Нюта, или Второй шанс для Антихриста

Глава 19

— Вот такая вот бабуйня, — нескромно и очень устало вздохнула я, без аппетита ковыряя рассыпчатый плов. И, напоровшись на мягкий, укоризненный взгляд, поспешила покаяться. — Прошу прощенья, Мастер. Но эта канитель меня уже забодала!

— Я не сержусь, душа моя, — как всегда лукаво улыбнулся Осман. Здесь, в шикарном ресторанчике восточной кухни, сидя на низком диванчике за низким же столом, он смотрелся очень органично и впечатляюще. — Я вполне тебя понимаю. Почему не рассказала раньше?

Я неопределенно пожала плечами. Как тут сказать?

Прошло уже несколько долгих месяцев с тех пор, как у меня появилась Инесса, и пропал один упертый воздыхатель, а легкий хаос в моей жизни так и не прекратился. Но обо всем, наверное, по порядку.

Начну, пожалуй, с того, что Неська полностью влилась в коллектив, и в мою новую, странную семейку. С работой своей она справлялась на «ура», слушок, чья дочь у нас работает, разошелся на удивление быстро, и за ее выпечкой потянулись новые гости с нашего же района. Ажурные пирожные, в том числе и из разряда ПП, оценили привередливые студентки, и на них спрос был такой, что белокурому ангелу иногда приходилось ночевать на работе, на радость Сени… и к вящему неудовольствию Макса.

Братец, поначалу принявший ее в штыки, кажется, запал окончательно и бесповоротно. Он даже пошел на великие жертвы, отдав ей комнату моего отца, а сам переселился в больший по площади, но не слишком удобный по комфорту зал. И вроде как Арсений, на самом деле, видел в девочке только друга и кого-то вроде младший сестры, одному из гоблинов он из чистой вредности устраивал постоянные проверки на стойкость и даже квесты на выживание. А сама Инесса на их игры смотрела сквозь пальцы, не уделяя особого внимания никому. Девочку занимала только работа, и кулинарные курсы, которые она с первой же своей зарплаты сумела оплатить.

Полного образования, к сожалению, у нее не было, а корочки здорово бы помогли с ее оформлением на полную поварскую ставку.

С этой стороны у меня претензий не было никаких. Работа кипела, кофейня расцветала, доход шел… Да еще и объявился, наконец, обещанный Джокером бухгалтер. Строгая такая девушка Катя, которая работала на удаленке. Шутить она не любила, в офисе почти не появлялась, но дело свое знала на пять с плюсом.

Благодать!

Вот только если б со всем остальным всё было так же просто.

Никаких подвохов, пожалуй, не было еще с нескольких сторон. Например, бывшая семья в лице Ярослава больше не появлялась на горизонте, лишь Марика плевалась ядом издалека. Как донесла разведка в лице младшего из гоблинов, в стане врага роились неприятности, посыпавшись как из рога изобилия. Самоуверенный, наглый Ярик на самом деле оказался… дураком, который ничего не умеет. Тщательно построенный, отлаженный бизнес его матери, стараниями его же сына, рассыпался на глазах. Увольнялись нужные люди, принимались неверные решения, имел место неоправданный риск — короче, братец все-таки поплатился за свою небрежность, лень и раздутое самомнение. И Алекс ему в этом нифига не помогал, продолжая кутить, гулять и развлекаться. Пару раз и его выкидывали из дома, но и это не помогло.

Однажды он честно пытался сунуться к нам, но его близнец возвращаться в эту клоаку семейных отношений отказался категорически и безапелляционно выдворил непутевого родственничка за порог. Ну, и узнал, куда тот задевал Батыя — в питомник.

И то хлеб!

Третий положительный момент — это родители. Кое-как, с горем пополам, с помощью переводчика удалось дозвониться до клиники и узнать, что с ними все в порядке и, кажется, впервые за долгое время наметился какой-то положительный сдвиг. Конечно, о полном выздоровлении говорить рано, но слова врача внушали надежду. Посетить их нас пригласили после Нового Года, заодно и дальнейшую реабилитацию оплатить.

Слава Богу, деньги у нас были. Не только у меня — у Макса, занявшегося какими-то сайтами и чем-то еще, тоже пошел на удивление неплохой доход.

Ну, и четвертый… Меня таки можно было поздравить с первыми в моей жизни полноценными отношениями. Да-да, с Исаевым! Хотя, если честно, страннее нашей с ним парочки не найти. Видимся редко, как только увидимся — ругаемся так, что искры летят. Кто и кого доводит не всегда понятно, иногда даже причины ссоры вспомнить не можем. Зато миримся так, что звезды сыплются из глаз!

Но, черт возьми, как только он уезжает по каким-то своим делам, я тут же начинаю по нему скучать. А когда снова вижу — отчаянно хочу придушить! Эти постоянные перепады выводят меня из себя, и тут даже не в ревности дело. Я-то знаю, что отец снова втянул его в дела семейного бизнеса, от которого ему не отвертеться. Он же не я.

И вот тут… и вот отсюда, пожалуй, и идет весь негатив, мешающий наслаждаться мне жизнью и отношениями. Я все еще ему не до конца верю! И это каждую ночь съедает меня изнутри, заставляя кусать подушку и выть на луну. Но, как только наступает день, на мои губы будто вешается амбарный замок, и я при встрече не могу выдавить ни слова, чтобы не задать тот самый единственный вопрос: ему нужна я или богатство моего папочки?

Наверное, со временем, я еще больше стала бояться услышать неприятный для меня ответ.

Вот, Аларскому хорошо — нагадил, скотобаза такая, и прямиком в кусты!

В смысле, он за все это время так и не объявился. Как, куда… зачем он сгинул? Я так и не поняла. Сначала даже испугалась, но не столько за себя, сколько за Доминику. Но как только закончилась практика, и мы встретились в унивре, подруга подошла первой и закатила мне целую истерику на тему, что это я виновата, что он куда-то пропал, бросил ее в самом начале отношений и больше не объявился. И вроде как даже заявление на отчисление подал!

Я потом даже пробила аккуратно через деканат, но там сообщили, что ничего, никуда он не подавал, но в ближайшее время по состоянию здоровья не объявится.

Это было, как минимум, странно. И Ева, конечно, попыталась вправить Нике мозги, но подругу в скором времени я все-таки потеряла. А наш танцевальный коллектив — одну из солисток. Да, оттуда она тоже ушла, заставив всех нас изрядно попотеть и поволноваться. Но… незаменимых людей нет, и с тех пор мы успели оттанцевать на Хеллоуин в универе, в одном из ночных клубов (не в Васькином!), поучаствовать в межвузовских соревнованиях и даже выиграть.

А Доминика… что ж, судя по ее инстаграмму, она довольно быстро нашла себе и новую любовь, и новые знакомства.

Правда, никакими танцами больше заниматься не стала.

Ну, а я… У меня неприятности на этом не заканчивались. К несчастью, исчезновение столь крупной рыбы, как Аларский, привлекло кучу килек поменьше. И кто б только знал, как они меня задолбали!

Глупые, идиотскте, а иногда откровенно тупые способы их подкатов бесили. Цветы всех видов и расцветки уже даже не заносили — очередной курьер с несчастной мордой просто робко скребся в стеклянную дверь, совал мне в щель бумажку на роспись, и уходил, чтобы выкинуть помпезный веник где-нибудь по дороге. Сладости, безделушки и даже ювелирку я щедро раздаривала девочкам на работе, а плюшевыми монстрами самых разных габаритов завалила комнату Инессы — она каждому новому пылесборнику радовалась, как дитя. И, нет, с количеством всего это я не преувеличиваю. Скорее приуменьшаю — если в конце каждой недели устраивать распродажу чисто из курьерской доставки, еще через пару месяцев мы сможем летнюю террасу открыть! Несмотря на зиму, ага.

А что? На хорошие окна, крышу и теплоизоляцию нам вполне хватит! А если нет, то можно поставить печку и топить ее горами записок и открыток с номерами телефонов и просьбами пойти на свиданку, от которых тошнило даже шредер в офисе.

Одну из таких, кстати, заметил Исаев. И нет, ничего выяснять он не стал, лишь усмехнулся… А через пару дней я имела счастье лицезреть нашу с ним общую фотографию на абсолютно всех своих и его аватарках, а так же в местных пабликах и интернет-изданиях светских сплетен.

С тех пор соискателей моей руки и печени поубавилось. Но, к сожалению, остались самые упертые и непробиваемые, и стали действовать решительней. Знаете, сколько раз я ремонтировала свою машину за последние два месяца? Шесть раз!!!

Эти дебилы, прости меня, осспади, не придумав ничего иного, решили покреативить. И что им в голову пришло? Правильно, устроить небольшое случайное ДТП, как повод для оригинального знакомства! Но и это еще не предел: наш подъезд и наш этаж, а так же тот, что сверху, вдруг стали очень, очень популярными для поиска съемного жилья…

А сколько раз «случайные» симпатичные парни при полном параде ошибались адресом, я уже перестала считать.

Всё это бесило конкретно! Настолько, что я уже всерьез подумывала, кого из моих друзей и знакомых замуж позвать.

Но стиснув зубы, я молчала, раздражаясь всё больше и больше. Да еще и собственный крестный подлил масла в огонь. На носу стоял уже ноябрь, приближался его юбилей, а вместе с ним и мой день рождения. Мое присутствие на этом шикарном массовом мероприятии, естественно, не обсуждалось, да и я против не была. Но папа Костика (а он и есть мой крестный), приглашая меня по телефону, непрозрачно намекнул на еще какое-то важное событие, сюрприз, и о том, что нам найдется, о чем поговорить.

При мысли о том, что он заговорит о нашей с Котей свадьбе, меня всерьез подташнивало.

И мне бы побеседовать с другом, расставить все точки над «Ё» и придумать план действий… Но я промолчала. Снова!

И стала еще больше раздражаться, постепенно срываясь на окружающих. На работе я злилась, в универе я злилась, и даже на тренировках умудрялась лажать так, как никогда раньше. Но мне ничего не говорили, как и я сама — всех сдерживали собственные причины.

И не знаю, к чему бы привела эта игра в молчанку, но первым, к моему удивлению, не выдержал Осман.

Он-то и позвал меня в шикарный восточный ресторан в центре города, а потом приказал покаяться. Что ж… сопротивлялась я недолго. А потом просто вывалила на несчастного Мастера все, что накопилось!

К счастью, загадочная восточная душа, и просто классный парень, он всё прекрасно понимал. И не осуждал, обладая каким-то непробиваемым спокойствием и воистину непостижимой мудростью!

Эх. Всегда хотела знать, где и как он поймал свой дзен!

— Такое нельзя держать в себе, — он покачал головой, крохотной ложечкой помешивая умопомрачительный напиток, который подавали только здесь — кофе со жгучим перцем. — Злость разъедает душу.

— Тайны разъедают душу, — буркнула я, глядя как под пальцами Кумратова хрустит кусочек пахлавы на расписной тарелке. — Вот вроде все обо всем знают, в том числе и я… Но все молчат, как будто так и надо! Это нормально?

— А к чему приведут лишние разговоры, солнце мое? — иронично вскинул он брови. — Они нужны для того, чтобы выслушать стороны и прийти к какому-то итогу. Разве у тебя сейчас есть, варианты этого итога?

— Нет, — я рассеяно почесала ухо, неуверенно мотнув головой. А потом, задумавшись, принялась выковыривать из общей массы плова одинокую изюминку, жалея, что не заказала шурпу. — У меня нет.

— И у них нет, — мягко улыбаясь, просветил Осман свою глупую ученицу. — Так стоит ли понапрасну воздух сотрясать? Как только решение придет, оно будет озвучено. Не торопи события, ангел мой. Всё еще будет. Или ты им не доверяешь? Демьяну не доверяешь?

Под внимательным взглядом прищуренных, темных глаз, почему-то стало стыдно.

А потом меня вдруг осенило. Вот черт! Кумратов-то Исаева намного лучше меня знает и, если б в планах и мыслях Антихриста было что-то плохое, Мастер все наши так называемые отношения давно бы прекратил!

— Доверяю, — буркнула я, злясь скорее на себя саму, чем на всех остальных сразу. — Но хотелось бы… определенности, что?

— Опять торопишься, отрада сердца моего, — бархатисто рассмеялся Осман. И улыбнулся так… многозначительно. — На всё нужно время. Только оно даст ответы на все вопросы.

— Где б это время взять, — ворчливо отозвалась я, отодвигая от себя шикарный плов, успевший уже остыть окончательно. — Я так скоро с ума сойду.

— Ты права, — отодвинув край тонкого свитера, Мастер мельком глянул на часы. — Иногда времени почти нет. Мне пора. Ты идешь?

— Я еще посижу, — я отсалютовала ему крошечной кофейной чашкой. — Меня еще ждет осетинский пирог. Здесь его готовят лучше всего. Хотя… есть у меня мастерица, которая его превзойдет. Не желаешь как-нибудь отведать?

Кумратов, успевший легко, словно проделывал этот трюк тысячу раз, поднялся на ноги, хотя все это время, как ту и положено, сидел по-турецки. И отвесил благодарственный поклон:

— Наслышан, наслышан. Непременно, душа моя. Я принимаю твое приглашение. И еще…

— М? — подняла я на него глаза.

— Чужая душа — потемки, — снимая с ближайшей вешалки теплое пальто, ответил Осман. — Открыть ее кому-то сложно. Еще сложнее, если сам не знаешь, стоит ли ее открывать.

— То есть, я такого счастья не заслуживаю, — криво усмехнулась я, отчетливо понимая, куда клонит парень.

— Нет, — Осман неожиданно фыркнул, забрасывая на шею пестрый шелковый шарф. — Это он не может понять, заслужил ли он сам такое счастье, как ты. Ему тяжело, Нюта. Собственные чувства признать тяжело.

— Да мне тоже, — впервые за весь разговор я робко, несмело улыбнулась. — У нас всё, ни как у людей.

— Всё рано или поздно встанет на свои места. Так распорядится время. Или случай, — прежде чем уйти, мастер легонько, ободряюще щелкнул меня пальцами по кончику носа.

И вот тогда мне, наконец-то, стало тепло.

А может… может действительно, на самом деле всё не так уж и плохо, и стоит лишь немного подождать?..

— Так вот ты какая… Нюта Соболева!

Я озадаченно моргнула, с трудом возвращаясь в реальность.

Тут вот какая забавная штука… Кумратову не пришлось водить долгие разговоры, убеждать меня в чем-то и спорить. Да и мне тоже, все эти душещипательные беседы и разборки были ни к чему — оказалось достаточно просто кому-то всё высказать. И мне реально полегчало!

Настолько, что я сидела, обхватив чашку ладошками, потихоньку отщипывала кусочки восхитительного пирога, слушала ненавязчивую восточную музыку из-под потолка… и улыбалась, погрузившись в себя.

И совершенно пропустила тот момент, когда напротив меня, на бывшее место Османа, упала какая-то баба, грохнув меня со всего размаха из розовых мечт в каменную пыль бытия.

Ну и кого, собственно, занесло не совсем попутным ветром?

— С кем имею честь? — изумленно выгнула брови, рассматривая… кхм, все-таки бабу. Достаточно молодую, сорок пять не дала бы. Всю такую… вышколенную, ухоженную, лоснящуюся.

В меру наращенные реснички, тонкий макияж, хорошая кожа, хоть и явно чем-то обколотая. Шея возраст почти не выдавала, фигурка — прям загляденье. Драгоценностей в меру, одежда, состоящая из легонького шерстяного платья и сапожек, явно дорогая, брендовая. Да и белоснежное меховое манто, небрежно брошенное на спинку дивана, тоже кое о чем говорит. Волосы густые, каштановые, с намеренно-небрежной укладкой, волосок к волоску. Идеальные стрелки на глазах, кажущихся в приглушенном свете ресторанчика, темно-синими… и привлекательные, смутно знакомые черты лица.

Блин, где я ее раньше видела?

— Ой, только не говори, что не знаешь, кто я такая, — мадам пренебрежительно взмахнула руками, пытаясь неловко пристроиться в своем узком платье на низком диване, на котором в обычной позе не сидят. — Черт. Официант, уберите эти подушки, бесят! И не надо меню, кофе с коньяком принесите!

Я вскинула бровь, откидываясь на мягкую большую подушку, заменяющую спинку, глядя как в абсолютно аутентичной обстановке всегда неторопливого востока суетливо и нервно копошится эта дама, а несчастный официант всеми силами пытается ей помочь.

Прошло целых пять минут, пока куча мелких разноцветных подушек перекочевала за ажурную белую ширму, разделяющую столики, а моя собеседница, наконец, угнездилась и впилась в меня требовательным взглядом, постукивая нюдовыми ноготками по плотной, пестрой скатерти.

— Не нравлюсь? — ей-богу, ехидный вопрос сорвался у меня прежде, чем я успела о нем подумать.

Да и стоило ли пытаться вообще? От незнакомки так и пер в мою сторону негатив, причем абсолютно нескрываемый.

— А с чего ты мне вообще должна нравиться? — фыркнула она. — Ты мне противна.

— И чем же я заслужила такую… честь?

Угу. Как бы сказал Демьян — такое сомнительное счастье!

Антихрист вообще, иногда такие перлы выдавал, что окружающие от смеха просто загибались. Жаль, я записывать не успевала, а он не признавался, откуда их взял.

Сейчас бы пригодились!

— А, так вы сюда сели, чтобы добровольно побеситься? — я с любопытством склонила голову набок и цокнула языком. — Какой занятный вид мазохизма.

Незнакомка, однако, не оскорбилась. Она лишь приняла из рук официанта блюдце с чашечкой и отпустила его небрежным кивком. Сделала один глоток, скорчилась, будто ей туда гудрона налили, и задала какой-то риторический вопрос:

— Господи, и что они оба в тебе нашли?

Если честно, я даже не удивилась. Как показали события последних даже не дней, месяцев — я-таки невероятно притягательная личность у сильного пола нашего нескромного городка. Ну, естественно, не я, а папочкины оружейные заводы… Вот только пристают-то не к ним, а ко мне!

Первая невеста на деревне, млин.

И ко мне, как я уже говорила, подкатывали многие… но вот мамочка за своих чадушек просить приходила впервые!

— Оба? — я сделала вид, что ничегошеньки, вот совсем ничегошеньки не понимаю. А что? Пускай наслаждается своей исключительностью — больше расскажет.

— Оба, оба, — покивала словоохотливая мадама. — Оба моих сына бьются из-за какой-то рыжей блудницы. Немыслимо!

Блудницы?.. О, как она меня!

Впрочем, в высшем обществе, кажется, ругаться матом нынче моветон. Ну и как мне теперь ее культурно послать подальше?

— Ну, бьются и бьются, — я отодвинула подальше тарелку с недоеденным пирогом и устроилась поудобнее, подпирая щеку кулаком. — Я тут причем? Я никого на гладиаторские бои не благословляла. Если у ваших драгоценных мальчиков рвет крышу из-за меня — это исключительно их проблемы.

— Не смей! — мадам грозно зашипела, требовательно грохнув ладонью по столу. — Один мой, как ты выразилась, мальчик, отправил другого на больничную койку! Перелом шейки бедра… ты хоть представляешь, что это такое для молодого человека?! Неподвижность, застой крови, пневмония от бесконечного лежания! Он три месяца лечится, нужно еще столько же, и это уже не говоря о дальнейшей реабилитации. По-твоему, это смешно?!

Я рассеяно почесала затылок. Ну, как бы… вообще-то не смешно. Даже грустно, парня искренне жаль. Наверное.

Но что-то я не помню, чтобы среди моих друзей попадались подобные берсерки, способные кого-нибудь так занятно переломать с первого раза. Есть, конечно, Джокер, но это точно не он. У него брата нет, да и маму его я прекрасно знаю!

Однако фраза «три месяца» что-то в моей памяти царапнула. Когда там у меня Аларский-то из поля зрения выпал?

Ох, ты ж, сыпучий случай… Как раз три месяца назад! Был конец сентября, где-то в двадцатых числах. А сегодня у нас на календаре аккурат двадцатое ноября!

— А-андрей? — я даже сама не поняла, как начала заикаться.

— Андрей, Андрей, — зло зашипела мадам, явно недовольная моим тупоумием. — Смотрю, дошло, наконец. Ну? До сих пор будешь утверждать, что ты тут не причем? И что не из-за тебя мои сыновья грызутся?

Я почувствовала, как у меня начала кружится голова. Что-то я запуталась во всей этой ахинее окончательно!

Допустим, Аларский действительно пропал с радаров ни просто так, и кто-то из моих то ли защитников, то ли особо ярых поклонников загипсовал по самое небалуйся всё его желание грязно домогаться.

Но кто ж это был такой добрый?

Да-да, одного такого умельца я хорошо знаю. Но, повторюсь, это точно не Васька!!

— Уж простите, не знаю, как вас там по имени-отчеству, — я набрала в легкие побольше кислорода, делая решительную попытку разобраться в этом нелепом разговоре. Но, главное, в этих абсолютно бредовых обвинениях! — А второй сын у нас кто?

— Ты точно издеваешься! — от гнева эта барышня аж покраснела некрасиво. — Это Демьян!

И вот тут я подавилась.

Чего?!?

— Да… быть того не может!

— Еще как может! — сказала, как отрезала, стукнув опустевшей чашкой по столу. — Демьян — мой сын от первого брака!

Хм. Как-то от этого самого Демьяна, краем уха, я услышала странную фразу «охренеть, какой пассаж»… Вот теперь я четко понимаю, в каких случаях она применима!!

Тут млять, точнее уже не сказать!

— Твою ж ма-а-ать, — застонала я, потирая глаза ладонями, пытаясь хоть как-то прийти в себя. — Это какой-то сюр!

— Да куда там, — дама, она же маменька двух очень знакомых мне лиц (одного, по ходу, приемная) откровенно скривилась. — Я бы хотела, чтобы все это было слухами и бредом. Но я вижу! Вижу, как страдает в больнице один мой мальчик, и что попало вытворяет другой! И все из-за тебя! Тебе мало его калечить было, да? Захотелось самолюбие потешить? Материально наказать?

— Что за чушь вы несете?! — а вот тут я уже разозлилась. Какого, собственно, хрена она всех собак вешает на меня?! — Я лично ничего не делала. Более того, никого, никогда и ни о чем не просила!

Ну… почти.

Но это было всего один раз, и все закончилось, помнится, простыми покатушками на спине из универа!

А что до этого Джокер развлекался огнестрелом, так тут я точно не причем. Они сами территорию не поделили!

И вообще, если Демьян действительно немножко переломал собственного… брата (боже, их возможное родство даже в мыслях упоминать стремно!), то так тому и надо. Заслужил! Если вспомнить, что он собирался со мной сделать в клубе, и какие условия выдвигал потом, так ему вообще мало досталось!

Уф-ф-ф. Чет я порядком завелась.

И неназванная мадам, кстати, тоже.

— Не просила? — она невольно повысила голос, не обращая на остальных гостей за дальними столиками. — Что ж, по-твоему, он просто так решил обанкротить собственную мать?! Я развелась с его отцом давным-давно, и мстить за это сейчас, спустя столько лет, он бы не стал! Да и что ему лично сделал Андрюша? Я всего лишь его усыновила, и это не повод ломать ему ноги! Демьян уже слишком взрослый, чтобы ревновать мать. А вот ты… Ты — другое дело!

Не выдержав этого театра одного актера, я расхохоталась.

Да простит меня Исаев… Но какая ж у него маменька все-таки дура!

И как же она хреново знает своих обоих «сыновей». Одного кинула, когда в том бунтовали гормоны, и искренне считает, что он на нее зла не держал. А второго взяла под крыло в это же время, наивно полагая, что он постороннюю бабу легко и играючи к себе в семью пустил и воспылал сыновьими чувствами!

Уж я-то знаю, о чем говорю. У меня целых три сводных брата, и мне понадобились годы, чтобы разобраться, кто из них козел на самом деле!

— Да вы, млин, серьезно? — у меня аж слезы выступили от смеха. — Серьезно считаете, что дело во мне? Нет, я, конечно, своего… скажем так, легкого влияния не отрицаю. Вот только я говорю правду: я Демьяна никогда и ни о чем не просила. Андрей сам виноват, вам бы стоило лучше заниматься его воспитанием. Они ненавидят друг друга, ненавидели еще задолго до моего появления в их жизни. Да, возможно, я стала еще одним поводом. Но никак не первопричиной!

— Сука! — припечатала меня тетенька, окончательно и безоговорочно багровея. — Какая же ты наглая, рыжая сука! Да пускай за тебя дают хоть триллион, ты ни одного из них недостойна!

— А я что, спорю? — искренне улыбнулась я. — Кстати, раз уж мы заговорили о презренном металле. Что там про ваше банкротство-то было? Или все-таки вашего нового мужа?

Если честно, с этим предположением я пошла ва-банк… И не прогадала!

— Это не имеет значения! — сказала, как отрезала. Аж проходящий мимо официант вздрогнул и запнулся о шикарный огромный ковер на полу. — Важно лишь то, что Демьян, который после переезда не интересовался делами даже своей корпорации, вдруг вернулся в бизнес, и не только себе помог, но и стал потихоньку разорять моего мужа! Ты понимаешь, какие убытки он несет? Ты понимаешь, что ты за это в жизни не рассчитаешься? Всего твоего наследства не хватит!

Тьфу, блин. О нем что, уже каждая собака в городе знает?

— Вот сейчас я начинаю понимать, куда вы клоните, — подперев щеку кулаком, я устало улыбнулась. — После всего произошедшего я, как честный человек, справедливости ради, должна выйти за вашего Андрюшеньку, и мое приданное станет неплохой компенсацией ему и вашей семье за доставленные… неудобства. Я права?

— Именно так, — дама гневно поджала губы, побелевшие даже через слой матовой вишневой помады. — Демьяну твои деньги не нужны, иначе б он вплотную тобой занялся, а не Андреем. Как мне не противно признавать, но именно из-за тебя он творит все эти безумства. А потому я вижу только один выход. Откажи ему, и выйди за Андрея! Тебе ж всё равно, с кем спать.

— Ох, маменька, — ни капли не оскорбившись, я улыбнулась со всей душой и искренностью, на которую была способна. — Вы просто не представляете, как меня обрадовали сейчас!

— Чего?! — взревела она, оскорбленная не только до глубины души, но и, похоже, сознания.

— А чего? — я невинно похлопала ресницами в адрес будущей свекровушки. — Я же могу называть вас «мама»?

— Только попробуй, нахалка!!

Не, ну я так не играю. Как своего Андрюшенку мне нагло сватать, так это норма. А как «маменька», так сразу фиг?

Некрасиво!

— Ну, тогда за Андрюшеньку я замуж не пойду, — притворно огорчившись, выдала ультиматум я.

Кажется, несостоявшуюся маменьку слегка перекосило:

— Ты что, мне условия ставишь?!

— Кто? Я? — изумилась я, откапывая в одном из многочисленных карманов своих штанов небольшой кошелек. — Да упаси боже. Где я, а где вы? Это я так, попросила. Хотя…

— Хотя что? — настороженно покосилась свекровушка, глядя как я достаю купюры и очень неторопливо подкладываю их под чашку. — Говори, мерзавка!

— А назовите меня дочкой, — поднявшись, расплылась в ухмылке я. — И тогда, мама, я ваша навеки!

Кажется, после этого потенциальную родственницу хватил удар… По крайней мере, дар речи она потеряла надолго, замерла статуей, и у нее отчетливо задергался левый глаз.

Ну, а я… А я, подмигнув в ответ подмигивающему мне официанту, невозмутимо направилась на выход, поправляя высокий воротник своего белоснежного свитера. Верхнюю одежду я собой не брала, машина была припаркована практически около самого входа. И хотя на улице было уже достаточно холодно и лежал снег, в салоне оказалось сохранилось тепло, благодаря автоматическому прогреву.

В общем, даже если бы «матушка» пришла в себя и ломанулась следом, собираясь приложить мою слишком наглую морду о капот, она бы все равно не успела.

Уже через минуту, довольно мурлыкая себе под нос, я рулила по проспекту. Телефон по блютуз подключился на громкую связь авто сразу, и я по памяти набрала давно знакомый номер.

Вот теперь нам с Демьяном действительно было, о чем поговорить.