Очень дорого сердцу (СИ)

Глава 3

Хоть и легли за полночь и пьяными, но с утра были бодры и веселы. По-другому никак, если у одной служба, а у другой родственник в больнице. Протопталась возле бабушки до обеда, но она уже настолько чувствовала себя здоровой, что перед тихим часом решила отправить меня домой:

— От тебя только суета. Пусти энергию в нужное русло — побудь дома хозяйкой, Лене помоги.

Хозяйкой значит хозяйкой. Да и перед Городовой, действительно, было стыдно, она и работала, и ужины каждый вечер на ней были. Около дома на Победе открылся новый универсам. Вот туда я и отправилась сразу после больницы. Шла между рядами с телегой, прикидывая, что купить, а потом — что из этого купленного приготовить. Фантазия разошлась — накидала продуктов до верху. К кассе подошла, и тут меня озарило — как я это всё до дома дотащу? Начни думать о плохом, и оно обязательно случится: не успевала дойти до выхода из магазина, как ручка одного пакета порвалась, и всё моё добро из него вывалилось, раскатываясь в разные стороны. Со стоном отставила в сторону целый пакет, а в остатки порванного, передвигаясь на корточках между ногами снующих туда-сюда посетителей, стала собирать свои покупки. Дело по сбору двигалось к завершению, когда мои глаза наткнулись на белые кеды Vagabond, которые не прошагали мимо меня, а остановились рядом.

— Давно не виделись, сестрёнка.

Выпрямилась и наткнулась на весёлый и заинтересованный взгляд Клима Азарова. Он возмужал, но благодаря своей красоте, тонким чертам и яркой голубизне глаз, выглядел всё-так же по-мальчишески.

— Привет, — улыбнулась я в ответ, но не потому, что встретила его, а тому, что вчера весь вечер мы с Ленкой перемывали ему кости. Вспомни, как говорится, про дурачка…

Прыснула в кулак, стараясь восстановить подобающую случаю серьёзность.

— Как ты? — спрашивает он

— Да вот, дела хозяйственные. А ты? — Блин, зачем спросила? Меня снова стал разбирать смех…

— Нормально. Суды, заседания…

“Расскажи ещё, как прокурорш по каморкам зажимаешь”. Всё, меня накрыло и это просто невозможно было сдержать в себе, рассмеялась в голос, как умалишённая.

— Аль, всё нормально?

— Клим, извини, это, наверное, нервное… — Ну а что я ему ещё должна была сказать?

В тот же момент я получила ощутимый толчок в плечо от мужчины, который, видимо, таким образом хотел показать, что наша с Азаровым-младшим пара очень мешала остальным покупателям. Подхватила свои пакеты, Клим тут же галантно забрал их у меня, и мы вместе вышли на улицу.

— Далеко твой дом?

— Вот, — кивнула рукой на сталинку, посмотрела на часы. Так, время пять вечера, Городова до полседьмого должна быть на работе, а потом у неё встреча назначена. — Пойдём, хоть чаем за встречу напьёмся. Времени у нас часа два-два с половиной.

— А потом что? — удивлённый таким строгим графиком приёма гостей, спросил Клим.

— А потом Городова домой вернётся. Я с ней живу.

Говорила в открытую, давая ему возможность решить самому — встречаться им сегодня или нет. Это их дела. Хотя, у Ленки тоже не мешало бы спросить… Азаров-младший понимающе кивнул, заверив, что пробудет не долго, и мы двинулись в сторону нужного подъезда.

Я хлопотала на кухне — Клим заказал кофе, пришлось молоть и варить, а гость пока прохаживался по комнатам, с интересом рассматривал корешки в отцовской библиотеке.

Чай, кофе, закуски были готовы, разместились за столом. Первые полчаса трепались о всякой ерунде. А потом я не выдержала.

— Расскажи мне о нём, — засунув свою гордость куда подальше, попросила я сидящего напротив меня Клима. Имени не назвала, и так всё понятно.

— Да всё ровно. Я имею в виду, сейчас уже всё хорошо…

— А тогда?

Азаров-младший замялся, собираясь, видимо, с силами, чтобы вывалить на меня всю правду:

— Он просто с катушек слетел, когда узнал, что ты уехала. Пил по-чёрному, куролесил так, что даже один раз от меня по морде схлопотал, по-другому угомонить не мог… Перед самим новым годом, в очередной раз разругавшись с матерью, съехал. Так и живёт с тех пор один, уже три года как.

Я с такой силой сжала пальцы в кулак, что у меня захрустели суставы. Всегда ведь думала, что только мне плохо, что мои переживания сильные и глубокие. Что мы натворили? Что я натворила?..

— А холдинг? — спросила больше для того, чтобы не повисла неловкая пауза.

— Да что ему сделается? Демид — хороший управляющий. Колёсики крутятся, денежки идут. На него даже москвичи выходили с предложением выкупить бизнес. Времена меняются, Москва активно вкладывается в провинции, подгребают под себя всё более-менее сто֝ящее. А у них, сама понимаешь, другие деньги, другие возможности. Демид пока не соглашается, хотя предложения очень даже выгодные. Мамаша наша, кстати, пыл свой поумерила. Понимает, что это здесь, в провинции, она особа привилегированная, что-то значащая. Но есть уровень повыше, покруче, и до него она явно не дотягивает. Ты в курсе, что она недавно о тебе справки наводила?

А вот это уже было интересно.

— С чего это вдруг? — степень моего удивления зашкаливала.

— Как я уже говорил, Демид с матерью практически не общаются. Я, кстати, тоже. Раз в неделю в обязательном порядке «семейный» ужин больше похожий на поминки, да брату приходится в силу своего положения и должности светиться с ней на мероприятиях всяких. Она же теперь руководитель благотворительного фонда нашего холдинга… Так вот, этой весной, на приёме у губернатора по случаю Дня победы, на который он обязан был сопровождать маман, та увидела, как Демид, словно хороший знакомый, общается с одним армейским генерал-лейтенантом. Ты же знаешь, она падкая на такие вещи, особенно если у нового знакомого имеются государственные награды… — Видя, что я так и не поняла, к чему он вёл, Клим добавил: — Захаров Юрий Петрович.

— Дед мой что ли? — всплеснула я руками.

— Ты всё чуднее и чуднее, сестрёнка, — Клим по-доброму усмехнулся, — у неё дед — генерал-лейтенант, а она вся такая скромная…

— Ну, он в отставке давно… — пыталась оправдаться я, — да и звание это — его, моя здесь какая заслуга?

— Вот-вот, — Он показал на меня пальцем, — и я о том же. Демид так же не в курсе был. Сам мне рассказывал, что, когда увидел Захарова в кителе полном орденов-медалей, даже говорить толком не мог. Зато заслуги твоего деда очень даже по душе пришлись матушке. Засуетилась она, велела помощнику своему разузнать всё о тебе. А теперь… — Клим застучал пальцами по столешнице, изображая барабанную дробь, — смертельный номер! Помощнику удалось накопать, что Стрельцова Алевтина Павловна, внучка генерала Захарова, является любимой крестницей строительного магната Питера и Ленобласти Мелехова, а, если брать в расчёт сплетни, ещё и его единственная наследница!

— Вот людям заняться нечем! — сокрушённо покачала я головой. — Сам Мелехов ещё ничего о своих наследниках не знает, зато слух уже есть…

— Алька — ты мой кумир! Мать, услышав такие новости, неделю с мигренью лежала, стонала, понимая, какого журавля упустила, точнее сама выгнала…

— То есть теперь получается, что я завидная невеста?

— Ещё какая завидная! — подтвердил мою догадку Клим. — Как бы я хотел увидеть вашу теперешнюю с ней встречу, посмотреть, куда Галина Германовна засунет свою гордость, когда станет выворачиваться и подлизываться…

— Замолчи, меня сейчас стошнит…

— Да только Демид матери такой скандал закатил, когда она попыталась заикнуться о вашем воссоединении…

— Он против? — я подалась вперёд, словно от ответа зависела моя дальнейшая жизнь.

Но услышать его мне было не судьба — в прихожей громко хлопнула дверь, а звонкий голос Городовой сообщил:

— Я дома.

Мы застыли с Азаровым друг против друга, как два нашкодивших школьника, которых вот-вот поймают на попытке прогулять уроки.

— Лен, а ты чего так рано? Говорила же, что задержишься? — выговорила я в сторону коридора, а сама наблюдала, как Клим жестами спрашивает: «Что теперь делать?».

Развела руками, а Ленка, не зная, какой сюрприз ждал её на кухне (надеяться, что она обратит внимание на мужскую обувь в коридоре, — безыдейно, она была абсолютно невнимательна к таким мелочам), зашелестела чем-то и одновременно затараторила:

— Да вот, встреча отменилась. Блин, я эту запись к гинекологу неделю ждала…

На слове «гинеколог» мы с Азаровым-младшим синхронно замерли, но у меня хватило ума попытаться послать подруге звуковое предупреждение:

— Лена, ты это…

— Аль погоди, не могу босоножек расстегнуть… — перебила она, и моё предупреждение пропадало даром. — Короче, врачиха эта — дама с юмором, говорит: две недели задержки есть, одна ночь погоды не испортит… — На этой фразе Клим вскочил со стула, но я поймала его за руки. — Приём на завтра перенесли. Пришлось на работе на первую половину дня отпроситься… Чёрт, да что с этой застёжкой не так? — Я выдохнула, надеясь, что Городова больше не станет вещать о своих личных проблемах на всю квартиру, хотя она и так уже много сказала, но та упорно продолжала рыть себе яму. — Говорила же Азарову, что один презерватив лопнул…

Упомянутый Азаров побледнел и вытаращился на меня. А я что? Сама в шоке была. Так нас и застала появившаяся на пороге кухни Ленка: стоят два дурочка, друг друга за руки держат и глазами лупают. Городова быстро сообразила, чем вызван наш шок, промямлила: «Я кажется ключи от кабинета забыла в кабинете» и пулей устремилась к выходу.

— Лена!

Клим сорвался за ней следом, а я опустилась задницей на пол и начала ржать во весь голос. И как после этого не уверовать в происки судьбы?

Даже не удивилась, когда следующим утром застала на своей кухне взъерошенного ото сна Клима.

— Доброе утро, — сказала я и, налив в кружку чай, уселась напротив него за стол, — где она?

— Спит, — ответил тот и отхлебнул, судя по запаху, кофе из своей чашки, — к врачу к десяти, время ещё есть…

— Вместе пойдёте?

— Я предложил, но Городова ни в какую. Буду в машине ждать.

— Хапнешь ты с ней, братиш… — озвучила я своё мнение и головой покачала.

— Я знаю.

И улыбка такая довольная, счастливая на его лице расплылась, что невозможно было не улыбнуться в ответ.

— Ладно, мне в больницу пора…

— А тебе-то зачем? — Клим напрягся.

— К бабушке. Я и в город только из-за её инфаркта приехала. Слава Богу, всё обошлось, завтра выписывают. Из больницы в дом стариков поеду, за город. Ночевать тоже там останусь. Так что квартира в вашем распоряжении, голубки.