Никчемная жена, или супчик на каждый день

Глава 28

Но тут дверь открылась, и вошёл Саргон. А за ним высокий и худой мужчина в пенсне и с зализанными назад черными волосами. Острый нос, впалые щеки.

Саргон отошел в сторону и представил мужчину.

— Это Зиг Брамер, и он член городской управы. Я поставил Совет города в известность, что ты моя подопечная на весь испытательный срок. И он будет следить за финансовыми операциями.

— Отбирать деньги… так бы и называл вещи своими именами, — тихо пробормотал Роберто.

Но Саргон сделал вид, что не заметил. А потом мой мешочек с деньгами перекочевал в загребущие руки местной власти.

И когда наша горочка монет стала жалкой горсткой под пристальным и недовольным взглядом Роберто, мне дали расписаться в ведомости.

И потом, откланявшись, господин Брамер покинул нас.

— Это грабеж, — произнес Роберто, собирая крохи денег со стола в мешочек. — Где это видано, чтобы платить такие сумасшедшие налоги? Где тут честным людям развернуться? — он тряс этим мешочком в воздухе и был зол ещё пуще моего. Хотя я не злилась, но была просто разочарована. Но что поделать?

— Мы что же тоже такие налоги платим? — вдруг спросил Роберто.

— Неужели ты поинтересовался, брат мой, — Саргон усмехнулся в своей манере и потом отодвинул стул и присел.

— Не поинтересуешься тут, — скривился Роберто.

— Нет. Такие налоги предусмотрены только для переселенок из других миров.

— Безумие! Грабеж просто! Оставили на чай. Да и то, мне бы в «Золотых горах» даже бы на чай не хватило!

— Рад, что ты начал считать деньги.

— Ты должен что-нибудь с этим сделать! — размахивал руками Роберто. — В конце концов, эти барыги обворовывают наше семейное дело!

— Семейное дело? — усмехнулся Драговер. Я же наблюдала за перепалкой братьев и гладила Туя, который подлетел ко мне и присел на плечо.

Кажется, он ждал, что Роберто кто-то научит хорошим манерам. Туй оказался весьма злопамятным мышонком.

— Она Драговер, я Драговер! Да. У нас семейное дело. А тут нас же и обворовали. Это несправедливо! Я что, зря торговал лицом? Ты вообще знаешь, как сложно простоять на ногах три часа, улыбаясь и расхваливая по чем свет стоит наши супчики? А вынести все эти плотоядные взгляды, м? Да у меня уже вся задница болит! А тут пришел этот… Зигзаг и все отобрал!

Я тихо рассмеялась. Роберто в своем гневе походил теперь на демона. Волосы торчали в разные стороны, от холености не осталось и следа.

— Жизнь бывает несправедлива, — заметил Саргон и положил ногу на ногу, потом снял свой пиджак и повесил его на спинку стула. — Рад, что ты это понял. И еще… ты ведь можешь совершенно в этом не участвовать, — Саргон склонил голову к плечу.

Но Роберто резко остановился перед братом. Потом навис над ним, сжал столешницу руками.

— Драговеры не сдаются!

О боже!

Саргон снова задел гордость своего брата.

Теперь тот из штанов выпрыгнет ради моего дела, которое вдруг стало нашим семейным.

А потом Роберто отвернулся и молча прошел мимо. Передал мне мешочек с монетками. И поднялся по лестнице наверх. Там хлопнула дверь.

Я повернулась к Саргону.

— Радушная хозяйка покормит очень голодного дракона? — Саргон поставил локти на стол и опустил на сцепленные пальцы подбородок.

У меня перехватило дыхание.

Я кивнула, улыбка не сходила с губ.

Я быстренько сервировала ему тарелочку, добавила сметанки.

Поставила перед Саргоном и забыла, как дышать, пока он пробовал.

А потом вдруг поняла, что вопреки всему ждала Саргона сегодня на обед, потому и приготовила… борщ.

Ведь, как говорила бабушка, борщ — это не просто суп, это нечто большее. Борщ — это олицетворение семейного уюта, тепла, заботы. Ведь только любящая, заботливая женщина способна приготовить это блюдо вкусно.

— Очень вкусно, — произнес Саргон и начал обедать. Туй слетел с моего плеча и подошел к Саргону. Тот отломил ему хлеба и положил перед маленьким попрошайкой.

Я же сидела напротив и не могла оторвать взгляд от дракона. А когда он закончил и отодвинул тарелку, улыбнулся. Посмотрел на золотые часы.

— Через полчаса придет швея. Закажи все, что нужно.

— Но…

— Без «но», Алиса, — он произнес мое имя так, что у меня побежали мурашки. — И Роберто закажи рабочей одежды, только не балуй его. Тому не повредит строгость и лишения. И еще закажи, что нужно для таверны: скатерти, салфетки, полотенца.

Какой же он… внимательный. Разве бывают такие мужчины?

Я улыбнулась.

— И еще у меня для тебя есть подарок.

Боже! Куда же ещё.

А потом я заметила то, на что не обратила внимания.

В пороге стояло нечто большое, завернутое в пергамент. Саргон подошел, поднял мой подарок и положил его на свободный столик.

— Открывай.

Я неуверенно подошла и стала разворачивать бумагу.

И замерла от удивления.

— Это вывеска?

— Да. Ее только что закончили изготавливать.

Нарисованная рукой мастера и выполненная на дереве, отделанная коваными деталями и раскрашенная так ярко и красиво, что я открыла рот от восхищения.

Теперь мою таверну точно будут видеть издалека.

— Нравится?

— Очень, — я прижала руки к груди.

— Пойдем, — он поднял вывеску и пошел на выход.

— Куда?

— Вешать, разумеется.

Я думала, он отдаст вывеску рабочим. Но… он закатал рукава, открывая вид на по-мужски крепкие предплечья, и сам взял молоток, гвозди и стремянку. Ловко и сноровисто начал прибивать её.

Стыдно признаться, но я только и смотрела на его руки.

И все терялась в догадках, как в одной семье выросли настолько разные братья.

Скоро вывеска уже заняла свое почетное место на новеньком козырьке.

И кажется, что Саргону тут теперь уже нечего делать, но так не хотелось его отпускать.

Однако ко мне пришла швея.

А я поймала себя на мысли, что сейчас с удовольствием бы выпила с ним чаю или кофе и посидела немного вдвоем. И даже то, что новые платья мне очень и очень нужны, не меняло моего желания.

Не знаю, понял ли это Саргон, он подошел ко мне, взял мою руку и поцеловал в запястье. Никогда не понимала томных вздохов у героинь в книгах по этому поводу.

Но стоило только его губам коснуться моей кожи, как тысячи горячих мурашек побежали по всему телу.

Он смотрел на меня и не отрывал горячих губ от кожи. Я покраснела. Хотя и не должна была, ведь почти вышла замуж в своем мире. Так что меня такой невинный поцелуй не должен был удивить.

Но нет.

Вся разница в том, какие чувства в это вкладывают и кто это делает.

Боже!

Мое бедное сердце.

А потом дракон выпрямился, пока я стояла, как соляной столбик.

— Что будет завтра на обед?

— Секрет.

— Хорошо.

И он отошел на безопасное от дома расстояние, не отрывая от меня взгляда, и обернулся в дракона.

— Кхм-кхм. Леди, давайте начнем работу, — видимо, не в первый раз меня звала швея.

Элегантно одетая, она производила хорошее впечатление, и у нее точно было все в порядке со вкусом.

— Мне нужно пару платьев, удобных, красивых и не слишком вычурных, — пришлось переключить свое внимание на женщину.

— Я вас поняла.

А потом мы прошли в таверну. Только тут не слишком много было места, а в спальне ещё меньше.

А еще я не заметила, что швея не одна, а с помощницами, которые держали большие корзины. Поняла, что это надолго.

Возникла мысль, что в доме нет совершенно никакой комнаты, где можно было бы принимать гостей.

И тут меня закрутили и завертели. Признаюсь, я пыталась отнекиваться, мне было дико неудобно от такого количества платьев, что швея записала в блокнот, но, видимо, им выдали вполне конкретные инструкции.

Потом пришел обувщик.

И когда все, наконец, вышли, я устало села на кухне.

— Есть что поесть? — в кухню ввалился Роберто.

— Ага, там, — указала на кастрюлю.

— Ну вот. Теперь уже в этом доме не подают. Все сам, — простонал Роберто.

А я вдруг осознала, что мои все бытовые тяготы закрылись, как по щелчку пальцев.

У меня есть еда, скоро будет пошит гардероб, мне сделали крыльцо и скоро поменяют забор, даже вывеска сделана на года!

А ведь я ни о чем об этом не просила.

Саргон просто пришел и сделал все.

Раздался стук в дверь. Часы показывали около семи вечера.

Не смотря на то, что швея и обувщик выжали с меня все соки, я пригладила волосы и пряча слишком счастливую улыбку, подошла к двери.

Когда открывала, думала, что там Саргон, но стоило только распахнуть полотно как увидела… незнакомку.

Ту самую, что стояла позади Саргона, когда он избавлялся от никчемной и ненужной жены.

— Ну здравствуй, подруга.