Ничего не обещай

Глава 13

— Ммм… Мисс Рокси нашла себе поклонника!

Рокси отвернулась от окна, где она в щель между шторами смотрела вслед уходящему Таю.

— Никого я себе не нашла.

Танди захихикала и ее пышные формы, обтянутые ярко-зеленым велюровым спортивным костюмом, заколыхались.

Она отодвинула штору и помахала Таю рукой:

— Пока, мистер Отставной Поклонник!

Рокси резко задернула штору.

— Танди, прекрати!

— Я не знала, что вы такая стеснительная. Он красавчик!

Рокси вынуждена была с ней согласиться. Тай был не только интересным внешне, но и весьма приятным во всех отношениях мужчиной. Он ни разу не позволил себе нескромных прикосновений, если не считать несколько затянувшегося рукопожатия при встрече. Приятный контраст после слишком тесного и слишком волнующего контакта с Ником.

Рокси поежилась. Хорошо, что Тай заглянул. Его появление не только остудило ее, но и потешило тщеславие.

— Вашей маме нравится этот мистер Хендерсон. Это точно. Она сказала, что он завидный жених.

— И тебя это не насторожило? — В конце концов, Брайан маме тоже нравился.

Танди просияла:

— Вы отлично друг другу подходите, мисс Рокси. Мистер Светлые Локоны не идет ни в какое сравнение с Красавчиком Копом.

— Прекрати называть Ника красавчиком. Это неправда!

Танди так высоко приподняла брови, что они едва не скрылись под рыжими кудряшками.

Рокси вздохнула:

— Ладно, сдаюсь. Ник — интересный мужчина. Но по крайней мере мистер Хендерсон не ведет себя так, словно я ни на что не гожусь. Как будто я не способна провести расследование! Я готова поспорить, что Клара и ее друзья справились бы с этим делом лучше, чем кто бы то ни было в нашем городе, включая этого, высокомерного выскочку шерифа Шеппарда!

— Мисс Рокси, да вы любого детектива за пояс заткнете! Помните, когда я устраивалась к вам на работу, вы все про меня вызнали, а я даже не догадалась! — Танди покачала головой. — Не сказать, чтобы я удивилась. Как только вы почуяли, что мистер Паркер гуляет от вас на сторону, вы без всяких там детективов его выследили. Вцепились в него покрепче бульдога! Я более целеустремленной женщины в жизни не видела.

— Ты считаешь, что из меня мог бы получиться хороший детектив?

— Вы еще спрашиваете! Да вы просто прирожденная сыщица!

Рокси расправила плечи:

— Спасибо, Танди. Я высоко ценю твое мнение.

— Этот мистер Хендерсон, похоже, тоже думает, что у вас талант детектива. Или думал, пока не увлекался разговорами о своих талантах. Целый час разглагольствовал о том, какой он талантливый управленец. Как будто нам интересно знать, как руководство газетой помогло ему завязать хорошие связи с местными. Хотя надо же ему об этом с кем-то поговорить, раз он собрался стать мэром в ближайшем будущем. — Танди потянулась, и между велюровым верхом костюма и штанами показался белый веснушчатый живот. — Уже почти четыре, верно? Мы с вашей мамой будем готовить суп с клецками из мацы.

Рокси едва не вскрикнула от удивления:

— Ты шутишь!

— Нет. Единственное, чем можно поднять ее с постели, — это если вбить ей в голову, что без нее все в доме рухнет и даже есть будет нечего. Четыре дня назад я перестала готовить хорошую еду и начала делать такую дрянь, что в рот не возьмешь. А теперь она спускается вниз, чтобы меня поучить.

— Но она никогда не готовила суп с клецками из мацы.

— Она тоже мне так сказала, но у нее есть рецепт в книге, и если она будет сидеть со мной на кухне, пока я буду готовить суп по рецепту, я не смогу слишком сильно испортить блюдо.

— Танди — ты потрясающая женщина!

— Я тоже так думаю. Но что делать, если приходится служить горничной у черта в юбке. — Танди ухмыльнулась и пошла на кухню.

Рокси, посмеиваясь, села возле окна и стала листать школьный фотоальбом, который достала по просьбе Тая. На одной из страниц она увидела фотографию Ника.

Темная челка падала на глаза, резко очерченные скулы, какими они могут быть только у юноши, придавали лицу упрямое выражение. Он был полон мрачного обаяния.

«Этот парень тебе не пара, — предупреждала ее мать. — Он будет делать вид, что любит, но не успеешь оглянуться, как переметнется к другой».

На сей раз мать оказалась права. Рокси и Ник провели вместе четыре восхитительные недели. Невероятные, романтичные четыре недели близости. Тогда она готова была разделить с ним себя самое — никогда и ни перед кем она больше так не открывалась. Потом они поссорились, и уже через сутки она увидела его с другой.

Рокси была раздавлена горем, как может быть раздавлена горем только влюбленная девочка-подросток. Она перевернула страницу и увидела собственную фотографию, на которой она была в форме команды поддержки, с фальшивой улыбкой на лице.

Она захлопнула альбом.

Рокси побрела на кухню, но на пороге остановилась, пораженная открывшимся ей зрелищем. За кухонным столом восседала ее мать, вслух зачитывая рецепт из старой потрепанной поваренной книги. Несмотря на то, что мать ее все еще была в домашнем халате, волосы ее были идеально уложены и губы аккуратно подкрашены красной губной помадой.

— Мама, ты на ногах!

— Да, дорогая. В чем дело? Тебе что-нибудь, нужно?

Танди вытащила из холодильника цыпленка и закрыла дверцу ногой.

— Может, мисс Рокси пришла дать мне чего-нибудь выпить, чтобы смягчить боль от этого опыта?

Лила с невозмутимым видом перевернула страницу книги.

— Выпивка тебе не нужна. Я намерена помочь тебе с приготовлением супа с клецками из мацы, и потом ты сможешь выпить, что пожелаешь, когда пожелаешь.

Рокси опустилась на стул рядом с матерью. Наклонившись к ней, она тихо спросила:

— Суп с мацой?

К ее удивлению, она заметила озорной блеск в глазах матери, когда та шепнула ей в ответ:

— Отчего-то у мисс Танди сложилось впечатление, что я еврейка.

— И ты ее не поправила?

— Я собиралась, но ей так нравится пытаться готовить кошерную пищу и вставлять еврейские словечки, что…

— Еврейские?:

— О да. Она по меньшей мере дважды в день вставляет в предложение слово «шмольц» в разных формах. — Лила взглянула на Танди с удивившей Рокси решимостью, и… Неужели это была симпатия? — Она чудесная женщина, но немного неотесанная. Впрочем, это поправимо.

Танди водрузила кастрюлю на плиту. Затем достала из шкафа солонку.

— Что ты делаешь? — спросила Лила.

— Собираюсь посолить воду для куриного бульона.

— Ты же не знаешь, сколько надо соли.

— Для этого не нужен рецепт. Я с детства готовлю куриный бульон.

— Но, — веско заметила Лила, — мы готовим суп по рецепту.

Танди со стуком поставила солонку на кухонную стойку и подбоченилась. Рокси опустила глаза, застыв в ожидании.

— Миз Тремейн, если бы вы не были больной женщиной, я бы… — Танди боролась с собой. Взяв себя в руки, она процедила: — Хорошо. Сколько соли надо положить в суп по вашему рецепту?

Лила взглянула в книгу:

— Половину чайной ложки, но добавлять ее мы будем позже. А сейчас тебе следует нарезать две чашки моркови.

Танди, что-то проворчав, полезла в холодильник за морковью.

Лила повернулась к Рокси:

— Этот милый Тай Хендерсон уже ушел? Я надеялась, он останется на ужин.

— Нет. У него совещание в редакции. Он заскочил по дороге.

— Как мило с его стороны нанести нам визит. — Лила скользнула взглядом по дочери. — Когда вы учились в школе, я часто задавалась вопросом, почему Тай тебя не интересует.

— Потому что я терпеть его не могла. Он был такой высокомерный.

Лила провела рукой по страничке в поваренной книге, словно пытаясь ее разгладить.

— Сейчас он не кажется мне высокомерным. Может, тебе следует позвонить ему и пригласить на ужин?

Рокси едва не вскрикнула от возмущения.

— Мама, — медленно проговорила она, — ты намекаешь, что мне следует заинтересоваться Таем?

У Лилы порозовели щеки.

— А почему бы и нет? Ты не замужем.

Наступила пауза. Тишину нарушал только стук ножа о доску: Танди сосредоточенно рубила морковь.

— Понятно, — громко сказала Рокси. — Полагаю, тебе все известно.

— Мне действительно кое-что известно, — Лила напряженно и совсем невесело улыбнулась, — но не все.

Только в общих чертах. Поэтому я позвонила Брайану и с ним поговорила.

— Что ты сделала?

— А что мне было делать? Ты даже словом об этом не обмолвилась! Я поняла, что что-то случилось. Ты здесь уже больше недели, и он ни разу не позвонил. Я переживала и…

— Ты выпытала у Танди, что случилось, а потом позвонила Брайану. Мама, зачем ты это сделала?

Лила гордо вскинула подбородок:

— Потому что ты мне не безразлична.

— Я тут ни при чем. Ты просто не можешь не совать нос в чужие дела. Действуешь в своем духе.

— Рокси, — дрожащим от волнения голосом сказала Лила, — думай обо мне что хочешь, но ты моя дочь, и ты мне дорога. Если меня и можно в чем-то упрекнуть, то в излишней заботливости.

Она произнесла это так искренне, что Рокси не нашлась что ответить.

— Ты права, мне надо было тебе рассказать. Но мне было ужасно стыдно. Потом ты заболела, и я подумала, что лучше тебя поберечь.

Лила похлопала ее по руке:

— Рокси, для меня это не было бы таким уж шоком — я не была замужем за дураком.

Рокси против воли улыбнулась:

— Никогда не думала, что услышу, как ты называешь Брайана дураком.

— При сложившихся обстоятельствах скажи спасибо, что я не назвала его по-другому, — язвительно сказала Лила.

— Что он сказал?

— Что он мог сказать? Он признал, что сам во всем виноват. Что он не был тебе верен и что не винит тебя за то, что ты разозлилась. Я сказала ему, что мы все разочаровались в нем. — Лила поджала губы, втянула воздух и медленно выдохнула, чтобы успокоиться. — Я рада, что обо всем узнала, — сказала она после паузы, — так что теперь мы сможем с этим справиться.

Рокси в недоумении заморгала:

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, то я сказала, — ответила она бодро. — Нам надо вернуть тебя на исходную позицию, найти тебе мужчину. Ты, знаешь ли, теперь уже не молодая девушка.

— Нет! Спасибо за заботу, но с этим я как-нибудь справлюсь сама.

Лила нахмурилась:

— Нет нужды повышать голос.

Танди презрительно фыркнула:

— Только сегодня утром вы орали на меня так, что уши закладывало, требуя, чтобы я подала вам яйца вместо этой отвратительной овсянки. Я уверена, что миз Рокси вас слышала. Странно, что вы не сорвали голос.

Лила с укором посмотрела на Танди:

— Возможно, у меня бы не болело горло сейчас, если бы мне все утро не пришлось звать тебя, чтобы ты принесла мне стакан воды.

— Кувшин и стакан стоят на тумбочке возле вашей кровати. Я не понимаю, почему вы не могли сами себе воды налить.

Поджав губы, Лила постучала пальцем по рецепту:

— Теперь наруби одну чашку сельдерея.

Танди направилась к холодильнику. Лила вновь обратилась к Рокси:

— Моя дорогая, я не стану делать вид, что меня не ужаснули новости о Брайане, но слезами горю не поможешь. Он оказался не тем человеком, за кого мы его принимали, но это не значит, что ты должна… — Лила окинула взглядом волосы Рокси, — пускаться во все тяжкие.

— Я не пускаюсь во все тяжкие, хотя мне бы этого хотелось.

Лила посмотрела на дочь тяжелым взглядом:

— Если ты не хочешь, чтобы люди считали, что ты пустилась во все тяжкие, то тебе следует отслеживать свое поведение на подъездной дороге более тщательно.

Танди стремительно обернулась с упаковкой сельдерея в руке:

— Ага! Скажите теперь, вы не целовались с душкой шерифом!

Лила проигнорировала реплику горничной.

— Рокси, ну в самом деле. Ты должна уделять больше внимания внешним приличиям. И хуже того, — продолжила она, — из всех холостяков в городе ты выбрала Ника Шеппарда! — Лила сморщила нос, словно унюхала что-то противное.

Танди отрезала верхушку у черенка сельдерея.

— Тьфу! Мистер Баркинс говорит, что лучшего шерифа, чем Ник Шеппард, этот город не помнит.

— Мистер Баркинс? Тодд Баркинс? Владелец Национального банка Глори? Президент «Кивание»?

— Не знаю я ничего насчет «Кивание» и всего такого. Я вижу его в банке всякий раз, как снимаю деньги с карточки.

— Высокий мужчина? Очень интеллигентного вида? С седыми волосами…

— С ямочкой на подбородке, похож на Джорджа Клуни, только постарше. — Танди прекратила рубить сельдерей. — У него классная задница. Заметно даже под деловыми костюмами, которые он всегда носит.

Лила поморщилась:

— Ты с ним разговаривала?

— Я с ним чуть ли не каждый день говорю.

— Чудно. — сказала Лила таким тоном, словно хотела сказать «ужасно».

Танди улыбнулась и подмигнула Рокси:

— Баркинс говорит, что ему нравятся женщины в теле, а у меня, знаете ли, тела в избытке.

Лила отложила в сторону поваренную книгу:

— Пойду наверх поищу аспирин. Голова болит.

Танди взмахнула ножом:

— Аспирин на верхней полке аптечки.

— Я знаю, — ледяным тоном ответила Лила, — Я сама его туда положила. Роксана, когда я спущусь, мы поговорим об этом повороте в твоей судьбе и решим, как нам быть. — Она встала и вышла из кухни.

Как только Лила удалилась, Танди схватила соль и щедро сыпанула в кастрюлю.

— Что этой женщине действительно нужно, так это мужчину рядом. Такого, чтобы держал ее в ежовых рукавицах. У вашей мамы есть поклонники?

— Не думаю.

— Ну, ей нужен поклонник. Без него она совсем съедет с катушек. Впрочем, мне тоже нужен поклонник, — Танди поставила солонку на стойку и, подойдя к столу, плюхнулась на освобожденный Лилой стул. — Миз Рокси, скажите мне вот что: пока вы тут росли, вы хоть один раз позволили себе отвязаться?

— Ну… Один раз, — призналась Рокси, но, увидев, что Танди готова задавать новые вопросы, торопливо добавила: — Когда я училась в старших классах. Это было очень, очень давно.

— Так-так, — с явным недоверием сказала Танди. — Наверное, выпили пива с наперсток или что-то вроде того.

— Нет.

— Наркотики? — с надеждой в голосе спросила Танди.

— Нет.

— Тьфу! Если вы не пили и не баловались наркотой, то что вы делали такого отвязного?

— Я ночью удирала из дома и встречалась кое с кем, кто маме не нравился.

— Господи, только не коп!

— Нет! Конечно, не он! — Рокси стала красной как рак.

Танди прищурилась:

— И насколько плох был тот парень? Какое слово ему больше подходит: «трудный» или «пропащий»?

— Он был на учете в полиции. Сколько у него было приводов, даже упомнить трудно. Когда мама узнала о том, что мы встречаемся, она запретила мне с ним разговаривать.

— И вы ее послушали?

— Конечно. Она была права — от него нечего было ждать, кроме беды.

— А хорошо ли у него получалось быть плохим парнем?

— Я сказала тебе, он был… — Рокси перехватила многозначительный взгляд Танди и сказала: — А! Ты имеешь в виду, был ли он хорош в этом?

— Ну да, — подбодрила ее Танди.

— Да, — со вздохом сказала Рокси. — Весьма.

И вероятно, все так же хорош, если судить по поцелуям. Он оставался все таким же сексуальным и опасным, даже с полицейским значком.

— И вы просто взяли его и бросили? — Танди покачала головой. — М-да, девочка. Надо нам с вами поработать. Бывают времена, когда «плохие парни» — лучшее, что может приплыть к нам в руки. И вот потому сегодня мы уйдем в загул. Выпустим скопившийся пар, так сказать.

— Правда?

— Правда. Я видела один кабак на другом конце города под названием «Биггер-Джиггер». Я проезжала мимо вчера вечером.

Рокси решительно встала.

— Куда вы?

— Готовиться к выходу.

Танди подпрыгнула, широко ухмыляясь.

— Вот это характер! Мы могли бы принарядиться, выпить по парочке пивка, даже пофлиртовать немного. Поднять себе настроение. — Она посмотрела наверх. Над головой слышались шаги Лилы. — И мне это тоже совсем не помешало бы.

У Рокси уже поднялось настроение. Приятно почувствовать себя женщиной, привлекающей внимание мужчин. Возможно, ее слишком бурная реакция на Ника объясняется всего лишь недостатком общения с противоположным полом. Тай не в счет. Он, конечно, милый, но химия между ними отсутствовала напрочь. Впрочем, сегодня она рискнет и посмотрит, оправдаются ли ее ожидания.

Должно быть, решимость отразилась на ее лице, потому что Танди с восторгом воскликнула:

— Дайте мне несколько минут, и я разозлю вашу матушку так, что она отправится в кровать. Скоро придет мистер Марк. В общем, идите и наденьте что-нибудь симпатичное. Сегодня мы уходим в загул!

Ник забросил удочку. Свет фонаря на пристани падал на ровную гладь пруда, образуя мерцающую дорожку. Громко трещали кузнечики, изредка квакали лягушки.

Рай чистой воды. Если бы только он мог заставить себя не думать о Рокси. Но она не отпускала его. Она стала наваждением, и от этого он испытывал досаду и раздражение.

Ник взглянул на своего компаньона:

— Так как? Что вы думаете?

Бывший шериф Томпсон для жителей Глори так и остался шерифом Томпсоном, без приставки «экс». Никто не звал его иначе.

— Ты хочешь знать, что я думаю насчет наших шансов наловить сегодня рыбы? Или ты хочешь знать, что я думаю насчет твоей теории шантажа и ее взаимосвязи со смертью Дойла Клойда?

— И то и другое. Вы знали о том, чем занимается Дойл — об этой его маленькой слабости?

Том забросил спиннинг.

— Многие годы по городу ходили слухи, но я так и не мог никого уговорить подать заявление. — Он невесело усмехнулся. — Такова природа шантажа. Встроенная система безопасности, так сказать.

— Я уже заметил.

— Я пытался опросить людей, но все упорно молчат.

— Никто не хочет, чтобы о его секретах узнали.

— Мне плевать на секреты. Я просто хочу выяснить, что стоит за историей с шантажом. И больше всего мне хочется знать, был ли Дойл на самом деле убит.

Том снова забросил спиннинг.

— Может, его убили, а может, и нет. И то и другое возможно, — сказал Том. — Все знали, что он любит бродить по ночам. Я сам его пару раз едва не сбил машиной. А насчет шантажа… Я не знаю. Ты думаешь, Дойл был на это способен?

— Нет. Я думаю, что Дойл был курьером.

Том прищурился:

— Так. Интересно. Я не торопился объявлять смерть Дойла убийством из-за состояния его банковского счета. Я знал о том, что его считают шантажистом, но на счет его не приходило иных сумм, кроме пенсионных выплат.

Ник отпустил удочку и посмотрел на Тома:

— Маловероятно, что у Дойла хватало мозгов на то, чтобы самому додуматься до такого. Он выглядел и вел себя как умственно отсталый, к тому же много пил.

— Верно. — Том медленно вытянул наживку. — Значит, во главе этой махинации с шантажом стоит кто-то другой, из местных.

— Кто-то, кто, вероятно, и присваивал львиную долю денег.

— Вот это уже похоже на правду. Смею предположить, что Дойл получал свою скромную долю исключительно наличными.

Ник кивнул:

— Отдавать наличные придурку — один из лучших способов, отмывки денег. За двадцать четыре часа все доллары до единого уже уходят, ненадолго оседая в кармане каждого, из городских нищих и всплывая только, на заправке и в кафе.

— Точно. Похоже, ты крепко, взялся за дело. Ого! Клюнула! — Том смотал леску. — Маленькая, но резвая. Похоже, я… Нет, сорвалась.

— Вам всегда первому везет.

— А ты всегда выуживаешь рыбку покрупнее, так что хватит подкалывать.

Ник засмеялся. Ему нравился Том. Ему нравилось чувство юмора бывшего шерифа, его хватка и интуиция. Том искоса взглянул на коллегу.

— Как тебе нравится работа?

— Нормально. Вначале нам всем приходилось трудно, но в городе медленно, но верно привыкают ко мне. Моя самая большая проблема — это тетя и ее клуб.

На сей раз засмеялся Том:

— Я видел твою тетю на прошлой неделе в «Укладке и завивке». Что она, что Роза Тиббон — те еще дамы.

— Это точно. А теперь, когда еще и Рокси Тремейн вернулась в город, у них окончательно сорвало, крышу.

— Рокси? Дочь Лилы?

— Она самая. Она теперь дома и в разводе.

Том разложил складной стул и сел, вытянув перед собой длинные ноги.

— Мне всегда нравилась Лила.

Ник в изумлении уставился на него:

— Она вам нравилась?

Том кивнул:

— Я ею всегда восхищался. Она одна вырастила двоих детей. Только она знает, чего ей стоило сытно кормить их и хорошо одевать, но я ни разу не видел, чтобы она кого-нибудь попросила о помощи.

— Она любит Рокси и Марка, в этом сомневаться не приходится.

— Она любит их, но у нее и гордости хватает. Мне нравится это в женщинах. — Том хохотнул. — Не смотри на меня так. Ты знаешь, что мне нравятся отважные женщины.

— Отважные — да, но не стервы же.

— Поверь мне, Лила Тремейн, может, и колючая, но это от гордости. Внутри она искренняя и щедрая женщина.

Ник задумался.

— Рокси никогда не говорила об отце.

— Она его не знала. Он умер, когда она еще была совсем крошечной. Хотя Лила говорит о нем только хорошее.

— Я не знал, что вы так близки с Лилой.

— Я? Едва ли. Она всегда была со мной вежливой, но не больше. Я узнал об этом у Терезы из «Укладки и завивки».

— Эта парикмахерская — рассадник сплетен.

— Сынок, ты не понял главного насчет того, каково это — быть единственным полицейским в городе. Все жители — твои помощники. Хорошо повсюду иметь глаза и уши. — Том слегка подергал удочку, потом начал медленно сматывать леску. — В противном случае ты можешь упустить что-то по-настоящему важное.

Том нахмурился.

— Это твой телефон звонит?

— Да, черт возьми.

Ник подошел к своему ящику со снастями и достал телефон.

— Слушаю? — Голос в трубке звучал взволнованно. Ник выслушал и сказал: — Понятно. — Он закрыл телефон, сунул его в карман и принялся сматывать удочку.

— Тревожный сигнал?

— Да. Я сделал переадресовку вызовов. Всякий раз, когда кто-то звонит по 911, звонок переводят на тот телефон, который я указываю. — Отложив удочку, он принялся собирать вещи.

— Нужно ехать, да? — Том не выглядел удивленным. — Мопс миссис Клинтон?

— Нет. Миссис Фримонт кажется, что у нее на чердаке кто-то ходит.

Том ухмыльнулся:

— Лучше ты, чем я. — Он полез в сумку-холодильник и достал подернутую инеем банку с пивом. — Жаль, ты не можешь остаться. Похоже, теперь мне придется выпить это все самому.

— Нет в вас жалости.

— А я еще собирался предложить тебе руку помощи — присмотреть за Лилой Тремейн. И за ее дочерью тоже, если хочешь.

— Не думаю, что Лила или Рокси позволят вам за ними присматривать.

— О, я не буду им об этом сообщать. — Том с наслаждением хлебнул пива, блаженно прищурившись. — Я, знаешь ли, не дурак.

Ник засмеялся и закинул удочку на плечо.

— Конечно. Присмотрите за Лилой и Рокси, если найдете время. Беды не будет.

— Времени у меня сколько угодно, — сказал Том. — Завтра заеду и потолкуем. А пока поезжай и делай свое, — он помахал банкой с пивом, — дело.