Огни юга

Глава 37

Дана, обессиленная, лежала на кровати Янси и смотрела в потолок. Еще никогда она не испытывала такой слабости. Но ведь никогда прежде она не была в операционной и не видела разрезанный живот.

Она вздрогнула, опасаясь, что приступ тошноты погонит ее в ванную, и несколько раз глубоко вдохнула. Желудок унялся. Дана не могла отделаться от мысли, что выставила себя на посмешище. Наверное, в больнице до сих пор над ней смеются.

Ничего себе, будущая докторша!

О Боже, а эта мысль откуда взялась? Дана заставила себя подумать о другом – как ей попасть в штат «Ишьюз». Но главной среди ее мыслей была одна – скоро придет Янси. Она посмотрела на часы и подумала, что нет ничего хуже ожидания.

Вздохнув, Дана встала и направилась в ванную. Она успела раздеться, когда раздался телефонный звонок. Отвечать или нет? А если это Янси? Только бы он не сказал, что задерживается!

Даже не накинув на себя полотенце, она метнулась в спальню и схватила трубку.

– Алло.

– Ты в порядке?

– Да, мне хорошо, – сказала она, догадавшись, что он волнуется.

– По голосу не скажешь, – усмехнулся он. – Теперь это уже смешно, правда? А раньше было не до смеха.

Дана улыбнулась.

– Ну и смейся. Я знаю, что вела себя глупо…

– Эй, кончай. Ты ведь не каждый день наблюдаешь, как кто-то берет нож и…

– О, пожа-а-алуйста! – Она почувствовала, как к горлу снова подступает тошнота.

Янси засмеялся.

– Ну, у тебя-то прелестный животик.

– Вовсе нет. Я должна поработать над этим участком своего тела. – Ей нравилась эта насмешливая манера разговора, тем более что они редко беседовали в таком духе. Однако Дана догадывалась, что он звонит не для того, чтобы поболтать.

– Я так не думаю. Но если хочешь поработать над какой-то частью своего анатомического строения, есть превосходный способ для этого. – Его голос стал хриплым. – Мой язык…

– Янси!

– Что? – Его голос был так же невинен, как и соблазнителен.

– Ты не должен так говорить, – упрекнула она, чувствуя, что горит как в огне.

– Ты права, не должен. Потому что чувствую, что вот-вот взорвусь.

– Я могу тебе помочь, – нежно проворковала она, потрясенная своей смелостью. Если бы кто-то сказал ей, что она способна произнести нечто подобное мужчине, да еще по телефону, она бы никогда не поверила.

Он застонал.

– Я знаю, что можешь, моя сладкая, но я не могу… Поэтому я и звоню тебе.

– О, Янси!

– Я понимаю. Я хочу тебя видеть так сильно, что едва способен соображать.

– Нет никакого шанса?

– Похоже, мне придется пробыть здесь до рассвета. У меня пациентка в критическом состоянии, я боюсь оставить ее.

– Понятно.

– Я знал, что ты поймешь.

– А я собираюсь принять душ.

Еще один стон донесся с другого конца провода.

– Ты голая?

– Да.

– О Боже, я умираю!

– Я знаю. Я тоже.

Он чертыхнулся.

– Слушай, я позвоню тебе позже. А ты продолжай думать обо мне.

Как будто она может не думать о нем, пожала плечами Дана, кладя трубку. Она сидела не двигаясь. В голове запрыгали совершенно дикие мысли о том, как они с Янси в душе, под струями воды, собираются испытать то, чего еще не испытали…

Его руки летают над ней, прикасаются везде, а ей так нравится. Она видела его глаза, устремленные на нее, изучающие. Она раздвигает ноги и кладет его руку туда… Она хотела его так сильно, что почувствовала боль.

Дана заставила себя подняться и пойти в душ. Быстро помывшись, она оделась. Ей ничего не оставалось, как покинуть его квартиру. Кроме того, в животе было пусто, а в холодильнике она ничего не обнаружила. Она посмотрела на пустую кровать, снова представив, что могло происходить на ней, потом погасила свет и вышла.

Как приятно поесть, когда голоден!

Филе оказалось не хуже супа из цыпленка с крекерами. Дана только что закончила чистить кастрюлю, когда раздался звонок в дверь.

Янси! Наконец-то он приехал! Улыбаясь, она побежала к двери и рывком открыла ее.

– Привет, дорогая дочь.

Интуиция подсказывала Дане, что надо захлопнуть дверь перед носом матери. Но она знала, что Вида Лу не уйдет. Она подняла бы ужасный шум, если бы Дана не впустила ее.

– Что тебе нужно? – требовательно спросила она, стискивая ручку двери.

Вида Лу окинула ее убийственным взглядом.

– Дай мне войти.

– Нет. Тебя никто не приглашал.

– Я устрою сцену. Не сомневаюсь, тебе этого не хочется. – Вида Лу произнесла эти слова не повышая голоса, не меняя тона, но Дана знала, что она вкладывает конкретный смысл в каждое слово.

Дана отступила в сторону и позволила матери пройти. Посреди комнаты Вида Лу остановилась и огляделась. Дана едва не лишилась чувств, когда увидела улыбку на лице матери. Если бы она не знала истину, то могла бы под присягой подтвердить искренность этой улыбки.

– Чего ты хочешь? – снова спросила Дана.

Вида Лу выгнула шею, что-то разглядывая.

– Между прочим, ты никогда не говорила мне, что случилось с твоим ублюдком. Где он?

– Он мертв, если тебе это интересно.

– Ах-ах, какая ты колючая! Тебе надо научиться расслабляться. Этот строгий взгляд со временем наградит тебя морем морщин.

– Я считаю до трех, и если ты не…

– Я думаю, ты сделала мудрый выбор в пользу Руни Тримейна.

Ошеломленная, Дана открыла рот, но не проронила ни слова.

– Я вижу, что удивила тебя, моя дорогая.

– Я не твоя дорогая. Никогда не была ею и никогда не буду.

– Сорвалось с языка. Не важно. – Вида Лу махнула рукой. Потом надменно вздернула подбородок. – Я знаю, как Руни Тримейн относится к тебе, что он чувствует, и я думаю, он стал бы тебе превосходным мужем.

– Ты ни черта не знаешь про меня и Руни!

– Ошибаешься.

– Как ты смеешь вмешиваться в мои дела?

– Руни просто полон желания жениться на тебе. У него куча денег, которые…

– Уходи! – Дана дрожала всем телом, зубы стучали.

– Я уйду, но после того, как скажу то, для чего пришла. – Вида Лу снова улыбнулась.

– Нет. Уходи сейчас же, немедленно! – Дана, кипя и негодуя, направилась к матери. – Думай что хочешь, но за кого мне выходить замуж, я разберусь сама. Это мое дело, ты не имеешь к нему никакого отношения.

Фальшивая улыбка исчезла с лица Виды Лу, оно стало естественным, уродливым.

– Только потом не говори, что я не предупреждала тебя.

– Уходи отсюда сейчас же! И убирайся из моей жизни навсегда! – завопила Дана, теряя над собой контроль. Мысль о том, что ей придется терпеть присутствие этой женщины еще хотя бы пять минут, доставляла физическую боль. Вида Лу давно стала для нее символом зла.

Странный свет возник в глазах Виды Лу, и не менее странным стал ее голос.

– Если он и спал с тобой, это не значит, что он тебя хочет.

Дана окаменела. Ясно, что мать имеет в виду Янси. Но как она узнала? Или просто закидывает удочку? И вообще, какое ей дело?

– Я не знаю, о ком ты говоришь, – солгала Дана.

Вида Лу грубо расхохоталась.

– О, ты прекрасно знаешь о ком. Я говорю о Янси, Янси Грейнджере.

– И что?

– И что? А вот что. Если ты надеешься, что он думает о тебе, ты глубоко ошибаешься.

Дана сжала губы.

– С каких это пор ты стала авторитетом в личной жизни Янси?

– Ну, некоторое время назад, можно и так сказать.

– Ну коне-ечно, он думает о тебе! О ком же еще! – Дана рассмеялась в лицо Виде Лу. – Если я угадала, то тебе лучше поторопиться и обратиться к нему за профессиональной помощью.

– Чтобы тебя утешить и к своему стыду, должна признаться: он плохой мальчик.

– Какого черта, о чем ты говоришь?

– Ну, детка, о Янси и обо мне.

Дане показалось, что она ослышалась.

– Ты сумасшедшая! Да ничего нет между тобой и Янси! Не будь ты председателем фонда, он бы и близко к тебе не подошел. – Дана распахнула дверь и выжидательно уставилась на мать. – И вообще, запомни, мои отношения с Янси не твое дело.

Вида стояла, зло усмехаясь, потом, оглядев Дану с ног до головы, произнесла:

– О нет, это мое дело. Янси Грейнджер принадлежит мне. – Она ткнула себя в грудь длинным ногтем. – Мне! Поняла?

– Ну разве что во сне, – ровным голосом возразила Дана.

Взгляд Виды Лу на секунду замер.

– Я вижу, пора брать дело в свои руки.

– Говорю тебе в последний раз: уходи.

– Я ухожу, но запомни: держись подальше от Янси. Он мой.

– Да иди ты к черту!

Лицо Виды Лу не изменилось.

– Это ты туда отправляйся, дорогая. Янси – моя любовь.