Обжегшись однажды

Глава 33

Я шла по огромному залу, мельком заметив несколько вампиров с ненавязчивой бдительностью наблюдавших за мной. Влад сказал мне, что у него были дела после обеда, но думаю, он просто почувствовал, что мне нужно было побыть в одиночестве. Мои эмоции словно пропустили через мясорубку и даже сегодня это еще не прекращалось. Вскоре мне предстояло сидеть напротив своей семьи и поддерживать сказку, про защиту свидетелей. Если бы их жизнь не перевернулась из-за меня, я могла бы сослаться на головную боль и остаться в своей комнате, но я не могла быть такой эгоисткой.

— Лейла, — прошипел знакомый голос.

Я моргнула, увидев, как мой отец вышел из-за лестницы, словно он за ней прятался.

— Что ты тут делаешь? — удивилась я.

Он подошел ко мне, прихрамывая в спешке. Это последствие взрыва бомбы, ускорившее его досрочный выход на пенсию, останется с ним навсегда.

— Я искал тебя, — заявил он, его взгляд огляделся вокруг. — Никто не говорил мне, где ты. Они просто сказали, что я увижу тебя на ужине.

После десятилетий командования, моему отцу навряд ли понравилась такая уклончивость. Он направился к задней лестнице и жестом позвал меня следовать за ним. Я вздохнула, мысленно отмечая, что надо сказать Владу, чтобы его народ перестал скрывать от них информацию обо мне, что для них кажется, было вполне нормальным.

— Сожалею об этом, — начала я. — Люди Влада постоянно так…

— Ты даже не представляешь, в какой опасности находишься, — прервал меня мой отец, его голос по-прежнему был чуть громче шепота.

— Разумно, конечно, европейская мафия — пугает.

— Не от них.

Ему должно быть показалось, что я двигалась, не достаточно быстро, потому что он потянул меня за лестницу. Позаимствованное мною пальто приглушало последствия напряжения, но его лицо все равно вздрогнуло.

— Дело в нем, — сказал он, указывая на пальто Влада. — Этот человек не тот, за кого себя выдает. Владислав Басараб — псевдоним, и далеко не первый. Я знаю, он ухаживает за тобой, но когда я пробил его имя по своим каналам, ты не поверишь, что я обнаружил.

Выражение его лица было исчерпывающим, напряженный иррационализм, которое было бы уместней на слезливых похоронах. Я засмеялась. Я ничего не могла с собой поделать. Может быть, это было последней каплей моего здравомыслия.

— Могу представить себе твое лицо, когда они сказали тебе, что это настоящее имя Дракулы! — фыркнула я, из моих глаз просочились слезы. — И это то, что тебе удалось найти, как собственно и всему внешнему миру, в этом и состоит прелесть защиты свидетелей.

Его выражение лица было сродни надвигающейся грозовой тучи.

— Это не шутки, Лейла. Человек, известный под именем Владислав Басараб, настолько сильно вовлечен в организованную преступность, что мои связи посоветовали мне не копаться в этом или же я попросту исчезну. Звучит смешно, не правда ли?

Организованная преступность. Не было ли это лучшим способом, чтобы описать все это, если, конечно же, вы не знаете о вампирской иерархии законов вписанных в действующее законодательство.

— Папа, — сказала я, беря себя в руки. — Влад не тот, о ком тебе стоит беспокоиться. Он не навредит тебе, Гретхен или мне, но тебе следует прекратить копать под него. В любом случае, ни один из твоих контактов не сможет нарыть про него ничего близкого к истине.

— Тогда расскажи мне правду.

Его голос сорвался, а взгляд сузился. — Почему на воротнике пятна крови?

Прежде чем я поняла что-либо, он отдернул мою водолазку вниз.

— Что это? — выплюнул он, глядя на отверстия на моей шее.

У меня не появилось возможности ответить. Шрапнель появился из ниоткуда, поднимая моего отца над землей одной своей мускулистой рукой.

— Что ты делаешь? — спросила я в ужасе.

— Он схватил тебя за горло, — объяснил Шрапнель, яростная борьба моего отца даже не заставила его дернуться.

— Лейла, беги! — проговорил хрипло отец.

— Боже мой, что тут происходит? — завизжала Гретхен, сбегая вниз по лестнице.

Если бы подо мной внезапно появился мост, я бы с него спрыгнула.

— Отпусти его, — сказала я Шрапнелю, который тут же выпустил его, пробормотав:

— Хорошо, но если он снова бросится к горлу…

— Он не станет, — прервала я его. — Гретхен, прекрати кричать. Папа, мне не нужно бежать. Люди Влада с безумством защищают меня, и ты, может, и не можешь их видеть, но поверь мне — они повсюду.

Отец посмотрел на меня так, словно он меня совсем не знал.

— Чем ты тут занимаешься?

Спросил он, так тихо, что я едва смогла его расслышать сквозь лепетание Гретхен "О, Боже, Боже".

— Твоя шея, его псевдоним, этот замок, — тон моего отца ужесточился. — В этом твоя беда? Ты увлеклась в несколько больные формы ролевых игр среди богатых иностранцев, которые впоследствии зашли слишком далеко?

— Мне кажется у меня дежа вю, — раздался позади меня иронический голос. — Можешь идти, Шрапнель. Я справлюсь.

Шрапнель поклонился Владу и исчез. Я привыкла к исчезающим людям со скоростью вампира, но не они, моя сестра побледнела, а брови отца нахмурились так, словно их кто-то поддернул ниткой.

— Как, черт возьми, он это сделал? — спросил он сурово.

У меня было два варианта: сказать правду, или же Влад мог бы загипнотизировать отца и сестру, заставив их поверить в очередную ложь. Последнее было бы намного проще, после того как мой отец увидел проколы на моей шее и того, как они оба увидели исчезнувшего охранника.

Влад подошел ко мне, обхватывая своей рукой мою спину.

— Я приму любое твое решение, но, правда всегда лучше, чем ложь, даже если это и более сложный путь.

Я посмотрела на каменное выражение моего отца и испуганное моей сестры, и вздохнула. — Они расскажут людям.

Влад одарил моего отца очаровательной улыбкой.

— Нет, они не станут. Он достаточно умен, чтобы понять, что огласка этой информации будет бесполезна. Единственные люди, которые поверят ему — это люди моего вида, и они не страдают недостатком информации или дураков. Что касается ее, — он кивком указал на Гретхен, — она сделает все, что он ей скажет.

Моя сестра ощетинилась.

— Мне двадцать два года. Никто не говорит мне, что делать!

— Гретхен, замолчи, — зарычал мой отец.

Она посмотрела на него, но не сказала больше ни слова. Не смотря на всю серьезность ситуации, мои губы дернулись в улыбке. Заключение Влада было правильным, она никогда не пойдет против прямого приказа отца. Хью Далтон всегда пугал ее.

— Расскажи мне правду о том, что тут происходит, — приказал мне отец.

Однако, я, никогда его не боялась. Но я хотела попытаться восстановить отношения со своей семьей, и если наше примирение будет построено на лжи, то оно не будет настоящим.

— Покажи ему, Влад, — сказала я.

Его взгляд сменился с медного на ярко зеленый, и оскал его улыбки показал им два острых клыка. Мышцы челюсти моего отца напряглись, но выражение его лица не изменилось.

— Необычные глаза и новые имплантаты зубов не впечатляют.

— Я и не думал, что впечатлят, — ответил Влад бархатным голосом. — Но не после того, что я сейчас сделаю.

Он взмыл в воздух, паря в нескольких футах от земли. Затем из его рук вырвался огонь, сначала жутко синий, после оранжевый, желтый и красный. Огонь поднялся вверх по его рукам, лаская кончики его длинных каштановых волос, и хотя они были ощутимо горячими, ни его одежду или же хоть одного его волоска не задело им.

— Я Владислав Басараб Дракула, родился в 1431 в качестве смертного, но возродился в 1462 году, как вампир, — заявил Влад, глядя в глаза моему отцу. — И я лишь один из миллионов вампиров, вурдалаков, призраков и демонов, которые живут втайне от вас.

Все это укладывается в небольшую толщу всей драмы, не так ли? подумала я. Затем грохот заставил меня посмотреть направо.

Моя сестра потеряла сознание.

Влад открыл вино и налил до самых краев темно-красную жидкость, прежде чем передал его мне. Я приняла его так, словно оно было для меня жизни необходимым, выпивая его большим отнюдь не изящным залпом. С положительной стороны, мой отец теперь не думал, что я была замешана в культе ролевых игр богачей. С отрицательной стороны, он, вероятно, уже связывался с Пентагоном, помогая им организовать полномасштабное нападение на любой существо, не имеющее пульса. Влад посмотрел на меня с сардоническим весельем, пока наливал себе бокал.

— Высокопоставленные должностные лица во всем мире уже итак знают о существовании других видов, но пока мы не вмешиваемся в их дела, они счастливы, делать вид, что нас не существует.

По правде говоря, я намного меньше беспокоилась о том, что отец расскажет кому-то, чем о том, что он и Гретхен смогут преодолеть свой ужас от существования нежити, и тем, что я встречалась с одним из них. Теперь, когда я была изолирована вместе со своей семьей, я поняла, как много я скрывала от них. Мы все совершаем ошибки, но, возможно, мы сможем научиться на них, хотя бы, чтобы это стало достаточным хоть для каких-то отношений.

Если, конечно же, Гретхен перестанет кричать.

— А как насчет других твоих подруг? — пробормотала я, присаживаясь на кровать. — Их семьи в конце концов успокоились?

Он сел рядом со мной, держа бокал вина, он сделал это столь изящно, что только человек, контролирующий каждую мышцу своего тела, мог двигаться подобным образом. Если бы я могла двигаться так, в то время когда мне было тринадцать лет, я бы завоевала золотую медаль.

— По-разному, — сказал он, удивив меня, отвечая на мой можно сказать риторический вопрос. — Пять из них сами были вампирами. Из людей, последняя семья приняла это, двое, никогда не говорили об этом со своей семьей, у одной не было никакой семьи, и еще одна… ее семья уговорили всех в своей деревне, сжечь мой дом, выкрикивая: "Смерть, вампиру!"

Я рассмеялась, пока меня не озарило значение его слов.

— Тебе почти шестьсот лет, но у тебя было до меня лишь десять подружек?

— Десять любовниц, две жены и несколько десятков анонимных одиночных встреч, подходящих мне по моим стандартам.

Ничего себе. Влад сказал, что он тщательно выбирает тех, с кем спит, но должно быть какая-то часть меня, не поверила ему тогда.

— Женщина на берегу реки. Кем была она? — спросила я, мрачно вглядываясь в его глаза.

Он поставил вино на пол.

— Моя первая жена. Она родила мне сына, и спустя несколько лет, в то время пока я боролся с турками, я повстречал Теноха. Он показал мне кто он, обратил меня, а затем покончил с собой после того, как увидел мое пристрастие к крови. Я вернулся домой, намереваясь показать своей жене, кем я стал, но мои действия на поле боя смутили ее. — Его рот перекосился. — Она думала, что я стал слишком жестоким. Казалось, это было совсем неподходящим временем, сказать ей, что я уже и вовсе не человек.

— Бьюсь об заклад, — мягко сказала я.

— У меня была возможность сохранить от нее все в тайне, — еще одна улыбка. — Я отправился в очередной военный поход, и мы попали в засаду, незадолго до рассвета. Вампиры не могут умереть от солнечного света, но новообращенные вампиры исчерпывают свои силы на нем в течение первых нескольких месяцев. В то время как я боролся, солнечный свет подкосил меня и мои люди подумали, что я мертв, ничего удивительного, ведь я уже не дышал. Молва дошла и до моей жены, она думала, что турки отправиться схватить ее. Я рассказывал ей о моем пленении Османской империей, в то время когда я был мальчишкой, и она решила, что ей лучше умереть, чем столкнуться с такой же жестокостью. Она бросилась с крыши нашего дома в реку и именно там, я и нашел ее после того как очнулся и вернулся, чтобы рассказать ей, что жив.

Его голос не выдавал его, но я знала, он до сих пор нес в себе вину за ее смерть. Я накрыла его руку своей.

— Я сожалею.

— Не надо. Это было очень давно.

Он взял мой бокал, поставив его на пол рядом со своим. Затем он стянул мои перчатки. Как только мои руки оголились, он расстегнул рубашку, глядя на меня, зелень в его глазах поглотила богатый оттенок меди.

— Все это в прошлом, а сейчас я хочу, почувствовать твои руки на себе, — его слова прониклись страстью, затем он стянул свою рубашку, открывая мне свою мускулистую грудь покрытую рубцами и этой аппетитной дорожкой. — Я не хочу больше ждать.

Я посмотрела на него и облизала губы. Для меня это звучало просто превосходно.