у меня насчет Сараджи есть какое-то предчувствие. Будто нас ждет здесь что-то хорошее. А кроме того, я потратила кучу денег, чтобы выбраться сюда. И мне хочется вернуться домой, приобретя за время путешествия нечто большее, чем потницу от жары.

Квинн посмотрела на сестру, улыбнувшись с видимым усилием.

— Ладно, в конце концов, это только три недели. Надеюсь, я выдержу.

— Уверена, что не только выдержишь, но и почувствуешь себя значительно лучше.

— Не слишком увлекайся.

— Вот увидишь. А что, если нам распаковаться и отправиться на разведку? — спросила Кэра, водружая чемодан на кровать.

— На разведку? Бродить по незнакомому месту, ежеминутно рискуя столкнуться с каким-нибудь невообразимым чудовищем?

— Надо же в общих чертах представить, где мы очутились.

— Нет уж, уволь.

— Ну пожалуйста, хотя бы ненадолго.

Квинн покачала головой.

— Сказать по правде, я немного устала. Мне не помешает слегка вздремнуть.

— Хорошо, я разбужу тебя перед ужином.

— Спасибо. — Квинн вышла.

Кэра аккуратно разложила вещи по ящикам комода. Это не заняло у нее много времени, так как гардероб в данном путешествии был намеренно сведен ею к минимуму. Покончив с делом, она застегнула молнию на чемодане и задвинула его под кровать. Оглядев свою широкую набивную юбку с сине-коричневым узором, Кэра на мгновение задумалась, стоит ли ей переодеваться, и решила остаться в том, в чем была. За исключением прически. Непослушные волосы явно требовалось привести в божеский вид.

Кэра наклонилась к небольшому зеркальцу, висевшему на гвоздике над комодом, и, вглядевшись в свое отражение, скорчила гримасу. Потом взяла щетку и, с усилием проведя ею по волосам, стянула густые волосы в хвост, завязав его низко на шее голубой лентой. Ей-Богу, она когда-нибудь их все-таки отрежет! Напрочь. Без всякой жалости…

Бросив щетку на комод, Кэра вышла из комнаты. Дверь с шумом захлопнулась за ней.

Она пересекла веранду и, опершись на перила, посмотрела вдаль. Солнце уже не было таким жарким, но волны зноя все еще поднимались от земли, искажая перспективу. До нее донеслись какие-то странные звуки, похожие на бормотание, прерываемое хриплыми вскриками и хрюканьем.

Голоса животных? Ориентируясь по слуху, Кэра прошла по веранде к задней стороне дома и внезапно очутилась словно в другом мире. Прямо перед собой, примерно в пятидесяти футах, она обнаружила целый зверинец: огороженные загоны, проволочные вольеры, обнесенные сплошными стенами укрытия с широкими проходами между ними.

По вытоптанным тропинкам бродили газели, нисколько не пугаясь присутствия человека. Несколько обезьян, примостившись на голых ветках акации возле самой ограды, верещали как сумасшедшие.

Кэра завороженно смотрела на эту картину. Потом спустилась со ступенек и подошла к ближайшему загону. Его единственным обитателем был страус, затаившийся в дальнем углу и следящий за ней огромными глазами.

— Ты выглядишь настоящей красоткой, — сказала Кэра с улыбкой, почему-то решив, что это самка.

Страус прикрыл веки, опушенные такими необычайно длинными ресницами, каких ей никогда еще не приходилось видеть.

— Я знаю женщин, которые отдали бы все на свете ради таких ресниц, — добавила Кэра, поглядывая на страуса. Его правая нога сверху была забинтована, но повязка, как ей показалось, еле держалась. Кэра обошла загон, отыскала калитку и, открыв ее, двинулась к страусу, мягко уговаривая его: — Не бойся меня, глупышка. Я только поправлю тебе бинт.

Страус переступил с ноги на ногу. Кэра осторожно приближалась к нему.

— Я не причиню тебе вреда. Стой спокойно.

Страус неожиданно кинулся прямо на нее.

Кэра, взвизгнув, отпрянула к калитке и, споткнувшись, почувствовала, что падает. Чьи-то сильные руки подхватили ее, приподняв над землей, и грубо оттащили в сторону, а страус стремительно пронесся мимо.

— Кито! Ладо! — раздался низкий мужской голос с характерным австралийским выговором.

Кэра, вжавшись в загородку и не имея сил пошевелиться, увидела, как со стороны дома к разбушевавшемуся страусу бегут двое африканцев. Человек, схвативший ее, и двое подоспевших окружили гигантскую птицу. Страус бросился к африканцу, что был пониже ростом. Тот мгновенно попятился. Остальные, стараясь отпугнуть птицу, придвинулись ближе друг к другу и стали отступать к изгороди в направлении калитки. Потом, оказавшись рядом с ней, быстро юркнули в открытую дверцу. Мужчина с австралийским выговором, резко дернув Кэру за руку, вытянул ее из загона, а двое других захлопнули и заперли калитку.

— Какого дьявола вы здесь делали? — Пылающие гневом синие глаза уставились прямо на нее.

Кэра с трудом проглотила слюну. Вид у спрашивающего был поистине негодующий.

— Я только пыталась помочь. Бинт у нее на ноге вот-вот должен был сползти.

— И поэтому вы вздумали его укрепить? Хотели продемонстрировать свои великолепные медицинские навыки?

— Нет, я…

— Повязка в точности такая, какой должна быть. Вы имеете хоть малейшее представление о том, что за опасность вас поджидала? Какую травму могла вам нанести эта птица, не говоря уже обо всех нас?

Кэра едва верила своим ушам.

— Да помилуйте, это ведь страус, а не лев! Как может такая красавица причинить кому-нибудь вред?! — (Незнакомец был явно обескуражен ее замечанием.) — Она просто прелесть, вы не находите? — Кэра повернулась, придирчиво оглядывая страуса.

— Так, по-вашему, несмотря ни на что, эта, как вы выразились, прелесть — воплощение кротости? — (Кэра кивнула.) — У этой кроткой красавицы сзади на каждой ноге имеется коготь, которым она могла бы располосовать вас от подбородка до лодыжек. Запомните: когда птице есть куда убежать, она не страшна. Но, загнанная в угол, она нападает.

Кэра почувствовала себя должным образом наказанной — ей вдруг стала очевидной вся несусветная глупость собственного поведения.

— Мне очень жаль. Я не знала.

— Может, это послужит вам уроком. В следующий раз вы дважды подумаете перед тем, как войти в клетку к дикому зверю.

— Да, конечно. Честное слово, я никому не хотела доставлять неприятности. — Она протянула руку: — Кэра Станоп. А вы, должно быть, доктор Пирсон?

Помедлив мгновение, он крепко пожал ее руку.

— Лукас. Мы здесь не придерживаемся формальностей.

Кэра улыбнулась ему, ожидая ответной улыбки, но ее не последовало: чары американки явно не действовали на этого парня.

— А теперь вот что я вам скажу, — продолжил он. — Держитесь от животных на расстоянии, если вас не сопровождает человек, знающий их повадки.

— Хорошо.

Пирсон повернулся, чтобы уйти.

— Можно вас спросить? — обратилась к нему Кэра в безотчетном стремлении завоевать его расположение.

Лукас посмотрел на часы.

— Если будете кратки.

— Что вы сделаете с вашей питомицей, когда она поправится?

— Мы выпустим ее на волю в том самом месте, где нашли.

— И с ней все будет в порядке?

— Я хорошо знаю свою работу, мисс Станоп.

— Да, разумеется. Мне и в голову не приходило сомневаться. — Кэра вздохнула. — Меня угнетает жуткое подозрение, что все последующие три недели я только и буду, что извиняться за случившееся.

— Вам, конечно, лучше об этом известно. — Он снова посмотрел на часы. — А теперь, если вы не возражаете, я намерен заняться делами.

Кэра смотрела, как он удаляется. Сейчас, когда ее больше не гипнотизировал пронизывающий взгляд синих глаз, она была в состоянии заметить и кое-что другое в этом человеке. Например, какой он высокий. Вероятно, шесть футов четыре дюйма или даже больше. Заправленная в джинсы грубая рубашка, потемневшая от пота, неплотно облегала торс, но под ней угадывалось сильное тело. Конан-разрушитель[3] — вот первое, что приходило на ум при виде его крепкой, на диво ладно скроенной фигуры.

Он был просто великолепен, несмотря на свою надменность.

Лукас поднялся на веранду и заговорил с человеком, которого она прежде не видела. Кэра быстро отвела взгляд, чтобы о ней не подумали, что она таращится на вся и всех.

Поворачивая голову, она краем глаза успела заметить летящую в прыжке прямо на нее расцвеченную яркими пятнами огромную кошку, шкура которой лоснилась от солнца. Тяжелые лапы навалились Кэре на плечи и опрокинули навзничь. Она упала, не успев даже вскрикнуть. От удара о землю, подкрепленного добрым глотком забившей ей рот пыли, Кэра почувствовала, что задыхается. На нее уставились янтарные кошачьи глаза. Непроизвольно вскинув руки, чтобы защитить лицо и горло, Кэра, замерев, ждала, когда последует неизбежная боль.

Однако ощутила только прикосновение шершавого языка, лизавшего ей ладони. Лишь спустя бесконечно длящееся мгновение Кэра поняла, что ее, кажется, не собираются рвать на куски. Осторожно раздвинув пальцы, прикрывавшие лицо, она одним глазом взглянула на того, кто так внезапно напал, а теперь удобно устроился у нее на груди, будто на любимой диванной подушке.

Это был гепард.

Кэра растопырила пальцы другой руки и посмотрела сквозь них на зверя, стараясь не двигаться, так как боялась его рассердить.

В поле ее зрения возникла пара обтянутых джинсами ног, остановившихся рядом с ней. Раздался хлопок в ладоши, и голос Лукаса произнес:

— Это еще что такое? Ты прекрасно знаешь, София, что так себя вести не полагается. А ну-ка брысь!

Не слишком напуганный, гепард, помедлив, с ленивой грацией спрыгнул с Кэры, всем своим видом показывая, что делает это только потому, что сам того хочет, и неторопливым шагом направился к дому.

Кэра лежала в пыли, глядя на возвышавшегося над ней Лукаса, который стоял скрестив руки на груди. Она подняла ладонь и пошевелила пальцами, одновременно посылая ему свою самую обворожительную улыбку.

— Надо же, опять вы — и так скоро! С чего бы это?

Лицо у него напряглось, но Кэра готова была поклясться, что в глубине синих глаз таится усмешка.

— Я, кажется, начинаю постигать, как вы намерены здесь себя вести.

— Постойте, постойте. Уж теперь вам не в чем меня обвинить. На сей раз клетку открыла не я.

— София не нуждается в клетке. — Пирсон протянул Кэре руку и рывком поднял ее с земли.

— Вы что же, беретесь утверждать, что это — домашнее животное? — недоверчиво спросила Кэра, отряхиваясь от пыли.

— Настолько, насколько может быть домашним гепард.

— И она так приветствует всех ваших гостей?

— София обычно не обращает внимания на посторонних. Видимо, она почувствовала к вам симпатию.

— Погодите минутку. Давайте уточним, правильно ли я вас поняла. Вы хотите сказать, что это было проявление дружеских чувств? — Вопрос Кэры прозвучал явно скептически.

— Вы ведь живы, не так ли?

Уголки ее губ дрогнули.

— Да, насколько я могу судить.

— Значит, это было проявлением дружеских чувств. — Лукас взял Кэру за плечи и, повернув к себе спиной, стал отряхивать с нее пыль. — Ну вот, как будто все, — сказал он, снова поворачивая Кэру к себе лицом. — Если вы не против небольшого дружеского совета, я предложил бы вам покончить с такого рода времяпрепровождением и впредь постараться уберечь себя от столь бурных всплесков неравнодушия, по крайней мере в тех случаях, когда дело касается животных.

Кэра не могла сдержать улыбку.

— По-вашему, я должна сидеть в своей комнате и носа оттуда не показывать?

— Вы, конечно, можете пойти в свою комнату, если хотите. Но лично я, — он, протянув руку, легонько притронулся к ее перепачканной пылью щеке, — настоятельно рекомендую вам воспользоваться душем.

Кэра удивленно взглянула на него, а потом рассмеялась в ответ на его прямоту.

— Эй, а вы не слишком стараетесь быть образцом для подражания по части хороших манер.

— Не нахожу нужным затрачивать энергию на подобную ерунду. — Взгляд Лукаса переместился в пространство над ее головой. — Итак, вы собираетесь снова вынудить меня поспешить к вам на выручку — или я могу наконец заняться своими делами?

Кэра все еще продолжала улыбаться.

— Не беспокойтесь, со мной все будет в порядке.

— В таком случае желаю вам всего наилучшего. — Он слегка поклонился и пошел прочь.

Как и в первый раз, Кэра смотрела на удаляющуюся фигуру Лукаса Пирсона с выражением изумления на лице, бессознательно прижимая пальцы к щеке, которой он касался.