Одна на миллион

2

— Мисс Стюарт, с вами все в порядке?

Оливия встрепенулась и поняла, что так углубилась в свои переживания, что забыла обо всем на свете. Перед ней уже стояла чашечка ароматного черного кофе, а на отдельном подносе стакан воды и две таблетки аспирина на тарелочке. И целая пачка корреспонденции.

— Да, все хорошо. Спасибо, Мелисса.

Мелисса ушла, едва заметно покачивая головой, а Оливия, покосившись на бумаги, потянулась за таблетками. Потом она принялась за кофе — обжигающе-горячий и довольно крепкий, и только десять минут спустя, почувствовав себя человеком, способным пережить этот день, взялась за бумаги.

Неожиданно из-под ее руки выскользнул и упал на пол какой-то странный конверт. Оливия подняла его. «Оливии Стюарт» — значилось на нем. А еще имя и адрес отправителя, которые она никак не ожидала увидеть. Плотная бумага, множество наклеенных марок и какие-то штампы… Этого просто не могло быть! Оливия нажала кнопку селекторной связи.

— Мелисса, тут в почте довольно странное послание… Вы ничего не знаете об этом?

— Письмо из Аргентины, — тут же отреагировала сообразительная секретарша. — Его принесли вчера, после вашего ухода. Курьер хотел непременно вручить его вам лично, и мне с огромным трудом удалось убедить его, что письмо попадет к вам в руки ранним утром.

— Спасибо, Мелисса, — пробормотала Оливия, отключилась и швырнула письмо на столешницу.

Господи, еще и это свалилось на нее! Оливия решительно отказывалась строить какие-либо предположения относительно того, почему все неприятности имеют странную тенденцию сваливаться на голову сразу в огромном количестве. Неужели высшие силы не могут контролировать данный процесс или просто вверху дал сбой какой-то механизм, и все беды посыпались, как из рога изобилия? Вирус в компьютерной сети небесной канцелярии! Оливия невесело усмехнулась. Что бы там ни случилось, она решила, что ей совершенно не интересно знать, какая причина заставила этого человека написать ей письмо. Что из ряда вон выходящее заставило его вспомнить о ее существовании через двадцать лет? Как-то жил он все эти годы?! Она раздраженно бросила поверх конверта папку и стала разбирать прочие бумаги.

Рабочий день полз как улитка. Оливия, наверное, уже в сотый раз взглянула на часы и с разочарованием убедилась, что стрелка едва подобралась к полудню. Если так и дальше пойдет, то до конца рабочего дня она просто не доживет! Оливия снова уткнулась в лежащие перед ней документы, но взгляд ее невольно коснулся краешка злополучного конверта, полученного утром. Он выглядывал из-под папки, дразня ее воображение. Сейчас, немного успокоившись, она вдруг поняла, что разочарование и злость уступают место любопытству. Несмотря на твердое решение, принятое несколькими часами ранее, Оливия была слишком близка к тому, чтобы вскрыть конверт и получить ответы на вопросы, которые начинали ее мучить.

Рука сама потянулась к желтому уголку, и тут же Оливия ее отдернула, пробурчав что-то о собственной «слабохарактерности и измене принципам». Подумав еще пару минут, она решительно выхватила конверт с намерением разорвать, не читая, и отправить в корзину для мусора. Но в последний момент ее что-то остановило. Оливия покачала конверт в руке, словно взвешивая, а потом сунула в свой изящный портфель из крокодиловой кожи.

После ланча время пошло быстрее, являя яркий контраст с утренней тянучкой. Когда Оливия освободилась, то с удивлением обнаружила, что задержалась на работе гораздо дольше обычного. Она привела в порядок стол, окинула кабинет придирчивым взглядом и осталась довольна. Завтра последний рабочий день, а в понедельник она отправится в путешествие, которое вообще-то должно было быть свадебным. Но так даже лучше, упрямо сказала себе Оливия, мне не придется все время быть в напряжении и бояться оплошать в глазах безупречного во всех отношениях Мела. Который на самом деле оказался не столь безупречен! — ехидно напомнила себе Оливия.

Теперь она смогла признаться себе, что почти всегда чувствовала себя рядом с ним на вторых ролях, а ее влюбленность на самом деле была лишь самовнушением, попыткой изменить свою жизнь и поймать наконец то неопределенное и неуловимое, что сделало бы ее дни полными и насыщенными. К тому же Мел успел стать частью ее радужных планов на будущее, а ведь известно, что нет ничего хуже, когда тщательно продуманные и взлелеянные планы рушатся на глазах, внося в жизнь хаос.

Как бы то ни было, теперь все кончено, она совершенно свободна и может не беспокоиться о подобных вещах. Она отдохнет, развеется, а когда вернется в свой офис, ей покажется, что и вовсе ничего не было! Еще по возвращении она заведет себе собаку и сразу двух приятелей — одного про запас на всякий случай! Подняв собственное настроение такими шутливыми перспективами, Оливия вышла и заперла за собой дверь кабинета.

Лифт доставил ее в подземный гараж, где «БМВ» — подарок отчима на совершеннолетие — в гордом одиночестве дожидался хозяйку на своем обычном месте. Это была не слишком дорогая модель, но Оливия обожала свою машину. Она нажала кнопку брелока, и машина встрепенулась, оживилась и радостно пискнула, подмигнув ей фарами. Некоторое время она просто сидела в салоне, откинувшись на спинку, потом завела мотор и медленно выехала со стоянки. Охранник на выезде кивнул ей, и Оливия кивнула в ответ. Несколько кварталов она преодолела довольно быстро, потому что час пик давно миновал и основной поток машин иссяк. Снова подземный гараж и ее законное место у колонны. Оливии показалось, что на этот раз машина пискнула разочарованно.

— Я знаю, — тихо сказала ей Оливия и провела кончиками пальцев по сияющему темно-синему боку, — тебе бы хотелось размяться, но сегодня я слишком устала. Давай отложим это до уик-энда. Я собираюсь за город навестить родителей, и тогда мы с тобой порезвимся.

«Успокоив» таким образом свою машину, она села в лифт и поднялась на свой этаж. Нашарив в сумочке ключи, Оливия открыла дверь и шагнула в темноту квартиры. Оливия не стала включать верхний свет, ограничившись светильником, скинула туфли и, с тихим стоном вытянув ноги, пошевелила пальчиками. Изящная колодка и тонкие шпильки, несомненно, очень сексуальны, но ношение подобной обуви имеет и обратную, к сожалению, не слишком приятную, сторону. Тишина и уют собственного жилища подействовали на Оливию успокаивающе, и она едва не задремала. Потом встала и поплелась на кухню, чувствуя себя лет на двадцать старше вместо положенных двадцати четырех.

Холодильник был прискорбно пуст. Да и откуда взяться продуктам, если Оливия вот уже несколько дней игнорировала магазины, предпочитая питаться в небольших ресторанчиках и даже снисходя до «Макдоналдса» — чего не позволяла себе очень давно, еще с подросткового возраста. Есть хотелось зверски, и она стала исследовать содержимое кухонных шкафов. На одной из полок Оливия обнаружила упаковку чипсов, неизвестно какими путями попавшую в кухонный шкафчик. Ухватившись за хрустнувшую пачку, как утопающий за спасательный круг, Оливия вернулась в гостиную, в уютный полумрак, тишину и знакомые запахи, и забралась на диван с ногами. После этого она внезапно вспомнила, что сегодня ей преподнесли небольшой презент — коробочку ее любимых конфет. Дотянувшись до своего портфеля, она выудила изящную коробочку, перевязанную кокетливой ленточкой. Вместе с коробкой ей на колени выскользнуло письмо, о котором Оливия совершенно забыла.

Она посмотрела на него так, словно надеялась, что за несколько часов имя отправителя или получателя может волшебным образом измениться. Но не тут-то было.

— Любопытство чаще всего наказуемо, — пробурчала Оливия себе под нос и рассеянно огляделась.

Она совершенно точно знала, что нож для бумаг лежит в ящике стола, и глупо было надеяться, что он материализуется перед ней только потому, что ей не хочется вставать с дивана. Оливия вздохнула, надорвала конверт и вытащила из его недр плотный белый лист. Она развернула его, мимоходом отметив хорошее качество бумаги и ровный, разборчивый подчерк.

Письмо не было слишком длинным, но его прочтение заняло довольно много времени, потому что Оливия перечитывала его снова и снова, а в голове вертелся один-единственный вопрос: почему именно сейчас? Почему после стольких лет полного игнорирования ее существования отец вспомнил о ней и настойчиво — и весьма изобретательно! — просит о встрече? Это письмо жгло ей пальцы, хотя сама Оливия не смогла бы объяснить своей реакции. Оливия отшвырнула лист в одну сторону, а уже полупустую коробку конфет — в другую. Пакет с чипсами оказался на полу. Встав с дивана, Оливия передернула плечами от охватившего ее озноба, сделала несколько шагов и надолго застыла перед темным окном, обхватив себя руками.

Она столько раз мечтала об этом, что запросто могла сбиться со счета, но теперь чувствовала опустошение и даже ожесточенность. Она ждала этого долго… слишком долго, а теперь в ее душе все умерло или перегорело, и она просто не хочет начинать все сначала. Оливия взглянула на письмо. Действительно не хочет или это в ней говорит та застарелая обида?.. Ее родители развелись, едва Оливии исполнилось два годика и с тех пор прошло еще двадцать с лишним лет, в течение которых отец ни разу не дал о себе знать. И вот теперь это письмо. И все же… И все же было в этих строках — без истерик, сентиментальностей и заискиваний — что-то такое, что задело Оливию за душу и совершенно неожиданно заставило принять безумное решение — вместо тура по Европе отправиться в Аргентину и встретиться с Патриком О'Хара.