Незабываемый отпуск

Глава седьмая

Лежа на раскладушке, Кэра никак не могла заснуть. Она ворочалась с боку на бок, прислушиваясь к отдаленным раскатам грома.

Мысли о Лукасе не давали ей покоя. Она все вспоминала, как сладко было засыпать в его объятиях. Когда он притрагивался к ней, пусть случайно, сердце у нее стремительно падало, все происходящее воспринималось ею как нечто естественное и правильное и не нарушало блаженного ощущения защищенности. Между ними протянулась незримая связь. Вопреки всем различиям, их разделяющим, связь была — неуловимая, но очевидная. И пугающая, потому что Кэра едва знала этого человека.

И в то же время ей казалось, что они знакомы целую вечность.

Вздохнув, Кэра зажгла фонарь и осветила циферблат, чтобы посмотреть, который час. Два. Абсурд какой-то. Если так будет продолжаться, ей всю ночь не сомкнуть глаз.

Сев, она ощупью нашла шорты, надела их, потом натянула носки и обулась. Тихо выскользнула из палатки, огляделась. Лагерь был погружен во тьму.

Что бы сейчас пригодилось, подумала Кэра, так это книжка. Толстая книжка, навевающая дремоту. Но ничего подобного здесь, разумеется, не было. Следовательно, надо пойти прогуляться и утомиться так, чтобы перестать вообще думать о чем бы то ни было.

Сжимая в руке фонарь, она вышла из лагеря, не собираясь уходить от него далеко. Сухая трава похрустывала под ногами, но ночные звуки саванны заглушали шум шагов. Освещая себе путь фонарем, Кэра пошла по едва заметной в траве тропинке. Пучок света выхватывал из темноты силуэты редко растущих деревьев. Она неустанно внушала себе, что необходимо запоминать дорогу, но вскоре, задумавшись о своем, отвлеклась. Практичной Кэру можно было назвать лишь с большой натяжкой, хотя она и старалась казаться энергичной и деловой. Ей гораздо лучше удавалось заботиться о других, чем о самой себе.

Вдали неистовствовала гроза. От раскатов грома, похожих на взрывы, дрожала земля.

Кэра не любила грозу, но сегодня ночью она рада была приветствовать разбуженную стихию. Словно та была с ней заодно.

Фонарь высветил из темноты плоский валун, и Кэра направилась к нему. Преодолеть четырехфутовую высоту и забраться на верхушку валуна не составило особого труда. Ночной воздух бодрил, наполняя легкие живительной силой.

Лежа на спине на плоском камне, Кэра смотрела вверх. Молнии пронизывали темноту, озаряя равнину беспорядочными вспышками. Гром раскатисто грохотал, сотрясая землю. Но с неба не упало пока ни единой капли дождя. Может быть, надвигается сезон дождей? — подумала Кэра. Ей хотелось бы дождаться его прихода. Во всяком случае, она надеялась увидеть Серенгети в цвету, прежде чем уедет.

Вслушиваясь в звуки ночи, Кэра вдруг поняла, что уже привыкла к ним. Они ее больше не пугали — наоборот, действовали подобно успокоительному средству, замедляющему пульс, расслабляющему мышцы.

Но заставить ее перестать думать они не могли.

А все ее мысли были заняты Лукасом Пирсоном.

Избавиться от него было совершенно невозможно. Каждый раз, когда Кэра закрывала глаза, Лукас моментально возникал перед ней. Она открывала глаза, и он все равно оставался тут же. Что-то подсказывало ей, что в ее жизнь внезапно ворвался тот самый человек, в ожидании которого она провела все свои двадцать пять лет. Неужели такое бывает?

Вдруг ее ноздри уловили странный запах, как будто что-то горело.

Она резко подскочила и всей грудью вдохнула воздух. Да, так и есть: пахнет гарью.

Кэра пристально вгляделась в темноту, но ничего необычного вокруг себя не обнаружила.

Она повернула голову и посмотрела назад — с той стороны саванна горела. Должно быть, молния подожгла траву, и пожар двигался к Кэре.

Дорога в лагерь была для нее теперь отрезана: ее преграждало пламя. Мозг Кэры лихорадочно заработал. Ей не удастся обойти огненную полосу, которая тянулась прямой линией насколько хватало глаз. Тогда, может, постараться опередить огонь?..

Кэра соскользнула с валуна и бросилась бежать.

— Не паниковать, — повторяла она себе, задыхаясь от бега. — Только не паниковать, и все время быть впереди.

В первый раз до нее дошел истинный смысл выражения: «распространяться со скоростью степного пожара». Трава была такой сухой и легкой, что вспыхивала, как порох. Огонь двигался за ней по пятам. Казалось, он вот-вот настигнет ее. И как ни старалась Кэра бежать быстрее, расстояние между ними неумолимо сокращалось.

Задыхаясь от усталости, Кэра остановилась и огляделась по сторонам в надежде отыскать безопасное место, чтобы укрыться в нем, пока пожар не стихнет. Она чувствовала, что теряет самообладание, и не знала, что ей делать.

Закрыв глаза, Кэра из последних сил старалась успокоиться. Нельзя позволить себе впасть в истерику, твердила она.

Солнце уже встало над горизонтом, а Кэра даже не заметила, как оно взошло. Молнии по-прежнему бороздили небо, и все вокруг сотрясалось от грома.

— Кто-нибудь слышит меня? — прокричала Кэра и прислушалась.

Но ответом был лишь рев огня.

— Лукас! — закричала она еще громче.

Жаркое дыхание пламени опалило ей лицо. Она вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха. Нет, она не будет вот так просто стоять здесь и ждать, когда ее поглотит огонь!

Страх придал ей сил. Она снова пустилась бежать, в надежде отыскать укрытие и слабо веря в то, что это ей удастся.

Внезапно кто-то схватил ее сзади. Кэра порывисто обернулась, не зная, чего ожидать. Это был Лукас!

— Как вы здесь оказались? — выдохнула она.

— Искал вас. — Он схватил ее за руку и потащил за собой. — Я знал, я предчувствовал это еще до того, как уехал вчера. Если и быть беде, то уж вы непременно очутитесь в самом ее центре.

— Я вышла прогуляться, — задыхаясь, произнесла Кэра в попытке оправдаться. Она старалась не отставать от Лукаса, который бежал в таком исступлении, что ей казалось: упади она — и он ее потащит за собой по земле. — Почему вы так скоро вернулись?

— Я же сказал, у меня было предчувствие: случится что-то недоброе. Как только носорог встал на ноги, я тут же отправился в лагерь, вместо того чтобы остаться на ночлег в Сараджи.

— Они там в безопасности?

— Да. Огонь движется в сторону от них.

— Как же вы его миновали?

— Нашел просвет.

— А мы не можем вернуться тем же путем?

— Просвет сомкнулся почти сразу, как я прошел сквозь него. Пути назад нет. А теперь постарайтесь успокоиться. Экономьте дыхание во время бега.

Казалось, это никогда не кончится! Они достигли сухого русла, которое пересекли два дня назад, и остановились посередине. Кэра выпустила руку Лукаса и, согнувшись в три погибели, ловила ртом воздух, пытаясь отдышаться. Лукас тоже тяжело дышал, но стоял прямо, оглядываясь вокруг.

— Зачем нам здесь задерживаться? — с трудом выдавила Кэра.

— Здесь нет травы. Нет деревьев.

— И нет воды.

— Вы не поняли, — торопливо возразил он. — Тут нечему гореть. Только слишком узко.

— Узко для чего?

Лукас не стал объяснять, а просто снова схватил ее за руку и побежал вдоль изгиба русла, пока они не достигли места, где от берега до берега было не меньше пятидесяти футов.

— Вот это годится, — сказал он.

Кэра недоуменно посмотрела на него.

— Годится? Мы останемся здесь? Просто будем стоять и ждать огня?

— Будем сидеть и ждать огня. — Он нажал ей рукой на плечо и заставил опуститься на землю. — Согните колени.

Она подчинилась.

Лукас сел позади Кэры, широко раздвинул колени и притянул ее к себе так, что она оказалась прижатой спиной к его груди.

— Обхватите руками ноги и пригните голову к коленям.

— Зачем это?..

— Не задавайте вопросов. Делайте, что говорят.

Она послушалась.

Лукас обнял Кэру и приник лицом к ее волосам.

— Огонь скоро будет здесь, но с нами ничего не случится, — проговорил он, приблизив губы к ее уху. — Не бойтесь.

Кэра подалась чуть назад, чтобы теснее к нему прижаться. Лукас сомкнул руки кольцом.

Стена бушующего пламени надвигалась на них. Кэра слышала, как трещат горящие деревья и с глухим стуком падают сучья. Лукас слегка приподнял голову, и Кэра взглянула в ту же сторону, что и он. Невдалеке от них, у излучины, где русло сужалось, языки пламени вздымались высоко в воздух. Горящие листья и траву широко разносило ветром и перекидывало на другой берег, где вскоре занялся пожар.

А потом огонь добрался до них. Жар был нестерпимым. Кэра закрыла лицо руками. Стало нечем дышать.

Рев стоял оглушительный. Кэра была уверена, что они сгорят заживо.

Она ждала боли.

Но через некоторое время, показавшееся ей вечностью, яростный шум постепенно начал стихать.

Кэра почувствовала, как Лукас пошевелился. Она открыла глаза, щурясь от едкого дыма.

Русло, где только что прошел огонь, выглядело обуглившимся пепелищем. Некоторые деревья еще горели, но это были уже отдельные пылающие островки.

Кэра посмотрела вокруг. Там, где они сидели, пламя не было настолько сильным, зато в том месте, где русло сужалось, огонь кубарем перекатился на противоположный берег и продолжал свое шествие сплошной стеной.

Лукас поднялся первым и помог Кэре встать.

— Вы в порядке? — спросил он, обхватив ладонями ее перепачканное сажей лицо и заглядывая ей в глаза.

Она прикрыла его ладони своими и кивнула.

— А как вы?

— Нормально.

— Мне просто не верится, что мы живы. И что вы нашли меня.

Внезапно Лукас притянул ее к себе и без лишних церемоний поцеловал. Это был бездумный порыв; поцелуй, грубый, страстный, заставил тело Кэры откликнуться на него, ее губы раскрылись, словно приглашая Лукаса следовать дальше. Он руками обхватил ее бедра и так крепко прижал к себе, что сомнений не оставалось: он хочет ее, хочет сильно, прямо здесь и сейчас. Казалось, что пожар, незадолго до этого настигший Кэру и Лукаса, зажег огнем и их кровь.

Они оба опустились на колени. Лукас оторвался от ее губ, чтобы покрыть поцелуями нежную шею, и Кэра изогнулась ему навстречу, запрокинув лицо.

Он, погрузив пальцы одной руки в копну ее золотисто-рыжих волос, снова приблизил свои губы к ее. Другая его рука проникла под рубашку Кэры и ласкала ей спину, опускаясь все ниже.

Кэра открыла глаза и посмотрела ему в лицо.

Рука его вдруг замерла.

— Не останавливайтесь, — прошептала она.

Но Лукас в ответ лишь глубоко вздохнул и крепко обнял ее.

— Почему? — спросила Кэра, пытаясь по выражению его лица понять, что случилось. — Я сделала что-то не так?

Лукас покачал головой:

— Нет-нет.

— Я, кажется, влюбилась в вас, — тихо сказала она.

— Не говори так, Кэра.

— Вот почему я не спала прошлой ночью. Вот почему к утру я ушла из палатки. Мне хотелось разобраться в себе…

— Не в чем разбираться.

— Ты ничего ко мне не чувствуешь?

Лукас, присев на корточки, взглянул на нее:

— Я испытываю к тебе то же, что любой мужчина испытывает к привлекательной женщине.

— Но ведь только что…

— Только что, — перебил он ее, — я хотел, чтобы ты мне принадлежала. Мы едва не погибли, и после всего пережитого самая естественная на свете вещь — броситься друг другу в объятия. Но идти дальше было бы ошибкой — по крайней мере для тебя.

— А для тебя?

Он коснулся ее щеки.

— Для меня это был бы только физический контакт, и ничего более.

Кэра с трудом сглотнула слюну. Ей почему-то никогда не приходило в голову, что мужчина, в которого она наконец-то влюбится, отвергнет ее любовь.

— Понятно.

— Надеюсь на это.

Над их головами пророкотал грозовой раскат.

— Нам надо попытаться вернуться к остальным, — сказал Лукас, отворачиваясь от нее. — Наверное, часть дороги можно пройти руслом.

Очень трудно было не чувствовать себя униженной, но Кэра крепилась изо всех сил. Да и что ей оставалось? Самое лучшее, что она могла придумать, — сделать вид, будто ничего не случилось.

Но ведь это случилось.

Пока они шли, Кэра заметила, что яркое утреннее солнце все больше затягивается грозовыми облаками. Вскоре стало так темно, что показалось, будто наступила ночь. Озаряя небо, сверкали молнии, и земля сотрясалась от грома.

Наконец упали первые, невероятно крупные капли дождя. Шлепая по воспаленной коже, они причиняли боль, а попадая на еще тлеющие деревья и траву, росшую по берегам высохшей реки, мгновенно испарялись, шипя и испуская струйки пара.

Лукас не говорил ни слова. Он просто шел и шел вперед. Как и Кэра.

Стоило ей свыкнуться с дождем, как он стал даже доставлять удовольствие. На удивление холодная вода остужала жар тела, смывая с него копоть. Вымокшие грязные пряди волос не казались ей неряшливыми. Кэре было все равно, как она сейчас выглядит. А ведь еще совсем недавно собственная внешность доставляла ей столько забот. И комфорт казался важнейшим условием существования.

Досадным следствием спасительного дождя явилось то, что русло начало быстро заполняться жидкой грязью. Лукас вскарабкался на берег и протянул Кэре руку, чтобы помочь ей выбраться. Она колебалась, принять ли его помощь.

— Я не кусаюсь, — сказал он.

— Вы это уже сделали раньше. — Она вложила свою руку в его ладонь и позволила себя вытащить.

— Дождь как следует промочил землю, так что идти равниной теперь безопасно.

— Вы говорите это с такой уверенностью, будто подобное происходит постоянно.

— Пожары здесь обычная вещь. Хотя оказываться в самом пекле приходится не часто.

— Как же получается, что они обходят Сараджи стороной?

— Для этого существует противопожарная полоса. А кроме того, рядом с домом нет деревьев. Смотрите, куда ступаете. — Он подставил ей руку и помог перешагнуть через упавший ствол акации, продолжавший тлеть, несмотря на низвергавшуюся с небес влагу.

Дождь усиливался. И уже не доставлял былых приятных ощущений.

Там, где находился только сухой растрескавшийся ил, теперь возник бурлящий поток. Он прибывал на глазах, превращаясь в стремительно несущуюся настоящую реку. Кэре такие превращения казались просто невероятными.

— Вы знаете, куда мы идем? — громко, стараясь перекрыть шум дождя, спросила она.

— Да.

— А вам не хочется со мной поделиться?

— Обратно в лагерь.

— Уверены, что идете правильно?

— Разумеется.

Они свернули в сторону от реки.

Дождь кончился так же внезапно, как и начался. Тучи рассеялись. Молнии, вспыхивавшие с раннего утра, постепенно исчезли.

Кэра, откинув мокрые волосы с лица, ужаснулась тому опустошению, какое оставил после себя пожар.

— Как скоро все снова зарастет травой? — поинтересовалась она.

— Вы сможете увидеть ее уже завтра.

— Завтра? — переспросила она потрясенно.

— Для новых деревьев, конечно, потребуются годы, но трава начинает расти прямо сейчас.

— Как это может быть?

— Огонь бежит быстро. Он опалил только верхний слой почвы, не повредив корней, спрятанных в глубине. В некоторых районах местные жители сами поджигают траву, чтобы уничтожить старую, сухую и дать вырасти молодой.

— А как же животные?

— Их приспособляемость просто изумительна. Увидев такой пожар в первый раз, я был уверен, что из-за него погибнет масса животных, но пострадали всего лишь единицы. Возможно, звери инстинктивно знают, как себя обезопасить.

— В отличие от некоторых людей, — добавила Кэра сдержанно.

Лукас усмехнулся.

— Это точно.

Их взгляды, встретившись, задержались друг на друге.

Кэра первой отвела глаза.

— Квинн приехала в лагерь или вы оставили ее в Сараджи?

— Она осталась там. Думаю, ей до конца дней хватит походной жизни в Африке.

— Она вам сама так сказала? — решила уточнить Кэра.

— Она выразилась достаточно определенно, чтобы дать мне понять, что у нее несколько другие представления о рае.

— А по-вашему, рай именно такой?

— Возможно, эти края были похожи на рай лет пятьдесят тому назад. А теперь они напоминают поле битвы.

— И все-таки вы не согласились бы жить в каком-нибудь другом месте?

— Я почувствовал, что здесь мой дом, с того самого момента, как только ступил ногой на эту землю.

— Здешняя земля для вас больше чем дом. Она — ваша возлюбленная, — сказала Кэра тихо.

Он пристально посмотрел ей в глаза.

— Это правда, Кэра.

С холма навстречу им со всех ног бежали Крейг и Аджани. Крейг, первым увидев Кэру, подскочил к ней и, схватив в охапку, закружил.

— Так вот вы где! Я уж было подумал, что найду вас поджарившимися до хрустящей корочки.

Кэра, когда он поставил ее на землю, засмеялась.

— Мы только слегка подрумянились.

— И в какое такое место вам вздумалось отправиться после того, как я оставил вас в целости и сохранности в палатке, да еще подоткнув одеяло?

— Мне не спалось, и я решила прогуляться. Все бы обошлось благополучно, если б не пожар.

— В следующий раз я крепко-накрепко привяжу вас к колышку. — Крейг, покачав головой, взглянул на Лукаса. — А ты тоже хорош. После стольких лет, прожитых здесь, тебе следовало бы проявить осмотрительность, а не срываться с места одному и мчаться сломя голову неизвестно куда.

— Помощь пришла бы слишком поздно. Она могла погибнуть.

Крейг взглянул на Кэру. Она кивнула:

— Да, к моменту вашего появления я уже превратилась бы в головешку.

Он придирчиво осмотрел Кэру со всех сторон.

— Вы уверены, что с вами все нормально?

— Убеждена.

Крейг вздохнул.

— Что ж, тогда вам повезло больше, чем нашим браконьерам.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Лукас.

— Мы обнаружили их тела в полумиле отсюда. Думаю, они не успели даже осознать, что им пришел конец.

— Сколько их было?

— Трое.

— Опознать можно?

— Боюсь, что нет.

— В таком случае нам незачем здесь задерживаться, — сказал Лукас. — Возвращаемся в Сараджи.

Все четверо с трудом прокладывали себе путь сквозь полусгоревшую местность. Они шли около полутора часов. Потом пожарище кончилось; до лагеря оставалось еще минут тридцать ходьбы.

Крейг выстрелил в воздух, чтобы оповестить остальных об их приближении. Вскоре группа благополучно достигла лагеря.

Избегая встречаться взглядом с Лукасом, Кэра помогала упаковывать и грузить снаряжение, в точности выполняя то, что ей поручалось. Работа не казалась ей такой уж сложной, как представлялось вначале.

Напрасно она тревожилась о том, чтобы не столкнуться с Лукасом, — он занимался своими делами, не обращая на нее никакого внимания.

Крейг временами бросал на них любопытные взгляды.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — наконец не выдержал он.

Лукас как раз загружал в кузов тяжелый стол и недовольно пробурчал:

— О чем ты?

— О тебе и Кэре. Между вами что-то произошло, я же вижу.

— Все нормально.

Крейг подал ему скамью.

— Ты будешь последним дураком, если позволишь ей уехать.

— Не твое дело.

— Мы с тобой друзья, Лукас. И мне далеко не безразлично все, что касается тебя. Я не хочу, чтобы ты совершил ошибку, о которой будешь сожалеть всю жизнь. — (Лукас затолкал скамью в кузов грузовика.) — Она просто создана для тебя. Уверен, ты и сам это прекрасно понимаешь.

Лукас, стиснув зубы, посмотрел на своего приятеля.

— Что я понимаю — так это только то, что жизнь в здешних краях не сулит радостей и состоит из ежедневной тяжелой работы и подстерегающих на каждом шагу жестоких испытаний. Поэтому не имеет значения, каковы мои чувства к Кэре. Ей здесь не место. Представь только, что станет с нами лет через десять. Случаются дни, когда возвращаешься в Сараджи настолько опустошенным, что тебе нечем поделиться с тем, кто рядом, кем бы он ни был. Какая женщина, если она в здравом рассудке, захочет пройти через все это? И какой мужчина заставит женщину, если он только любит ее, принести себя в жертву ради него?..