Океан мечты

Глава 19

Керк заскрипел зубами: лед обжигал живот. Несмотря на рубашку и куртку, ледяной холод проникал в тело. Веревка, охватывающая его плечи и проходящая под мышками, больно впивалась в кожу.

Позади него на безопасном расстоянии стояли четверо гидов и все остальные мужчины, упираясь ногами и стараясь держать конец веревки натянутым.

В ответ на его резкую команду «Три!» они сильно дернули и начали вытаскивать Карлу, а Керк направлял веревку. Потом он услышал зловещий треск и тотчас же понял, что его худшие опасения сбылись: внезапно исчезнувшее давление на карниз вызвало вибрацию, и он окончательно обвалился.

Дженни тоже это услышала и одним отчаянным рывком выполнила его приказ, вцепилась в Карлу и повисла на ней. Он почувствовал, как его обожгла боль, мышцы напряглись до предела, все его тело натянулось, как стальной трос.

— Они обе висят на веревке! — крикнул он остальным. — Ради Бога, тащите!

Он видел, как девушки поднимаются все выше, и его охватил страх при виде окровавленного лица Дженни. Ее руки сжимали веревку над самой головой Карлы, и он вытянулся насколько мог, потянулся к ней, изо всех сил стараясь схватить ее за запястья раньше, чем она разожмет свои слабеющие руки.

— Сильнее! — хрипло закричал он. — Тяните сильнее!

Она уже была от него на расстоянии меньше фута. Его охватил настоящий ужас, когда он уловил движение ее разжимающихся пальцев. У него оставалось лишь одно мгновение, чтобы принять решение и рвануться вперед, и он мог только надеяться, что те, кто находится сзади, готовы к такому внезапному рывку и будут держать крепко, иначе он рухнет вместе с девушками в бездонную пропасть.

У наблюдавших за ними людей вырвался крик, когда он сделал этот рывок… Позже Керк вспомнит, как его сердце перестало биться в тот краткий миг, когда он увидел, почувствовал, что Дженни падает, — и в этот миг его руки мертвой хваткой вцепились в ее запястья.

— Я ее поймал! — хрипло закричал он как можно громче, стараясь, чтобы его расслышали сквозь рев норвежского вертолета «скорой помощи», который завис над ними, готовясь приземлиться рядом. — Тащите нас отсюда, пока не оторвалась еще одна глыба!

Ему показались вечностью те минуты, пока их вытаскивали в безопасное место, и, оказавшись там, Керк сразу же поднялся на колени, чтобы ощупать Дженни, проверить, не сломано ли у нее что-нибудь. Она пошевелилась, застонала, попыталась открыть глаза навстречу слепящему солнцу, потом закрыла их и снова застыла в неподвижности.

Он почувствовал, как чьи-то руки взяли его за плечи и мягко оттолкнули в сторону: это приземлилась команда спасателей. Откуда-то до него донесся голос гида, который оправдывался:

— Я им кричал, чтобы они меня подождали, но они не слушали, а шли и шли вперед прямо по этому льду, не хотели ждать, когда я проведу их по безопасному участку. Меня задержали отставшие туристы, а эти девушки просто летели вперед, словно летучие мыши из преисподней!

Керк стоял в стороне, ожидая пока медики осмотрят Дженни; потом, потеряв терпение, резко спросил:

— Насколько это серьезно? Я не смог нащупать переломов, но эта рана на голове все еще кровоточит…

— Успокойтесь… — Молодой человек сверкнул ободряющей улыбкой. — Возможно, у нее легкое сотрясение мозга, может быть, понадобится наложить несколько швов, но с ней все будет в порядке.

Керк с облегчением вздохнул и повернулся туда, где лежала Карла:

— А как с ней?

— Похоже, перелом лодыжки. Несколько порезов и синяков. Она уже приходит в себя. Должен сказать, что обе девушки родились в рубашке. А вам следует отдать должное, сэр! Мы следили за вами с воздуха.

Керк отмахнулся от его похвалы.

— Вы сможете переправить их обратно на корабль в лазарет или необходимо более серьезное оборудование? — спросил он.

— Корабль вполне подойдет. Насколько я понимаю, ваш доктор имеет в своем распоряжении все, что нужно, чтобы сделать рентген и наложить гипс. Мы связались по радио с капитаном, когда летели сюда, и он говорит, что вы должны были послезавтра прибыть в Амстердам. Они могут продолжить путешествие на корабле.

Керк вздохнул с облегчением, наблюдая, как обеих женщин осторожно разместили на носилках и подготовили к перевозке по воздуху. Как он был рад, что решил отправиться сюда лично, несмотря на то, что его отношения с Дженни пришли к печальному разрыву. Другие находящиеся здесь мужчины, как он и опасался, не обладали знаниями, необходимыми для того, чтобы взять на себя руководство происходящим и сделать то, что нужно. Он не чувствовал себя героем — только офицером, обученным действовать в критической ситуации.

Он уже собирался спросить, можно ли ему полететь обратно на корабль на вертолете, как вдруг чьи-то истеричные вопли заставили его и всех остальных обернуться. Керк узнал в бегущем к ним человеке того самого мужчину, который так разозлился, когда он пытался поговорить с Дженни на дискотеке.

Красный и задыхающийся Стив Джентри, пошатываясь, одолел последние несколько шагов до гребня и закричал:

— Что случилось? Господи милостивый, что случилось? Я слышал, что это Дженни, и… — Он резко остановился, увидел, как носилки загружают в вертолет, и бросился вперед. — Как она? — визгливо воскликнул он. — С ней все будет в порядке?

Спасатели рассеянно кивнули в ответ, занятые своим делом. Керк подошел, чтобы его успокоить.

— У мисс Дентон, вероятно, легкое сотрясение мозга, — сообщил он. — У мисс Саттон сломана лодыжка. Если вы отойдете в сторону, они сейчас взлетят и переправят их обратно на корабль, и там…

— Ты! — зарычал Стив, яростно оскалившись. И, сжав кулаки, с выпученными от гнева глазами, набросился на него с обвинениями: — Это ты виноват! Из-за тебя она расстроилась. Я видел, что она просто сама не своя, и…

— Эй! Послушайте! — Медик, который отдал должное храбрости Керка, а сейчас пристегивал ремнями носилки с Дженни в кабине вертолета, обернулся и вмешался: — Это же он спас девушек. Вы здесь с кем-то из них?

Стив прищурился и окинул Керка презрительным взглядом. Какой бы героический поступок он ни совершил, Стив все равно считал его врагом, который мешает ему завоевать Дженни.

— Да, — коротко ответил он. — Я — с мисс Дентон.

— Тогда залезайте. Можете лететь с нами. — И медик махнул рукой, торопя его.

Стив в последний раз одарил Керка свирепым взглядом и бросился в ожидающий его вертолет.

Суматоха улеглась, и все оставшиеся вернулись к своей первоначальной цели, ради которой и предприняли этот сложный подъем, — собственными глазами увидеть ледник Бриксдал вблизи.

Керк наблюдал за взлетом вертолета, потом начал спускаться обратно к фьорду, где ждал корабль. Всего несколько дней назад ему хотелось еще раз испытать, что чувствует человек, глядя на истоки сотворения мира. Но поскольку его собственное существование ему казалось теперь бессмысленным, какая разница, как все это началось?

Он знал, что любит Дженни так, как ни одну другую женщину, но что он мог поделать? Сначала она наслушалась злобных сплетен Полы Стритер насчет «белых волков», потом стала свидетельницей супружеской измены Ингебретсена, и все это завершилось тем, что она наткнулась на этот проклятый снимок Марлы… и все было кончено. Он пытался все объяснить, но она не захотела слушать, и теперь у него не осталось ничего, кроме боли. Возможно, она его никогда по-настоящему и не любила. Возможно, хотя ему отчаянно хотелось думать иначе, она ничем не отличалась от других женщин, стремящихся пожить в сказочном, вымышленном мире, пусть даже очень недолго. И более того, он продолжал считать, что был прав, полагая, будто она боится отдать сердце мужчине, кем бы он ни был.

Так грустно, думал он, сгорбившись и начиная спускаться от ледника обратно, ведь они словно корабли, что проходят в ночи…

Боже, как сильно он ее любит!

Во время полета Дженни шевельнулась, потом застонала. Носилки стояли на полу вертолета бок о бок. Сидящий над ней Стив наклонился, натянув привязной ремень, и схватил ее за руку.

Сухие губы разжались, и она с отчаянием едва слышным шепотом позвала:

— Керк… Керк…

Стив нахмурился.

— Это я, Стив, — твердо произнес он. — Я рядом с тобой, дорогая, и всегда буду рядом. А теперь успокойся. Все будет отлично.

И она снова затихла.

Глаза Дженни открылись, и она обнаружила, что вокруг незнакомый призрачный мир, наполненный тихими, приглушенными звуками. Но откуда эти резкие запахи? Она замигала и попыталась сфокусировать взгляд, однако туман не рассеялся. Она хотела заговорить, но что-то ей мешало, будто невидимая рука заглушала те звуки, которые Дженни старалась произнести.

— Доктор, по-моему, она приходит в себя.

— Хорошо. Я почти закончил.

— Очень глубокая рана?

— Нет. Раны на голове всегда сильно кровоточат. Накладывать швы не было так уж необходимо, но без них мог остаться еще больший шрам. С ней все будет хорошо.

— Вы думаете, у нее сотрясение мозга?

— Нет. Все выглядит не таким уж страшным. Думаю, она просто потеряла сознание, что неудивительно при данных обстоятельствах.

Дженни чувствовала себя так, словно перенеслась во времени назад, в тот летний вечер, когда поймала волшебного майского жука. В восторге побежав к маме, чтобы показать ей свое сокровище, малышка разжала кулачок и увидела, что там ничего нет. Так было и теперь с ее попыткой осознать реальность сквозь головокружение и туман в глазах. Были слова. Люди. Огни. Но она никак не могла составить из них осмысленную картину окружающей реальности. Она от нее ускользала. Как волшебный жук.

— Ладно. Мы закончили. Давайте перенесем ее в ту комнату, и пускай поспит. Останьтесь с ней. Теперь мне надо вправить лодыжку другой женщине.

Дженни почувствовала, что ее поднимают, опускают, перекатывают, снова поднимают, потом ощутила прохладу постельного белья. Ее накрыли одеялом до подбородка. Кто-то, какая-то женщина спросила, нужен ли халат. Мужчина ответил, что нет. Пускай она пока полежит спокойно.

Чьи-то губы нежно прижались к ее щеке, и Дженни счастливо улыбнулась. Где-то зазвонил телефон. Это будят Керка. Ему пора явиться на вахту. А ей пора возвращаться в свою каюту. Но как прекрасна была ночь в его сильных, любящих объятиях! Снова и снова они вместе возносились в экстазе к звездам, и никогда она еще не чувствовала себя такой прекрасной, такой желанной, такой любимой…

— Дженни, ты меня слышишь?

Это не Керк.

Не слышно восхитительного нордического акцента. Однако в голосе было нечто знакомое. Но кто это? Кто целует ее в щеку?

На этот раз Дженни удалось открыть глаза, и она увидела склонившегося над ней Стива, который расплылся в широкой улыбке, встретив ее вопросительный, недоумевающий взгляд.

— Эй, соня! Добро пожаловать обратно в мир живых. Знаешь, ты всех нас напугала до смерти…

— Сэр, отойдите, пожалуйста… — Женщина в белом халате отстранила его и взялась прохладными пальцами за запястье Дженни, проверяя пульс. Потом начала обертывать вокруг ее руки манжету аппарата для измерения давления.

— Что… — попыталась заговорить Дженни, у нее накопилось столько вопросов, но медсестра попросила ее помолчать, пока она не закончит измерять давление. Наконец она кивнула в знак того, что можно говорить. И оставила их одних.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Стив.

Дженни медлила с ответом. А как она должна себя чувствовать? Какого самочувствия от нее ждут? Что происходит?

И тут она вспомнила сразу все, и случившееся захлестнуло ее ужасом: лед, карниз, падение, Карла, веревка, подъем, голос — кажется, голос Керка, затем ничего.

— Карла! — воскликнула Дженни. — Как она? Они ее вытащили?

Стив заверил Дженни, что с Карлой все в порядке.

— Она отдыхает в соседней комнате. Док починил ей лодыжку. Сказал, перелом не очень сложный, но потребовалось наложить гипс, а потом ей придется некоторое время ходить на костылях. У тебя на голове небольшая рана, — продолжал рассказывать Стив, — но сотрясения мозга нет, как опасался док. Он говорит, что тебе будет поначалу немного больно, но ты очень везучая леди.

Как раз в этот момент вошел доктор, чтобы еще раз проверить, как она себя чувствует, все ли в порядке. Он сказал, что хотел бы оставить ее в изоляторе на эту ночь и понаблюдать, чтобы убедиться, что они ничего не упустили.

— Голова болит? — поинтересовался он.

— Нет. У меня немного болит все тело, больше ничего.

— Замечательно. Сейчас пришлю вам поесть — суп, чай.

Доктор ушел, заверив Дженни в ответ на ее расспросы, что Карла тоже поправляется. Дженни спросила у Стива, который час, и была поражена, узнав, что уже около шести вечера.

— Как я снова очутилась здесь?

— Ты не помнишь, как летела на вертолете?

— Я ничего не помню, кроме того, как кто-то начал тащить нас из той дыры, а потом треск обваливающегося карниза. После этого все куда-то провалилось. — Затем, сгорая от желания узнать, действительно ли она слышала голос Керка или он существовал лишь в ее воображении, Дженни спросила: — Тот человек, который со мной говорил, который приказал обвязать Карлу веревкой, кто это был?

Стив набрал побольше воздуха, потом медленно выдохнул. Он не собирался ничего ей рассказывать об участии Керка во всей этой истории.

— Все сделали спасатели. Они доставили тебя и Карлу сюда. — И быстро прибавил, стремясь увести разговор от самого решающего момента спасения: — Посадка на палубу выглядела впечатляюще. Корабельный фотограф снимал ее. Это было зрелище: ты, я и Карла, прилетевшие на норвежской летающей «скорой помощи».

Дженни с сожалением вздохнула. Значит, это всего лишь ее воображение, ее помраченный рассудок сыграли с ней злую шутку.

— Теперь я буду о тебе заботиться, — продолжал Стив. — Послезавтра мы прибудем в Амстердам, и я не отойду от тебя ни на шаг по пути обратно в Атланту. Я уже сходил в радиорубку и связался по телефону, так что в аэропорту нас будет ждать машина и отвезет прямо ко мне домой. Там нас встретит прислуга, которая приходит, когда у меня живет Стиви, и она поможет мне ухаживать за тобой, и…

— Погоди минуту! — Дженни сделала над собой усилие и села, с удовлетворением отметив, что начинает снова чувствовать себя как прежде. — Ты слышал, что сказал доктор, Стив. Со мной все в порядке. Только немного тело болит, и я пережила потрясение. Кости все целы. И, безусловно, нет никакой необходимости укладывать меня в постель у тебя дома, чтобы за мной ухаживала твоя прислуга. Спасибо, конечно, но нет.

— Я настаиваю. — Он пододвинул стул, сел и взял ее руки в свои, крепко сжал их и посмотрел в глаза. Он надеялся, что сила чувства, которое он к ней испытывал, передастся ей. — Дженни, послушай! Ты мне небезразлична. Правда. Я даже уверен, что начинаю в тебя влюбляться, если уже не влюбился… — У него вырвался нервный смешок.

Дженни воспользовалась этим мгновением и попыталась перебить его, возразив:

— Стив, погоди, мы друг друга почти не знаем, и…

— Нет! — воскликнул Стив, и его брови взлетели вверх, он с отчаянием почувствовал: сейчас или никогда. В данную минуту ей от него не сбежать, у нее нет выбора, и ей придется его выслушать, а он хорошо знал все, что необходимо было ей сказать. — Дженни, ты не понимаешь. Такую женщину, как ты, я всегда искал. В тебе есть все качества, которые мне нужны: ум, благородство, привлекательная внешность, достоинство, обаяние — все, что мне необходимо в жене, матери моего сына и других детей, которых я хочу иметь. Ты подходишь мне по всем статьям. Я это знаю, чувствую, и, если ты будешь честна сама с собой, ты тоже это поймешь. Я не собираюсь тебя торопить. Нам необходимо время, чтобы все спланировать. Но я хочу, чтобы ты знала о моих намерениях. Я люблю тебя, Дженни, я хочу на тебе жениться. И я на тебе женюсь.

— Нет! Нет, Стив. Все совсем не так, и все будет совсем не так. Нельзя сесть, составить список тех качеств, которые хочешь видеть в жене, а потом ходить и искать подходящую, будто покупаешь новый автомобиль. Просто встречаешь человека, влюбляешься и понимаешь, что это и есть тот, за кого тебе суждено выйти замуж. Судьба правит такими вещами, Стив. Не люди. И правда в том, — поспешно продолжала она, не давая ему возможности вставить слово или возразить, зная, что причиняет ему боль, — что я не люблю тебя. Ты мне нравишься. Я хочу быть твоим другом, но не больше. — Она отнюдь не собиралась становиться жертвой и попадать в неприятное положение.

Он затряс головой, смущенно улыбнулся.

— Ты будешь чувствовать по-другому. Я заставлю тебя полюбить меня, и…

— Нет, не заставишь! — перебила она более резко, чем собиралась. — Пожалуйста, Стив! — Она попыталась смягчить тон. — Если ты будешь настаивать на своем одностороннем романе, это сделает невозможной даже дружбу между нами.

Стив прерывисто вздохнул и наконец, пожав плечами, сказал:

— Ладно. Пусть для начала будет дружба. Наверное, мне придется согласиться.

— Дружба, — повторила Дженни. — Ничего больше. И помни, я вовсе не собираюсь ехать к тебе домой. Я поеду в свой дом. Понятно?

— Разреши мне отвезти тебя туда. В той машине, которую я заказал.

— Это будет очень мило… и по-дружески, — уступила Дженни.

Вошла медсестра, спросила, не нужно ли чего Дженни, потом предложила Стиву выйти и дать Дженни отдохнуть.

Когда он ушел, Дженни спросила, можно ли повидать Карлу, но сестра ответила, что Карла спит.

— Предлагаю вам сделать то же самое, — улыбнулась она, вышла и закрыла за собой дверь.

И Дженни уснула. Ей снился Керк, его поцелуи, от которых дух захватывает, и нежные ласки, радость, смех и счастье, которые они испытали вместе. Она пережила снова каждое мгновение, и это было чудесно, а когда проснулась, ее охватило горькое чувство. Теперь счастье существовало для нее лишь во сне. Реальность стала ненужной, грубой и жестокой.

Заглянула другая медсестра, сменившая прежнюю, спросила, не хочет ли она поужинать. Дженни кивнула, потом отважилась задать вопрос, заходил ли к ней кто-нибудь, кроме мистера Джентри.

— Сейчас посмотрю журнал посещений, — ответила та. — Мы записываем в него всех, кто приходит или звонит.

Когда медсестра через несколько секунд вернулась, Дженни с огромным разочарованием услышала, что никто не приходил.

Принесли поднос с ужином. Дженни не очень хотелось есть, и она только поковыряла в тарелке.

Медленно проходили часы. В изоляторе было очень тихо. Дженни стала тревожиться. Она чувствовала себя прекрасно, только немного болели швы. Взглянула на часы на стене и увидела, что уже больше двенадцати ночи. Керк, конечно же, слышал о происшествии. Почему он хотя бы не позвонил, чтобы узнать, как она? Неужели ему это безразлично?

Наконец она зарылась лицом в подушку и зарыдала… над тем, что не сбылось.