Одержимость

18

— Проснись и пой! — Амрита сквозь сон услышала голос Минкс. — Уже десять. Боже, ты такая заспанная… Милая, ты всегда так долго спишь? — Минкс носилась по комнате, убирая мятую одежду и попутно доставая свежее полотенце из тумбочки Амриты.

— Вставай, соня, вода готова, сейчас ты примешь лучшую ванну в твоей жизни!

Амрита поглубже завернулась в простыню и молча уставилась на Минкс. В последнее время она привыкла спать обнаженной. Восхищенные взгляды подруги вдруг придали ей уверенности в себе. Она недовольно поежилась под ярким, цветастым покрывалом.

— Пожалуйста, выйди на минутку. Я сейчас выйду.

Минкс обняла ее.

— Эй… тебе не надо стесняться… после того, что мы пережили вместе… мы едины… я только и думаю о тебе.

Амрита вздрогнула. Она вспомнила прошедшую ночь и поняла, какую ужасную ошибку совершила. Но сделанного не воротишь. Не в ее силах изменить то, что узнала о себе и Минкс. Боже, какая она дура, что поддалась! Минкс не настаивала, и Амрита помнила об этом. Но также она знала, что всю оставшуюся жизнь будет жалеть о временном помутнении рассудка, произошедшим с ней пару ночей назад. Амрита решила больше никогда не уступать. И вот Минкс снова пытается обольстить ее.

Амрита попыталась все объяснить, но Минкс ласково прикрыла ей рот ладонью:

— Ш-ш-ш, молчи лучше, иначе все испортишь. Знаешь, где я была прошлой ночью? Никогда не догадаешься!

Амрита еще глубже зарылась в постель. Она молчала. Она знала, что сегодня утром не избежать общения с Минкс. В ней начало подниматься негодование.

Минкс мерила шагами комнату, размахивая рукой, в которой держала сигарету:

— Хорошая моя, после стольких лет я чувствую странное умиротворение. Я ощутила близость Всевышнего. Гуляя под звездами, на небе я увидела знак. В тот же час я отправилась к Кали Мата Мандир. Я хотела прикоснуться к Деви и благодарю ее за то, что она подарила мне тебя. Мои молитвы услышаны. Цветов и кокосов было недостаточно для жертвоприношения. Я купила козу. Пуджари уже отправился спать, я разбудила его и сказала: «Жертва должна быть принесена сегодня. Без промедления, пятьсот рупий», и он бы принес в жертву и собственного ребенка. Когда лилась кровь — все еще густая и горячая, я погрузила в нее руки. Я звонила в церковные колокола и танцевала. Пуджари подумал, что я сошла с ума. В каком-то смысле так и было — я схожу с ума по тебе.

От этих слов Амриту начало мутить, больше всего ей хотелось оказаться далеко-далеко отсюда, но слова Минкс продолжали терзать ее слух:

— Я поклялась сделать большое пожертвование храму. Но мне не терпелось построить свое личное святилище. В поисках каменщика я пошла в ближайшую деревню. В убогих хижинах все спали. Меня гнали прочь как прокаженную. Видишь, девочка, как несколько строк могут сделать нормального человека безумцем? Мне нужно было пустить деньги на ветер. Вскоре сам сарпанч поднялся с постели и помог мне. Я хотела построить святилище из мрамора. Но оно ведь не простояло бы вечно. Мы собрали немного камней и покрасили их белой известью. Я написала на куске дерева стих в твою честь. Мы два часа работали над постройкой, прежде чем я вернулась домой.

Амрита не вымолвила ни слова. Ее глаза остекленели, сознание отключалось. Минкс продолжала мерить шагами комнату с горящим взглядом, она возбужденно продолжала:

— Когда-нибудь я построю великолепный мраморный храм на этом месте. Это будет храм для тех, кто любит… так же, как я. И все из-за тебя. Это будет храм любви.

Амрита медленно поднялась с кровати, кутаясь в покрывало.

— Минкс, — произнесла она, стараясь говорить ровно. — Я должна тебе что-то сказать.

— Да?

— То, что случилось, было ошибкой. Я совершила ошибку. Я не люблю тебя.

Минкс неожиданно бухнулась Амрите в ноги.

— Не говори так. Никогда так не говори… Понимаешь? Не желаю никогда слышать эти ужасные слова. Ложь. Все ложь. Мы с тобой знаем правду. Мы узнали ее вместе. Не бойся ее. Не было никакой ошибки… Ты слышишь? — Она сорвалась на крик, Амрита вжалась в угол, закрыв уши.

Минкс хватала ее за руки, повторяя «я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя».

Пол был холодным и пыльным. Амрита почувствовала, как вздрагивает от пылких поцелуев Минкс, которыми та покрывала каждый сантиметр ее нагого тела. Она одной рукой прикрыла грудь, другая скользнула к низу живота. Минкс оттолкнула ее руки, полностью обнажая ее. Амрита всхлипнула. Минкс целовала ее глаза со словами:

— Я поклоняюсь тебе. Ты моя богиня, моя Деви. Я живу для тебя. Я умру для тебя. — Минкс обнимала ее, зарывалась лицом в ее грудь.

Она отвела Амриту в ванную. В воде плавали лепестки роз, воздух наполнялся сладким ароматом. Минкс погрузила Амриту в теплую, ароматную воду и разделась. Амрита закрыла глаза. Она не хотела видеть шрамы Минкс. Та вошла в воду и легла рядом, обнимая и нежно поливая водой ее тело.

— Прекрасно, правда? Тебе хорошо? Тебе нравится? — Она целовала ее мокрые губы, ее язык проник в рот Амриты.

Расслабленное тело против воли начало отвечать на бесстыдные заигрывания. Бедра раздвинулись, впуская ненавистные пальцы. Соски затвердели под бешеными круговыми движениями ее языка. Закрыв глаза, Амрита представляла своих любовников, словно это их руки ласкали ее тело, словно это их губы касались ее. Минкс легла напротив нее, Амрита почувствовала, как ноги Минкс ласкают ее, гладят ее пупок, проникают между ног, дразня ее мокрую пещерку. Большой палец ноги Минкс ритмично двигался, приближался миг наивысшего наслаждения. Минкс искусно удерживала ее на пике, пока тело Амриты не начало сотрясаться, умоляя о продолжении. Минкс одной ногой ласкала Амриту, а другой — ее соски. Амрито тихо вскрикнула, и Минкс в ту же секунду накрыла ее тело своим, искусно используя язык для поиска языка Амриты в ее нетерпеливом рту. Потом они тихо лежали в воде около часа. Минкс разогнала эти чары, встав и принеся полотенце.

— Дай мне вытереть тебя, красавица. Вода остыла, ты можешь простудиться, — сказала она Амрите.

Та открыла глаза и посмотрела на обнаженную Минкс, склонившуюся над ней. Ее шрамы показались Амрите еще более уродливыми.

Теперь Амрите еще сильнее хотелось отделаться от Минкс и встретиться с Партхой. Плюс серьезно подумать о возвращении в Бомбей и о других поездках. Она пришла в восторг от новости по поводу рекламной компании «Аллюра» — все модели мечтали принять в ней участие, и вот эта честь досталась Амрите. Возможно, на полученный гонорар она сможет купить билет в Париж, который ускользнул от нее из-за того ужасного происшествия с Лолой. Амрита часто гадала, насколько далеко полиция зашла в расследовании, но не могла решиться задать этот вопрос Минкс. Она считала, что чем меньше знает о таинственных делах Минкс, тем лучше.

Амрита завернулась в полотенце и пошла одеваться. Минкс заботливо разложила ее вещи. Разглядывая струящийся розовый шелк роскошных одеяний, Амрита тихонько улыбалась. Вот в этом платье она была на свидании с Ровером. Рядом с пуговицами он немного надорвал его, когда спешно снимал с нее одежду. Минкс поднесла ткань к лицу и вдохнула еле уловимый аромат любимых духов Амриты от «Estee Lauder» — «Private Collection».

— Обожаю этот запах. Не могу им насытиться. Я предпочитаю, чтобы он исходил от твоего тела. Но когда тебя нет рядом, он нужен мне как воздух.

Амрита надела узкий и яркий купальник-бикини. Критически оглядела себя в зеркале: ей кажется или она раздалась в бедрах? Перед ней вдруг возникла Минкс и обняла за талию. Они молча смотрели друг на друга.

— Мы потрясающе выглядим вместе, мы просто созданы друг для друга, неужели ты этого не видишь? — прервала молчание Минкс.

Амрита попыталась сменить тему разговора, но Минкс продолжала гнуть свое:

— Посмотри, как ты удобно помещаешься в моих руках.

Минкс поцеловала голые плечи подруги, ее пальцы заскользили по телу Амриты.

— Прекрати! — Амрита оттолкнула ее.

Минкс обиженно воскликнула:

— Почему? Тебе не нравится то, что я делаю с тобой? Разве твоему телу не хорошо?

— Дело не в том, хорошо или нет! Это гадко, мерзко, ненавижу себя за это.

Минкс закрыла лицо руками.

— Но почему? Из-за дурацкого чувства вины? Разве лучше трахаться с такими подонками, как Ровер, только потому, что у них есть член? Чем я хуже? Тем, что Бог создал меня женщиной, а не мужчиной? Но ведь я люблю тебя!

— Да, да, да, черт возьми, именно потому, что тебя создали женщиной! — Амрита разрыдалась. — Мне хочется умереть от стыда. Умоляю, уйди, оставь меня. Убирайся из моей жизни!

Минкс презрительно процедила:

— Ха, так вот оно что! Вот что настраивает тебя против меня — то, что я не мужчина? Хорошо, я стану им, ради тебя. Я уже думала об этом. Встречалась с хирургами. Теми, что подправили мне грудь. Они согласны. Я медлила, но больше не буду, после твоих слов.

Глаза Амриты от ужаса стали как огромные плошки.

— Что за бред ты несешь?! О чем ты?

Взгляд у Минкс сделался совсем безумный.

— Тебе повторить? Изволь! Я собираюсь сделать операцию по перемене пола. Да, дорогая. Я сделаю это. Ты хочешь, чтоб в тебя входил член? Я всегда говорила, что за деньги можно купить все. Даже член, черт его возьми.

Амрита закричала в ответ:

— Может, так и происходит в твоем чокнутом мире. Но не для меня! Хочешь знать, что я думаю про твой безумный план? Думаю, он дурно пахнет! Возможно, тебе и прицепят пластиковый член. Но разве от него можно забеременеть? Можно зачать ребенка, наполнить им мое лоно?

Побелев как мел, Минкс схватила сигареты и выбежала из комнаты. Амрита обессиленно рухнула на постель. Любовная сцена, случившаяся этим утром, была безумной, безумной, безумной. Она пообещала себе, что это никогда не повторится. По крайней мере, ей удалось хоть ненадолго избавиться от Минкс. Ей необходимо было обдумать, что делать дальше. Девушка кинулась к телефону. Нужно срочно связаться с Партхой, сейчас или никогда. Минкс не будет дома больше часа. Дрожащими пальцами девушка набрала номер.

— Мы должны встретиться. Срочно. Мне нужна помощь.

— Через пятнадцать минут в Мачан, — последовал короткий ответ, и раздались короткие гудки отбоя. Амрита метнулась на кухню предупредить мать, что уходит, но наткнулась на отца. А вдруг он слышал ее разговор? Но нет, мистер Аггарвал не выглядел встревоженным. Она сказала, что спешит, быстро чмокнула его в щеку на прощание и убежала. Отцу оставалось только посмотреть вслед туманным розовым очертаниям ее фигуры, быстро удаляющейся через сад.