Одна на миллион

20

Рональд слышал, как Оливия позвала его, и готов был поклясться, что в ее голосе звучало отчаяние. Но он дернул уздечку сильнее, дал лошади шпоры, и она пустилась в галоп, унося его все дальше от отчаянного зова Оливии. Рональд упрямо твердил себе, что обязательно вернется и все будет именно так, как он обещал Оливии. С одним маленьким дополнением — она будет его женой! У них будут дети, кошки, собаки, лошади — все, что она только ни пожелает. Да он приведет Оливии слона, если она захочет! Оставалось только надеяться, что она не захочет, поскольку жизнь в одном доме со слоном станет просто адом…

Эти глупые размышления помогли ему успокоиться. Он придержал кобылу, давая ей передышку, и она перешла на шаг, фыркая и прядая ушами. Рональд выпрямился в седле и положил глухо звякнувшую сумку, которую он захватил из дому, перед собой. Пора приготовиться к любым неожиданностям… Еще несколько часов, и все закончится, и он вырвется из этого кошмара. На этот раз навсегда… Рональд заметил черный силуэт автомобиля в условленном месте и направил туда лошадь. Он велел Кортасару ждать его возле машины, но человек продолжал сидеть на переднем сиденье, хотя не мог не заметить приближения Рональда.

Больше Рональд ни о чем не успел подумать. Звук выстрела прокатился по бескрайней равнине, и кобыла встала на дыбы, выбивая седока из седла. Рональд кулем свалился на землю и вскрикнул от нестерпимой боли в ноге. Скрежеща зубами от боли, он быстро пополз в сторону и наткнулся на собственное ружье. Господи, спасибо! Рональд вжался в землю. На том месте, где он только что был, фонтанчиком вздыбилась земля. Он выстрелил в то место, откуда видел вспышку. Если слух его не подвел, то звук, который он услышал, вовсе не завывание ледяного южного ветра, а человеческий стон. Кто бы это ни был, Рональд сумел его достать. Пот заливал ему глаза, а когда он его вытер, рука окрасилась в грязно-бурый цвет. Кровь, перемешанная с черной пылью.

Минут двадцать ничего не происходило, потом послышалось рычание мотора, и вскоре все стихло. Рональд понял, что неизвестный злоумышленник уехал. Превозмогая боль, он пополз на то место, где его поджидал убийца. Кажется, здесь. Рональд достал фонарик. Сначала он ничего не заметил, потом увидел маленькие красные пятнышки, которых становилось все больше, пока они не превратились в сплошной красный след. Он дополз до того места, где кровавый след кончался и начинались едва заметные следы автомобиля. Там же лежал мертвый Кортасар, глаза которого были широко раскрыты. Рональд отвернулся.

Он с тоской посмотрел на стремительно темнеющее небо. Из-за горизонта надвигалась огромная сизая туча, которую пригнал влажный ветер. Рональд попытался подняться, но тут же снова упал, не сдержав крика. Он подождал, пока боль немного утихнет, а потом пополз в сторону эстансии. Вскоре стал накрапывать дождь, быстро превратившийся в ливень…

— Карлос, ты не знаешь, куда направился Даррелл?

— Нет, сеньорита. Кажется, проверить дальние пастбища.

— А когда он должен вернуться?

— Не знаю, сеньорита.

— Да что ты заладил — нет, не знаю!.. И не лги, мне, Карлос, пастбища проверяет Родригес.

— Не знаю, сеньорита, возможно, ему самому захотелось все проконтролировать.

Оливия топнула ногой от досады.

— Не беспокойтесь, сеньорита, с ним все будет в порядке. — Карлос ободряюще похлопал ее по руке.

— Хотелось бы мне быть в этом уверенной так же, как и ты, — пробормотала Оливия и отправилась искать Родригеса.

Уж из него-то она вытрясет всю правду! Она нашла его в конюшне и не стала тратить времени на пустые разговоры.

— Родригес, куда отправился сеньор Даррелл и когда он вернется?

— Не знаю, сеньорита Оливия! — Родригес округлил глаза, словно старался убедить Оливию, что ему известно меньше остальных. — Извините, сеньорита, мне нужно идти.

Родригес бочком выбрался из конюшни и будто сквозь землю провалился. Камень на душе стал еще тяжелее. Оливия взглянула на черное небо, с которого стал накрапывать дождь. Ливень хлынул так неожиданно, что она едва успела добежать до дома. Винсент ждал ее на кухне с коробкой оловянных солдатиков.

— Дядя приехал? — спросил он.

— Пока нет, но скоро обязательно приедет.

— Ты беспокоишься за него?

— Конечно.

— Патрик мне сказал, что, если беспокоишься, значит, любишь. Ты, дядя Рональд и Патрик беспокоитесь обо мне. Значит, вы меня любите, — сделал вывод Винсент.

— Конечно, любим, Винсент.

— Ты беспокоишься о дяде Рональде, значит, ты тоже его любишь, — закончил свою мысль мальчик.

— Ты прав. — Оливия изо всех сил пыталась улыбнуться, но губы кривились в плаксивой гримасе.

— Не волнуйся, Ливи, с ним все будет хорошо.

— Я надеюсь.

— Давай пока поиграем в солдатиков?

— Лучше завтра. Сейчас уже поздно, и тебе пора спать.

Она уложила Винсента и почитала ему на ночь. Мальчик вскоре тихонько засопел, а Оливия сидела, боясь шевельнуться. Она неотступно думала о словах маленького Винсента. Она взглянула на все произошедшие с ней события как бы со стороны. Ее первоначальная реакция на Рональда, ее сумасшедшие чувства, ее тяга к нему… Господи, все так очевидно! Оливия закрыла лицо руками, но почти сразу поспешно убрала их, услышав, как в дверь тихонько поскреблись.

— Сеньорита, мне нужно с вами поговорить. — Карлос старался говорить самым тихим шепотом, но все равно его «шепот» звучал слишком громко.

Винсент завозился, и Оливия замерла, боясь, что он проснется. Обошлось! Перевернувшись на другой бочок, мальчик продолжал спать. Оливия, поправив одеяло и поцеловав Винсента в пухлую щечку, вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

— Карлос, что случилось? — спросила она, когда они отошли от комнаты мальчика на приличное расстояние.

— На дворе лошадь пришла… — выдохнул он. По его лицу текла вода.

Какая лошадь, на каком дворе и откуда пришла?.. Оливия непонимающе уставилась на Карлоса.

— Это лошадь сеньора Даррелла, сеньорита, — пояснил он.

И только в этот момент весь пугающий смысл этого заявления дошел до нее. Пришла лошадь Даррелла, но где же он сам? Проклятая лошадь его скинула… Скинула, и теперь он лежит где-то раненый и совершенно беспомощный под этим ливнем. А может, даже мертвый!

— Что ты стоишь, Карлос?! Нужно немедленно его найти!

И она побежала к двери.

— Хорошая мысль, сеньорита! Только где мы его будем искать? — пыхтел позади нее, явно не поспевая, Карлос.

Выбежав во двор, Оливия сразу увидела стоящую посреди двора лошадь. К ней пытался подойти Родригес, но кобыла нервно шарахалась в сторону, переступая ногами.

— Подождите! — воскликнула Оливия. — Я подойду к ней сама.

— Не стоит этого делать, сеньорита, с ней явно не все в порядке, раз она сбросила сеньора Даррелла, — попытался образумить ее Родригес, но Оливия не слушала его.

— Хорошая девочка… Красавица моя… — Она судорожно порылась в кармане и обнаружила кусок сахара. Оливия на раскрытой ладони протянула лошади сахар.

Лошадь покосилась на нее лиловым глазом и переступила ногами, но с места не двинулась. Оливия подошла еще на шаг, строго дозируя свои перемещения и не делая лишних жестов. Бархатистые губы коснулись ее ладони, и в то же самое мгновение скользкая от дождя уздечка оказалась у нее в руках.

Тут же подбежал Родригес, оттеснив Оливию.

— Лошадь ранена! У нее на боку кровь! — вскрикнул он.

Оливия беспомощно оглянулась, ища Карлоса, но он уже выводил из конюшни оседланных лошадей. Оливия обрадованно бросилась к нему, но Карлос отрицательно покачал головой.

— Вам лучше остаться!

— Глупости!

Она взлетела в седло. Карлос сдернул ее с седла, как куклу. Оливия даже не успела ничего предпринять. Увидев горящие мрачным огнем глаза Карлоса, Оливия передумала спорить с ним. Карлос еще никогда не выглядел таким серьезным, а Оливия настолько привыкла ему доверять, что безмолвный приказ остаться прияла без дальнейших возражений. Когда же она заметила висящий на его плече дробовик, ее тревога и смятение превратились в ужас.

— Зачем это? — Оливия указала дрожащей рукой на оружие.

— На всякий случай. Запритесь в доме и не высовывайтесь.

— Вы найдете его?

— Он найдет, — Карлос кивнул на верного Шипа, — а я привезу.

И Карлос сдержал слово: привез Рональда. Когда Оливия увидела перекинутое через спину лошади тело, она едва не лишилась чувств. Она бросилась к Карлосу.

— Что с ним?!

— Он жив. Откройте двери, приготовьте постель и сухую одежду, — коротко распорядился он.

Вскоре Карлос и Родригес внесли Рональда в дом, отнесли в его спальню и уложили на кровать. Родригес ушел.

— Что с ним, Карлос?

— Ему здорово досталось. Рваная рана на голове, что-то с ногой и переохлаждение.

Рональд был весь холодный, белый и дышал тяжело и редко, словно всхлипывал.

— Господи, что же делать? — Оливия в отчаянии заломила руки. Потому что ничего — совсем ничего — не приходило в ее обычно трезвую и здравомыслящую голову. Что нужно делать, если у человека переохлаждение? И что у него с ногой?! И голова!..

— Не суетитесь, сеньорита. — Карлос отодвинул ее от кровати и склонился над ногой Рональда. — Перелома нет, — сообщил он, — вывих я сейчас вправлю.

Раздался хруст, Рональд хрипло вскрикнул, и Оливия тоже вскрикнула и закусила сжатый кулак, чтобы не закричать.

— Ну-ну, — пробормотал Карлос и похлопал ее по плечу. — А теперь нужно снять с него мокрую одежду и согреть. Я сейчас вернусь.

Когда Карлос вернулся, раздетый Рональд уже покоился под грудой наваленных на него одеял. Карлос только качнул головой.

— Что вы собираетесь делать? — подозрительно спросила Оливия, заметив в руках Карлоса шприцы и какие-то ампулы.

— Сделаю пару уколов, и он проспит как минимум сутки.

— Но вы же не врач!

— Я лечил лошадей.

— Но он не лошадь!

— Люди — те же лошади, — философски изрек Карлос. — Доверьтесь мне, сеньорита, я знаю, что делаю.

— Я видела на второй лошади… тело. Кто это? — глухо спросила Оливия, когда Карлос закончил обрабатывать рану на голове Рональда и сделал ему инъекции.

— Я его не знаю.

— Он… мертв?

— Да, и уже давно, так что пристрелил его явно не сеньор Даррелл. Я могу подежурить возле него, — предложил Карлос, переводя разговор на другую тему.

— Не надо. Я посижу с ним.