Мягкий смех был мне ответом. Саргон покачал головой. Он не поверил мне.
— Ты не умеешь врать, — сказал он, склоняя голову ближе. Его дыхание обожгло мои губы. — Я сам виноват, что подобные мысли появились у тебя.
— Так ты умеешь их читать? — попыталась я сменить тему, а внутри мелькнула мысль, что, возможно, между нами действительно есть связь. Ведь в наших фэнтези-книгах именно так и писали!
— У тебя всё на лице написано, — тихо проговорил он.
Значит, связи между нами нет. Сердце забилось сильнее, сбивчиво и тревожно.
— Но я тебя не отпущу, — его голос стал твёрдым, решительным.
— У меня нет метки, — призналась я, едва осмеливаясь произнести это вслух.
— Мне всё равно. Она ничего не значит. Не после того, как я решил, что даже метка не может указывать, кого я должен выбрать.
— Ты... ты уверен? — слова казались слишком невероятными, чтобы быть правдой.
Но вместо ответа Саргон наклонился и коснулся моих губ. И я снова пропала, растворяясь в его объятиях.
Его поцелуй был глубоким, завораживающим, словно он хотел показать мне без слов, насколько всё, что он сказал, было правдой.
Я чувствовала, как мир вокруг перестаёт существовать — остались только мы с Саргоном под звёздным небом, в этом уединённом уголке, где все тревоги и страхи не имели значения.
Он прижал меня к себе ещё крепче, облокотился спиной на скалу. Я чувствовала его тепло, и все мысли, связанные с сомнениями, начали ускользать.
Он был здесь, рядом, и его уверенность окутывала меня, словно мягкий плед, защищая от всего мира.
— Да, я уверен, — прошептал Саргон, его губы снова нежно коснулись моих, прежде чем он отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза. — Ты моя. И это важнее всего.
Мои пальцы скользнули по его щеке. Я хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. Вместо этого я просто положила голову ему на плечо, позволяя себе полностью раствориться в этом ощущении покоя.
Мы сидели на этом каменном плато, смотрели на огни города и звёзды. Поймала себя на мысли, что была счастлива.
— Расскажи мне о своём мире, — вдруг попросил Саргон, его голос прозвучал мягко, почти интимно.
Я начала говорить, делясь с ним историями о своём мире, о людях, о том, как они живут, что у нас не знали, что такое магия, о наших городах.
Саргон слушал внимательно, не перебивая, лишь иногда задавая вопросы. Его пальцы медленно гладили мою руку, согревая ещё больше. Мне было так хорошо с ним, что хотелось просто сидеть здесь и говорить всю ночь.
Но один вопрос всё же долго не давал мне покоя.
— Ты знаешь герцога Марийского? — спросила я, решив всё-таки затронуть тему, которая волновала меня с тех пор, как я узнала историю Кати.
Саргон усмехнулся.
— Знаю. Даже слишком хорошо. — Он посмотрел мне в глаза и добавил: — Не волнуйся, я всё улажу. Никто больше не причинит ей вреда.
В его голосе была уверенность, которая заставила меня сразу поверить ему.
Саргон не просто говорил — он действовал.
Я улыбнулась, расслабляясь в его объятиях. Теперь мне казалось, что всё обязательно будет хорошо.
Мы молчали, но в этой тишине не было неловкости — только тёплое чувство спокойствия и защищённости, словно весь мир сузился до этого маленького уголка под звёздами, где мы могли просто быть вместе.
И казалось, что уже ничего не может произойти. Только вот как же я ошибалась…