Новый мир для Элиз

Глава 10

Сперва я почувствовала взгляд — давящий и, как мне показалось, укоризненный. Пусть я не видела того, кто на меня смотрел, но мне почему-то стало не по себе, и отличное настроение улетучилось без следа.

А ведь мне было из-за чего радоваться!

В таверну набилось полным-полно народа, пиво и домашнее вино лились рекой, а Эрик на своей кухне выглядел, как бог-громовержец, укротитель сковород и кастрюлей, едва справлявшийся с заказами.

Из порадовавших меня новшеств были еще и музыканты, которых пригласил Кирк. Оказалось, как нельзя вовремя, потому что в «Дохлой лошади» одновременно отмечали чей-то развод и поздравляли кого-то с рождением первенца.

Остальные же гости просто веселились — потому что в Сирье выдался спокойный день и ничего плохого не случилось.

Я же праздновала то, что меня выпустили из тюрьмы, теперь у меня имелись новенькие, пусть и фальшивые, документы, а еще в этом мире у меня начало хоть что-то получаться.

У Стейси тоже нашелся отличный повод для веселья. С нашей помощью она вернула долг мадам Жоржет, и теперь ей больше не нужно было продавать свое тело в доме утех.

Так почему бы нам не отметить и даже немного не потанцевать?

Тут давящий взгляд уперся мне в затылок, а потом принялся буравить висок, и я повернула голову.

Оказалось, на меня смотрел лорд Маркус Корвин.

Нет, я не ошиблась — это был именно он. Глядел с осуждением на лице, словно я совершила особо тяжкое преступление. Затем развернулся и пошел к выходу.

В этот самый момент Дайхан резко повернул меня в танце, и я едва не упала, от неожиданности потеряв равновесие. Взвизгнув, повисла у него на шее, но Дайхан меня удержал — рассмеявшись, прижал к себе, и даже сквозь громкую музыку я услышала, как быстро-быстро билось его сердце.

— Отпусти меня, пожалуйста! — попросила я, понимая, что от одного лишь вида недовольного Маркуса Корвина мое отличное настроение улетучилось без следа.

— Конечно, — Дайхан поставил меня на ноги.

— Мне нужно выйти на воздух. Одной, — быстро сказала ему. Затем добавила: — Я скоро вернусь, — и принялась пробираться через толпу к выходу.

Не понимала, по какой причине приходил в «Дохлую Лошадь» Маркус Корвин и почему он ушел, перед этим посмотрев на меня так, словно я была главным источником всех бед.

Мне захотелось это выяснить — вдруг причина была вовсе не во мне, а…

Может, ему не хватило места в переполненном зале, и подобного к себе отношения дракон вынести не смог? Или вместо пива Пусториус подал ему вино?

Вино, надо признать, у нас было так себе. Никакой многолетней выдержки в дубовых бочках при правильной температуре — что привезли с местной винодельни, то и разливали. Причем я подозревала, что Кирк заказывал самое дешевле.

Вряд ли драконы пили такое в своих дорогущих особняках, и это тоже могло испортить настроение благородному лорду. Или же Эрик затянул с заказом?

— Маркус… Лорд Корвин, прошу вас, постойте! — попросила я, выбежав на улицу.

Дракон повернулся. Висевший над головой Маркуса магический светлячок кидал ало-золотые тени на его лицо.

Демонически красив, отстраненно подумала я. Настолько идеален, что даже дух захватывает.

С него надо писать картины, а потом выставлять в художественных галереях в моем родном мире, и от желающих полюбоваться на подобное совершенство не было бы отбоя.

И сразу же почему-то вспомнила о Дайхане. Тот тоже не мог жаловаться на свою внешность. Заодно он вытащил меня из тюрьмы, подарил Белыша, да и в популярности «Дохлой Лошади» была немалая его заслуга.

Заодно Дайхан терпеливо выслушивал, когда я высказывала ему то, что у меня на душе, а этим вечером пообещал показать мне, как зажигать светлячки.

Сказал, что моего магического дара хватит не только на это, но и на многое другое, и что мне нужно обязательно учиться. Поступать в магическую академию — но раз в Сирье ее расформировывают, то надо пробовать в других городах, а еще лучше в столице.

На это я порядком растерялась, поэтому и ответила ему невпопад. Сказала, что мне сейчас не до учебы и до этого вечера я думала исключительно о выживании — своем и Румо.

— Элиз, — произнес он.

Замолчал, словно слушал, как прозвучало в ночи мое имя, смешиваясь с гамом и весельем, доносившимися из приоткрытой двери в таверну.

— Лорд Корвин, у вас все в порядке? Я заметила, что вы ушли. Вам… что-то не понравилось в «Дохлой Лошади»?

Вместо ответа дракон продолжал молча меня разглядывать, а я почему-то почувствовала себя полной дурой. Получалось, я прибежала за ним, словно комнатная собачка, пытаясь ему угодить, — и это после всего, что он высказал мне на празднике!

Впрочем, лорд Корвин спас мне жизнь, а потом лечил своей магией, и мне не хотелось, чтобы между нами было глупое недопонимание.

— Вы должны знать, что я работаю в «Дохлой Лошади» вот уже несколько дней. Вернее, с того самого дня, когда ушла из цитадели. Разношу еду и напитки, помогаю на кухне, а заодно слежу, чтобы дела шли как нужно, — и ничего другого!

Решила, что не стоит упоминать о рекламе — мне хватило и «матрицы», чье значение я долго пыталась втолковать Дайхану.

— Я уже понял, — наконец разжал губы Маркус. — Мне жаль, что все так вышло. Те слова, которые я произнес на празднике, — их не должно было прозвучать никогда. Я пришел, чтобы принести свои извинения, но затем увидел тебя с…

— Элиз, — раздался за спиной мужской голос, и я повернулась.

Дайхан все-таки вышел за мной следом. Стоял неподалеку и смотрел то на меня, то на Маркуса.

Тут появился еще и Румо. Уселся у ног Дайхана, ощетинился и негромко зарычал. На дракона, на кого же еще⁈

«Прошу, не стоит вмешиваться, мне ничего не угрожает. Я разберусь во всем сама», — мысленно сказала я охотнику.

Зато Дайхану ничего сказать не смогла. Ментальный канал, который появился во время судебного заседания, исчез без следа, а самой открыть его мне не удалось.

Как, впрочем, и в чем-либо разобраться.

Взгляд Маркуса стал острым, словно лезвие, и я снова почувствовала себя виноватой. Но что я сделала не так⁈

— Ты теперь с ним? — холодно поинтересовался дракон. — Я должен предупредить тебя, Элиз! Дайхан Инри все в своей жизни делает для того, чтобы мне насолить. У нас с ним давние разногласия. Так что имей это в виду!

— Похоже, у вас мания величия, лорд Корвин! — издевательским голосом произнес Дайхан. — Спешу вам сообщить, что не только солнце, но и звезды не вращаются вокруг вас. Жаль, что вы не усвоили это на уроках мироздания в Академии Энсгарда!

Я смотрела на них и… ничего не понимала!

— Но я…

Хотела сказать, что я пока еще ни с кем — если только с Румо, — но так ничего и не произнесла, потому что передо мной снова была спина лорда Корвина. Не став ввязываться в спор, дракон развернулся и зашагал прочь. Ушел не попрощавшись, из-за чего мне стало обидно.

Я еще немного посмотрела ему вслед, а затем повернулась к Дайхану.

— Выходит, у вас с лордом Корвином разногласия?

— Давние, — согласился Дайхан.

— Вы учились с ним в одной академии?

— Учились, хотя все началось задолго до этого. Но это старая, запутанная и не слишком интересная история.

— Мне бы хотелось ее услышать.

— Не в этот раз, Элиз! — качнул он головой. — Пойдем внутрь, нечего тебе стоять на ветру.

И я пошла за ним, думая о том, что разберусь со всем позже. Заодно не могла отделаться от ощущения, что лорд Корвин снова меня обидел — во второй раз за один вечер — и сделал это по какой-то надуманной, одному ему известной причине.

Спала я плохо, но причиной этому был вовсе не храп, разносящийся по всему второму этажу, потому что еще три комнаты оказались заняты постояльцами. Пусть только на одну ночь — не все веселившиеся смогли разойтись по домам, — но все равно это был наш маленький успех.

Правда, гости храпели так, что мешали нам со Стейси заснуть.

Кстати, она осталась ночевать в моей комнате. Эрик достал из кладовой старую и поломанную кровать, быстро ее починил, а потом в одиночку затащил на второй этаж, на что Стейси посмотрела на него с восторгом.

— Мой герой! — заявила ему, и польщенный Эрик тотчас же помчался заваривать нам горячий какао на ночь для лучшего сна.

— Отличный вариант, — сказала я ей, зевнув. — Нужно брать! Нет, не какао, а самого повара… Но завтра, а сегодня давай уже спать.

Мы улеглись и погасили свечи, но перед этим я мысленно обратилась к Румо, которому устроили место для ночлега на улице, под обновленным Эриком навесом, как раз по соседству с Белышом.

Спать этой ночью Румо не планировал — он ответственно подошел к заданию охранять не только нашу таверну, но собирался время от времени заглядывать на улицу Славы Андалора. Проверять, все ли в порядке с домом ломбардщика.

Для меня же на сегодня работа закончилась, поэтому я скользнула в мир сновидений. И сны мне привиделись пусть и яркие, но не самые приятные.

Сперва в них появился лорд Корвин. Уставился на меня обвиняющим взглядом, словно я провинилась еще и во сне. На это я принялась оправдываться, заявляя дракону, что ничего плохого не совершала.

Внезапно его взгляд изменился — стал тяжелым и давящим. Затем принялся наливаться алым пламенем, а сама комната погрузилась в темноту, и я увидела, как по ее углам загорелось множество красных глаз.

Они смотрели на меня, словно пытались понять, кто я такая: паук или нет.

— Да паук я, паук! — сказала им.

Но если я — часть Улья, тогда почему я отличаюсь от них? — вопрошали у меня притаившиеся в темноте существа.

Полезли ко мне в голову, но я им не позволила. Отгородилась мысленной стеной, стала изображать из себя паука — шевелила воображаемыми конечностями и бессмысленно вращала глазами на шарнирах, которых у меня не было.

И делала это так долго, пока от меня не отстали.

Улей тем временем снова воссоединился, но лишь для того, чтобы отдать самому себе приказ.

«Скоро! Будьте наготове», — раздалось у меня голове.

Затем Темные разорвали связь, и я проснулась — вся мокрая, дрожащая и в полнейшем ужасе. С шумом втянула в легкие воздух, посмотрела на безмятежно спящую на соседней кровати Стейси. Она и понятия не имела, что происходило на подступах к Сирье и в моей голове!

Пытаясь успокоиться, я принялась глядеть в окно, как вставало над городом солнце.

Сон больше не шел, и уже скоро я решила, что пора подниматься с кровати. Дел скопилось предостаточно — не только привести в порядок таверну после вчерашнего безудержного веселья, но и… много всего!

Заодно я размышляла о том, что нужно будет как можно скорее рассказать Дайхану о готовящемся нападении. Быть может, у него получится позабыть о старых разногласиях и доложить об этом еще и Маркусу? Ведь у того в подчинении Пустынный Патруль и весь гарнизон цитадели — дракон должен обо всем узнать!

Когда в таверну вошел Пусториус, я успела навести порядок в обеденном зале, накормить Румо и Белыша. Отыскав в хозяйстве Кирка бумагу и чернильницу, изобразила на бумаге стенд, который собиралась поставить на земле ломбардщика. Нарисовала конструкцию и придумала текст для плаката, так что дело оставалось лишь за столяром и художником.

Я накинулась на позёвывавшего Пусториуса, с энтузиазмом рассказав ему о том, чем мы займемся в ближайшее время. Заодно наказала взять немного денег из кассы на «необходимые вложения».

Все еще страдая от того, что потом ему придется идти со списком Эрика на рынок, Пусториус отвел меня в столярную мастерскую. Там мы заказали стенд, после чего я договорилась с художниками. Не только на то, чтобы они сделали нам плакат и подкрасили вывеску, но и обновили весь фасад.

— Кирк тебя убьет, — мрачным голосом заявил Пусториус, отправившийся проводить меня до Рассветного переулка.

Затем ему нужно было спешить на рынок, тогда как я планировала приступить к своей части сделки с ломбардщиком — дать его дочерям первый урок настоящей жизни.

— Если он меня убьет, то его посадят, — пожала плечами. — Но так как вчера уже я побывала в тюрьме, то могу с уверенностью сказать, что там ему не понравится.

— Не понимаю, кто ты какая, — склонил голову Пусториус. — Смотрю на тебя, Элиз, и теряюсь в догадках! А ведь я считал, что в этом деле мастер и способен разгадать любого. Но в тебе есть что-то иное… Отличное от того, к чему мы здесь привыкли.

— Потому что я из Дентрии, — улыбнулась ему. — Из города Возз, ты же сам видел мои документы. Пока, Пусториус! Встретимся чуть позже.

После чего взбежала по ступеням и постучала в дверь ломбарда. Пришло время познакомиться с Региной и Беатой Таррин поближе.

Господин Иго Таррис оказался занят, у него были важные посетители.

Стоило мне войти в пыльный торговый зал, необходимый лишь для отвода глаз, как мне об этом сообщил седовласый вышколенный слуга.

— Но его дочери уже предупреждены о вашем приходе, мисс… — поклонился он.

— Элиз, — сказала ему и уже через пару минут, поднявшись по лестнице на второй этаж, оказалась в уютной и добротно обставленной гостиной, в которой не было и следа запустения, царившего на первом этаже.

Войдя, назвала свое имя двум поджидавшим меня с крайне недовольным видом девицам.

Если у них и имелась разница в возрасте, то она была минимальной, подумала я. Хотя внешне они довольно сильно различались.

Пусть обе были смуглыми и темноволосыми — кровь отца давала о себе знать, — но младшая Беата оказалась тоненькой, с острым подбородком и с формой лица, похожей на сердечко, тогда как Регина была более массивного телосложения. Немного полноватой, но ей это даже шло, если бы не высокомерно поджатые губы и полный презрения взгляд черных глаз.

— Собирайтесь, — сказала я сестрам, отказавшись от предложенного мне сквозь зубы чая и угощения. — И нет, это будет не светский раут, так что домашняя одежда вполне сойдет.

— На улице слишком жарко, — заявила мне Регина и надула полные губы. — Никуда я не пойду!

— Я тоже не хочу, — подхватила ее сестра. — Отец сказал, что мы просто послушаем…

— Кажется, вы неправильно истолковали его слова. Вы меня просто послушаетесь, — улыбнулась им. — Иначе приема в доме градоначальника, — да, того самого, который уже завтра, — для вас не будет. Как и остальных приемов. По крайней мере, те два месяца, которые я буду вас опекать. Но я все-таки надеюсь, что мы найдем общий язык и сможем подружиться.

Судя по их кислым лицам, надеялась я совершенно зря.

— И куда же мы пойдем? — поинтересовалась Регина.

— В таверну «Дохлая лошадь», она неподалеку. Думаю, вам там понравится. — Хотя я в этом сомневалась, беря во внимание то, что я для них придумала.

Сестры переглянулись, затем сказали, что они еще ни разу не были в тавернах, потому что отец никуда их не отпускает. Все время твердит, что в Сирье опасно и он беспокоится за их жизни.

— С нами будет Румо. Да, тот самый пес, который на днях растерзал гикка. Пока Румо рядом, вам ничего не грозит. Кстати, он ждет внизу, и я вас с ним познакомлю.

Ну что же, собираться быстро сестры Таррин не умели. К тому же я сказала, чтобы они делали все сами, без служанки. У нас урок жизни, так что — вперед! Пусть сами завязывают ленты, зашнуровывают платья и надевают обувь…

— И без каблуков, — добавила я, стараясь не обращать внимания на горестные стоны и бесконечные жалобы.

— Это правда, что в ту таверну захаживает Ночной Патруль? — минут через пятнадцать поинтересовалась у меня Беата.

Она собралась первая и теперь помогала сестре — поправляла у той шляпку.

— Правда, но вы вернетесь домой раньше, чем Ночной Патруль придет к нам на обед.

Девицы насупились, после чего попросили у меня, чтобы мы задержались в таверне подольше. Они хотят посмотреть на славных защитников Сирьи — по городу ходят слухи, что те молодые, неженатые и настоящие красавчики.

На это я неопределенно пожала плечами. Но красавчики среди них определенно были, взять хотя бы Дайхана Инри…

Прогнав возникший перед глазами образ мага, я повернулась к сестрам.

— Посмотрим, как все пойдет, — сказала им.

— Мы будем по соседству, в «Дохлой Лошади», — сообщила слуге, когда мы спустились на первый этаж. — Думаю, дочерям господина Таррина не помешает увидеть настоящую жизнь.

Тот кивнул, с важным видом сказав, что передаст все хозяину, но его губы тронула легкая улыбка.

— Итак, — заявила я девицам, когда мы вошли в таверну, наполненную запахами кофе и свежевыпеченного лимонного пирога. Несколько столиков было занято, и меня это порадовало, — у вас есть два варианта на выбор. Либо еда, либо комнаты отдыха наверху. Жду ваших решений.

Регина и Беата, дружно заявившие, что хотят отведать горячий шоколад с пирогом, потому что устали за полсотни метров пути до таверны, переглянулись.

— Я старшая, поэтому мне выбирать первой, — быстро заявила Регина. — Я голосую за еду, а ты, Беа, бери отдых. Тебе не привыкать — дома ты все равно ничего не делаешь!

— Теперь вы обе будете что-то делать, — пообещала им. — Вот, — протянула Регине передник. — Ты отправляешься на кухню. Твоя задача — перемыть грязную посуду и ничего при этом не разбить. Затем будешь помогать нашему повару Эрику. Если ты что-то не умеешь, то Стейси тебе покажет.

Та, пробегая мимо с полным подносом, кивнула.

— Посуды очень много, — сообщила она Регине. — Так что свободные руки нам не помешают.

Беата ехидно засмеялась, но радовалась она совершенно зря.

— Мы с тобой идем наверх. Утром освободилось три комнаты, так что нужно будет снять грязное белье и застелить чистое. Затем вымести мусор, протереть пыль и помыть полы…

— Не буду я это делать! — возмутилась Беата.

— И я тоже не подумаю! — топнула ногой Регина.

Тут Румо, всеобщий любимец, зарычал. Шерсть на его загривке поднялась, а на спине принялся выступать шипастый позвоночный гребень, и со стороны это выглядело довольно жутко.

— Вы не выйдете отсюда до тех пор, пока все не переделаете, — вежливо сообщила я сестрам. — А господину Таррису я объясню, что именно в этом и заключается моя школа жизни — я научу вас вести хозяйство, готовить и убирать. Кстати, можете смело на меня жаловаться — но только после того, как выполните все мои задания.

Сказав это, я улыбнулась сестрам самой кровожадной улыбкой, а затем посмотрела на важного господина в пенсне и с кожаной папкой под мышкой, которого заметила еще на входе в таверну. Он разглядывал, как художники устанавливали лестницу, готовясь обновить вывеску, зато сейчас вошел в таверну и уселся за столик в дальнем углу обеденного зала.

Но этот господин был здесь еще и вчера, я его запомнила. Потому что он просидел почти до закрытия, хотя почти ничего не пил и к общему веселью так и не присоединился.

Зато ел — отведал несколько блюд, заказав у нас самые дорогие.

На столике перед ним лежал флайер с праздника, но скидкой, когда к нему подошел Пусториус с расчетом, этот господин воспользоваться не пожелал.

— Интересно, кто он такой? — негромко спросила я у Стейси. — Если получится, попытайся разузнать. Кстати, на тебе Регина, а мы с Беатой займемся уборкой.

Стейси кивнула. Младшая дочь Иго Таррина ответила мне кривой улыбкой, но покорно потащилась следом на второй этаж.

На лестнице, услышав, как хлопнула дверь, я оглянулась. Оказалось, в таверну вошел Кирк, после чего, кивнув на наши приветствия, направился прямиком к важному господину.

Войдя в таверну, Жоржет устроилась за столиком возле окна и откинулась на спинку стула. К ее разочарованию, любимое место в углу обеденного зала оказалось занято, а ведь оттуда было так удобно вести наблюдение!

Прищурившись — зрение с годами стало ее подводить, — Жоржет с недовольным видом уставилась на того, кто успел раньше нее, и тут же ее губы расплылись в улыбке.

Впрочем, уже через секунду Жоржет отвернулась и приняла самый безразличный вид. Франц Мотье, конечно же, не обрадовался бы, если бы Жоржет показала, что они знакомы!

Когда-то — много лет назад — Франц любил захаживать в их дом утех. Жоржет тогда еще была молода и работала сама, и он всегда выбирал только ее.

Пусть дома Франца ждали жена и дети, но Жоржет гордилась тем, что этот богатый и влиятельный мужчина проводил с ней столько времени, оставляя при этом приличные суммы.

Франц о многом ей рассказал — но уже после того, как они лежали, утомленные любовными утехами. Учил деловым премудростям, и Жоржет слушала его раскрыв рот. Заодно делилась с ним своими сокровенными планами — она мечтала о том, как однажды возьмет бразды правления в доме утех в свои руки.

Именно Франц добавил недостающую сумму, чтобы Жоржет смогла выкупить пошатнувшееся дело, когда старая хозяйка заболела. Но Жоржет вернула Францу весь долг, да еще и с процентами, потому что через несколько лет развернулась не на шутку.

Не только обзавелась обширной клиентурой, но и постоянно подыскивала для своего заведения новых девочек — красивых и свеженьких. Щедро давала в долг их семьям, после чего заставляла дочерей отрабатывать. Но платила им неплохо и обставляла все так, словно они — большая и дружная семья.

От нее никто еще не уходил — только те, кого Жоржет выгоняла сама. Одна лишь Стейси — ее фаворитка — вырвалась из ее цепких рук, выплатив весь долг.

А Элиз, потенциальная звезда, так к ней и не пришла.

Ладно Стейси — в нее явно влюбился здоровяк-повар из «Дохлой Лошади», и Жоржет еще могла это понять. Но из-за Элиз она переживала, понимая, что к ней никак не подступиться.

Наконец решила, что стоит немного подождать. Таверна уже скоро обанкротится, после чего Элиз от отчаяния примет ее предложение.

Но теперь….

Раз уж Франц Мотье заинтересовался «Дохлой Лошадью», то это был плохой знак для Жоржет. Зато для идиота Кирка, которого Жоржет искренне презирала, интерес Мотье означал солидную сумму, которую тот получит, продав свое заведение.

Франц Мотье скупал одно за другим перспективные предприятия в Сирье, и «Дохлая лошадь», похоже, была следующей в его списке.

Эта сделка грозила нарушить планы Жоржет. Плевать ей было на Стейси, той она уже нашла замену, но Элиз…

Жоржет чувствовала в ней особый шарм. В девушке пряталась некая загадка; ее окружал флер таинственности — и именно с Элиз Жоржет собиралась покорить столицу.

Но как это сделать? Как заманить Элиз в свои сети?

Попивая кофе, Жоржет смотрела на то, как Стейси ловко разносила заказы, и ей помогала здоровенная девица с недовольным лицом. Споткнувшись на ровном месте, та уронила поднос. Неуклюже принялась собирать посуду и объедки, а Стейси, улыбаясь, стала ей помогать.

Еще одна новенькая девица крутилась наверху, в комнатах на сдачу, и Жоржет увидела, как та с брезгливым видом сносила по лестнице полную корзину грязного белья.

Сперва она подумала, что Кирк нанял двух помощниц, хотя таких бы Жоржет не пустила и на порог, но затем поняла…

Если честно, Жоржет ничего не понимала ровно до тех пор, пока одна из девиц — та, которая помогала на кухне и в обеденном зале, — не плюхнулась за соседний столик, принеся с собой кружку кофе.

Судя по всему, устроилась немного передохнуть.

Жоржет тотчас же пересела поближе, сделала заинтересованное лицо и принялась ее расспрашивать. Конечно, хозяйке дома утех не стоило никакого труда разговорить доверчивую девицу, оказавшуюся дочерью ломбардщика.

— Значит, ваш отец платит за то, чтобы Элиз учила вас уму-разуму, — протянула Жоржет, размышляя, как ей повернуть эту ситуацию себе во благо.

— Отец так это называет, — насупилась Регина Таррис. — А на самом деле он отдал нас с сестрой в бесплатное услужение в эту проклятую таверну! Ни я, ни Беата не ожидали от него подобной подлости — здесь не оказалось никаких развлечений, вместо этого нас заставляют работать! Вот, у меня все руки красные от мытья этой ужасной посуды! И даже ноготь сломался — и не один, а целых два! Как я теперь покажусь в доме градоначальника?

Жоржет посмотрела на нее с преувеличенной жалостью. Покачала головой и поцокала языком, хотя эта жеманная девица вызывала у нее лишь брезгливость.

— Я помогу тебе и твоей сестре, — понизив голос, произнесла хозяйка дома утех. — Сделаю это исключительно по доброте душевной и потому, что терпеть не могу несправедливость. То, как поступила с вами Элиз Данн, — это в высшей степени бессердечно.

И Регина, конечно же, с готовностью с ней согласилась.

— Значит, вы идете на прием к градоначальнику, — начала Жоржет.

— Да, уже завтра.

— Наверное, там будет музыка…

— Непременно, — согласилась Регина, уставившись на Жоржет с надеждой.

— А еще вино и закуски…

— Обязательно будут, но отец запрещает нам с сестрой пить вино, — пожаловалась девица.

— Зато для Элиз такого запрета нет, так что… — Убедившись, что в их сторону никто не смотрит, Жоржет ловким движением вытащила из-за корсажа маленький пузырек. — Вот, держи! Подлей его содержимое в бокал Элиз.

— Там что, яд? — деловито поинтересовалась Регина.

На лице девицы не было ни следа отвращения, словно она была готова даже на такой вариант.

— Ни в коем случае, — улыбнулась Жоржет, увидев, как пузырек исчез за корсажем платья Регины. — В нем то, что раскрепостит и развеселит вашу надсмотрщицу. Элиз начнет вести себя неадекватно, поэтому постарайся, чтобы ваш отец был рядом и это увидел. Он сразу же поймет, кто она такая на самом деле, и выгонит ее с позором.

Регина покивала, сказав, что ей нравится этот план.

— А ваше зелье точно сработает?

— Еще как, дитя мое! — усмехнулась Жоржет. — Еще как!

В пузыречке был сильнейший афродизиак, который в доме утех использовали тогда, когда клиент испытывал некоторые проблемы…

Проблемы и невзгоды со своей мужской силой, но несколько капелек этой настойки позволяли ему снова быть на коне, после чего оставлять приличную сумму в заведении и непременно возвращаться вновь.

Также Жоржет тайком подливала это зелье новым девочкам, уверяя тех, что они непременно почувствуют радость и удовольствие от своей работы. Жоржет давно заметила, что таким образом они быстрее привыкали к жизни и порядкам дома утех.

— Хватит и трех-четырех капель. Больше не стоит, — предупредила она. — Иначе ваша надсмотрщица начнет вести себя излишне неадекватно.

Но по лицу Регины было видно: та выльет в бокал весь пузырек.

Ну что же, такое тоже входило в планы Жоржет. Чем сильнее опозорится Элиз Данн, тем быстрее она попадет в ее дом утех!