Нюта, или Второй шанс для Антихриста

Глава 16

Поспать в эту ночь не удалось.

И, я так подозреваю, никому из участников небольшой ма-а-аленькой, почти семейной ссоры. Включая Тамерлана и тот гавкающий половичок.

И нет, мой красавец не загрыз тот персиковый комок шерсти, хотя очень хотелось. Всем хотелось! Даже, как я подозреваю, самому Ярославу, хоть он ни в жисть в этом не признается. Вспомнить только, как он смело шагнул вперед, грудью закрывая свою азиатскую благоверную вместе с ее потенциальным тявкающим ужином. Хотя, защищал он исключительно Марику, явно подумав, что на нее овчарку натравили.

Вы, наверное, тоже так подумали, да?

Пф-ф. Мы ж не изверги какие. Команда «фу» была отдана еще на подлете, чудом не заглушенная отчаянным визгом Марики. Вот только быстрый Тамерлан уже успел прыгнуть, а Яр, как я уже говорила, шагнуть вперед… Короче, куча-мала образовалась знатная! Все грохнулись, чемоданы рухнули, Марику немного сплющило, Ярослава чуть-чуть придавило, вся эта куча из тел, рук, ног и лап дрыгалась и материлась, а сверху веселым мячиком скакал перевозбужденный персиковый шпиц.

Мы с Максимом уржались, честно!

И хохотали еще добрых полчаса, пока «счастливые» еще не молодожены призывали на наши головы все кары небесные. И еще почти час веселились потом, собирая свои вещи, под далекий крик и мат откуда-то снизу — Тамерлан всё это время гордо сидел на лестнице, не пуская никого наверх. Когда же мы спустились с чемоданами, нас бы прокляли еще раз… но при виде самого разного оружия у меня за спиной и на поясе, пыл злого чернокнижника в старшем брате как-то заметно поубавился.

Что, кстати, никак не помешало ему забрызгать слюной гараж, при моей попытке взять новенький мамин «Каптюр» с белой крышей, аккуратный и красивый, похожий на шикарную стальную касатку. Естественно, на гоблинский «Гелик» был наложен эдакий арест… и пришлось мне, вздыхая и охая, садиться за руль папиного «Ровера».

Ввиду его огромных габаритов я, конечно, предпочла б его рабочий «Ягуар»… но после аварии он восстановлению не подлежал.

И вот, багажник оказался забит чемоданами и сумками, на заднем сидении гордо уселся мой верный пес, пассажирское занял улыбающийся братец… И мы отчалили домой.

Не знаю, как Макс, но я покидала особняк с легким сердцем. Да, в эту ночь я окончательно потеряла одного брата. Но, кажется, обрела другого!

Может, конечно, я забегала вперед и была слишком доверчивой, но не предложить пожить у меня не смогла. Максим, к счастью, согласился и даже по приезду помог разобрать бардак, оставленный после той самой злополучной пьянки за импровизированным карточным столом.

А потом, сидя на кухне, мы болтали до утра, ни о чем конкретном, и сразу обо всём. И вроде как, у меня на душе стало что-то потихоньку оттаивать… Во всяком случае, на рассвете мир уже не казался настолько жестоким.

Примерно в семь утра отчаянно зевающий братец, не выдержав, стал просить дозволения откланяться. На что ему был выдан благословляющий пинок в сторону давно пустующей отцовской спальни, а сама я, откопав в чемодане первый попавшийся спортивный костюм, направилась в душ смывать усталость.

Тканевая маска и патчи помогли привести себя в относительно приемлемый вид, а старенькая, но могучая кофеварка, повредничав, все-таки расщедрилась на чашку животворящево.

Жизнь заиграла новыми красками, и из дома я выходила в наушниках, перепрыгивая через три ступеньки, мурлыкая песенку под нос…

До тех пор, пока чуть не врезалась в припаркованную напротив подъезда белоснежную «Инфинити».

— Какого… — чуть не матюгнулась, с трудом поймав выпавший из правого уха эйр потс. Хотелось бы, конечно, всё списать на случайность, мнительность и расшалившееся воображение, да крабиком протиснуться прочь. Вот только знакомая высокая фигура со светлыми волосами, небрежно опирающаяся на капот, не давала никакого пространства для маневра как мыслей, так и действий!

— Доброе утро, Нюта.

— Было доброе, — не смогла не съязвить я, глядя на парня, одетого в убойный темно-синий классический костюм, небрежно поигрывающего ключами в руках. — Пока ты не заявился. Какого черта, Аларский?

— Тебя вчера не было, — очаровательно, в его понимании, усмехнулся он. — Я беспокоился.

— Сидя с Доминикой в ресторане? — ляпнула я, и тут же прикусила язык. Еще не хватало, чтобы он подумал чего-нибудь не того!

И ведь подумал, козлина такая. Рассмеялся так… многозначительно, что я натурально скривилась!

— Да ты, никак, ревнуешь, Нюта?

— Отнюдь, — я хмыкнула, поправляя на плечах рюкзак. — Безумно за вас рада. От всей души желаю счастья вам обоим, а тебе еще кучу запасных нервов в придачу. Ты ведь за этим приехал? Мое благословение получить?

Я очень надеялась, что это на самом деле так, хоть природных скептицизм и вопил на всех голосах об обратном. Но ведь надеяться мне никто не запрещал, верно?

Однако чуда не случилось. Совсем наоборот: блондин вдруг качнулся вперед, одним ленивым шагом сокращая разделяющее нас пространство, и самоуверенно, двумя пальцами схватил мой подбородок:

— Не нужно хамить мне, малыш. Ты прекрасно знаешь, для чего я здесь.

— Многоженство в России запрещено, — не сдержалась от улыбки я, даже не думая вырваться, хотя появилось отчаянное желание выплюнуть ему в лицо жвачку.

Но кругом по своим делам спешили люди, сновали дети с непомерно большими рюкзаками, а на соседних лавочках уже вовсю несли раннюю вахту бессменные блюстительницы порядка в накрахмаленных платочках. Короче, устраивать прилюдный скандал не хотелось совсем. Я итак в последнее время во всех пабликах своими выходками засветилась!

— Мне это и не нужно, — Аларский и бровью не повел, только его палец неспешно прочертил невидимую линию на моей щеке. — Чем чаще мне отказываешь ты, тем чаще я буду видеться с ней. Смекаешь?

— На Джонни Деппа не тянешь при всем желании, извини, — видит Бог, я честно старалась отодвинуть его руку от себя так, чтобы этот жест не выглядел брезгливым. — Как и на Джека Воробья. Какое мне дело до ваших свиданок?

— Тебя я не обижу, Нюта, — мутные серо-голубые глаза некрасиво сверкали угрозой, всё больше напоминая мне дохлую рыбу. — А вот за твою подружку поручиться не могу. Иногда она слишком назойлива. И болтлива.

— Только тронь ее, — я прищурилась, отчаянно жалея, что выгуляла Тамерлана два часа тому назад, а не вышла с ним сейчас. — И ты пожалеешь.

— Скорее наоборот, — парень открыто усмехался с видом человека, полностью уверенного в собственной неуязвимости и ненаказуемости. — Если я трону ее, пожалеешь ты. Не так ли?

Сучонок. Конкретный и непробиваемый!

Ну, какого черта я не додумалась сразу включить диктофон на телефоне, а? Всего-то нужно было пару кнопок нажать, и Доминика бы сама к нему ближе, чем на сто метров не подходила!

Дрожащими руками я достала из кармана сигареты:

— Что тебе от меня нужно, Аларский? Только не загоняй про большую и чистую любовь.

— Пустяки, Соболева, — он улыбался, а мне хотелось от души дыхнуть ему в морду дымом. А ведь еще вчера зарекалась не курить! — Ты знаешь, что такое фиктивный брак?

— Чего-о-о?!

По-моему, мой обалдевший вопль услышали не только все соседские бабушки, но и весь район разом.

Нет, я, конечно, все понимаю. Но сгонять в ЗАГС мне первый встречный еще ни разу не предлагал!

— Дурочкой не претворяйся, — парень снова оперся задницей, упакованной в классические черные брюки, на белоснежный бампер, создавая шикарный контраст. — Тебе это не идет.

— Ты о светофор по дороге долбанулся? — я покрутила пальцем у виска. — С какой это пьяной радости я должна пойти за тебя замуж, пусть и не по-настоящему?

Аларский недолго молчал. Он тоже закурил, обычные, без ароматизатора, но дорогие сигареты, и с минуту пристально вглядывался в мое лицо, как будто надеясь что-то на нем прочитать. Ну или просто хотел вывести меня из себя. И у него это почти получилось!

Однако в тот момент, когда я шаркнула подошвой кроссовка по асфальту, раздавливая окурок и собственную нервную систему, он вдруг усмехнулся, мягко так, предвкушающе:

— Так ты до сих пор не знаешь.

— Не знаю о чем?

— О завещании твоего отца.

Четыре простых слова выбили почву из-под ног так, как не могли сделать все предыдущие домогательства этого… оратора.

Я едва удержалась, чтобы не сплюнуть грубо и некрасиво.

Зашибись! Какого черта все вокруг такие осведомленные, кроме меня?!

— Все его состояние по завещанию получишь не ты, а твой муж, — тем временем просветил меня Аларский. — Неужели ты думала, что я повелся на твои красивые глаза? Или, быть может, танцы?

Я рассеяно полезла за второй сигаретой, и как это выглядело на тот момент, мне было наплевать. Меня словно пыльным мешком поперек спины шмякнули!

— Это шутка?

— А разве заметно, что я шучу? — парень вскинул брови… и было в выражении его лица что-то такое, от чего я поверила ему сразу и безоговорочно. — Давай начистоту, Анюта. Твоя подруга мне кое-что прояснила на счет тебя и твоего абсолютного нежелания заводить отношения.

— И ты ее послушаешься и красиво уйдешь в закат? — уже не фильтруя речь, грубо ответила я. И пускай скажет спасибо, что вообще цензурно приложила!

— Не хами, — он снова вцепился в мой подбородок, да так, что я отчетливо скрипнула зубами. Но дергаться не стала, решив действовать немного по-другому, благо за моими руками и тлеющей сигаретой он не следил. — Я уже говорил, я всегда получаю то, что хочу. Так или иначе. В твоем случае, я откажусь от роли навязчивого поклонника.

— С чего ж такая неслыханная щедрость?!

— Не вижу смысла долбиться в запертые ворота, — хмыкнул он, медленно, многозначительно поглаживая мою нижнюю губу большим пальцем. Сердце в груди против воли сделало кульбит, и вовсе не от возбуждения. От страха! Уж слишком красноречивым был его взгляд… — Я дам тебе срок до конца недели. И получу положительный ответ.

Простой расчет, говорите? Глазки у меня недостаточно красивые? Ну-ну.

— От меня ты получишь только посыл на дальний хутор, — зашипела я. — И ничего больше!

— Положительный, Нюта, — Аларский улыбнулся. — Иначе я приглашу твою подругу в клуб.

И вот тут уже улыбалась я. Криво, косо, но очень информативно, не забыв добавить в голос яда:

— В «Джокер» ее своди!

И развернулась на пятках, чтобы уйти, заканчивая этот идиотский, во всех смыслах разговор. Но не успела сделать и три шага, как в спину мне донеслось:

— Исаев или Фомин?

— Что? — от неожиданности я остановилась на секунду, покрепче вцепившись в рюкзак.

— Кто из них тебе нравится больше?

Я даже развернулась, чтобы на эту наглую рожу посмотреть.

Причем тут Демьян и Костик? Он бы еще Ваську сюда приплел!

— О чем ты?

— Ну, ты же не думаешь, что они вертятся вокруг тебя просто так? — блондин, продолжая обтирать задницей внедорожник, пытливо изогнул края губ.

Я чуть пальцем у виска не покрутила:

— Ты совсем? Они мои друзья.

— Фомин — возможно, — не стал отрицать Андрей. — Но Антихрист? Вряд ли.

— Ты больной!

— А ты слишком наивна, — насмешливо отбрил этот гад. — Исаев недавно разорвал помолвку и потерял миллиарды. Думаешь, он откажется поправить свое финансовое состояние за твой счет?

А вот на это, как ни странно, мне нечего было ответить…

В сердце будто вонзилась тупая игла.

— В конце недели я жду твоего ответа, — бла-а-а-агородно не став меня добивать, парень щелкнул брелком сигнализации, заводя машину. — И не вздумай никуда удрать. Сделаешь только хуже.

— У тебя пиджак горит, — в ответ как можно милее улыбнулась я… и быстро дала деру за угол дома.

Но даже оттуда было слышно, как матерится этот гребаный шантажист, обнаружив густой вонючий дым, поваливший из его кармана.

А я что? Я ничего. Нефиг было меня лапать!

Впрочем, сомневаюсь, что за такую мелочь, как незаметно подсунутый в карман пиджака окурок, Аларский будет мстить. Ему, как оказалось, ругаться со мной крайне не выгодно… От слова совсем!

Ну, а может и пораскинет мозгами заодно, нужна ли ему на самом деле такая вот невеста. Ой, да что там невеста. Жена, епта!

Абсурдность этой мысли убивала настолько, что я, ввалившись в соседнем дворе на школьный двор, вслух расхохоталась, падая на дальнюю лавочку.

Вокруг копошилась малышня, дерущаяся сумками со сменной обувью; группа старшеклассниц делала групповое селфи; гоняли мяч шестиклассники, а за углом спортзала с громким хохотом дымили будущие выпускники…

Вот только мне было не до смеха на самом деле, и мои хохотунчики больше тянули на начало легкой истерики.

Ну, спасибо, папочка, ну, удружил, родной!

Нет, если честно, я не очень удивилась подобному раскладу. Папа вечно ворчал, что мне, как единственной наследнице, веры никакой, и что вся надежда на моего будущего мужа. И под мужем всегда подразумевался Костя!

Господи, а я-то, наивная, это всё в шутку воспринимала, на обычное родительское брюзжание списывала. И честно считала, если хочется ему так, пускай всё свое дело Коте и завещает, я всё равно в делах отцовского бизнеса ни бум-бум! И нет, меня бы подобный фортель ни капли бы не обидел, со всей искренностью говорю. Возились бы и дальше в своей большой песочнице, где вместо обычного песка — деньги, пластиковый набор с совочками с лихвой заменяют акции и облигации, а роль родителей и нянек превосходно исполняют юристы и банкиры.

Но на кой черт меня было сюда приплетать? Да еще и подставлять под замужество с любым дураком, страстно возжелавшим огромных финансов?!

Но что убивало больше всего, так это тотальная осведомленность всех вокруг. Джокер, Костя, Максим… Исаев. Чудесно!!

С таким поворотом событий я теперь не просто друзьям доверять не смогу, но и буду думать, что даже Максим на мою сторону перешел не просто так!

Спасибо тебе, папа. Премия «отец года» твоя за полным отсутствием конкурентов — до такого еще ж додуматься надо было!

— Девушка, а девушка, — пока я полностью ушла в себя, рядом плюхнулся старшеклассник из тех, что пять минут назад дымил за спортзалом. — Вашему папе зять не нужен?

Я медленно перевела на него взгляд…

Парнишка резко побледнел чутка.

— Нужен, — выставив локти на коленки и зажав свое лицо между ладошками, я кивнула, глядя в никуда. — Пошли в ЗАГС. Прям сейчас!

— Прости, красивая, — мигом сориентировавшись, парень заулыбался, рассеяно хлопая ладонями по карманам джинсов и кожаной куртки. — Паспорт дома оставил. Давай вечерком тут же встретимся и все обговорим, лады? Часиков в восемь, а?

— Прости, родной, — я вздохнула, поднимаясь. — К тому времени я уже пять раз выйти замуж успею. Видно, нам с тобой не судьба.

— Я стою того, чтобы подождать, — мальчишка попался упрямый и очень уверенный в собственном обаянии. — Как тебя зовут, скажи хотя бы!

— Марфа, — хмыкнула я, направляясь к выходу. — Марфа Василевна я!

— Чего? — пискнул ошарашенный поклонник, и где-то за моей спиной раздался глумливый ржач — кто-то из его же друзей оказался сообразительней.

Эх, молодежь. Ивана Васильевича на вас нет!

Впрочем, мне бы самой личный Иван Грозный не помешал. А что? Посадил всех неугодных на кол, и дело с концом!

А то тут теперь ходи, думай… бойся. Причем всех и вся!

Хорошо хоть Аларский свою позицию сразу обозначил, и сомневаться на его счет не приходится. Но что делать с остальными? Как я смогу смотреть в глаза Коте, которого знаю с детства? А Сене?

Про Исаева я уже вообще ничего не говорю, его фигура теперь кажется самой подозрительной. Может потому, что из всех моих знакомых, именно к нему я не равнодушна более всего? И появился он вовремя, и…

Черт. Не хочу думать об этом. Не хочу!!

Одно радует — Джокер, как всегда, вне конкуренции и подозрений. Ему эта вся канитель просто ни в какое место не уперлась!

…Всегда быстрый путь до кофейни показался вдруг невыносимо долгим. Может, конечно, я заплутала по дороге, а может, плелась, едва переставляя ноги. Во всяком случае, когда показался знакомый проспект и дом, по моим ощущениям, прошло больше часа.

Ладно. Мне, на самом деле, следовало встряхнуться и заняться, наконец, любимой работой вплотную, благо случай позволял — в институте с сегодняшнего дня началось то, что гордо именовалось производственной практикой. И являлось, на самом деле, интенсивным освоением бесплатной рабочей силы. Дружная копка картошки, проще говоря! Ежегодная нудная повинность длинной в две недели, в которую в добровольно-принудительном порядке включены все студенты с первого курса по третий.

Мне, к счастью, удалось от этого ужаса откосить, чудом уговорив куратора. Небольшой подхалимаж, скромный шоколадный презент, щенячьи глазки и вуаля! Мне дано добро шлепнуть собственную печать на собственные же документы о прохождении такой, пипец, как необходимой практики.

Значительная передышка, и еще с утра я не понимала, насколько она пришлась весьма кстати.

Не представляю, как бы я терпела до воскресенья рожу Аларского за соседней партой!

Да и тренировки на это время отменены, значит, Исаеву сопровождать меня никуда не надо. И живу я нынче не одна: кто рискнет сунуться ко мне в квартиру женихаться, огребет большой такой сюрприз… И это я не о старшем брате говорю!

Мысль о том, что у одного из гоблинов может оказаться рыльце в пушку, заставляла неприятно корчиться. Вот вроде только всё началось устаканиваться, а зебра моей жизни снова повернулась не той полосой!

Уныло вздохнув, я полезла в карман рюкзака за ключами… и уронила и ключи, и сам рюкзак прямо на неровный асфальт тротуара.

Уличные жалюзи, закрывающие на ночь двери и окна кофейни, внезапно оказались открыты!

Конечно, из-за неприятного разговора, не входившего в мои планы, я задержалась, и кто-нибудь из работников, бармен или управляющая, уже спокойно могли прийти. Но в свете последних событий, если честно, такой внезапный фортель доверия не внушал. Как и выключенная система сигнализации! Да еще и сама дверь оставалась заперта.

Впервые в жизни, в собственную кофейню, я пробиралась, как вор.

Тихонько отперла ключом замок, с трудом скользнула в приоткрытую щель, чтобы не потревожить колокольчик, и крадучись прошуршала по намытому до блеска, но абсолютно пустому лофту.

Вокруг не было ни души, безмолвствовал даже огромный кофейный аппарат, который всегда включают в первую очередь, чтобы к открытию он успел нагреться.

Окна закрыты, сквозняка нет, голосов не слышно… И лишь из-за приоткрытой двери в офис доносится знакомый, негромкий храп.

О-па. А это еще что за новости?!

Источник невероятного безобразия обнаружился довольно быстро — из-за рабочего стола, как всегда заваленного различными бумагами, торчали длинные тощие ноги в возмутительно знакомых кедах. Храпели, конечно, не сами ноги, и даже не кеды, а их владелец — абсолютно бесхитростный тип с прической а-ля июньский пушистый одуван.

Этому я даже не удивилась. А вот второе, не менее… кхм, занятное тело, мирно посапывающее на диванчике, оказалось куда, как любопытней!

Хрупкая фигура, закутанная в мой любимый плед, сначала показалась мне детской — такой маленькой и тощей она была. Узкие грязные пальчики с обломанными ногтями с силой ухватились за край флисовой ткани, чумазый носик морщился во сне, тревожно трепетали длинные черные ресницы. Скулы оказались острыми, светлые брови тонкими, а волосы непонятного мышиного оттенка спутались в жуткую паклю так, что я даже тихонько присвистнула.

Я подумала, ну всё. Арсений чокнулся окончательно и какого-то беспризорного ребенка стырил!

Только этого мне еще для полного счастья не хватало.

Но внезапно полу-богатырский храп за столом прекратился, и дружочек хриплым ото сна голоса буркнул:

— Нюта, ты только не ругайся. Я сейчас всё тебе объясню!

Я рассеяно кивнула, пытаясь вспомнить, остался ли в баре любимый коньяк, и стоит ли накапать его в кофе, или чистоганом сойдет:

— Ты уж постарайся, Сеня. Сделай милость!