Ничего не обещай

Глава 14

Следующее утро настало для Рокси слишком рано. После разгульной ночи у них с Танди мутилось в глазах и яркий свет резал глаза. От резких звуков болела голова. Голос матери казался пронзительнее и резче, чем обычно, и Рокси отчаянно хотелось улизнуть из дома под любым предлогом.

Она поехала в город и остановила машину перед офисом шерифа, заметив, что его машины на стоянке нет. Чтобы скрыть разочарование, она бодро сказала себе:

— Вот и славно. Я в любом случае не в настроении с ним разговаривать.

И честно говоря, она была не в том настроении, чтобы общаться с кем бы то ни было. С Танди было весело и забавно, но ночное караоке в «Биггер-Джиггер» Рокси вспоминала с содроганием. Она и сама не знала, как до такого дошла, но где-то между третьей и пятой «Маргаритами» Танди сумела уговорить ее выйти на сцену, где она на потеху публике и с позором для себя исполнила «Сделай это для меня еще разок».

Вздохнув, Рокси медленно выбралась из машины и вошла в здание. Благодаря деятельному участию Сьюзен ей удалось получить отчет и уехать, так и не столкнувшись с Ником.

К несчастью, отчет ее разочаровал. Согласно отчету, Дойл умер в результате травм, полученных при столкновении с автомобилем. И все же Клара и ее команда раз пять перечитали документ. Благодаря ему Рокси удалось в течение нескольких дней подряд выманивать стариков покататься по городу под предлогом изучения обстоятельств дела.

Неделя прошла в хлопотах. Рокси ежедневно навешала стариков и помогала по дому. Ей почти удалось заставить себя не думать о Нике — почти. Стоило ей присесть, или устать, или захандрить, как мысли с упорством тугой пружины возвращались туда, где им было уютно, — к воспоминаниям о жарких поцелуях…

Рокси стиснула зубы и импульсивно свернула на парковку перед «Микки и Моди». «Персиковый кобблер, вот что мне сейчас нужно».

Если она не может забыть Ника, загружая себя делами, то добрая порция сладкого поднимет ей настроение. Персиковый кобблер был божественно прекрасен: он таял во рту, благоухал корицей и гвоздикой. Наслаждаясь этим чудом, невозможно было думать ни о чем другом.

За последнюю неделю Рокси стала завсегдатаем «Микки и Моди».

И сейчас она вошла в кафе, остановилась у маленького столика возле вешалки. На столе стоял большой портрет Моди в рамке, и еще несколько фотографий поменьше по обеим сторонам от него, и еще пожелтевшая от старости книга для почетных гостей.

— Микки не позволяет его убрать.

Рокси оглянулась и увидела Сьюзен.

— Сколько времени прошло с тех пор, как Моди умерла?

— Лет двадцать. Может, двадцать один. — Сьюзен обвела взглядом зал: — Ба, да тут почти аншлаг…

— Я собиралась взять кофе латте и персиковый кобблер. Хочешь, присоединяйся.

— С удовольствием. Возле стойки есть места. — Сьюзен пошла к свободному месту за стойкой. — Я как раз выходила из офиса, когда увидела твою машину. Была сегодня у Клары и компании?

— Ага. — Рокси уселась на табурет рядом со Сьюзен и взяла меню. — Они так горячо взялись за расследование убийства Дойла…

— Смерти Дойла.

Рокси закатила глаза:

— Ты такая же, как Ник.

Сьюзен засмеялась.

— И как продвигается ваше расследование?

— Нормально, если учесть, что мы не видели ни одного свидетельства, за исключением отчета о вскрытии.

— В защиту Ника могу сказать, что он не имеет права разглашать закрытую информацию по делу.

— Если он все равно не собирается ничего расследовать по делу Дойла, то мог бы по крайней мере не мешать развлекаться старикам. Какой от этого вред?

Сьюзен склонила голову набок.

— Ты ведь всерьез считаешь, что Дойл был убит, да?

Рокси положила меню на стол.

— Чем больше я слышу о Дойле, тем больше думаю, что его смерть была необычной. Клара определенно думает так же.

— Ник говорит, что Клара — дама проницательная.

— Так и есть. Если даже из-за Ника мы не можем проводить полноценное расследование, эта история с записками Дойла здорово помогла мне. Благодаря ей мне удается вытаскивать стариков в город. Сегодня утром у меня получилось уговорить их погулять по району, в котором вырос Дойл. — Рокси рассмеялась, встретив недоверчивый взгляд Сьюзен. — Ты даже не представляешь себе, сколько миль я уже накрутила.

Сьюзен улыбнулась, и на щеках ее заиграли ямочки.

— Клара может быть очень милой, хотя Нику норой приходится из-за нее несладко.

Входная дверь открылась, зазвенел колокольчик, и они обе оглянулись.

В кафе вошел мэр Харкинс. Он был в синем костюме и ярко-розовом галстуке.

Сьюзен дернула плечом и скривила лицо. Мэр пошел к дальнему столику.

— Городской совет требует от Харкинса урезать бюджет. А Харкинс решает проблему за счет нас: собирается урезать наш штат.

— Но вас и так всего двое!

— Да. Мы ему тоже об этом напомнили. — Сьюзен покачала головой. — Кроме того, мы укладываемся в бюджет, в то время как его служба выходит за рамки. На него работают Робин и еще одна помощница, которая печатает кое-какие бумаги.

— Что же тогда делает Робин?

Сьюзен многозначительно на нее посмотрела. Рокси рассмеялась:

— Я не знала, что это входит в ее прямые служебные обязанности.

Из кухни вышла очень миниатюрная женщина с темно-каштановыми вьющимися волосами. Увидев Рокси, она улыбнулась:

— Вернулась?

— Я рабыня вашего персикового кобблера.

— Хорошо, — сказала Конни. — Значит, я знаю свое дело.

— Конни! — Полная женщина с седыми, забранными в пучок волосами просунула голову в раздаточное окно. — Этот куриный суп остывает и… О, привет, Рокси! Как мама?

— Лучше, спасибо.

— Хорошо. Я принесу ей кукурузного хлеба. Ей он всегда нравился. Конни, по поводу твоего супа. Ты не хочешь, чтобы я добавила туда немного картофеля?

— Нет! — в ужасе воскликнула Конни.

— Я всегда кладу картофель в куриный суп.

— Это не суп, мама. Это консоме с шиитаке.

— Ши…что?

— Шиитаке. Это грибы.

Микки презрительно шмыгнула носом:

— Никогда не слышала о грибах шитах.

— Ши-и-та-ке.

— Как бы они там ни назывались, ты отключила плиту, и суп остывает.

— Консоме подают холодным.

— Холодным? Кто захочет есть холодный суп?

— Я захочу! — жизнерадостно воскликнула Сьюзен.

Но Микки это не убедило.

— Конни, чем тебя не устраивает тот куриный суп, что я научила тебя готовить?

— Всем устраивает. Я просто решила расширить ассортимент и подумала…

— Отлично! Делай что хочешь. Только убери его с моей плиты. Я хочу приготовить запеканку из зеленых бобов. — Микки развернулась и удалилась, красная от возмущения.

Конни закатила глаза. Потом сделала очень медленный вдох и выдох.

— Ну вот, я спокойна. Я не собираюсь убивать свою мать. Я не буду выходить из себя из-за того, что она положила клецки в мой бефстроганов. — Конни покачала головой. — Мама не признает перемен, но я на нее работаю и вынуждена играть по ее правилам.

— Микки повезло, что вы здесь. — Сьюзен посмотрела на Рокси. — Конни об этом не распространяется, но она прирожденный повар — повар экстра-класса. И лауреат многих конкурсов.

Конни оторвалась от процесса приготовления латте для Сьюзен.

— Кто вам это сказал?

— Пробила по Интернету, — с довольным видом сообщила Сьюзен.

Дверь открылась, и вошла Робин, одетая в красный костюм с очень короткой юбкой. Перехватив взгляды Сьюзен и Рокси, она остановилась, поджала губы, вернулась и направилась туда, где сидел мэр. Мэр Харкинс, завидев Робин, радостно заулыбался, вскочил и принялся галантно усаживать ее за стол.

— Жалкое зрелище, — сказала Рокси.

— Маниакальная страсть, — согласилась Сьюзен.

— Ест дерьмо и пальчики облизывает. — Конни протянула Рокси кофе латте, затем налила в согретые бокалы персиковый кобблер и выставила их на стойку.

Рокси наклонилась над бокалом и с наслаждением вдохнула густой коричный аромат напитка.

— Кто-нибудь должен наладить его промышленное производство.

Сьюзен облизнула ложку.

— Или сделать на его основе крем для лица, чтобы сначала его намазывать, а потом слизывать.

— Или масло для тела.

— Хотя лучше не масло для тела, а тесто для тела…

Дверь вновь открылась, и на этот раз вошел высокий мужчина в черной кожаной мотоциклетной куртке и митенках. Больше шести футов роста, широкоплечий, в ладно облегающих стройные бедра джинсах. Точеное лицо его было по-мужски красивым, темные волосы касались воротника, и в голубых глазах можно было утонуть. Конни замерла с кофейником в руках:

— Кто это? Я уже три месяца в городе и думала, что всех тут знаю.

Сьюзен облизнула ложку.

— Это, моя дорогая, то самое, что мы в Глори зовем плохой новостью. Его настоящее имя Этан Маркам. У него опасная репутация он плюет на закон, и он — сын священника.

— Он не выглядит как плохая новость, — сказала Рокси.

— Еще как выглядит. — Конни повела плечами. — Именно это делает его таким… вкусным.

Этан снял кожаную куртку и перчатки, прежде чем сесть за столик. Обведя глазами зал, он остановил взгляд на Рокси.

— Bay, — сказала Сьюзен. — Много бы отдала, если бы на меня так смотрели.

— И я тоже, — согласилась Конни.

Рокси покраснела и опустила взгляд в бокал с кобблером.

— Он все еще на тебя смотрит, — с завистью сказала Конни.

Сьюзен кивнула:

— Очень, очень пристально.

— Мне все равно, — сказала Рокси, хотя сердце ее затрепетало. Впрочем, удовольствие было бы полнее, если бы поблизости оказался Ник.

Конни вздохнула:

— Я всегда нравилась нудным толстякам и никогда тем, с кем по-настоящему весело. — Она достала из-под стойки небольшой контейнер. — Раз уж вы здесь, не хотите попробовать мое новое изобретение — шарики с бурбоном? Я пытаюсь уговорить маму включить их в десертное меню, но она сопротивляется.

Сьюзен закинула крохотное пирожное в рот, пожевала и закатила глаза:

— Мммм!

Рокси тоже взяла в рот шарик. Стоило его надкусить, как густой, насыщенный вкус выдержанного бурбона защекотал язык, мешаясь с нежным вкусом сладкого бисквита. Пирожное таяло во рту. Она доела его и облизала пальцы.

— Конни, это невероятно!

— Можно мне еще? — спросила Сьюзен.

Конни улыбнулась. Чувствовалось, что ей приятно. Она поставила контейнер на стойку и спросила:

— Еще что-нибудь хотите? Я пошла спасать консоме, пока мама не сотворила с ним что-то ужасное.

— Спасибо, нам и так хорошо, — сказала Сьюзен и взяла в рот еще один шарик.

— Ну, тогда я ухожу. Пожелайте мне удачи в бою. — Расправив плечи, Конни удалилась.

Сьюзен подвинула контейнер к Рокси:

— Возьми еще.

Рокси последовала совету.

— Мне слишком хорошо, — простонала она. — Он словно пончик в масле, покрытый сиропом из бурбона. Это лучше, чем…

— Чем секс, — закончила за нее Сьюзен и съела еще один шарик. — Bay!

Рокси тоже съела еще один.

Они со Сьюзен продолжали говорить о погоде, о новой коллекции обуви в бутике Паолы Бет и о многом другом, при этом ни на миг не упуская из виду Плохого Парня. Тот успел заказать ленч и как раз сейчас полез в карман за книгой. Очень скоро он углубился в чтение.

Не прерывая беседы, Сьюзен и Рокси обменялись удивленными одобрительными взглядами. Рокси рассеянно положила в рот очередной шарик с бурбоном. Зал заливал теплый солнечный свет. Рокси блаженно нежилась на солнышке.

Она нацелилась на шестой или седьмой по счету шарик, когда Конни вновь появилась в зале. Она огляделась.

— Вот он где! — Она улыбнулась Рокси и Сьюзен, забрав со стойки бутылку с неизвестным соусом. — Я оставила здесь свой особый травяной настой, и… Господи! — Она подняла почти пустой контейнер. — Вы все это съели?

Сьюзен уставилась на контейнер.

— Нет. Тут еще… целых три шарика осталось.

Конни захлопнула крышку.

— Получается по восемь штук на каждую!

— Я считала. Я съела всего шесть штук… — Рокси почувствовала, как заплетается язык. — Упс. У меня губы онемели.

Сьюзен похлопала себя по тубам:

— И у меня.

Конни рассмеялась:

— Конечно. На каждые шесть шариков приходится по половине стакана бурбона! Вы обе окосели.

— Но вы же их пекли, — возмущенно сказала Сьюзен. — Как мы могли окосеть?

— Я сначала их испекла, а потом пропитала бурбоном.

Рокси и Сьюзен в недоумении уставились на контейнер.

Рокси повернула к Сьюзен:

— Ты пьяная.

Сьюзен задумалась.

— Пожалуй. Но если я пьяная, то и ты навеселе. Рокси облизнула губы. Они были как чужие.

— Пожалуй, ты права.

Конни с сожалением убрала контейнер под стойку.

— Теперь я понимаю, что мама была права. Шарики с бурбоном — не самая удачная идея для десерта. — Она оглянулась на раздаточное окно. Там, на кухне, хлопотала ее мать, — Послушайте, мне очень не хочется, этого вам говорить, не… Я не хочу, чтобы моя мама увидела вас в таком виде. Она будет винить в этом меня.

Рокси встала:

— В любом случае нам пора. Сколько мы должны?

— Нисколько. Уходите, — Конни усмехнулась: — Считайте, что вы поработали подопытными морскими свинками. Мы в расчете.

— Меня это вполне устраивает. — Сьюзен встала, и пошла к выходу, слегка покачиваясь. Она помахала на прощание Плохому Парню, который смотрел им вслед.

Оказавшись на улице, Рокси огляделась:

— И как я теперь домой попаду?

— Не знаю. Мне тоже нельзя возвращаться на работу. Ник будет в ярости.

Рокси усмехнулась:

— И поделом ему.

— Это точно. Любой начальник на его месте позаботился бы о том, чтобы иметь запас этих шариков в офисе. Вот тогда его можно было бы назвать хорошим боссом!

— Согласна.

Сьюзен вздохнула:

— Но с Ником или по инструкции, или никак. — Он сильно изменился. Но и я тоже.

Сьюзен склонила голову набок и сквозь прищур окинула Рокси взглядом:

— Вы с Ником никак в такт не попадете, верно? Сперва он был отпетым, а ты паинькой…

— Я не была паинькой!

— А теперь он занудный шериф, а ты отвязная секс-бомба.

— Ник думает, что я секс-бомба? — с робкой надеждой спросила Рокси.

— Черт! Да! Поэтому он бежит от тебя как от огня. А Плохой Парень бросает на тебя такие взгляды, словно ты блюдо из меню.

Рокси оглянулась и сквозь витринное стекло увидела Плохого Парня. Он подмигнул, от чего щеки ее зарделись. Рокси обернулась к Сьюзен:

— Мне нравится быть секс-бомбой. Не понимаю, почему у Ника с этим проблемы.

— Бедный Ник. Он решил быть суперменом и сопротивляется любым эмоциональным встряскам, которые могут помешать ему мыслить трезво. А когда ты рядом и выглядишь так секс-бомбильно… — Сьюзен нахмурилась. — Есть такое слово? Секс-бомбильно? — Она махнула рукой. — Ну, в любом случае ты сбиваешь Ника с курса.

Рокси испытала приятное чувство тайного злорадства.

— Ты действительно считаешь, что я сбиваю его с курса?

— Конечно. Разумеется, он с этим справится, и вы никогда не будете вместе, что, по-моему, чертовски обидно.

Сьюзен зевнула:

— От этих шариков меня в сон потянуло. Пожалуй, пойду я домой — сосну часок. Ты как? Хочешь отоспаться на моем диване, пока снова не сможешь сесть за руль? Я живу в двух кварталах отсюда.

— Я съела меньше тебя шариков — всего шесть.

Сьюзен покачала головой:

— Все равно слишком много. Тебя остановят за езду в пьяном виде, и Ник запрет тебя в участке.

— Я просто пойду и посижу в машине до тех пор, пока не почувствую, что могу ехать.

Сьюзен такой ответ не очень понравился:

— Ты уверена, что этого хочешь?

Рокси кивнула.

— Ладно. Пусть будет по-твоему. Только не садись за руль до… — Сьюзен взглянула на часы, — до трех по крайней мере.

— Договорились. — Рокси помахала Сьюзен на прощание и направилась к машине. Она уже открывала дверцу «мустанга», когда поняла, что машина стоит как-то криво. Поворчав себе под нос, она бросила сумку в машину и пошла выяснять, в чем дело.

— Вот черт! Шину проколола! Как это…

— Простите.

Низкий приятный голос с неподражаемой хрипотцой раздался прямо у нее за спиной. Медленно повернувшись, она прямо перед собой увидела Плохого Парня.

— Похоже, у вас колесо сдуто.

— И запаски нет.

Он усмехнулся одним уголком рта:

— Не любим планировать, верно?

— Нет, — с сожалением ответила она, — хотя и планирую в ближайшем будущем начать планировать свою жизнь.

Он засмеялся, и глаза его блеснули озорным огоньком.

— В нескольких кварталах отсюда заправка. У хозяина есть эвакуатор. Я мог бы вас подвезти.

Взгляд ее скользнул мимо него к мотоциклу, припаркованному неподалеку.

— На этом? — Она уже начала испытывать возбуждение.

Он приподнял брови:

— Вы видите в этом проблему?

Рокси усмехнулась:

— Нет. Я надеялась, что вы предложите меня подвезти. — Она была темпераментной женщиной, искушенной и хладнокровной, крепкой и сильной, полной шариков с бурбоном и жизни. И Нику придется с этим жить.

Она улыбнулась Этану.

— Поехали.

Голубой взгляд его стал теплее. Он подождал, пока она закроет машину, и проводил ее к своему мотоциклу. Затем ухмыльнулся и кивнул ей:

— Забирайтесь.

Она так и сделала, порадовавшись тому, что не в юбке.

Устроившись на сиденье, она продолжила сражаться с застежкой шлема. От возбуждения у нее немели пальцы. Как раз в тот момент, когда она уже решила просить Этана о помощи, она увидела Ника. Он выходил из своего офиса.

Ник встал как вкопанный. Опомнившись, он, сжав кулаки и стиснув зубы, направился к ней. Взгляд у него был тяжелый.

— Проклятие, чего он на этот раз хочет? — пробормотал Этан.

Рокси почувствовала легкую тревогу. В голове ее мелькнула безумная мысль о том, не спрыгнуть ли с мотоцикла и не побежать ли Нику навстречу, стащить с него солнечные очки, обхватить его руками и ногами и…

Дрррр!!! — взревел двигатель.

Рокси крепко обхватила ногами, взбрыкнувший под ней мотоцикл Этана.

— Этан! — взвыла она. — Мой шлем… Взвизгнуло заднее колесо. Из-под него взметнулся фонтан гравия. Рокси прижалась к спине Этана и закрыла глаза. В ушах свистел ветер. Когда они промчались мимо Ника, ее мотоциклетный шлем, который она так и не успела застегнуть, слетел и, подпрыгивая, покатился по тротуару, приземлившись у ног Ника. Там же осталась одинокая босоножка на шпильке.

Рокси показалось, что она успела перехватить возмущенный взгляд Ника за мгновение до того, как до нее в полной мере дошло, что происходит. Она мчалась на мотоцикле с безумно сексуальным байкером, бесшабашным, безбашенным и чертовски опасным для нежного пола.

Ее охватила волна возбуждения. Она крепче обняла Этана. Пусть ветер треплет ее белокурые волосы и выдувает из головы глупые страхи. Вот каково это: быть необузданной и немножко сумасшедшей! Немного страшно и отчаянно интересно.

Потом она услышала вой полицейской сирены и поняла, что мчится на мотоцикле, с преступником, который, удирает от самого горячего копа в городе. Жизнь набирает обороты.

Ник подхватил шлем и босоножку и побежал к машине. Он бросил то и другое на сиденье, прыгнул в него и уж через пару секунд мчался за беглецом с включенной сиреной.

Он на прошлой неделе выписал Этану штраф за превышение скорости (больше ста тридцати миль в час), а теперь Рокси, пристроившись, за спиной этого «мачо», ехала без шлема. Ник резко свернул в переулок, обогнав Сьюзен, которая, судя по всему шла домой, а не на работу.

Ее испуганный взгляд был как ведро ледяной воды — в самый раз, чтобы потушить пожар, который заставил Ника броситься в погоню за Рокси.

Какого черта он за ней гонится? С кривой ухмылкой он отключил сирену и фары и остановился на красном сигнале светофора.

Он заставил себя сделать медленный вдох и выдох, пытаясь успокоиться.

Красный свет сменился на зеленый, когда миссис Клинтон с палочкой вышла на проезжую часть. Она медленно побрела через дорогу, остановившись, чтобы приветливо помахать шерифу. Ник вымучил улыбку. Что с того, что он торопился — миссис Клинтон спешить было некуда, и ничто на свете не могло заставить ее идти побыстрее. Наконец она перешла улицу, и Ник вытер ладонью влажный лоб.

Он понимал, что опоздал. Мотоцикла и след простыл. Ник заехал на стоянку и, припарковав машину, вытер лицо. Руки его дрожали.

Вряд ли Рокси так уж нравится ездить на мотоцикле. Вполне возможно, что сейчас она уже места себе не находит от страха, мечтая слезть с этого монстра живой. Ник застонал и прижал ладони ко лбу, тупо уставившись на станцию техобслуживания через дорогу, гадая…

Ник замер и выпрямился. Похоже… Нет, не может быть…

Он протер глаза. Босая женщина вышла из здания, и солнце сияло в ее светлых волосах.

Рокси не рыдала от страха. Она не лежала на обочине со сломанной шеей. Нет, она потягивала газировку и флиртовала с механиком.

Раздражаясь все сильнее, Ник подъехал к зданию мастерской, завернул на стоянку и резко, толчком, остановил машину.

— Шериф! — Джо вышел ему навстречу. — Как жизнь? Патрульная машина мешает тебе жить?

— Нет, — язвительно заметил Ник, — машина мне жить не мешает. — Он схватил босоножку и швырнул его Рокси. — Ты кое-что потеряла.

Рокси поймала босоножку и, недовольно поджав губы, сказала:

— Хотелось бы знать, где я потеряла вторую.

— Ты и вторую потеряла?

— Где-то возле хозяйственного магазина. Этан туда поехал. Может, ему удастся его найти.

Джо Боб, владелец мастерской, ухмыльнулся:

— Уж если Этан за что-то взялся, то обязательно сделает. Я отправил Дарела, мисс Тремейн, снять с вашей машины проколотое колесо. Мы вам его вмиг накачаем, и снова сможете кататься.

— Спасибо!

Джо кивнул и пошел в гараж, оставив Ника и Рокси наедине.

Пауза затянулась. Ник судорожно искал слова. Стоит ли начать с того, что ездить на мотоцикле без шлема безответственно? Или заговорить о том, как близко ее босые ноги находились к выхлопной трубе? Сказать, что она могла получить серьезный ожог? Прочитать ей лекцию о том, что не стоит кататься на мотоцикле с незнакомыми мужчинами? Ник прищурился:

— Как давно ты знакома с Этаном Маркамом?

— Примерно десять минут. Он первым заговорил — предложил помочь мне решить проблему со спущенным колесом. — Рокси нахмурилась. — Хотя он оказался не таким уж милым. Он заставил меня слезть с мотоцикла.

Должно быть, Ник не сумел скрыть своего недоверия, потому что она добавила ворчливо:

— Когда он понял, что на мне нет шлема, он остановился и велел мне слезть. — Рокси недовольно скривила губы. — На самом деле он повел себя довольно грубо. Кто бы мог подумать, что парень, который вот так выглядит, может оказаться занудой?

— Он всего лишь соблюдает осторожность. Попробовал бы он вести себя по-другому, когда ты рядом.

— Но это нечестно!

— Нет? Кстати, чтобы ты знала: у него уже есть предупреждение за опасное вождение.

— На мой вкус он прекрасно водит!

— На скорости сто тридцать миль в час?

Рокси цифра впечатлила.

— Правда? — восхищенно переспросила она.

— Правда. Но у тебя, похоже, голова слишком занята тем, как бы повеселее время провести, чтобы задумываться о таких вещах.

Рокси расправила плечи:

— По крайней мере я веду какую-то светскую жизнь. В отличие от других людей, которые так занафталинились, что напрочь утратили способность веселиться.

Ник наклонился к ней так близко, что смог разглядеть темные пятнышки на ее светло-голубой радужке.

— Мне нравится много приятных вещей, Рокси. Но ничем из этого я не занимаюсь с женщинами, которые способны думать только о себе.

— Ты…

Рев мотоцикла заглушил ее слова. Рокси развернулась и пошла от него прочь. Ник выругался, но его ругательства потонули в рокоте двигателя. Рокси же, бросив гневный взгляд в его сторону, поблагодарила мотоциклиста за возвращение ее босоножки поцелуем, который, казалось, длился целую вечность.

Насупившись, Ник вернулся к патрульной машине. Он не мог больше на это смотреть. С этого момента Рокси Тремейн перестала для него существовать.

Часы пробили три. Рокси перевернулась на спину и уставилась в потолок. Вот опять. Уснет она сегодня наконец или нет?

Всякий раз, закрывая глаза, она видела перед собой глаза Ника на стоянке возле сервиса. Он переживал за нее — искренне переживал. Это не просто удивило ее, но и заставило почувствовать легкий укол совести.

И все же непродолжительное катание на мотоцикле в обществе Этана оставило у нее приятное впечатление. Тогда она ненадолго почувствовала себя свободной, необузданной — мятежницей. Воспоминание, которое приятно хранить в памяти, если бы не концовка — угрюмая мина Ника.

Рокси потянулась и села. Если спать не получается, то, может, почитать? Она накинула халат и, неслышно ступая босыми ногами по прохладному полу, спустилась вниз.

Рокси прошла мимо кухни не оглядываясь. Жаль, что мама не верит в живительную силу алкоголя. Бокал вина был бы весьма кстати. Ковер на полу в гостиной заглушил ее шаги. Она как раз собиралась включить лампу, когда ей показалось, что возле двери что-то зашевелилось.

В дверях показался силуэт мужчины.

— Марк! — прошептала она. — Тебе почему не спится?

Мужчина направился к ней, неслышно ступая по ковру.

Рокси вздохнула.

— Я тоже не могла уснуть, и. вот сейчас у меня голова, болит.

Свет фонаря, пробившись сквозь щели в жалюзи, упал на Марка, но только… это был не Марк.

Мужчина был слишком высок. Плечи у него были слишком широкими.

И он приближался слишком быстро — ей было не убежать.

Она метнулась в темноте, но было уже слишком поздно. Что-то со свистом пролетело в воздухе, и тупая головная боль сменилась пронзительно острой — словно тысячи осколков влились ей в череп.