Очень дорого сердцу (СИ)

Эпилог

За окном лениво кружились снежинки, придавая городу романтично-праздничного настроения. Давно пора, до нового года всего неделя осталась. Анна Сергеевна, моя наставница, ушла на обеденный перерыв, а я всё возилась в Гранд-Смете[1]. В кабинет вошёл и только потом постучал по открытому полотну двери Мелехов:

— Лик, какие планы на обед?

— Где-нибудь перекусить, Василий Брониславович.

— Что за официоз, дочь? — крёстный поморщился.

— Я — сторонник субординации в пределах офиса, — ответила я с улыбкой.

— Ты — безответственный ребёнок, совсем меня, старика, забросила.

Собиралась была сказать, что своим «стариком» он просто на комплименты набивается, как телефон на моём столе загорелся кнопкой внутреннего вызова. Не глядя, включила громкую связь.

— Лика Павловна, — голос администратора Тани звучал взволнованно, — тут мужчина какой-то странный Алевтину Азарову спрашивает… Я ему объясняю, что у нас таких нет, а он настаивает… А я только одну Алевтину на всю фирму знаю… — Таня прекратила запинаться и перешла на шёпот: — Мне кажется он буйный, может, охрану…

— Не надо охрану! — вскрикнула я и вскочила с места, — сейчас буду.

Стараясь не обращать внимания на удивлённое лицо крёстного, который невольно стал свидетелем этого диалога, побежала к лифту. Сердце колотилось, как бешеное, грозя на каждом шагу выскочить из груди. Моё волнение было обоснованно — раздражённый Азаров с кожаной дорожной сумкой в руках наблюдал за моим приближением, облокотившись на стойку администратора, за которым настороженная Таня на всякий случай держала руку на трубке телефона и внимательно следила за нами.

— Не Алевтина Азарова, а Лика Павловна, значит. — Его губы изгибаются в недоброй в усмешке, как только я подхожу к стойке. — Аленький, серьёзно?

— Демид Денисович, не будем устраивать сцен перед посторонними, — проворковала я как можно нежнее, ещё и улыбнулась многообещающе, понимая, что попала я крепко.

— Ну, даже не знаю, гражданка Азарова, как быть с вашей просьбой. Мне вот очень хочется устроить скандал. Приезжаю, понимаешь, к жене за тысячу вёрст…

— К жене?! — услышала я возглас за спиной, и к нашей компании присоединился Мелехов.

Я закрыла лицо рукой, потому что попала второй раз. Но это не помешало мне увидеть, как Таня за стойкой молча пучила сильно подведённые глаза, видимо, прокручивая в голове, как будет рассказывать всему офису про разыгравшуюся перед ней сцену «Разоблачение жены», а Мелехов и Азаров рассматривали друг друга, словно оценивая шансы перед спаррингом.

— Ну, здравствуй, зять. — Василий Брониславович первым протянул руку для приветствия.

— Доброго дня, папа, — Демид ответил крепким рукопожатием.

— Дём, я так соскучилась… — прижалась я к своему мужу с боку, пока у него обе руки заняты.

— Я с тобой потом поговорю, — он всё ещё старался говорить строго, но глаза уже оттаяли.

Пройдя процедуру формального знакомства в кабинете Мелехова и заверив его, что вечером мы непременно придём к нему в гости, так сказать, на неформальную встречу, я, сбежав с работы, увезла Демида в свою однокомнатную уютною норку, где мне пришлось выпрашивать у обиженного мужа прощение, два раза. Мы всё ещё лежали в кровати, усталый, но довольный Демид, обнимал меня одной рукой, а второй механически накручивал прядь моих волос себе на палец.

— Дём, — я решила задать вопрос, который меня уже давно волновал, — зачем тебе вообще нужно было устраивать летом это шоу со срочной росписью?

— Во-первых, не мог допустить, чтобы младший женился раньше меня. Негоже традиции нарушать. Во-вторых, я же знаю, что ты у меня девочка правильная. А правильные замужние девочки в дали от мужа не балуются…

— Вообще-то, я балуюсь только с мужем. Потому что только он знает, как меня нужно баловать… — Прижималась к нему сильнее. — Я так рада, что ты приехал… Ты же навсегда?

Азаров довольно рассмеялся и поцеловал меня в висок:

— Навсегда, навсегда.

[1] Программа, используемая для расчёта стоимости строительства.