Одержимость

26

Дорога в Наинитал была легкой и расслабленной. Амрита и Ракеш весело болтали. Он не захотел садиться за руль и заказал лимузин с шофером. Амрита собрала чудесную корзину для пикника с отборным мясным ассорти. Через знакомого дипломата Ракеш раздобыл ящик превосходного бордо. Через двадцать минут после того как они выехали из Дели, он достал бокалы, хлеб с хрустящей корочкой и козий сыр и открыл первую бутылку. Амрита вытащила сочное яблоко, и они весело выпили друг за друга, в то время как водитель аккуратно и уверенно вел автомобиль в неизвестном Амрите направлении.

— Я так и не знаю, куда мы едем, — надула губы Амрита. Трасса была почти безлюдна.

— Всему свое время, — ответил Ракеш. — И потом, прекрати изображать дурочку… Одно ты уже знаешь наверняка — не в Каньякумари.[37]

После третьего бокала Амрита уже чувствовала себя слишком расслабленной, чтобы дуться. Она со счастливой улыбкой откинулась на сиденье, а Ракеш ловко расстегнул и вытащил из тесных джинсов ее шелковую рубашку.

— Перестань! — запротестовала Амрита.

Ракеш изумился.

— С чего бы это?!

Амрита указала на водителя, но Ракеш только отмахнулся:

— Забудь о нем. Я попросил, чтобы нам прислали евнуха.

Амрита отпила еще вина, пролив несколько капель. Ракеш незамедлительно прошелся языком по ее шее, но в процессе издавал такие звуки, что Амрите пришлось легонько ткнуть его под ребра. Он продолжил раздевать ее, несмотря на притворное сопротивление. Приподнявшись, он принялся стягивать с нее джинсы.

— Как, черт побери, ты надеваешь все эти штуки? Пораниться ведь недолго! — проворчал он, стягивая их с тонкой талии.

— Ну-ка, дай я облегчу тебе жизнь. — Амрита подняла одну ногу, затем другую.

— Наконец-то. — Он торопливо сдернул джинсы с ее щиколоток.

— Теперь нам только не хватает устроить пробку на дороге! — засмеялась полуобнаженная девушка, откинувшись на сиденье.

— А ты оставь трусики, — сказал Ракеш, — так нас не арестуют за непристойное обнажение. Или еще лучше — я войду в тебя, и мы так и поедем.

Одним изящным движением она стряхнула оранжево-розовую рубашку. Ракеш с восхищением посмотрел на ее плоский живот и загорелые руки.

— Солнце творит чудеса! — Он пробежал пальцами по ее животу.

На Амрите было шелковое белье телесного цвета, отделанное изящным кружевом.

— Откуда ты берешь такие сексуальные штучки? — спросил Ракеш, запустив руку ей в бюстгальтер и охватив ладонью грудь.

— Связи, — самодовольно ответила Амрита.

— Мне больше нравится эта связь. — Он двумя пальцами сжал ее заостренный сосок.

Умелые ласки возбуждали Амриту.

— Наслаждайся, детка, — сказал он хрипло, опускаясь на колени на пол машины. У нее не было сил сопротивляться, и руки Ракеша нежно раздвинули податливые бедра. Губы прикоснулись к трусикам. Сквозь тонкий шелк она чувствовала его дыхание. Его язык проник в нее, надавив на ткань белья. Так было даже лучше, чем когда он ласкал ее обнаженной. Ритмично работая губами и пальцами, Ракеш сводил ее с ума, заставлял кончать снова и снова, начиная заново каждый раз, когда она умоляла прекратить. Машина как раз разгонялась, когда Ракеш наконец плавно вошел в нее — и остался в ней, казалось, на целый час. Яркий свет фар встречной машины, отразившийся в зеркале, рассеял чары. Они не заметили, как наступила ночь. Шофер сбросил скорость, и они нехотя оторвались друг от друга.

Водитель, не оборачиваясь, осторожно спросил, что они думают по поводу короткой остановки. Амрита поспешно надела рубашку, а Ракеш застегнул ширинку.

— Да, — сказал он водителю, — нам всем не помешает глоток свежего воздуха.

Амрита была почти уверена, что парень ухмыльнулся. Но ей не было дела до этого… не сегодня! Ее томное безвольное тело могло бы воспарить к самым звездам, если бы не Ракеш — ради него стоило остаться на земле. Она медленно обернулась и подарила ему долгий, глубокий поцелуй.

— Мой муж, — она погладила его густые волосы, — мой страстный, страстный муж!

Ракеш шаловливо запустил язык ей в ухо и спросил:

— Повторим?

Когда они доехали до уединенного горного бунгало, было почти десять вечера. Навстречу им выбежал сторож, гаркхвали[38] лет шестнадцати, если не младше. Следом появился старый мали.[39] В камине горел огонь, в доме зажгли весь свет, так что на опушку густого леса, окружавшего дом, падал теплый отблеск.

Амрита обняла Ракеша за талию, и они отправились осматривать свое новое жилище.

— Великолепно! — восклицала она. — Как ты умудрился найти такое чудо?

Ракеш окинул деревянное бунгало, выстроенное в колониальном стиле, критическим взглядом.

— Неплохо, а? Прав был старик, говоря, что нам понравится.

Пока водитель и охранник носили багаж, молодожены грелись у камина. Зима еще не наступила, но горный воздух стал уже холодным и свежим.

— Ты так и не рассказал мне, — напомнила Амрита Ракешу.

— Старый армейский друг отца, — объяснил он коротко, — отставной бригадный генерал. Он сдает этот дом, когда не живет здесь сам.

Амрита прижалась к Ракешу:

— Умираю от голода!

Ракеш позвал мальчика-гаркхвали:

— Ужин готов?

Тот расплылся в улыбке от уха до уха и сообщил, что горячий ужин уже на подходе.

— Куриное-карри-рис-чапати[40]-сабджи,[41] — выпалил он скороговоркой.

— Отлично, — сказал Ракеш и велел подавать на стол.

— Сахиб,[42] напитки?

Ракеш переглянулся с Амритой.

— Почему бы нет?

Мальчик подвел их к деревянному бару и протянул ключ.

— Все внутри, — сказал он на ломаном английском.

Ракеш выхватил из бара бутылку двенадцатилетнего рома.

— За счет заведения? — спросила Амрита.

— Нет, дорогая, здесь все за наш счет, я выпишу потом расписки. — Он встревоженно глянул на нее. — Ты ведь не против пожить здесь, нет? Мы, конечно, могли остановиться в каком-нибудь пятизвездочном отеле… Но я подумал, что так романтичнее. Тут так уединенно — а еще мы сможем побродить по окрестным лесам.

Амрита обняла его:

— Это бесподобно, милый. Отели я ненавижу, меня тошнит от стерильных номеров, и потом, наше последнее приключение в пятизвездочном отеле было не из самых приятных, правда же?

Ракеш рассмеялся:

— Забудь, сладкая. Подумаешь, несчастный случай. Так бывает.

— Мне бы твою уверенность, — сказала Амрита и приняла задумчивый вид. Но Ракеш уже разлил по бокалам две порции рома, а Рам Сваруп, обезьянка-гаркхвали, прыгал вокруг, беспрестанно лопоча насчет ужина.

Они проснулись от хора птиц на подоконнике. Утро встретило их восхитительным рассветом, туманным воздухом и росой на траве. Ракеш раздвинул яркие шторы и потянулся, а Амриту пробрал озноб от утренней свежести.

— Будешь валяться или выберемся погулять? — спросил он.

Она зажмурилась и спряталась под одеяло.

— Понял тебя, детка, — кивнул он. — Ну а я для разнообразия пообщаюсь с природой.

Он быстро оделся, поцеловал ее и вышел. Амрита слышала, как он заказывает Рам Сварупу омлет из двух яиц.

— И много тостов! — прокричал он, уходя по узкой тропинке в лес. Под тяжелыми ботинками затрещали сухие ветки. Амрита поразмыслила, не присоединиться ли, но потом отказалась от этой идеи. Ей нравилось спать по утрам — в это время сладкой дремы в голове сплетались мириады образов.

Она проснулась через полтора часа. Солнце стояло уже высоко и светило прямо в комнату сквозь решетчатые окна. Она выключила электрообогреватель, посмотрела на часы и встала. Ракеш вот-вот вернется, нужно его встретить. Она поспешно почистила зубы, умылась холодной водой, надела халат и отправилась искать Рам Сварупа. Того нигде не было. Амрита позвала мали. Он прибежал из дальнего угла сада, где возился с клумбой шток-роз. В ответ на вопрос, не видел ли старик Рам Сварупа, мали сказал, что мальчик ушел искать сахиба.

— Зачем?

— Э-э… прошло почти два часа, как сахиб ушел, а говорил, что вернется через пятнадцать минут. Рам Сваруп подумал, что он потерял развилку и заблудился. Так бывает с гостями, которые здесь в первый раз.

— А вокруг все спокойно? Воры? Дакоиты?[43]

Старик засмеялся.

— Нет-нет, мемсахиб. Это городская публика, а мы народ честный и богобоязненный. Нет, люди здесь никому вреда не причинят, но кто поручится за зверей?

— Звери? Здесь водятся тигры? — У Амриты перехватило дыхание.

Старик беззубо улыбнулся.

— Тигров нет. Время не то, да и к дому близко. Но вот гиены и медведи попадаются.

Амрита твердо сказала:

— Я иду искать мужа. Буду готова через минуту. Вы со мной?

Мали с готовностью кивнул. Она бегом вернулась в комнату и переоделась в джинсы, натянула толстый свитер, теплые носки и крепкие ботинки.

— Пойдемте! — она замахала рукой. — Пойдемте!

Через полмили на лесной тропинке они встретили Рам Сварупа.

— Ты его нашел? — закричала Амрита.

— Нет. Не пойму, зачем он так далеко ушел в джунгли. Здесь небезопасно… Даже мы так не ходим. — Он неодобрительно покачал головой.

Амрита посмотрела, куда ходил мальчик, и спросила, звал ли он Ракеша.

— Я не мог, — угрюмо ответил паренек. — Я не знаю, как его зовут.

— Черт побери. — Амрита побежала в лес наугад, изо всех сил выкрикивая: «Ракеш! Ракеш!» Ей ответило только странное эхо, да еще птицы шумно захлопали крыльями.

Мали первым заметил, что на ветру полощется какая-то тряпка, застрявшая в кустарнике. Он отправил Рам Сварупа разобраться, и Амрита тоненько вскрикнула. Это был шарф Ракеша, который связала ему мать.

— Он должен быть где-то рядом… может, он упал… поранился… Продолжаем поиски!

Они разделились и направились в разные стороны. Амрита звала Ракеша по имени, а мужчины порознь искали в густых зарослях хоть какие-то следы. На крик старого мали она кинулась со всех ног.

— Кровь, — сказал коротко старик. — Свежая кровь.

Амрита в ужасе уставилась на лужицу крови на большом камне. Под ложечкой у нее омерзительно засосало. Рядом лежал другой камень, заостренный и также покрытый кровью.

— Боже мой! Боже мой! — прошептала она.

Подбежал запыхавшийся мальчик-гаркхвали.

— Это могло сделать животное? Медведь или волк?

Мужчины покачали головами, не отрывая мрачного взгляда от залитой кровью земли.

— Нет, тут поработал убийца, — тихо сказал мали.

Амрита схватилась руками за горло:

— Он… неужели он мертв?

— Мы не знаем. Нужно вернуться и быстро сообщить в полицию, прежде чем преступники уйдут слишком далеко. Бесполезно дальше тратить время и искать здесь сахиба… Это может быть опасно.

Амрита тяжело опустилась на землю и разрыдалась. Мали заботливо поднял ее на ноги.

— Нельзя терять надежду. Будем молиться… Может, это вовсе не кровь сахиба. Может быть, это ритуальное жертвоприношение курицы или ягненка… Леса полны дикарей, а у них странные обычаи.

Амрита нагнулась, присматриваясь.

— Почему бы тебе не приглядеться?.. Уверена, ты сможешь разобрать, человеческая это кровь или звериная, — сказала она, потянув за руку Рам Сварупа.

Мальчик опустил палец в кровь, оценивая ее густоту, принюхался и горестно опустил голову:

— Человеческая.

Он заплакал.

Мали, сохранивший самообладание, увел их от страшной находки.

— Нужно позвонить в чоуки,[44] — бормотал он, пока маленькая экспедиция торопливо, почти бегом возвращалась в бунгало.

Прошло два часа, прежде чем приехали трое одышливых полицейских. К этому времени Амрита уже была близка к обмороку от тревоги и голода. Рам Сваруп предлагал ей что-нибудь съесть или выпить, но она неизменно отказывалась. Телефонной связи с Дели не было, и она не могла дозвониться до родителей.

Когда прибыла полиция, ей стало немного легче. Она проводила их к месту находки шарфа и окровавленных камней, подробно описала Ракеша и пересказала их утренний диалог, когда он ушел в лес, оставив ее спать. Полицейские что-то записали и задали слугам несколько вопросов на местном диалекте. Казалось, все были не слишком обеспокоены — за исключением Амриты. Она спросила, можно ли встретиться с начальством, но мужчины коротко ответили, что их компетенции хватит с лихвой. Амрита потребовала объяснений, на что ей дали такой ответ:

— Несчастный случай на охоте… Обычное дело.

На ее дальнейшие расспросы отвечал Рам Сваруп — оказалось, что местные браконьеры, охотники на оленей, случается, ранят по ошибке туристов.

— Но где он? Почему его не принесли в дом, не бросили на месте?

Из сумбурных объяснений полицейских выходило, будто браконьеры боятся, что на них донесут и сдадут в полицию.

— Возможно, они отнесли вашего мужа в деревню. Его перевяжут и в темноте принесут обратно, тут обычно так поступают.

Полицейские не убедили Амриту.

— Мы тратим драгоценное время… Необходимо начать искать по деревням. И дать знать на контрольные пункты — вдруг он… вдруг его… похитили или случилось что-то еще. Нужно проверять все машины и грузовики.

Полицейские рассмеялись ей в лицо.

— Мадам, мы знаем местные нравы. Здесь, в горах, живут простые люди. Честные. Они не повредят ему, не ограбят. Произошла ошибка, у охотника было плохо с прицелом или со зрением — а может, и с тем, и с другим. Вот и все.

— Почему мы не можем обыскать деревни, пока еще светло? — спросила Амрита, но от нее снова отмахнулись. Все четверо уверяли, что это будет пустая трата времени.

— Деревни высоко в горах. Туда очень трудно подниматься, — добавил один полицейский.

— Но нельзя же просто сидеть, ожидая неизвестно чего. — Она расплакалась, а мужчины вышли на улицу, раскуривая биди.[45]

К заходу солнца она уже впала в отчаяние. Полиция составила короткий рапорт и уехала. Рам Сваруп принес Амрите молока и заставил выпить полчашки. Стояла гнетущая тишина, нарушаемая только криками ночных птиц и стрекотом насекомых. Амрита надела толстый свитер Ракеша и сидела у телефона, подтянув колени к груди. Версия, высказанная полицейскими, казалась ей просто смехотворной, но она была совершенно беспомощна в этом странном месте, где не знала ни единого человека. Снаружи пахло костром — Рам Сваруп и мали курили кальян, сидя у огня. Ближе к десяти послышался звук подъезжающей машины. Амрита подскочила и выбежала из дома. Ее аккуратную фигурку осветили яркие лучи фар. Приехал районный полицейский инспектор, и вид у него был озабоченный.

— Плохие новости? — хрипло спросила Амрита и взмолилась: — Говорите сразу. Только не лгите.

Мужчина откашлялся, представился и сказал:

— Ну что же, мадам, мы не уверены, что произошло, но предполагаем, что дело не такое уж простое.

— В каком смысле? — спросила Амрита.

— Похоже на работу профессионалов, — сказал офицер.

— Он жив? — Голос Амриты зазвенел.

— Пока неизвестно.

— Да что же, черт побери, вам в таком случае известно? — сорвалась она на крик.

— Возможно, вашего мужа похитили.

— Кто?

— Может быть, террористическая организация. Или наемники.

— Ради выкупа?

— Не исключено. Но так как вам не позвонили и не прислали письма, с уверенностью говорить нельзя. За столько времени этот человек или люди уже непременно связались бы либо с вами, либо с нами. Обычно подобные преступления происходят именно так.

— Но мой муж жив? — Голос Амриты дрогнул.

— Вполне вероятно, мадам. Но гарантировать ничего нельзя.

— Ну что же, огромное спасибо, вы мне очень помогли. Что теперь? — мрачно спросила Амрита.

— Теперь нужно ждать… Но, мадам, позвольте вас уверить, мы делаем все, что в наших силах. Деревенских предупредили, и они будут докладывать о любой подозрительной активности. Также мы отзвонились в центральную диспетчерскую. Будут проверять машины. Это максимум, который мы можем обеспечить на данный момент.

Амрита кивнула, изо всех сил стараясь держать себя в руках. Офицер браво отсалютовал и принялся разворачиваться.

— Нет, подождите, — остановила их Амрита. — Мне нужна охрана. Я не хочу оставаться здесь без защиты.

Мужчина обернулся к подручным и, подумав, отрядил одного.

— Хорошо, мадам. Но только до утра.

— Огромное спасибо. — Голос Амриты был полон сарказма. Она в первый раз в жизни оказалась в таком одиночестве — в неизвестном месте, в окружении незнакомцев. Но страшно ей не было. Она лихорадочно размышляла, пытаясь разрешить тайну исчезновения мужа, и мысли обгоняли одна другую. В глубине души Амрита уже знала ответ — ответ, ускользавший от полиции. Они никогда не догадаются. Теперь ей оставалось лишь ждать следующего хода. Амрита была уверена, что игра продолжится, но не ночью, а на рассвете. Именно это время предпочитала ее мучительница. Один-единственный человек мог составить такой план. И Амрита знала: чтобы выиграть следующий раунд, нужно оказаться умнее противника и сохранять хладнокровие. Один неосторожный шаг, и Ракеш будет мертв. Амрита поклялась себе, что не допустит этого… даже если придется пожертвовать собственной жизнью.

К предстоящему долгому ожиданию она решила подойти основательно — прихватила из спальни одеяло и устроилась на ночь в удобном кресле. Вскоре она чутко задремала. Из дальнего угла сада доносился кашель мали — тот грелся у угасающего костра.

До рассвета ничего не происходило. Беспокойный сон Амриты прервал Рам Сваруп, осторожно постучав ее по плечу. Мальчик бормотал что-то невнятное, а в руках держал сверток. Амрита моментально проснулась, выхватила посылку и рванула бумагу, ожидая увидеть… сама не знала, что. Стук сердца гулко отдавался в груди. Внутри был маленький твердый предмет, размером не больше ладони. Она лихорадочно разворачивала многослойную газетную упаковку и одновременно расспрашивала паренька.

— От кого это? — Она оторвала очередной лист газеты.

— Принес мальчишка из соседней деревни.

— Что он сказал?

— Ничего. Сказал: «Передай мемсахиб в доме».

— Черт побери! Кто ему дал посылку?

— Он не сказал.

Амрита пробуравила его гневным взглядом:

— А ты спросил?

Рам Сваруп глупо покачал головой. Амрита пришла в бешенство.

— Идиот! Как можно было не задать такой простой вопрос? Почему ты не привел этого мальчика ко мне?!

— Вы ведь спали. — Он понурился.

Она набросилась на него как сумасшедшая:

— Вот так и доложишь полиции, когда они появятся! Они арестуют тебя! И посадят!

Амрита в последний раз дернула бумагу, что-то вывалилось из свертка и покатилось по полу с резким металлическим звуком. Она опустилась на четвереньки и под тростниковым диваном нашла кольцо Ракеша. Амрита надела его на средний палец и разрыдалась. Впрочем, оно все равно было слишком велико для нее. Поднявшись, она взяла надорванный сверток и обнаружила внутри кассету. Без подписи. Без указания, что внутри. Но догадаться было несложно. Все-таки его похитили ради выкупа. Она устало обернулась к Рам Сварупу и спросила, есть ли в доме магнитофон. Он покачал головой, но тут же встрепенулся и радостно сообщил:

— Зато у двоюродного брата в деревне есть!

— Иди и немедленно принеси!

Мали зашел ее проведать. Она попросила чашку чая и проверила телефон, но он все так же молчал. Через двадцать минут вернулся Рам Сваруп со старым магнитофоном. Она поспешно вставила кассету. Последовало пять минут абсолютной тишины, и Амрита уже собралась попытать удачи, перемотав пленку. В этот момент раздался знакомый голос, слишком хорошо знакомый. Минкс. Ее речь звучала непривычно — низкий, хрипловатый голос казался не приглушенным, а наоборот, усиленным. На заднем плане отдавалось жутковатое эхо. Амрита слушала как завороженная. Минкс говорила грустно, с леденящей решимостью:

— Милая, я прощаюсь с тобой. Мой голос никогда больше не потревожит твои нежные уши. Но прежде чем уйти, я должна выполнить одну последнюю миссию… Я должна сдержать обещание, я должна сдержать клятву. Ты поймешь. Я знаю. Прощай, моя милая, жизнь моя, сердце мое. Помни одно: что бы я ни делала, я делаю ради тебя, только ради тебя…

Запись внезапно оборвалась, и Амрита так же резко вернулась к реальности. Она оставила магнитофон включенным, а сама отчаянно размышляла… Почему Минкс отправила ей запись сейчас? О простом совпадении не может быть и речи. Во-первых, это означает, что Минкс где-то поблизости. А раз так, то Ракеша похитила Минкс. Но — кровь? Ведь Ракеш больше и сильнее ее, неужели ей удалось с ним справиться? Мысли стремительно проносились в ее голове, словно лошади в бешеной скачке. Качество звука на кассете тоже казалось странным… профессиональным. Как будто запись была сделана в студии. Очевидно, Минкс записала кассету не здесь, не в этом богом забытом месте.

Вскоре должна была прибыть полиция. Магнитофон продолжал впустую крутить кассету. Амрита сжала пульсирующие виски и изо всех сил пожелала оказаться рядом с семьей. Они были так нужны ей сейчас! Она впала в полузабытье, но неожиданный звук вернул ее к реальности. Кассета уже довольно долго крутилась беззвучно, но вдруг послышался сдавленный мужской голос… Ракеш! Амрита тут же узнала его. Было трудно разобрать, что он говорит — слова звучали искаженно, бессвязно. Раздавались и другие звуки: кто-то двигал мебель, с шумом упало нечто большое и, очевидно, тяжелое.

Амрита изо всех сил напрягла слух. Он явно с кем-то спорил, ей удалось разобрать пару слов: «прекрати» и «сука».

Значит, жив… во всяком случае, был жив, когда Минкс записывала пленку. Амрита сначала обрадовалась, но напомнила себе, что все уже могло измениться. Раздался пронзительный скрип: чем-то царапали по твердой поверхности. Затем — снова ничего. Магнитофон прокручивал пустую пленку. Амрита дослушала до конца, с надеждой перевернула кассету и не останавливала, пока магнитофон не выключился. Другая сторона оказалась совершенно пустой, впрочем, в глубине души Амрита была к этому готова.

Полицейские удивились, когда она молча передала им кассету. Старший инспектор осмотрел послание и задал традиционные вопросы: «Как вы ее получили?» и «Когда ее принесли?». Амрита тусклым голосом пересказала утренние события.

— Вы ее слушали? — спросил полицейский.

— Да. — Она указала на видавший виды магнитофон.

— Чего хочет этот мужчина? — Инспектор поставил кассету на перемотку.

— Женщина, — мягко ответила она.

— Что?!

— На кассете говорит женщина.

Полицейский вскинул голову:

— Это что-то новенькое! Женщина! Должно быть, банда решила испробовать новую тактику. Они, очевидно, сменили стратегию. Не тревожьтесь, мы их возьмем. Они не одурачат нас подобными фокусами.

— Нет никакой банды. — Амрита с трудом сдержалась, чтобы не заорать. — Там одна женщина, одна-единственная.

Полицейский с любопытством обернулся.

— А вы откуда знаете? Почему вы так уверены? Эти люди — профессиональные похитители. Мы взяли их след. Они иногда меняют методы, только и всего. Но мы их поймаем.

Амрита ответила резче, чем собиралась:

— Эй, услышьте уже меня! Я знаю, что говорю. Я знаю эту женщину. Она не принадлежит ни к какой банде. Я ее знаю.

— Что?! — Полицейский взорвался. — Почему же вы нам раньше не сказали? Решили нас одурачить? Кто она? Что тут происходит? Позвольте, мадам, мы запишем ваши показания, а затем вам придется проследовать с нами.

Амрита не сдвинулась с места. Кассету перемотали, инспектор включил магнитофон, неотрывно следя за выражением ее лица. Сиплый голос Минкс снова наполнил комнату, Амрита сидела, опустив глаза. Когда Минкс замолчала, инспектор вынул кассету и обернулся к Амрите.

— Итак, эта женщина — ваш близкий друг. Будьте добры, сообщите нам ее имя и прочие данные… впрочем, прежде всего нам нужно установить связь… мотив. Откуда вы знаете, что именно она похитила вашего мужа? Я ожидал требований, угроз и тому подобного. Но она не сказала ничего… разумеется, если только вы с ней не в сговоре. Прекращайте этот театр и признавайтесь.

Амрита яростно затрясла головой:

— Нет, нет, нет! Вы несете чушь! Неужели для вас не очевидно, она — убийца! Вот! Слушайте, слушайте внимательно! — Она снова поставила кассету.

Инспектор выслушал последовавшие сдавленные звуки.

— Ничего не доказывает. Вы двое вполне могли все спланировать. Скажите, зачем? Ради денег?

Амрита не выдержалась и разрыдалась:

— Какой же вы идиот! Вы ничего, ничегошеньки не понимаете!

Инспектор резко оборвал ее:

— Мадам, я уже понял все, что хотел. Теперь пора понять вам. Сейчас приедет мой уполномоченный. Радиограмму в Дели мы уже отправили. Все свои объяснения приберегите до лучших времен. А я хотел бы уточнить несколько деталей. Имя вашей сообщницы… ее и ваши анкетные данные. Остальное расскажете в суде. С этого момента можете считать себя арестованной.