Огни юга

Глава 11

После всех прошедших лет Дана была лицом к лицу с женщиной, которая родила ее и которой она желала смерти. Но та была жива.

Дане хотелось убежать, закричать от несправедливого удара, удара кулаком под дых, который она только что получила. Больше всего ей хотелось влепить матери пощечину. Но все, что она могла, – это лишь стоять и смотреть. Она была не в силах отвести пристальный взгляд от женщины, проклинавшей ее с самого рождения и до того дня, когда она ушла из дома.

– Для меня большое удовольствие встретиться с вами, мисс Бивенс, – произнесла Вида Лу, нарушив тишину.

Дана вздрогнула. Даже голос стал другим. Вместо резкого, хриплого голоса она услышала мягкий, южный, растягивающий слова, невероятно искусственный.

Как бы она ни притворялась, она, конечно, знала, кто такая Дана; Вида Лу не могла не признать в ней собственную плоть и кровь. Интуиция подсказала это Дане. Но если мать не хотела признаваться, что ж, прекрасно. Дане совершенно не нужно, чтобы кто-то знал об этом. Она ненавидела женщину, стоявшую перед ней. Да поможет ей Бог, но это чистая правда, и за это она не собиралась просить прощения. Вида Лу (не важно, как она себя называла) могла дать ей жизнь, но она не мать и никогда ею не станет.

– Мне тоже, – прервала Дана неловкое молчание.

– Как продвигается сбор средств, миссис Динвидди? – поинтересовался Руни с улыбкой заговорщика.

– Прекрасно, Руни. – Она улыбнулась в ответ, положив свою руку на его. – Называйте меня просто Вида Лу, хорошо?

На этот раз Дана подумала, что ее сейчас стошнит. Слово фальшь слишком слабое, чтобы применить его к этой женщине. Кто лучше Даны мог разгадать ее суть?

– Хорошо, Вида Лу, – ответил Руни, широко улыбаясь, словно он упивался каждым ее словом.

Дана отступила, поймав на себе пристальный взгляд Янси. Выражение его лица было мягким, но что-то особенное возникло в его синих глазах, только она не могла понять, что именно.

– Как продвигаются ваши дела, мисс Бивенс? – спросил он, но тон его был почти грубым.

Он посмотрел на ее губы. Дана заставила себя не реагировать, хотя тело отозвалось тотчас. Черт бы его побрал! Черт бы побрал и Виду Лу!

– Могло бы быть и лучше.

Янси поднял бровь.

– То есть?

– Если бы вы нашли время для интервью.

Наступила тишина, Вида Лу и Руни замолчали, прислушиваясь к разговору Даны и Янси.

– Интервью? Вам?

Дана поняла, что застала его врасплох. Фантастика. На этот раз она улыбнулась холодно и профессионально.

– Да, с вами. Помните тот вечер? Я говорила вам, что приехала сюда делать статью…

– Так вы уже встречались? – вклинился в разговор Руни, переводя взгляд с одного на другого.

Краем глаза Дана уловила блеск в глазах Виды Лу. Ее улыбка стала такой же напряженной, как и лицо. Дана попыталась скрыть свою улыбку. Ничто не изменилось. Ее мать всегда хотела быть в центре внимания и терпеть не могла, когда кто-то занимал ее место.

– Да, мы встречались, – сказал Янси Руни, не отводя глаз от Даны.

– Итак, – наступала Дана, – вы – моя тема, доктор Грейнджер.

– Вы здесь из-за Янси? – удивленно и раздраженно спросила Вида Лу.

Дана снова скрыла свою улыбку. Тон Виды Лу выдавал ее гораздо больше, чем слова.

– Совершенно верно. – Она заставила себя посмотреть на мать. – Я приехала в город, чтобы сделать большую статью о докторе Грейнджере. В конце концов, он теперь является важной персоной как кандидат на Нобелевскую премию.

– Понятно, – сказала Вида Лу, переводя пристальный взгляд на Янси.

– Итак, доктор, как насчет завтрашнего дня? – настаивала Дана.

Янси дежурно улыбнулся.

– Мне очень жаль, но завтра не получится.

– Послезавтра?

– Тоже нет. Но я сообщу вам, когда смогу, я свяжусь с вами.

Конечно, он свяжется!

– Это еще лучше, доктор, поскольку сама я до сих пор никак не могла с вами связаться. – Дана сделала паузу. – Я уверена, мы сумеем договориться.

– Я бы не рассчитывал на это, мисс Бивенс. – Его голос оставался спокойным и уверенным. – Сейчас слишком много работы, даже спать некогда.

Но, заметила она про себя, все-таки нашлось время для обеда с Видой Лу. Знакомство их началось необычно, и она не хотела раздражать его, иначе ей никогда не получить интервью.

– Вообще-то вам лучше поискать другой объект, – сказал Янси с раздражением.

«О, какие перемены!» – думала Дана. После того поцелуя он горел желанием увидеть ее снова. Теперь же, когда узнал об интервью, он вообще не хотел иметь с ней никаких дел. Почему?

Высокомерные, уверенные в себе люди, подобные Янси Грейнджеру, обычно жаждали оказаться в центре внимания, особенно когда их кандидатура рассматривались на столь престижную премию, – если им нечего скрывать. Возможно, потому, что сейчас Янси ожидал решения судебного процесса, он не желал привлекать к себе внимание. А может, есть что-то еще, чего он боится.

– Я так не думаю, доктор. – Дана сладко улыбнулась ему. – Я свяжусь с вами.

Лицо Руни было мрачным.

– Что все это значит?

– Было бы лучше, если бы ты смотрел на дорогу, мой друг, или мы закончим свою жизнь, врезавшись в столб.

Руни фыркнул, но стал смотреть на дорогу, хотя Дана заметила, каким напряженным остался его профиль.

– Почему ты не сказала мне, что знакома с Грейнджером? – В его тоне она услышала обиду. – Я чувствовал себя дураком.

Дана вздохнула, в ней боролись разные чувства. Она не хотела выплескивать на Руни свои проблемы, но он спрашивал так агрессивно и требовательно.

– Сама не знаю почему.

– Начнем с того, что он смотрел на тебя, как…

– Не выдумывай, – перебила его Дана.

– Разве? Я так не считаю.

Она пропустила его слова мимо ушей.

– Я встретила его сразу, как только приехала сюда, в том же самом ресторане. Но мы не смогли поговорить, потому что его срочно вызвали в больницу.

– И ты не видела его с тех пор?

– Эй, что с тобой? Уж не ревнуешь ли? Это смешно.

Руни снова посмотрел на Дану.

– Ты знаешь, какие чувства я испытываю к тебе, Дана. И поэтому Грейнджер… – Он прервал фразу и стиснул челюсти.

– Руни, я думала, мы понимаем, какие у нас отношения. Я должна сделать материал, самый важный для моей карьеры. – Она услышала нотку отчаяния в своем голосе. – Но ничего не получается. Мне нужна твоя помощь, а не критика. И уж конечно, не твоя паранойя.

– Прости, – пробормотал он. – Но что-то в этом мужчине есть такое, что заставляет меня желать как следует отдубасить его.

Дана недоверчиво посмотрела на Руни.

– И ты собираешься защищать его в суде?

– У меня нет причин не браться за это дело.

Дана покачала головой:

– Мужчины! А еще говорят, что с нами трудно иметь дело.

Они замолчали. В это время Руни подъехал на своем «БМВ» к гостинице.

– Не возражаешь, если я зайду? – спросил он.

Дана взялась за ручку дверцы.

– В другой раз, хорошо? – Потом уже мягче добавила: – Но я благодарна тебе за прекрасный вечер.

– Я позвоню тебе, – сказал Руни с надеждой в голосе.

Она наклонилась и поцеловала его в щеку.

– Ты хороший друг, Руни. Спасибо.

С этими словами она вышла из машины, абсолютно уверенная, что сегодня ей не заснуть.

Женщина подняла свои груди к его рту. Губы Ньютона Андерсона обхватили набухший сосок.

– О Боже, Ньют, ты не представляешь, что ты со мной делаешь!

– Я знаю, что твои груди делают со мной, – сказал он, отваливаясь и хватая ее за руку.

– Для мужчины твоего роста твоя штука – это что-что, ты хоть сам-то это знаешь?

– Я рад, что она тебе нравится, моя игрушка.

– Ты…

– Мне нравится, когда ты ею забавляешься.

– О да, мой милый.

– Так покажи мне, как сильно она тебе нравится. – Он чувствовал, как у него возникает желание под ее взглядом.

Высокая изящная женщина забралась на него, вьющиеся белокурые волосы обрамляли ее лицо. Улыбаясь, глядя сверху вниз, она начала энергично двигаться на нем – как будто он не сделал с ней того же уже дважды за последние несколько часов.

– Боже мой! – закричал он, освобождаясь в нее от семени.

Она скатилась с него, а Ньют лежал, уставясь в потолок и думая о телефонном звонке, которого ждал. Да пошел он к черту, этот звонок! Он надеялся, что позвонят не сейчас. Бизнес может подождать, а это нет.

Кроме того, женщина, которая сейчас лежала рядом с ним, приходила не слишком часто, поскольку его вторая жена крепко держала в узде и его самого, и его кошелек.

Слава Богу, что ее сестра умерла и она уехала, да что там уехала – унеслась в штат Мэн на похороны! Он надеялся, что жена пробудет там по крайней мере неделю. А он от нее отдохнет.

Как только он провернет дельце, которым сейчас занят, он сможет и жену содержать, и в то же время жить как нефтяной магнат.

– Мне пора, мой милый, – прошептала блондинка ему в ухо, облизав его. – Я получила работу, ты знаешь?

Телефонный звонок прозвучал словно выстрел.

– Дерьмо! – Он дотянулся до трубки, уверенный, что это его секретарь.

– Звонят из Виргинии, сэр, я бы не стал вас беспокоить, если бы только…

– Хорошо, давай. – Прошло несколько секунд, прежде чем Ньют спросил: – Что еще? – Потом он слушал, кивал. – Отлично. Продолжай в том же духе! Будем держать друг друга в курсе.

Положив трубку, Ньют повернулся к своей любовнице и прошептал ей в ухо:

– Как насчет поездки на Багамы? Хочешь поехать?

Она усмехнулась, потом положила руку на его голую грудь.

– Только скажи когда.

– Скоро, моя сладкая, скоро.

Ньют притянул ее к себе.

Сон не шел, и Дана стояла возле окна, наблюдая первые признаки рассвета. Она даже не разделась. Единственное, что она сделала с тех пор, как Руни привез ее в гостиницу, – включила лампу. Дана простояла у окна несколько часов.

Женщина, которая теперь называла себя Вида Лу Динвидди, заняла все ее мысли. Она сумела вытеснить даже Янси Грейнджера. Пятнадцать лет назад она в последний раз видела мать. Но она узнала бы ее где угодно.

Однако перемены в матери ошеломляли, она изменила все, даже собственное имя. Дана с трудом улыбнулась. Вида Лу. Какое имя! Откуда мать взяла его? Наверное, в цирке. Оно звучало так странно и совершенно не подходило женщине, претендующей на благородное происхождение. Она вдруг вспомнила старую пословицу «Шелковый кошелек из свиного уха не сошьешь». Ее мать была настоящим свиным ухом. Она могла изменить имя, тело, но ничто не могло стереть жесткое, холодное, звериное выражение ее глаз, особенно когда она смотрела на Дану.

Раньше каждый раз, когда Дана видела этот взгляд, она знала, что сейчас будет. Ее мать неторопливо направлялась к туалету, брала ремень и возвращалась к дочери.

– Сколько раз тебе повторять, чтобы ты сделала то, что тебе сказано?

Дана пыталась вспомнить, что она сделала не так, и комок подступал к горлу, мешая говорить, дышать.

– Ответь мне, черт бы тебя побрал!

Подбородок Даны дрожал, а на глаза наворачивались горячие слезы.

– Но, мама, я сделала все, как ты велела.

– Ты смеешь спорить со мной! А ну снимай штаны и наклоняйся! Сейчас же!

– Мама, пожалуйста, не надо! – умоляла Дана. – Я буду хорошо себя вести.

– Делай, что тебе говорят!

Внезапно Дана вздрогнула, заново переживая боль от металлической пряжки, и заплакала.

Она не хотела думать о том ужасном времени и не хотела думать о матери. Но разбуженные воспоминания не отступали, они с нарастающей силой наваливались на нее, парализуя разум и сердце…

Порка – это было ужасно, но то, что случилось позже, в тот день, когда мать вышвырнула ее из дома, с животом, раздутым от беременности, стало окончательным позором и оскорблением…

– Перестань! – услышала Дана свой шепот.

Возможно, звук собственного голоса вытолкнул ее из прошлого. Не важно, откуда возник этот голос, она была ему благодарна. Заставив свои отяжелевшие ноги передвигаться, Дана прошла в ванную и плеснула в разгоряченное лицо холодной водой.

Она посмотрела на себя в зеркало и приказала себе успокоиться, потому что теперь матери ее не достать. Не достать потому, что если Вида Лу Динвидди позволит себе любой выпад против нее, то она, Дана, откроет всем, кто эта женщина. Вот тогда Виде Лу ничего не останется, как исчезнуть из города навсегда.

Значит, никто не узнает, что за связь существует между ними. Какой бы дрянью ни была Вида Лу, у нее не отнять здравого смысла. Так что она не станет всем объявлять, что Дана – ее дочь, дочь, от которой она отказалась и которую презирала. Пока дочь не станет угрозой для нее.

Дана задрожала и отошла от зеркала. Под витринным, поддельным обаянием бьется злое и мстительное сердце женщины, которая ни перед чем не остановится, чтобы получить желаемое.

Разве она не доказала это пятнадцать лет назад, когда натравила одного из своих дружков на Дану? Конечно, доказала. У Даны до сих пор сохранились шрамы.

Дана прикусила губу, чтобы унять дрожь. Власть. Вот чего всегда хотела Вида Лу Динвидди. Нет, поправила себя Дана, ее мать хотела большего, она хотела заполучить мужчину голубой виргинской крови. И она не успокоится до тех пор, пока не достигнет желаемого.

Вида Лу не позволила бы никому встать у нее на пути, и меньше всего дочери. Потому нужно делать свой газетный материал и уезжать из города.

Дана не думала, что ей придется бояться прошлого. Она была абсолютно уверена, что не столкнется в Шарлотсвилле с призраками прежней жизни. Но жизнь сыграла с ней злую шутку.

Но ее мать? Боже, она-то думала, что Клэр Бивенс давным-давно покинула эти места, чтобы никогда больше сюда не возвращаться.

От паники, охватившей ее, Дана почувствовала кислый вкус во рту. Она бы ни за что не позволила Виде Лу почивать на лаврах, если бы не обстоятельства. Судьба сыграла с ней отвратительную шутку. Но она не станет хныкать. Она имеет дело с гадюкой, с которой непременно рассчитается, но не сейчас. Ее дело, в центре которого стоит доктор Янси Грейнджер, гораздо важнее.