Нюта, или Второй шанс для Антихриста

Глава 10

Утро, согласно всем протоколам бородатых анекдотов, раскрасило бодрым цветом всё вокруг.

И хмурое осеннее утро. И мой драгоценный синяк на пояснице. И даже морду Алекса, вынужденно встать в очередь за кофеваркой после меня! Понятия не имею, чего старшенький гоблин поднялся в такую рань — его самого этот факт явно не обрадовал.

Со мною же всё было гораздо больше. Я просто выспалась! Да и заскуливший на рассвете Тамерлан, требующий выпустить его на улицу, тоже послужил хорошим стимулом подняться и побродить по промозглому участку, собирая свежую росу. Удовольствие, конечно, немного сомнительное, зато остатки сонливости слетели напрочь.

И появилось лишнее время, чтобы не только привести себя в порядок перед универом, но и перелопатить интернет за чашкой горяченького напитка богов. А еще — разгрести сумбур мыслей после вчерашнего странного разговора.

Естественно, Максимки поутру не ощутилось в моей тепленькой кроватке. Вчерашние события (все события!) казались лишь похмельным бредом. Что, естественно, никак не помешало моему желанию докопаться до истины… И запутаться еще больше.

Слова одного из гоблинов никак не вязались с действительностью!

Всемогущий Гугл честно выдал мне всё, о чем его попросили. А блокировщик рекламы, зараза, малодушно не справившись с задачей, заодно подкинул всё, о чем я даже упоминать не собиралась. И, к тому времени, как, извиняюсь за тавтологию, подошло время отчаливать на учебу, голова у меня стала напоминать правильный такой квадратик! Размером с самую маленькую пирамидку Египта, да простят меня все учителя геометрии.

Чтобы рассортировать ворох нужной и остальной информации, пришлось залезть в гардеробную. Выбор одежды, к счастью, у меня никогда лишних мыслей не занимал — все мои вещи всегда находились в разрядах «что-то очень широкое», «что-то нереально драное», «что-то со скрипом приличное». В общем, бездумное перебирание тряпок всегда являлось неплохим способом занять руки, дабы отчистить разум.

Но на этот раз тотальное расхламление в черепной коробке ничего хорошего не принесло.

По факту имелось следующее. Если завещание закрытое, то никто о его содержимом знать не может, включая нотариуса — там столько печатей, конвертов и свидетелей должно быть, что любой сейф от зависти удавится.

Если открытое… то оно должно быть дома, в документах, в крайнем случае, у юристов отца.

И в первом, и во втором случаях мне кажется сомнительным разглашение информации во все стороны разом. И странным посторонним личностям в том числе!

Черт.

— Что же ты там такого мог пожелать, папа? — не выдержав мозгового штурма, невольно протянула вслух, медленно окидывая взглядом коллекцию оружия на стенах.

Со всей этой канителью с последним волеизъявлением любимого родителя надо было что-то делать. Забить на универ и сгонять к юристам, например!

Одно жалко — работают они исключительно с десяти утра, насколько я помню. Папа вечно ворчал о их постоянном нежелании трудиться, как подобает нормальным людям.

Да и, для начала, неплохо бы еще кое с кем переговорить…

— Тьфу, блин, — покинув-таки родную спальню, я замерла столбиком посреди лестницы, узрев «чудную» картину. И вздохнула, суя пальцы под лямки рюкзака. — Алекс, если хочешь придерживаться правильного питания, завязывай облизывать по утрам всякую гадость. Потолстеешь!

— Полурослик, — застонал братец, сидящий на диване в гостиной. — Когда ж ты уже сгинешь?

— Полурослик, — захихикала брюнетистая девица, сидящая сверху на нем. — Какая прелесть. Надо будет ей колечко придарить!

— Вот такое? — я со всей невозмутимостью вытянула из-под ворота просторной черной футболки, свисающей с одного плеча, тонкую цепочку с заветным колечком на ней.

Девица прибалдела, узрев эльфийскую надпись на золоте.

— Ты не трудись, — фыркнула я, кивая в сторону морщившегося Алекса. — «Благоневерный» твой еще лет пять назад преподнес. И еще два таких позже, правда, в других цветах. Еще креативные мыслишки будут?

— Да ты…

— Тапки в виде больших волосатых ног еще на прошлый Новый Год, — серьезно покивала я. И, глядя, как девчина, окончательно роняя челюсть, переводит взгляд на мои ступни, обутые, к слову, в удобные кроссовки, хмыкнула. — И ночник типа «Око Саурона» тоже. Еще идеи будут? Или полноценный косплей Гендальфа на Пасху ждать?

— Фу, зай, она всегда у тебя такая… ненормальная? — скорчилась брюнетка, слезая, наконец, с колен моего брата на предназначенную для сидения мебель.

— Да, зай, я всегда у тебя такая, а? — невинно похлопав ресницами, поинтересовалась я.

Братика, кажется, немного затошнило.

— Иди куда шла, — просто махнул рукой тот, явно устав от бесконечного спора, который ему не выиграть. И это не потому, что я вся такая супер-пупер бука. Просто я, в отличие от близнецов, в сто раз чаще в одном закрытом помещении с Джокером оказываюсь!

А там, хочешь или нет, еще и не такие перлы выдавать будешь. Ну, чисто из надежды собственный рассудок сохранить.

— Как скажешь, — покорно согласилась я… и, уцепившись за перила, с показной медлительностью перемахнула через последние четыре ступеньки.

Последний шанс хоть как-то мне досадить в глазах старшего близнеца угас напрочь.

Нет, ну вы же не думали, что он тут поцелуями с посторонней фифой меня на место поставить пытается? Ха. Он просто в очередной раз ступеньки парафином натер!

Прикол старый, как сожранная молью шуба. Гоблины в плане мести, увы, оригинальностью не отличаются. И если одну пакость уже сделали, вторую можно не ждать — тут тоже всё очень предсказуемо. И это заметно радует: собственную машину в гараже осматривать со всех сторон не придется!

Кстати, если бы я сегодня столкнулась с Максом и его вроде как суженой… я бы, наверное, и слова не сказала.

После вчерашнего-то.

Не сказала бы, будто возникло чувство что между нами что-то как-то вдруг заметно изменится… Но как раньше ничего уже не будет.

Определенно!

Ладно хоть привычная дорога до универа внушила некое подобие равновесия. Привычные шумные улицы, привычные пробки… Привычные, пардон, дебилы с купленными правами и не умеющие ездить!

Должно же хоть что-то в этой жизни оставаться неизменным, верно?

Словом, отстояв положенное время в дорожных заторах, чудом избежав ДТП, обматерив кучерявого барашка за рулем заниженной Приоры, я таки добралась до родимой альма-матер.

И, не успела толком припарковаться, как хлопнули сзади обе двери разом, и салон моего «Йети» огласил гневный хоровой вопль:

— И где ты все выходные шлялась?!

Застонав, я уткнулась лбом в рулевое колесо. Да будь проклята моя привычка приезжать на учебу строго в одно и то же время!

Пришлось каяться подругам, аккуратно обходя острые углы. Врать кому бы то ни было, если честно, я не очень любила. Зато недоговаривать за последнее время научилась почти виртуозно!

— А, ну ладно, — выслушав краткую, удобную для меня версию событий, Доминика милостиво махнула рукой. — Война с гоблинами — это святое. А мы уж думали, тебя Джокер за разгул в его клубе наказал.

Я с трудом сдержала смешок.

Наказал? Да меня Вселенная давно уже наказала, сдружив вопреки всему с этой ненормальной зеленовлаской!

— Для его клуба подобная драка всего лишь очередной хайп, — как всегда разумно заметила хмурая Ева. — Наказание нам с другой стороны прилетит. И очень скоро.

— Только не говори, что Осман уже в курсе, — ужаснулась я, переглянувшись с Никой.

Безжалостная и беспощадная Евочка на наши щенячьи взгляды не купилась, коротко хмыкнув:

— В клубе был фотограф. Наши нескромные танцы вместе с потасовкой уже с пятницы бодро гуляют по интернету.

Я застонала снова, испытывая дикое желание побиться головой о приборную панель и навигатор. Васька, гад! Обоими гоблинами клянусь — его работа!

Не мог мой зелененький не догадаться, чем закончится наша встреча с Марикой. Подсуетился вовремя, зараза! Не знаю, для чего ему это надо, даже выяснять не буду. Просто, когда встречу, вдарю кожаным ремнем… по тому самому бубновому тузу на энном месте!

— Вроде выпили немного, — вздохнула Доминика, обнимая сзади переднее пассажирское сидение. — А стали звездами Ютуба. Мастер с нас на тренировке три шкуры спустит. Может застрелиться, а?

— А поможет? — иронично вскинула брови Ева.

Я с тоской взглянула на валяющийся рядом рюкзак со сменной формой. Желание свинтить с вечерней тренировки появилось быстрее, чем я успела моргнуть…

— Не надейся, — будто читая мои мысли, вклинилась Ника. — Догонит, найдет, и вдвойне накажет. Если, конечно, к тому времени от нас что-нибудь останется стараниями Евы!

— Я вообще-то еще здесь!

— Зануда ты, Лопаткова, — фыркнула я на нее, поворачивая ключ в замке зажигания, заглушая двигатель. — Ладно, двинули на пары. И так наворотили дел, не хватало еще за опоздания расплачиваться.

— И снова те грехи, которые ты до сих пор не замолила? — прыснула Доминика, выпрыгивая из машины на улицу.

— Уж кто бы говорил, — показала я ей язык, выбираясь следом и щелкая брелком сигнализации. — Напоминаю, в клубе танцевала не я одна, а с двумя некими, до боли знакомыми дамами… Так что, покаянный молебен заказывать коллективный?

— Безбожницы ты, Соболева. Как есть!

Я только хмыкнула, топая за подругами в сторону новенького, приятно-бежевого экономического корпуса.

Как говорится, прошу пардону у всех истинно верующих… но зачем мне общий Бог, когда у меня есть собственный Антихрист?

Тьфу. И почему у меня не получается о нем дольше получаса не вспоминать?

Впрочем, куча лекций на самые разнообразные темы — как раз то, что может надолго выбить все лишние мысли из головы, и забить ее кучей другой информации. Как нужной, так и не особо. Тонна исписанных листов, мозоли на пальцах, морда в чернилах, опухший мозг — да преподы после лета будто озверели!

В общем, несколько часов спустя, на обеденный перерыв вы скорее поползли усталыми старыми кротами, чем поскакали бодрыми сайгаками.

— Может, к мажорам заглянем? — здраво предложила Ева, кивком головы указывая за здание кафетерия, принадлежащего платному отделению. — Всё ближе. Хоть и дороже.

— И вкуснее, — согласилась Доминика, отчаянно пытающаяся утрамбовать в сумку кучу методичек по составлению бизнес-планов. Я только сморщила нос, глядя на ненавистную макулатуру: как мы сегодня не бились над этим полезным, но трудным экономическим таинством, все секреты и основы никому из нас так постигнуть и не удалось!

— Там Мастер, — невесело закурила я.

Девчата, переглянувшись, согласно пошуршали в сторону бедненького, но родного кафетерия. Да, у нас там всё куда скромней, но веселей, и Осман обычно был частым гостем на обеде…

Вот только стоило кому-нибудь из нашей команды накуролесить, как нашего обидчивого вождя найти не представлялось возможным. Да и искать не рекомендовалось от слова совсем. Когда Мастер зол, любая физическая пытка и казнь кажется манной небесной, чем его молчаливая моральная порка. Да от него кроме сладко-приторной улыбки, от которой мороз по коже, не дождешься ничего!

А после одного его пустого взгляда собственная совесть съедает быстрее, чем пещерный человек свежего мамонта.

В общем, по доброй воле соваться к Мастеру не хотелось.

— Мы в туалет, займешь место? — у входа в столовую, где стоял привычный уху шум и гам голодных озверевших студиозов, попросила Доминика, цепляя Еву под локоток. Я только кивнула, особо не радуясь, и шагнула внутрь, надеясь, что сегодня на потанцушки нас сегодня никто не разведет…

И запнулась на пороге, впившись взглядом в дальний столик, за которым обычно сидел Осман.

Место, вопреки всему, было занято. Но кем?

— Да какого хрена? — машинально спросила сама у себя, едва не уронив рюкзак на пол, глядя на блондина, чувствовавшего себя среди бедных студентиков, как рыбка в воде. Богатая такая, охреневшая рыбка…

Я даже сообразить не успела, как оказалась прямо перед незваным гостем, впечатывая ладони в край стола:

— Аларский, а ты не офигел?

— И тебе доброго дня, Нюта, — как ни в чем не бывало, улыбнулся парень, еще недавно пытающийся накачать меня наркотой в клубе. Хотя, почему пытающийся? У него это, помнится, вполне успешно получилось!

— О, Нют, — поприветствовал меня прибалдевший одногруппник, сегодня благополучно пропустивший первые две пары, а теперь сидящий рядом с этим невозмутимым козлом. — Привет. Ты что, с Андрюхой уже знакома?

— Знакома? — усмехнулась я. Чет как-то скромно дружок описал всю бредовость нашей с Аларским встречи! Причем как и первой, так и второй. — Не то слово, Вадим, как знакома. Правда, Андрюша?

Но ответить Аларскому, которого ни сколько не покоробил мой яд, щедро покрывающий не только столик, но и всю столовую разом, не дали.

Непробиваемый Вадик Лапин, похоже, о некоторых особенностях королевских кобр отродясь не слыхал.

— Круто! — обрадовался еще больше говорливый приятель с задней парты у окна. — А че не сказала, что он с нами учиться будет?

— Чего?! — руки дрогнули, царапнув ногтями старенькую, но крепкую деревянную столешницу. — В каком смысле?

— В прямом, — моргнул сияющий Вадим, невесть чему радующийся этому сомнительному факту. — В нашем институте, в нашей с тобой группе. Только перевелся. Соболева, ты чего?

— Ничего, — мотнула головой, стискивая зубы, сжимая кулаки и скрючивая пальцы на ногах. Но даже так вежливость из меня выжималась с трудом. — Вадь, будь другом, оставь нас наедине на пару минут. Пожалуйста.

— Странная ты, — пожал приятель плечами, но со стула поднялся. — Пойду пока поесть возьму.

Честно, я с огромным трудом дождалась, пока парень отойдет подальше. После чего плюхнулась на освободившиеся место, и не потому, что хотелось. Меня просто не держали ноги!

— Назови мне хоть одну причину, почему я до сих пор не написала на тебя заявление в полицию, Аларский. Хотя бы одну!

— Уже и фамилию мою узнала? — вместо адекватного ответа насмешливо выгнул брови тот.

Я только хмыкнула. А то как же, голубчик!

Исаев просветил. Он-то о твоей поганой морде явно знает больше. Хоть откуда и не говорит.

— Мне повторить вопрос?

— Могу сразу дать однозначный ответ, — лениво откликнулся Андрей, продолжая насмешливо сверкать своими глазами неприятно-мутного оттенка. Вот недаром они мне еще тогда не понравились! — Тебе никто не поверит, Нюта. Свидетелей нет.

— Найдутся, — лениво подперла щеку кулаком, пальцами второй руки тарабаня по столешке. — Как и записи с камер охотно одолжат. Веришь, нет?

— Очень интересно, — с напускным любопытством усмехнулся Аларский, у которого, видать, стыд и совесть базовой комплектацией предусмотрена не была, а на дополнительную он денег зажмотил. — Что же за подобную услугу ты можешь предложить Джокеру? Помимо уже имеющегося долга.

Я чуть не загоготала в голос. Класс! Кто-то только что с блеском решил довольно-таки сложное уравнение… Вот только вывод сделал абсолютно не тот!

Интересно, стоит ли в его школьном аттестате что-то выше эпичного трояка по физике с алгеброй?

— Я Джокеру ничего не должна, — приятно было видеть, как от моей ласковой улыбки у кого-то дрогнула маска слащавого самоуверенного мерзавца. Немного, но все же. — Драку в его клубе начала не я.

И вовсе не Джокер меня спасал от того, что ты задумал.

— К тому же, — я сделала вид, будто задумалась. И, придвинувшись, легко провела ладошкой по его плечу, якобы стряхивая пылинки с отвратительно-белой рубашки. — Чем ему так насолил ты?

И сильно сжала его руку чуть повыше локтя.

Аларский сцепил зубы намертво!

Я ухмыльнулась в духе Чеширского кота, прекрасно ощутив под тонкой дорогой тканью объемную повязку, пахнущую антисептиком. Кажись, кто-то в тот вечер далеко не под резиновые пульки угодил!

Честное пионерское, я понятия не имела, чего не поделили эти двое, я вообще об их конфликте не подозревала до вчерашнего дня. Да и не сдавали мне никого с потрохами, так, обмолвились чутка… Но я всегда умела слушать и делать соответствующие выводы.

А сегодня еще подвернулся удачный способ проверить.

Джокер искренне и серьезно ненавидел Андрюшу и, видать, не безосновательно.

— А вот это, — отцепив мои пальцы от своей конечности, Аларский предупреждающе сжал их, сузив глаза. — Не твое дело.

Ой, какие мы суровые. Мой зелёненький у него бабу увёл, что ли?

— Моё, твоё, — хмыкнула я, откидываясь обратно на спинку неудобного металлического стула, выкрашенного белой краской. — Давай не будем играть в детский сад. У тебя конфликт с Джокером. У меня есть, чем тебя прижать. Не понадобится даже сделка, только небольшая помощь с его стороны. Мы назовем это взаимовыгодным сотрудничеством. Как тебе идея?

— А ты уверена, что у него юристы лучше? — негромко и так издевательски рассмеялся этот… уникум, мать его итить!

Хм. Уел!

Каюсь, об этом я не подумала. Васька, конечно, крут, но, увы, не всемогущ. И реальной расстановки сил в этой игре я не знаю. Блин, по ходу мне вообще в эти дела лезть сломя голову не стоит — уровень не тот!

А владение информацией так вообще за гранью, причем с обратной стороны.

— Приму к сведению, — если честно, от фальшивой улыбки у меня уже скулы сводило. — Давай серьезно. Сначала парковка, потом цветы, следом клуб, а теперь еще и универ. Какого черта ты привязался, Аларский?

— Всё просто, Нюта, — небрежно поправив рукава с запонками, смотревшимися сюрреалистично в банальной бюджетной студенческой столовой, усмехнулся блондин. — Я всегда получаю то, что хочу. И моральная составляющая интересует меня меньше всего.

— Не поверишь, вот это я как раз заметила, — сдержать капающий с языка сарказм не удалось.

Круто, наверное, быть таким самоуверенным. Я тоже так хочу!

Правда совесть меня сгрызет и закопает раньше, чем я успею хотя бы подумать о какой-нибудь гадости, опасной для окружающих.

Но кого это волнует?

— Тебя это удивляет? — вскинул он брови, снисходительно глядя на меня, как на наивного ребенка, убежденно считающего, будто все взрослые вокруг по умолчанию такие же хорошие, как его родители.

— Меня это бесит! — искренне созналась я, начиная потихоньку выходить из себя. Да меня даже родные гоблины так не раздражали! — Спрашиваю в последний раз, Андрей: что тебе от меня надо?

— Ты, — не стал юлить этот козел, и во взгляде его было столько хищного предвкушения, что мне мгновенно стало не по себе. — Мне нужна ты.

Я мысленно присвистнула.

Вот это я понимаю, суровым поездом реальности по моим нежным рельсам девичьих мечт!

Чувак вообще в курсе, что крепостное право давно отменили, а рабов из глубокого подвала надо выпускать?

— Ты нормальный вообще? — я отъехала от стола так, что противно скрипнули ножки по бетонному полу. — Лечиться не того? Не пробовал?

— Я предупредил, — равнодушно пожал плечами тот, но от его сногсшибательной улыбки попадали со своих мест все студентки в радиусе пяти метров. И только у меня во внутренностях заработал блендер. — Считай это очередным подарком, Нюта. И не последним. Увидимся вечером.

— Засунь его себе, — пробубнила я, резко поднимаясь на ноги. Внутренний блендер увеличил мощность и мои кишки явно накручивались на желудок, вызывая дикую тошноту. — Сам догадаешься, куда!

И торопливо ретировалась из столовой, забыв даже изобразить неприличный жест на прощание.

Если честно, я… испугалась. И не просто испугалась, я в ужасе была!

Конечно, мне и раньше хватало на жизненном пути придурков всяких.

Но что б так?

А главное, что делать-то теперь? Куда бежать, кому жаловаться?

Нет, с «жаловаться», это я, конечно, перебарщиваю. Я привыкла решать свои проблемы самостоятельно…

Но раньше ТАКИХ проблем и не было-то!

Если назревал пипец, вот прям совсем пипец, я шла к папе и честно всё рассказывала. Доверительные отношения, как никак! А с остальным разгребалась сама. Нет, был один неприятный человек, от которого я и избавиться не могла, и папе сообщать не хотела — у него с нехорошими ухажерами единственной дочери всегда был разговор короткий и довольно-таки болезненный. Тот чувак, помнится, вот почти также заявлял в открытую, мол, хочу и баста. И избавится от него не получалось по-хорошему, а совсем по-плохому поступить совесть не позволяла, если честно. Он-то так далеко не заходил, просто изводил меня звонками и постоянно караулил везде, где можно.

Тогда все решилось проще. Костя, по доброте душевной, предложил его побить, и я, по той же доброте, замученная преследованием навязчивого дурака, взяла и согласилась. Дурак тогда отстал. И что если…

Не, вариант, конечно, интересный и имеет место быть.

Но почему мне кажется, что сейчас он не проканает?

Габариты не те, деньги не те, возраст, опять же… Тьфу! Да какого черта его вообще на мне повернуло, кто мне скажет? А повернуло-то конкретно, про тормоза это подобие человека не слышал вообще, что уже пару раз красноречиво доказал.

Демонстрация его силы мне не понравилась. Предложение-тире-приказ увидеться вечером — тоже. А про отсутствие его совести я вообще скромно промолчу!

Со стороны доблестных хранителей правопорядка помощи ждать не стоит, это как пить дать. Да о чем я? Если этот мутный тип насолил Джокеру (и меня затронул в том числе) и выжил — это уже о чем-то да говорит!

То есть, вмешивать того же Костю бессмысленно и бесполезно…

— Млять, — заныкавшись в самый дальний угол коридора, я прислонилась к стеночке, чувствуя, как отплясывают собственные коленки.

Проклятое чувство беспомощности и одиночества ударило под дых, выбивая из легких воздух.

Вдалеке, среди радостных студентов, успевших набить желудки, прошмыгнули радостные Доминика с Евой, но я не стала их окликать. А зачем? Чтобы… что?

Напугать? Вызвать жалость? Подставить под удар? Этот же упырь не перед чем не остановится!

Никогда не страдала склонностью к трагизму. Но сейчас вдруг появилось мерзкое ощущение маленького потрепанного котенка, загнанного гребанным садистом куда-то на чердак. Сил сопротивляться уже нет, голос срывается на отчаянный писк… Остается надеяться только на чью-то жалость, и что у того, у кого возникнет эта самая жалость, сил вдруг окажется больше, чем у мучителя…

Ыть. А это ведь идея!

Мысль была внезапной, бредовой. Даже отчаянной! Но разве у меня был выбор?

И я уверенно взялась за телефон, набирая номер, которого пару дней назад в принципе не существовало в моей телефонной книжке.

К моему удивлению, трубку взяли быстрее, чем я успела пристроиться под ближайшим окном. И ленивое «да» даже как-то внушало оптимизм, позволивший мне мгновенно выпалить вместо приветствия:

— Исаев, мне нужна твоя помощь.

— Ради моей спящей принцессы всё, что угодно, — загадочно хмыкнула трубка в ответ.

Чудом не промахнувшись мимо подоконника, озадаченно посмотрела на дисплей. А я точно Антихристу позвонила?

— Ты элексир добродушия с утра хлебнул, что ли? — не смогла удержаться от вопроса, на миг позабыв, что язвить вообще-то не в моих интересах.

Но по-другому с этим человеком почему-то не получалось!

— Яблочный, — послышалось насмешливое в ответ. Затем щелчок зажигалки, и выдох. Но не тяжелый, а просто кто-то никотином баловался на досуге. — Что случилось, Соболева? Осман негодует?

— До его люлей я еще не добралась, — поморщилась я. Блин, точно, сегодня еще и нагоняй от Мастера огребать по полной программе! — Перехватили на полпути.

— Нашелся еще один навязчивый поклонник? — продолжила стебаться эта зараза нечистого разлива. — Позвонила бы Косте.

— Исаев, — я почти шипела. — Если б могла, я бы позвонила. Но Костю вмешивать не хочу, боюсь он этого не переживет. Есть у меня, конечно, еще один вариант, как избавиться от этого самого «поклонника». Но его, боюсь, не переживет уже весь университет разом!

— Даже не хочу спрашивать, кого ты имеешь ввиду, — парень явно забавлялся ситуацией. И вот чем угодно клянусь, ему явно льстил мой звонок и просьба! — Надеюсь, тебе хватило ума больше ни с кем не пить?

Я явственно скрипнула зубами. Да он издевается!

Ладно, прибьем таракана тапком сразу:

— Аларский в предложениях не повторяется.

Какая восхитительная тишина повисла в динамике… это надо было слышать!

— Что, прости?

— Не прощу, — теперь уже стебалась я. — Бог простит. Хотя… Чем там по библии заканчивается ваша встреча?

— Нашествием саранчи и всеми казнями Египетскими, — в таком же тоне откликнулся Исаев. И даже попытался предупредить. — Соболева, если ты опять вляпаешься…

— Уже вляпалась, — тихо и очень серьезно проговорила я, бросая косые взгляды на вход в столовую. — И саранча уже здесь. Аларский здесь, Демьян. В моем институте. И в моей группе! Перевелся, мать его. Как тебе такой фортель?

— Что он хотел?

— Ржать не будешь? — еще серьезней спросила я. На что меня неласково припечатали предупреждающим:

— Соболева!

— Не рычи, а? — душевно попросила трубку. — И без того тошно. Феодал рабыню хотеть изволит. И плевать он хотел на все и вся. Поставил перед фактом, что будет ждать меня вечером. Не через два часа, когда закончатся лекции. А вечером, понимаешь? Он знает, что у меня тренировка.

— И он знает, кто ее ведет, — слышно было, как парень хмурится.

А у меня на мгновение кольнуло сердце — вдруг и Исаев не захочет мне помочь? Нет, я понимаю и даже не осуждаю…

Но для меня тогда все окончательно будет плохо.

— Универ — нейтральная территория по умолчанию, — напомнила я. — У него хватит мозгов перехватить меня за ее пределами. Когда Осман уедет.

— Логично, — хмыкнул парень. А потом вдруг заговорил, да таким тоном, что у меня зачесалась левая пятка, дабы отдать честь и появилось дикое желание вытянуться по стойке смирно. — Значит так. Ты никуда не выходишь одна. Виду не подаешь. После лекции сразу на тренировку, желательно толпой. После нее — никуда. Ждешь меня. Ясно?

— Ясно, — я честно старалась, чтобы не выплеснуть вместе с ответом огромное облегчение. И, помолчав немного, все-таки вздохнула. — Спасибо.

— Пока не за что, — усмехнулся Исаев и отключился, не прощаясь.

А я… а я шлепнулась разгоряченным лбом о прохладное оконное стекло в побитой жизнью деревянной раме.

Уж не знаю, кто в небесной канцелярии так наклюкался, что подсунул мне вместо штатного ангела-хранителя совсем не рядового Антихриста. Но я ему очень благодарна!