Очаровательная дикарка

Глава 11

К радости Элеоноры, полет на воздушном шаре не отменили. Однако, даже зная намерения Дэймона, она искренне удивилась, узнав, что он приехал в Портман-плейс в ландо Лаззары, чтобы забрать ее и тетушку. Им помогли сесть в коляску, и Элеонора, увидев там Дэймона, недоуменно посмотрела на него, на что он только таинственно улыбнулся.

Элеонора с удовлетворением отметила, что после всех злоключений принц Лаззара выглядел не хуже, чем вчера. Казалось, он уже полностью пришел в себя, хотя, приветствуя ее, похоже, немного смущался. И когда экипаж тронулся с места, Элеонора заметила, что принц был менее оживлен, чем обычно, в отличие от синьора Векки, который, как всегда, вел себя с присущим ему очарованием и дипломатичностью, рассыпаясь в благодарностях перед Элеонорой за ее героический поступок, спасший вчера жизнь его родственнику.

Принцу, однако, вполне удалось компенсировать отсутствие у него хорошего настроения, продемонстрировав необычайные познания из истории аэронавтики.

— Еще тридцать лет назад французы начали проводить эксперименты с летающими шарами, обеспечивая подачу горячего воздуха снизу, — заявил Лаззара, — и вскоре им удалось пересечь Ла-Манш. Однако несколько полетов окончились фатальным исходом, поскольку произошло возгорание тонкого как бумага шелкового купола шара. После этого аэронавты стали применять водород, открытый английским ученым Генри Кавендишем,[5] убедившись, что летательные аппараты, наполненные водородом, надежнее и могут летать на гораздо большие расстояния.

— А сегодня шар будет наполнен водородом? — обеспокоено поинтересовалась леди Белдон.

— Ну, конечно же, — ответил принц. — Мой соотечественник, синьор Пучинелли, является почетным членом научного общества, а также страстным аэронавтом. Он приложил максимум усилий для того, чтобы продемонстрировать публике предмет своего восхищения, и в настоящее время пребывает в Англии по приглашению вашего принца-регента.

Лаззара добавил, что сегодняшний полет на шаре пройдет на лугу, на севере Лондона, днем, поскольку именно в это время суток порывы ветра будут наверняка слабее всего. К счастью, погоду прогнозировали ясную. Яркое солнце прогрело прохладный утренний воздух, и только кое-где плыли разбросанные на голубом небе пушистые белые облака.

По мере приближения к месту Элеонора чувствовала, как улучшается ее настроение от предвкушения предстоящего полета. Даже Беатрис, которая из-за сегодняшней экскурсии встала намного раньше обычного, казалась воодушевленной: эта прогулка позволяла ей провести несколько часов в компании синьора Векки.

Однако спустя какое-то время Элеонора не могла не заметить, что за ними скачут двое всадников с довольно воинственной внешностью. И когда ландо, наконец, свернуло с главной дороги и направилось по тропинке, ведущей за город, всадники проследовали в том же направлении.

— Это полицейские с Боу-стрит, — обращаясь к Элеоноре, чуть слышно произнес Дэймон. — Я нанял их, чтобы обеспечить безопасность принца.

— А он знает об этом? — поинтересовалась Элеонора.

— Да, вчера вечером у нас с ним был долгий разговор.

Она хотела расспросить Дэймона об этой беседе, но ей не представилось удобного случая, поскольку они как раз приехали к месту назначения.

После того как, очутившись на огромном лугу, ландо остановилось, Элеонора увидела летательный аппарат, находящийся неподалеку от них. Гигантский, похожий на глобус шар в серо-красную полоску на высоте семидесяти футов спокойно раскачивался в воздухе в лучах утреннего солнца.

Шар имел сетку, обтягивавшую верхнюю полусферу оболочки аэростата, и стропы, с помощью которых к этой сетке подвешивалась плетеная корзина, похожая на гондолу. Корзина, в свою очередь, была крепко привязана к земле очень прочными канатами. Она была огромной — около десяти футов в ширину и пятнадцати футов в длину, — и формой напоминала что-то вроде медной ванны, в которой Элеонора купалась дома.

Толпа людей уже собралась поглазеть на предстоящее зрелище. Когда принц Лаззара повел свою компанию через луг, Элеонора услышала, как какой-то темноволосый джентльмен громко отдавал по-итальянски распоряжения команде из нескольких рабочих, усердно трудившихся посреди невероятного количества бочек, бутылок и металлических труб.

Увидев Лаззару, он оторвался от своего занятия и подошел поздороваться с принцем и пришедшими с ним людьми. После окончания церемонии приветствия синьор Пучинелли просиял, узнав Дэймона, и бросил фразу на своем родном языке, смысл которой, как поняла Элеонора, заключался в следующем: «Лорд Рексхэм, рад снова вас видеть».

Она догадалась, что эти два человека наверняка хорошо знали друг друга, впрочем, это было неудивительно, учитывая то, что Дэймон провел последние два года в Италии.

Перекинувшись с виконтом парой слов, ученый снова обратился к остальным. С гордым видом знатока он принялся объяснять на ломаном английском языке принципы создания водородного топлива, смешивания железных стружек и купоросного масла, или точнее, серной кислоты. Он также не преминул обратить внимание присутствующих на механизм действия сложной хитроумной штуковины, которую сам изобрел для наполнения газом этого роскошного шара. Называлась эта штуковина оловянным шлангом.

— Мы почти закончили его надувать, — сказал аэронавт, — и готовы принять на борт кроме меня еще двух пассажиров.

— Вы же не собираетесь лететь дальше этого луга? — спросил серьезным тоном Дэймон.

— Нет, нет, милорд, — заверил его Пучинелли. — Мои рабочие будут постоянно удерживать гондолу при помощи прочных канатов. Они будут направлять нас по окружности поля, а потом помогут приземлиться. Я планирую пробыть наверху около десяти, а может двадцати минут. Полет не представляет никакой опасности.

— Все это очень напоминает, — вставил принц, озвучив свою точку зрения, — когда на бечеве тянут баржу вдоль Темзы или же управляют лодкой, груженной товарами, вдоль каналов в Венеции. Разница в данном случае заключается лишь в том, что люди на земле не дадут шару улететь, таким образом, гарантируя безопасную, свободную площадь для посадки. — Он обратился к аэронавту. — Донна Элеонора очень хотела бы испытать радость полета, синьор.

Пучинелли взглянул на нее и широко улыбнулся.

— Приятно видеть такую отважную молодую леди. Если вы пройдете вон туда…

Он жестом указал на воздушный шар, и Элеонора подошла поближе в сопровождении принца Лаззары и Дэймона, а ее тетушка и синьор Векки остались наблюдать на некотором расстоянии.

— А вы раньше уже летали на воздушном шаре? — спросила она у Дэймона.

— Да, как раз с Пучинелли, когда я последний раз был в Риме, — ответил он.

Они постояли еще немного, пока Пучинелли присматривал за своими людьми, которые отцепляли шланги, закрывали клапаны, а также наполняли бочки и пополняли запасы топлива. И когда аэронавт наконец дал команду взойти на борт, Дэймон подвел Элеонору к деревянным ступенькам входа.

— Позвольте мне, миледи, — прошептал он, как будто о чем-то ее предостерегая.

Подхватив девушку на руки, Дэймон преодолел четыре ступеньки вверх, а затем, подняв ее над бордюром гондолы с высокими краями, осторожно поставил на ноги. Потом, вызвав ее недоумение, Дэймон и сам забрался на борт.

— Я полагала, что вторым пассажиром должен быть принц Лаззара, — сказала Элеонора, когда его высочество отошел, чтобы присоединиться к остальной компании.

— Не сейчас, — мягким тоном ответил Дэймон.

Она уловила блеск, который всегда появлялся в его глазах, когда он собирался сделать что-то неожиданное, и в ее душу моментально закралось тревожное подозрение.

— Что вы задумали, Дэймон?

— Я убедил Лаззару остаться.

— Вы убедили… его?..

— Я же говорил, что не намерен позволить вам отправляться с ним, куда бы то ни было без моего сопровождения. Если кто-то желает ему зла, полет на воздушном шаре станет идеальной возможностью сделать из принца мишень.

От внезапного порыва ветра шар дернулся на креплениях, отчего корзина покачнулась. Толчок заставил Элеонору вцепиться в край борта. Девушка скорчила недовольную гримасу. Дэймон явно был обеспокоен ее безопасностью, однако она не была уверена, что его объяснению можно было полностью доверять.

— И это единственная причина, по которой вы заняли сейчас место принца? — спросила она. — Или же вы все еще собираетесь помешать нашим отношениям?

Губы Дэймона изогнулись в язвительной улыбке.

— Сознаюсь, именно этот факт сыграл решающую роль в логическом обосновании моего поступка. Я не позволю тебе выйти за него замуж, Эль.

Взбешенная его наглостью, Элеонора с укором посмотрела на него.

— Если принц Лаззара не едет со мной, тогда вам нечего беспокоиться о моей безопасности, а это означает, что и вам тоже не нужно меня сопровождать. По правде, говоря, я бы предпочла побыть в компании синьора Пучинелли.

Дэймон вскинул голову.

— Это решение не подлежит обсуждению, моя сладкая. Если ты не хочешь терпеть мое присутствие здесь, то нам обоим придется остаться на земле, ничем не рискуя. И кстати, я могу так же легко вынести тебя отсюда.

Она замешкалась, понимая, что Дэймон может быть даже более упрямым, чем она.

— В этом нет необходимости, — наконец чуть слышно сказала Элеонора. — Я не хочу упустить шанс совершить полет на воздушном шаре.

— Я так и думал, — с ухмылкой произнес Дэймон. Гондола снова затряслась, отчего Элеонора чуть не потеряла равновесие. Вцепившись в края корзины, она решила, что шар, должно быть, покачнулся и приподнялся от налетевшего порыва ветра. Однако земля продолжала стремительно удаляться.

Затем девушка услышала, как Дэймон негромко выругался, и тотчас откуда-то снизу до нее донесся испуганный крик синьора Пучинелли. В следующую минуту Элеонора поняла, что произошло. Гондола каким-то образом сорвалась с креплений, и ее никто больше не удерживал с помощью веревок. Сейчас никто не управлял летательным аппаратом, на борту остались только двое — она и Дэймон, и они быстро удалялись прочь от оставшихся внизу людей.

Пучинелли и его команда бежали за все выше поднимающейся гондолой, но было уже слишком поздно. Кто-то из слуг все-таки решился на безрассудный поступок и ухватился за волочащийся по земле конец каната, однако после того, как его протянуло по земле дюжину ярдов, отпустил его. Веревка выскользнула из рук смельчака, и шар взмыл вверх, в голубое бездонное пространство.

Находясь наверху, Элеонора слышала крики удивления и ужаса одновременно, в не ровном хоре которых особенно выделялся безумный вопль, принадлежащий, вероятно, тетушке Беатрис.

Страх девушки несколько поутих от неожиданного предположения.

— Это что, похищение, Дэймон?

Виконт бросил на нее сердитый взгляд, красноречиво свидетельствующий о том, что она несет полную чушь, и продолжал внимательно смотреть вниз.

— С какой стати мне понадобилось бы, рискуя твоей жизнью, решаться на похищение? То, что случилось, не моих рук дело, Элеонора. Я полагаю, кто-то намеренно ослабил крепления.

Когда он в очередной раз выругался, Элеонора снова взглянула вниз, осознавая грозящую им опасность. В настоящий момент они находились на расстоянии, по меньшей мере, сотни футов над землей, оказавшись запертыми внутри плетеной корзины, которая держалась в воздухе лишь благодаря куску материи. Очевидцы происходящего, наблюдающие за ними издалека, стали похожи на копошащихся муравьев. Луг продолжал стремительно исчезать из вида.

У Элеоноры внезапно закружилась голова, живот свело от страха. От охватившей ее слабости подкосились ноги, и девушка вынуждена была опуститься на пол гондолы, уткнувшись лбом в колени.

— Ты что же, не будешь даже ворчать на меня? — спросил Дэймон ободряющим тоном, опустившись рядом с ней на колено.

— Вообще-то нет, — невнятно произнесла девушка.

— Ну же, Эль, встряхнись. Кто, как не ты, должна помочь мне, посоветовать, как выбраться из этой затруднительной ситуации.

У Элеоноры не было сил отвечать на его язвительное замечание. Их воздушное судно стало устойчивее. Ее желудок успокоился, а головокружение постепенно прошло, после чего Элеонора с помощью Дэймона рискнула снова встать на ноги.

Она робко глянула через край гондолы вниз, и ее глазам открылся вид на огромную территорию Лондона, оставшегося где-то позади, а также на Темзу, которая, петляя, бежала к морю. А впереди открывалась панорама английских угодий — пестрая мозаика из лоскутов деревьев и полей, и фермерских хозяйств, простирающихся до уходящего вдаль горизонта.

— О боже! — глубоко вздохнув, почти с благоговением произнесла Элеонора. — Какой великолепный вид!

— Да, — согласился Дэймон.

Девушка медленно выдохнула. Ощущение от полета было совсем не таким, как она рассчитывала.

— Так тихо, — заметила она. — Кажется, что мы парим на месте.

— Но это не так. Воздушные потоки сносят нас на север. Мы не можем их чувствовать, поскольку шар продолжает лететь.

Немного разжав руки, Элеонора снова медленно вдохнула.

— Итак, что от меня требуется?

— Помоги мне найти подходящую площадку для посадки.

— Вы можете посадить этот летательный аппарат?

— Думаю, что смогу привести в движение дренажный клапан.

Взглянув вверх, Дэймон потянулся к находящейся над его головой одной из двух веревок, по виду смахивающих на шнурки от звонка.

— Видишь эти шнурки? Они прикреплены к заслонке в верхней части сферы для выхода водорода. Я открою отдушину, чтобы газ стал через нее выходить наружу. Это позволит нам постепенно снижать высоту. Смертельная опасность заключается в том, что скорость падения будет очень высокой, но вон те мешки с песком здесь оказались не случайно — они служат балластом. — Он указал на четыре угла гондолы, и Элеонора заметила маленькие холщовые мешки, сложенные там.

— Откуда вы все это знаете? — спросила она с нескрываемым удивлением.

— Я много читал. И, как ты знаешь, это не первый мой полет.

— И все же я под большим впечатлением от обилия ваших познаний…

Дэймон скривил рот в улыбке.

— Прибереги свои похвалы до того момента, пока мы не приземлимся. Сомневаюсь, что посадка будет мягкой.

Ему не следовало говорить с ней о возможном риске. Если он выпустит слишком много газа, они просто рухнут на землю. И даже если им удастся регулировать скорость падения, они все равно могут врезаться в верхушки деревьев или другие преграды, например жилой домик на ферме.

Высматривая подходящую площадку для посадки, Дэймон дернул за одну из веревок. Кроме легкого свистящего звука, послышавшегося сверху, его действие, казалось, не дало больше никакого видимого результата. Однако вскоре Элеонора поняла, что их летательный аппарат, по крайней мере, перестал набирать высоту.

Дэймон натянул веревку, собираясь дернуть еще сильнее.

— Если мы начнем спускаться слишком быстро, я хочу, чтобы ты по моей команде выбросила за борт мешок с песком.

Кивнув, Элеонора отошла на несколько шагов, чтобы при необходимости иметь возможность легко дотянуться до балласта.

В воздухе повисла долгая тишина, и Дэймон попытался понять, как уменьшение водорода в шаре могло повлиять на снижение высоты. Элеоноре казалось, что они спокойно висят под небесным куполом, хотя на самом деле их нес ровный ветер. И все же полет проходил довольно безмятежно, в какой-то мере даже оказывая успокаивающее действие. Но так было до тех пор, пока девушка не задалась вопросом: а как, собственно, могло случиться, что они попали в столь затруднительную ситуацию?

— С какой стати кому-то надо было срывать полет? — спросила она Дэймона спустя какое-то время. — Ведь принца же не было на борту.

— Хороший вопрос, — жестко ответил он. — Понятия не имею, почему это произошло, разве что вредитель решил, что Лаззара — это я. Я не видел злоумышленника, но догадываюсь, что им был один из членов команды Пучинелли. Присутствие постороннего человека сразу бросилось бы в глаза, и его наверняка заметили бы.

Элеонора содрогнулась, на минутку представив, что она могла бы очутиться в этой ловушке наедине с принцем. Конечно, с обширным багажом знаний Лаззары, касающихся полетов на аэростате, в данной ситуации он, возможно, оказался бы столь же находчив, как и ее бывший жених, однако с Дэймоном ей все же было намного спокойнее.

Элеонора продрогла, несмотря на то, что поверх ее муслинового платья была наброшена накидка.

— Если бы я знала, что мы будем находиться в воздухе так долго, — сказала девушка с грустной улыбкой, — то оделась бы потеплее.

Дэймон кивком головы указал на пол.

— В углу позади тебя находится шерстяное одеяло. Накинь его на плечи.

— Боюсь, что, закутавшись в него, я не смогу помогать тебе, если придется возиться с мешками песка.

Они стояли друг напротив друга по разным краям гондолы, и взгляды их встретились.

— Пучинелли был абсолютно прав: ты бесстрашная девушка. На твоем месте многие женщины уже давно упали бы в обморок или же получили апоплексический удар.

— Вообще-то я не из тех, кто теряет сознание, несмотря на головокружение, которое я почувствовала минуту назад.

— Я знаю.

Дэймон ухмыльнулся, она улыбнулась ему в ответ и сразу же ощутила, как ее тело охватил жар, который был в эту минуту уж точно неуместен, учитывая, в каком опасном положении они сейчас находились.

Гораздо естественней были бы сейчас дрожь и страх, которые будоражили ее кровь, вызванные этим странным полетом. Опасность, конечно, тоже возбуждала и бодрила, как и красота осеннего утра, однако Элеонора понимала, что главной причиной ее приподнятого настроения, а также необъяснимого ощущения радости, было присутствие Дэймона. Ему всегда удавалось пробудить в ней чувство необыкновенной свободы и полноты жизни, и казалось, будь он всегда рядом, она могла бы покорить весь мир.

Невзирая на смертельную угрозу, с которой им пришлось столкнуться, этот полет вызвал у Элеоноры восторг, который она рада была испытать рядом с желанным мужчиной.

Когда Дэймон снова сосредоточился на веревках, открывающих заслонку для выхода газа, Элеонора продолжала наблюдать за ним. Она, конечно же, никак не ожидала такого невероятного поворота событий. Дэймон на деле в очередной раз подтверждал, что, несмотря ни на что, именно он был ее рыцарем в блестящих доспехах, таким, каким он казался ей два года назад.

Еще в детстве Элеонора мечтала встретить принца, который бы покорил ее сердце и положил конец одиночеству, но унестись в небо с предметом своих грез было пределом ее мечтаний.

Опустив глаза, девушка сама себе улыбнулась, не переставая удивляться, как она может думать о пустяках в такой ситуации.

— А как далеко мы улетели? — поинтересовалась она, стараясь казаться абсолютно спокойной.

— Трудно сказать. Я думаю, миль на десять или около того.

Следующие несколько минут шар приближался к земле, и когда верхушки деревьев были уже совсем рядом, Дэймон закрыл заслонку.

— Вон там, видишь, Эль, неподалеку от вязов есть луг. Я хочу попытаться приземлиться на этом месте.

На лугу мирно паслось небольшое стадо овец, и Элеонора догадалась, что Дэймону придется лавировать между ними. Затем шар резко опустился, и сейчас они почти касались деревьев.

— Мы летим слишком низко, сбрасывай балласт, Эль… Она быстро исполнила его приказание: подняла один из мешков и перекинула его через край гондолы.

Шар снова немного поднялся и пролетел, не задев деревьев, а затем опять стал падать.

— Сбрасывай еще один! Мы слишком быстро снижаемся.

И вновь она все сделала так, как было сказано, и на этот раз результат был вполне удовлетворительным. Скорость снижения замедлилась. Опасность отступала.

— А сейчас соберись, Эль, — скомандовал Дэймон. — И когда произойдет удар, попытайся смягчить его, упав на колени.

Элеонора стояла, вцепившись в край гондолы. Одной рукой Дэймон обхватил ее сзади, крепко прижав к себе, а другой, свободной, удерживал болтающиеся канаты.

Земля, казалось, неслась прямо на них, и Элеонора перестала дышать от мрачного предчувствия.

Как и предупреждал Дэймон, посадка оказалась жесткой и сопровождалась крайне неприятным звуком. Гондола с грохотом ударилась, затем накренилась и, увлекаемая шаром, несколько ярдов проехала по земле. Однако почти тут же задул ветер с противоположной стороны, и махина из шелка вновь поднялась. Корзина неожиданно встала прямо, а затем резко остановилась.

По инерции их отбросило вбок, и когда они вместе упали на пол, Дэймон намеренно принял на себя основную силу удара.

Какое-то время они лежали не шевелясь. Он крепко прижимал Элеонору к себе, а вверху над ними, безвольно опускаясь к земле, медленно умирал воздушный исполин.

С минуту Дэймон молча смотрел на Элеонору. Она чувствовала, как бешено, стучит его сердце у ее груди, видела выражение нескрываемой радости на его лице. Она вдруг подумала, что, даже крича на нее с гневным блеском в глазах, он заботился в первую очередь о ней, а не о себе. Сильное биение сердца постепенно стало успокаиваться, Элеонора вздохнула с облегчением. Они столкнулись со смертельной опасностью, но остались целыми и невредимыми.

Никто из них не произнес ни слова. Затем Дэймон еще крепче обнял ее и жадно впился в ее губы. От неожиданности у Элеоноры опять перехватило дыхание, его порыв вызвал сладкий ответный шок в каждой клеточке ее тела. Поцелуй был отчаянным и страстным. Он выражал огромное облегчение и торжество над опасностью, которой они подвергались.

Горячий язык Дэймона властно и требовательно раздвинул ее губы, моментально вызвав вспышку ответной страсти такой силы, что голова девушки пошла кругом, как от вина. Эль жадно ответила на его порыв, прижавшись горячими губами к его губам, как будто стараясь напиться этим поцелуем, подобно женщине, изнывающей от жажды.

К удивлению Элеоноры, Дэймон вдруг прервал неистовые объятия, хотя и с явной неохотой. Оторвавшись от ее горящих губ, он почти оттолкнул ее от себя, а когда заговорил, его голос стал хриплым и грубым.

— Как бы я хотел, чтобы этот момент длился вечность, но было бы нечестно воспользоваться сейчас твоей слабостью.

— Думаю, вы правы, — чуть слышно произнесла Эль. Глядя на его лицо, хмурое от неудовлетворенного желания, она поняла, что он мучается от возбуждения, что ему больно, что их взаимная страсть безысходна и остановился он сейчас только ради нее.

— Нам нужно найти какую-нибудь ферму или деревню, чтобы нанять карету и отправиться домой.

— Да, — неуверенно согласилась Элеонора. Она не могла себе представить, что он теперь уйдет от нее. Ей совсем не хотелось возвращаться домой. Напротив, она готова была молить Дэймона о том, чтобы он не прекращал целовать ее, чтобы он, наконец, утолил неутихающее желание, охватившее ее тело.

На них спустилась тень, и они одновременно взглянули наверх. Воздушный шар сильно уменьшился в размерах, и огромное количество шелковой материи осело на корзине, образуя вокруг них кокон — своеобразный шатер.

Элеоноре показалось, что это было знаком свыше.

— Дэймон, мы можем остаться здесь еще немного?

Ее взгляд встретился с его взглядом, настороженным, властным, пристальным, и тело тут же отреагировало на голодную страсть в его глазах. Внутри взорвалось безумное желание, первобытное, необузданное, отозвавшееся острой болью в сердце Грудь налилась, и кровь горячим потоком хлынула к женскому источнику плотского наслаждения.

В порыве нежности Элеонора прикоснулась к его лицу, раз, два… Дэймон ответил на ласку именно так, как она и ожидала: чуть слышно застонав, снова прильнул к ее губам.

На этот раз их поцелуй был не таким неистовым, но они опять потеряли голову. Их языки встретились, скользя, состязаясь в замысловатом танце. Страсть, томление измученного тела, потребность незамедлительно отдаться заставили Элеонору застонать. Ее снова охватила та головокружительная радость, которую она уже познала с Дэймоном несколько дней тому назад, и желание было такой сокрушительной силы, что терпеть эту муку больше не представлялось возможным.

Неудовлетворенный голод по плотской любви длился слишком долго, и Элеонора поняла, что единственное, чего она жаждет, это чтобы все закончилось немедленно — здесь и сейчас. Ее пальцы устремились вверх, впились в темные волны его волос, и, с трудом переведя дыхание, она тихо прошептала на ухо:

— Дэймон… скажи… — Ее голос взволнованно дрожал. — Ты хочешь меня?..

Он отодвинулся, чтобы видеть ее лицо, и внимательно и серьезно посмотрел на нее. Элеонора напряженно ждала. Дэймон, должно быть, нашел то, что искал в выражении ее лица, поскольку на его губах появилась медленная нежная улыбка. Эта улыбка согрела Элеонору как солнечный луч, пробившийся сквозь грозовую тучу.

— Да, — произнес Дэймон ласковым голосом, обещавшим все, чего она так хотела.