Нюта, или Второй шанс для Антихриста

Глава 8

Решение остановить всю эту херомантию (да-да, от того самого слова), Демьян осознал уже после того, как оказался внизу на танцполе. В толпе бухой молодежи слишком мелкую рыжую найти было проблематично, но высокая фигура в светлом замшевом пиджаке мелькала путеводным маяком неподалеку.

Но даже она едва не скрылась из виду, когда на Исаева сходу налетел какой-то тощий долговязый придурок, едва не окатив темным пивом из двух стаканов сразу.

— О, чувак, прости! — проорал сразу извинения, косо улыбаясь. — Я тебя не увидел!

Демьян медленно поднял на него тяжелый взгляд… И вдруг ухмыльнулся, доставая из кармана оранжевую хрустящую купюру:

— Заработать хочешь?

— Спрашиваешь! — радостно завопил тот.

И через минуту он, так же скалясь позитивом, налетел на указанного заказчиком парня, залив того пенящимся алкоголем с ног до головы. А пока хмырь плевался, ругался и пытался прибить повиснувшего на нем с извинениями паренька, увести рыжую стало секундным делом.

И только оказавшись на улице, без лишних разговоров Демьян прижал Соболеву к стене за углом, едва сдерживаясь, чтобы не свернуть ей шею:

— Ты понимаешь, что ты вытворяешь?!

Вот только девчонке на злого до безумия Антихриста, нависшего над ней, было глубоко пофиг.

Исаев с чувством ругнулся, пальцами хватая рыжую за подбородок, заставляя ее задрать голову. Она не сопротивлялась, и это было не удивительно — на парня смотрели абсолютно пьяные, стеклянные глаза…

Да еп твою мать!

Какой хренью этот долбоящер её накачал?!

Ей же сейчас абсолютно плевать, кто перед ней. Куда поведут, туда и пойдет, как коза на веревочке, не осознавая ни смысла, ни причин своего поведения!

И что с ней теперь делать?

Косте сдать? Или сразу в больницу, что б наверняка?

Но еще до того, как Исаев принял хоть какое-то решение, в кармане камуфляжной джинсовки зазвонил телефон.

Естественно, вызов Соболева не приняла. Её едва хватило на то, чтобы вяло дернуть пальцами и попробовать голову опустить — собственное тело ей почти не подчинялось.

Ругаться снова Исаев не стал, хотя очень хотелось. После недолгих раздумий он решил ответить за нее…

Но тут позади раздался полный предвкушения голос:

— Демьян, Демьян, Демьян. Какая встре-е-еча!

Ну, млять. Вот его только не хватало!

— Джокер, — ухмыльнулся Исаев на развороте, машинально запихивая рыжую себе за спину. — Давно не виделись.

— Время, время, время, время, — сверкнув серебряными клыками, согласился зеленоволосый тип во всем черном, стоящий на парковке клуба в окружении еще трех парней слегка бандитского вида. — Оно так летит! Так всё меняет…

Демьян криво усмехнулся, стараясь скрыть собственное раздражение. В любое другой время он бы обязательно поболтал с креативным владельцем ночного клуба за бутылкой коллекционного вискаря… Вот только объявился старый знакомый как всегда не вовремя.

Впрочем, этого стоило ожидать.

Несмотря на показную (а может и реальную) придурковатость, беспредела на своей территории Джокер не допускал. И сейчас Исаев откровенно надеялся, что тот не заметит неадекватного поведения рыжей… Ну или хотя бы даст ему время, чтобы всё объяснить.

Оправдываться Демьян не собирался. Но слишком уж хмуро выглядели застывшие позади Джокера парни из его личной охраны!

Четверо на одного — не самый плохой расклад, который можно обернуть в свою пользу. Но проверять на своей шкуре, какие на сей раз стволы в наплечной кобуре хозяина клуба, тоже не хотелось!

— Решил потрындеть о бренности бытия? — вскинул брови Исаев… и вдруг понял, куда на самом деле смотрит Джокер.

Не на него. А куда-то сквозь, будто прекрасно понимая, кто за его спиной скрывается!

— Ню-ю-юта, — обрывая незаконченный диалог, хищно вдохнул Джокер, шагая ближе. — Иди сюда. Иди, малыш.

Исаев, ругнувшись сквозь зубы, отступил в сторону, полностью открывая обзор на бледное неподвижное и ничего не соображающее приведение в камуфляже.

Отлично, млять. Они еще и знакомы!

Хотя было бы странно для владельца популярного ночного клуба не знать одну из лучших танцовщиц Кумратова.

Впрочем, наблюдать, как резко меняется выражение лица Джокера, было даже занятно. От довольной улыбки безумного чеширского кота, до выражения глухой ярости — лицо зеленовласки темнело на глазах. И сквозь зубы вырвался тихий хрип, когда он провернул предыдущий маневр Исаева, цепляясь пальцами за девичий подбородок.

— Кто? — от невнятного рычания девушка заметно вздрогнула. Нахмурила, как могла, брови, едва уловимо дернула головой… и даже что-то невнятно пробормотала.

И не заметила, как машинально потянулась за мужской рукой, когда Джокер убрал пальцы.

Это хреново. Кажется, Исаев начинал понимать, что конкретно тот мудак ей подсыпал!

— Андрей? — многозначительно протянул Джокер, умудрившись-таки что-то расслышать.

— Аларский, — подтвердил его опасения Демьян. И закурил, пытаясь контролировать эмоции. Что пока получалось фигово! — Чертов сукин сын снова взялся за старое.

— Он здесь? — владелец клуба обрадовался известию так, как радовался больной на голову маньяк весело скачущей навстречу жертве. Но в темных глазах тлела ненависть.

Охрана, все прекрасно расслышав, встрепенулась, ожидая приказа.

Несчастного Андрюшу стало почти жаль. Зато стало понятно, кто же таинственный идиот, приславший девушке с аллергией пафосный со всех сторон веник. И кто повредил ей спину — у Аларского всегда были собственные понятия о запоминающихся способах познакомиться.

Длинную глубокую ссадину под своими пальцами Демьян будто чувствовал до сих пор.

— Это тебе, — пока никто не успел ничего понять, Джокер подтянул к себе Соболеву и буквально впихнул ее в руки Исаева, едва успевшего выкинуть недокуренную сигарету. После чего наклонился, с опасной нежностью шепнув на ухо. — Не обижай, Антихрист. Я проверю.

И хлопнув его по плечу, ушел вместе с парнями, насвистывая под нос что-то среднее между саундтреком к фильму «Челюсти» и имперским маршем.

И только из-за угла донесся его хриплый голос, так и блещущий черным позитивом:

— Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать!

От громкого, безумного смеха поежились даже привычные ко всему таксисты неподалеку.

— Кому-то следует закопаться поглубже, — понимающе хныкнул Исаев. И перевел мрачный взгляд на девчонку, которую машинально обнимал за плечи. — Ну? И что мне теперь с тобой делать?

Очередная рыжая неприятность шумно вздохнула, утыкаясь в его футболку носом.

Зашибись!

Но когда мелкие юркие ладошки пробрались ему под куртку, захотелось высказаться покрепче. И еще раз покурить!

Вместо этого пришлось, сцепив зубы, хватать ничего не соображающую рыжую на руки, и как можно быстрее переть в его машину, припаркованную неподалеку. Благо девчонка почти ничего не весила и не сопротивлялась. Да, будь он просто пьяна, все было бы намного проще. И не так, блин, «весело»!

Сейчас же ее вело от любых прикосновений.

Всё это Демьян уже видел не так давно в одном из баров с сомнительной репутацией, куда его угораздило попасть на пару с Костей. Тогда какой-то молодой мудак решил накачать приглянувшуюся ему девчонку, посмевшую ответить ему отказом. Девчонка, к счастью, оказалась их знакомой, а к несчастью того дебила, ходить с переломанными пальцами ему придется еще долго.

Они с Фоминым, конечно, не ангелы, но даже в «лучшие» свои годы Антихрист такой херни не исполнял. И пользоваться маленькими рыжими девочками никогда в его планы не входило.

Кто бы там что ни говорил и не думал.

Даже если вытворял полную дичь, о которой долго жалел потом, совершить непоправимое он бы не смог. Сумел бы вовремя остановиться.

Но кого и когда это нахрен волновало?

От неприятных воспоминаний отвлек звук оповещения на собственном телефоне. Смс с домашним адресом Соболевой пришло еще до того, как он успел занять водительское место — люди Джокера всегда работали оперативно.

Факт, откуда владелец ночного клуба знает адрес, удивления не вызывал. А вот название загородного коттеджного поселка, где старший Исаев не так давно достроил дом, Демьяна прилично позабавило. Для полного счастья еще не хватало, чтобы они с семейством Соболевых оказались соседями!

Охреневать над очередным совпадением уже не было ни сил, ни желания. Сука-Судьба явно делала всё, чтобы продлить его мучения. И надо признать, все ее попытки начинали приносить какое-то свое, извращенное удовольствие.

Хотя сознание иногда просто корежило от двойственности происходящего. Всё происходящее было похоже… и всё было не то!

Кстати, саму Соболеву во время дороги тоже корежило знатно.

Девчонка просто сложилась пополам, уткнувшись лбом в собственные коленки, запустив руки в волосы, пальцами массируя виски и что-то бормоча себе под нос. Видимо, пыталась хоть как-то придти в себя.

Исаев на ее бесполезные потуги внимания не обращал, не отвлекаясь от дороги. И не ввиду отсутствия сочувствия, просто знал — бесполезно. Все ее попытки унять бешеный, как при диком перепое, хоровод перед глазами, просто не существенны. По-хорошему, ей желудок бы промыть, но это, как говорится, уже не в его компетенции.

Он еще не определился, как в таком состоянии сдавать ее на руки долбанутому семейству. От Ярослава, чью барышню немного… кхм, обидели сегодня, хорошего ожидать не приходилось. А про двоих гоблинов вообще стоит промолчать.

Можно сколько угодно высокопарно рассуждать о семейных ценностях и прочей лабуде, факт остается фактом. Разная кровь, одна фамилия, слияние капиталов… А значит, доля в наследстве Ярослава здорово уменьшилась с приходом в их семью еще одного «ребенка». Можно сказать, причины его ненависти в чем-то были обоснованы — Соболев-старший чужого взрослого парня в свои владения не допустит, раз за себя оставил управляющего. А вот мачеха вполне могла единственной девочке что-то отписать помимо кофейни.

Да, пока недееспособны родители, Ярослав полновластный царь и господин. Но в случае их смерти, всё имущество будет поделено по завещанию!

Кстати, проблема с доставкой решилась сама собой, как только внедорожник Исаева въехал под шлагбаум закрытого поселка. Музыка разносилась далеко, вибрируя в ночной темноте, и парень вовсе не удивился, обнаружив ее источник. Естественно, несанкционированная гулянка шла как раз в особняке Соболевых!

И, судя по количеству машин у ворот и многоголосным пьяным выкрикам, в ближайшее время сворачиваться не собиралась.

— Гребаные гоблины, — уткнувшись лбом в боковое стекло, тихо пробормотала рыжая, умудрившаяся-таки, не смотря на свое состояние, всё рассмотреть и понять.

Или близнецы настолько часто устраивали дома пьянки, что громкая музыка и звон бутылок уже распознавались Соболевой на уровне рефлекса?

Девчонку на какой-то миг стало чисто по-человечески жалко.

С одной стороны, он и так уже сделал всё, что можно и даже больше. Из клуба увел, лично доставил прямо домой, и дальше уже не его проблемы… Но млять.

Отпустить ее туда? Сейчас? Где с радостного одобрения братьев с рыжей сделают всё, до чего у Аларского руки не дошли?

В полной тишине салона особенно громко скрипнула под пальцами оплетка на рулевом колесе. И Исаев, нахмурившись, молча вывернул руль, нажимая педаль газа.

До звания рыцаря печального образа он до сих пор не добрался, так и застрял на когда-то упомянутом уровне «коник». Просто потому, что зарекся во всю эту хреномустику не лезть — ему решать чужие проблемы никуда не упиралось.

Но… Но бл*ть, почему и с этой рыжей у него всё не слава богу?!

И какой он на самом деле приобрел геморрой, стало понятно, когда он, заехав на подземную парковку собственного дома, попытался вытащить Соболеву из машины. Ладно, он опять ничего не соображала. Черт бы с ним, что ее совсем не держали ноги. Фигня, что она снова пыталась что-то сказать и не получалось…

Но когда Исаев тащил ее на руках в комнату на втором этаже, от неожиданного поцелуя в шею он свою ношу чуть не выронил!

Пока его не начали с упорством домогаться, пришлось менять план на ходу. И вместо гостевой комнаты он занес девчонку в собственную ванную. Где, без особых раздумий, просто поставил на ноги и сунул дурную рыжую голову под холодную воду.

Естественно, Соболева начала сопротивляться, слабо, но упрямо упираясь ладонями в край ванны. Ледяные брызги летели во все стороны, заливая не только ее джинсовку и пол, но и куртку с футболкой Исаева…

Острое чувство дежавю точным ударом выбило весь воздух из легких.

Пришлось сжать зубы, и придержать девчонку за шею, не давая ей освободиться.

Эту самую шею, если честно, свернуть очень хотелось. Но ведь объективной причины не было — злился парень только на самого себя.

Соболева не виновата, что родилась рыжей, и ее назвали Аней. Ее вины даже нет в том, что она налетела на него в дверях столовой с бутылкой колы в руках. И уж тем более она не виновата в том, что когда-то Демьян Исаев вел себя как конченный мудак!

И только осознание того, что он поливает девчонку холодной водой из душа, чтобы ей помочь, а не унизить, слегка отрезвляло.

Похоже, трезветь начала и сама рыжая. По крайней мере, сопротивляться вскоре она перестала. И просто замерла, зажмурив глаза. Минут так через пять начала дрожать — уже хороший признак.

Выждав еще пару минут для верности, Демьян перекрыл холодную воду. И сдернул с крючка огромное полотенце:

— Сама справишься?

Соболева кивнула, трясущимися руками отжимая мокрую шевелюру. Она еще молчала, руки лихорадило, ее слегка шатало, но проблески разума были, так сказать, на лицо. Только хватило их ненадолго. Кое-как промокнув волосы и вытерев лицо, оставляя на полотенце следы не до конца смытого макияжа, она почти сползла на пол!

— Даже не сомневался, — усмехнулся парень, подхватывая рыжую до того, как она расквасила себе лицо о кафель.

Это, кстати, он тоже проходил когда-то.

Можно сказать, выучился, млять, на ошибках!

Оставался, правда, один не пройденный этап… На раздевание, мать его итить! Но не тащить же Соболеву в кровать мокрую, одетую и в ботинках? Раздевать ее частично невменяемое величество тоже, кстати, не комильфо.

В итоге Исаев нашел идеальный выход из ситуации. Дотащил до кровати, усадил на край и просто отправился на поиски горничной. Естественного, женского рода! Да, посреди ночи поднял, да, приказом ошарашил…

Но явилась девушка в форме и фартуке буквально через пять минут, ничего не спрашивая и не уточняя — ей не за то платили деньги. И, приняв протянутую ей футболку из мужского гардероба, прислуга рьяно принялась за дело, пока ее странный работодатель вышел на балкон покурить.

Сам Демьян же откровенно поморщился под аккомпанемент Скриптонита, завывающего с соседнего участка. И усмехнулся, выдыхая дым крепких сигарет, наблюдая за вакханалией, царившей в доме напротив.

Естественно, по закону жанра, его соседями, которыми он до сегодняшнего дня не интересовался от слова совсем, оказались Соболевы. Раньше Антихристу было глубоко похрен, кто живет по-соседству. Дом, как дом, два этажа из зимней сосны, длинная узкая терраса, небольшой аккуратный газон с бассейном. Два небольших балкончика с кованными перилами, яблони вдоль заборов и извилистые дорожки.

Кто ходит внутри дома — непонятно, огромная беседка и ворота находились с другой, невидимой отсюда стороны.

Ему приглянулись только две шикарные немецкие овчарки, вольер которых располагался в конце соседнего участка, практически под самым его балконом. Псы оказались с норовом, но путем постоянных перекуров, с помощью нехитрого подкармливания, их удалось почти приручить. По крайней мере, при каждом появлении они его замечали и приветливо махали хвостами, даже если свободно бегали по участку.

Кормила и выпускала их всегда прислуга, из хозяев Демьян не видел никого. Что, на самом деле, не удивительно: Исаевы перебрались сюда в начале лета, а Соболевы, как выяснилось, в то время уже были в Китае.

А теперь, похоже, младшенькие отрывались всласть, пользуясь полным отсутствием какого-либо контроля.

Их поведение на фоне сестры вызывало только лютое отвращение. Гоблинам по двадцать пять, а ей сколько? Двадцать три, от силы двадцать четыре. Разница года в два-три, а отклонение в мозгах как у австралопитеков!

Хмыкнув, Исаев в кой-то веки проигнорировал скуливших внизу, запертых собак, и вернулся в комнату. Горничной, естественно, уже и след простыл, а в его кровати мирно посапывала наконец-то отключившаяся рыжая. С влажными волосами, без косметики, в великоватой ей футболке, запутавшаяся в одеяле так, что только крошечные ступни в кипенно-белых коротких носочках торчали наружу…

Эти носочки добили окончательно.

Антихрист и так весь день пытался напоминать себе — это не та рыжая. Похожа, но не та! Их даже сравнивать нельзя.

Чем больше похожих событий разворачивалось вокруг, тем сильнее становились различая.

Со всей этой херней надо было что-то делать.

Проще всего, конечно, развернуться и уйти в тень, оборвав все контакты с обострившейся проблемой.

Но сколько можно бегать от прошлого?

Собирался же жизнь заново прожить. Так чего вдруг заднюю врубаешь?

Неужели страшно снова накосячить?

Присев на край кровати, Исаев устало потер лицо, задавая вопрос вслух, впервые называя рыжую по имени:

— И что же мне с тобой делать, Нюта?

Утро встретило меня по всем канонам постоянного студенческого самочувствия: головка ва-ва, а во рту ка-ка.

И это почти ничего не сказать. Считайте, я вообще тактично промолчала о собственном самочувствии, которое радостно вдарило по вискам, стоило мне только попытаться оторвать голову от подушки. Звездочки плясали перед глазами, мозги водили хоровод под черепной коробкой, внутренности размешивали раскаленной кочергой, в рот насыпали песка, саднила щека, болела рука и ныла поясница.

Абзац. Таки это похмелье или все-таки старость?

И скажите, как вообще можно упиться алкоголем, суммарное количество которого равняется двум стопкам чистого виски, не считая колы?

Отчаянно потирая глаза, пытаясь разлепить неродные ресницы, с большим трудом все-таки села, чувствуя мерзкий приступ тошноты. В поле зрения первым попался прозрачный, почти запотевший стакан с желтым мутноватым содержимым. От неприятной ассоциации чуть не замутило снова, но на проверку вожделенная жидкость оказалась любимым ананасовым соком, а стеклянная емкость — огромной.

Половина радостно ухнула в пустой желудок, вторую я даже смаковала, оглядываясь вокруг.

Картинка показалась смутно знакомой.

Ну точно, видела ночью, когда проснулась от разрываемого нетерпением, пардон, мочевого пузыря. Правда огромная комната лихо моталась перед глазами, стенки убегали из-под рук, а кафель в просторной ванной все время норовил треснуть по лбу. Хоббита в моем помятом лице хватило только на каноничное путешествие туда и обратно, да и прохладная мягонькая подушка вовремя шмякнулась в лицо…

В общем, уснула я быстрее, чем обрадовалась отсутствующим свидетелям моего позора.

Теперь осмотреть мой временный приют представилось куда более обстоятельно.

Судя по размерам, комната занимала собой весь этаж. Темный паркет, натуральные брусовые стены, огромные панорамные окна на обе стороны, задернутые льняные шторы, едва пропускающие свет и даже выход на балкон. Рабочая зона с огромным столом и книжными стеллажами, зона отдыха с диваном, плазмой диаметра «я не возьмусь считать, рулетки не хватит» и новейшей игровой приставкой, ну и, собственно, спальная зона. На ней — кровать королевских размеров с белоснежным хрустящим постельным бельем, воздушным одеялом и кучей подушек. На кровати — лохматая я с дикого похмелья и глазами в кучу, а на мне — белая мужская футболка на три размера больше и собственные белые носочки.

М-да…

Не особо любила алкоголь раньше, но после сегодняшнего утра точно в завязку уйду. Честное слово!

Впрочем, ладно.

За дверью скрывается обычная современная ванная, а не комната в стиле Кристиана Грея, я не прикована к кровати, в углу не установлена камера, и на мне нет таблички с требованием о срочном выкупе. Считай, жить можно!

Недолго, но весело.

И все-таки, что ж вчера было?

— Доброе утро, спящая красавица, — послышалось насмешливое из угла около кровати, который я как-то обделила своим вниманием.

И вот честное пионерское, лучше б я туда не смотрела совсем!

— Исаев, — обреченно застонала, прижимая к пылающему лбу стакан с ледяным соком. Не узнать развалившегося в кресле шатена не представлялось возможным! — Ну, почему у всех глюки, как глюки, а мне вместо родной белочки выдали тебя?

Ну да, вообще, для начала мне стоило удивиться. Потом мне нужно было, наверное, испугаться. Затем, ради разнообразия, стыдливо залиться краской и начать психовать…

Но честно, кто из нас соображает с бодуна?

— Соболева, ты только что обломала мне мечту поиграть в прекрасного принца, — ухмыльнулся Антихрист, небрежно покручивая смартфон между пальцев. И вот его как раз не смущало ничего вообще!

Черт. Как он тут оказался?

И где вообще оказалась я?

— Собирался разбудить меня поцелуем? — ужаснулась, представляя какой от меня исходит перегар. — Извращенец.

— Сказкой ты не ошиблась, — хмыкнул парень, легко поднимаясь с кресла, демонстрируя мне обычные, чуть длинноватые серые спортивные штаны и такую же, почти домашнюю серую футболку. — Но хрустальный гроб, увы, еще не привезли.

— Накатай жалобу в службу доставки, — искренне посоветовала, к своему ужасу начиная догадываться, в чьи загребущие лапы меня угораздило угодить, и кому именно принадлежит эта стильная дорогущая пещерка. — И тогда злая мачеха запорет нерасторопных гномов на конюшне. Или премии лишит.

— Яблочко за сообразительность дать? — насмешливо поинтересовался Исаев, останавливаясь около кровати. Я хмуро отсалютовала ему стаканом…

Ну, ладно я с похмелья всякий бред несу. Но он-то чего мне подыгрывать взялся?

Или наоборот, это я с ним внезапно оказалось на одной волне невнятного сказочного юмора?

А, неважно.

Вроде бы неважно. Но почему-то странная атмосфера заставила выдать:

— Судя по самочувствию, кто-то вчера заставил меня обглодать целый отравленный сад. Руки бы тому Охотнику вырвать!

Чесслово, я знаю, к чему это ляпнула. Но пальцы Исаева вдруг неуловимо дрогнули, будто собираясь сжаться в кулаки.

А, может, мне просто показалось?

— Что ты помнишь?

Нет, не показалось.

Парень невозмутимо, с самым вальяжным хозяйским видом уселся на край кровати. Однако когда он ухватил меня за подбородок, всматриваясь в глаза, на лице его была написана сосредоточенность. Именно что сосредоточенность — настоящая, неприкрытая, неотвратимая…

С такой не девушку в своей постели рассматривают. С такой место для казни выбирают!

Кхм. Искренне надеюсь, не моей, а того самого случайно упомянутого Охотника. Кем бы он там не был.

Воспоминания, если честно, с трудом копошились в размякших от долгого сна мозгах.

— Танцы помню, — неохотно созналась, пока парень аккуратно вертел мою голову, будто проверяя реакцию зрачков на свет. — Драку помню.

Тебя, гада такого, с моим братом помню. Но вслух допрашивать не стану — по близости, увы, никакого холодного оружия нет.

— Головокружение? Тошнота? — тем временем поинтересовался Антихрист, не наигравшийся в доктора за домиком в детском саду. А, может, его в мединститут не приняли — во всяком случае, пульс он отсчитывал удивительно профессионально, зажав мое запястье и мельком глядя на настенные часы.

— Уже нет, — честно созналась, искренне не понимая, почему позволяю себя трогать. Ладно, ладно, понимаю, я — тормоз! — Только все признаки похмеликуса обыкновенникуса.

— После пивка похмелиться не тянет? — иронично вскинул брови Исаев, будто бы на что-то намекая.

И я вспомнила!

— Андрей…

— Андрей, — жестко усмехнулся парень, оставляя, наконец, в покое мою руку. — Соболева, ты понимаешь, что могла проснуться сегодня не здесь, и не в таком сохранном виде?

Прохладное постельное белье вдруг показалось геенной огненной, оплавляя все части тела разом.

— Твою мать! — ругнулась со всей тактичностью, запуская руки в волосы, сильно массируя виски. Картинка перед глазами была смазанной, но поддавалась расшифровке.

Вот я треснула Малике, сдирая костяшки о ее зубы, вот сцепились остальные. Вот нас разняла охрана… а потом меня кто-то ловко выдернул из этой толпы.

Этим кто-то оказался тот самый Андрей с парковки. Встреча с ним почти не удивила, популярный клуб как никак. Несмотря на треклятый веник днем, помощь блондина пришлась весьма кстати, предложение выпить показалось своевременным после бурных танцев и шикарной драки. Мы вроде неплохо болтали за барной стойкой… Но после половины стакана пива меня резко заштормило, и всё. Тушите свет, тащите вёсла!

Остальное вспоминалось на уровне рефлексов и смутных ощущений, приправленных шикарным плевком в душу.

Прекрасный принц в сияющих доспехах на проверку оказался тем еще резиновым изделием номер два.

А тот, кто еще вчера казался врагом под тем же номером, вдруг записался в спасители!

Неужели с пришествием Антихриста мир действительно перевернулся?

— Это мягко сказано. Ты понимаешь, что он мог с тобой сделать? — по степени охлажденности голос Демьяна мог соревноваться почти допитым соком. — Знаешь, на что способен этот сукин сын?

О как.

Или я чего-то не понимаю, или кто-то того упыря с именем на букву «А» довольно таки неплохо знает!

— Исаев, не дави на совесть, — я снова прижала к пылающему лбу ледяной стакан, о котором так своевременно напомнили. — И без тебя хреново. И кстати, как меня в итоге угораздило встретить всего такого благородного тебя?

— Ты видела меня с Ярославом, — парень не любопытствовал, он просто сделал выводы на основе моего ни разу ни скрываемого сарказма.

Какой… понимающий засранец!

— Видела. И я не спрашиваю, о чем вы разговаривали не из чувства благодарности, учти. А только потому, что не хочу услышать ответ!

Демьян только усмехнулся, невесело, но и не злобно. Так, будто всё осознавал с предельной четкостью.

Что на это сказать? Тяжесть всей ситуации он, как и я, нутром чуял: с одной стороны он действительно меня спас. А с другой, он ведь явно с моим братом не последние экономические новости обсуждал за рюмкой чая!

У меня был повод на него злиться. А у него, если подумать, на меня.

Развели, блин, как ПТУшницу первого курса! И я сейчас вовсе не о продаже кофейни говорю.

— Ладно, — понимая, что дела бизнеса действительно меркнут по сравнению с моей незавидной участью, я первой пошла на мировую. — Извини. И… спасибо.

То, чем могла закончиться ночь в клубе, не заметь меня Исаев, я до сих пор еще не до конца осознала.

Или не хотела?

— Не за что, — на удивление спокойно отозвался тот, протягивая мой собственный телефон, вынутый из кармана.

В комнате воцарилось хрупкое перемирие, отмеченное ненавязчивым молчанием обоих. Тишина не давила на мозги и совесть, но ровно до тех пор, пока я не взглянула на дисплей с отчаянно-красным значком батареи.

И то, что смартфон был почти разряжен, не удивляло от слова абсолютно!

— В смысле, сегодня воскресенье? — обалдело вскинулась я.

Я же в клуб уходила в пятницу!

— Ты проспала больше суток, — поднявшись, Исаев небрежно сунул руки в карманы штанов. — Но могло быть и хуже. Хотя бы врача вызывать не пришлось.

И… что-то мне не очень хочется узнавать, откуда Антихристу известен алгоритм действий с девушками, опоенными какой-то наркотой.

И почему бы, интересно?

— Черт, — вспомнив кое-что еще, ругнулась, пытаясь выпутать ноги из одеяла. — Мне пора, пока…

— Пока гоблины не разнесли весь Мордор?

Я замерла, попутно снеся на пол одну из подушек. Так-так-так. Ярослав опять меня прилюдно полуросликом припечатал?!

Вот же… назгул!

— Всевидящее Око Саурона, ты ли это? — скептично откликнулась, с трудом вставая на ноги, цепляясь пальцами за стенку — тело после долгой спячки всё еще повиновалось с неохотой.

— Предпочту роль Гендальфа с его сакраментальным «Ты не пройдешь», — опять легко включившись в игру, Исаев придержал меня за предплечье, не дав брякнуться. И почти силой усадил обратно на кровать. — Для начала тебе надо поесть. Тебя шатает от слабости.

Потрясающий мужик, если честно. Не просит, не приказывает… Но согласие мое уже не нужно, и спорить толком не получается!

И это-то как раз и пугает.