Он

Глава 24 Джейми

У пацанов нет ничего и близко похожего на отходняк. Я и забыл, как быстро подростковый организм приходит обратно в норму. Все утро они провели в качалке, но ни один даже не позеленел.

Сейчас у парней тренировочная игра на катке, и Килфитер по-серьезному надирает им задницы. Каждый раз, когда он делает сэйв, я чувствую, будто сделал что-то хорошее. Однажды этот парень станет звездой. С таким талантом ему светит стипендия в любом университете, и я надеюсь, что его отец, на которого Килфитер жаловался вчера, это оценит.

Наконец юные нападающие Веса собираются и наносят несколько неплохих ударов. Игру судит Вес. Спиной вперед рисует на льду круги, но даже эти его ленивые движения полны мощи и грации. В этом помещении сейчас столько талантов, что просто не верится. Вот почему я каждый год совершаю путешествие длиной в две с половиной тысячи миль и приезжаю сюда. Ради этого.

Начинается новая атака на сетку. Шэнь делает пас на Дэвиса, и тот, не колеблясь, пуляет шайбу в ворота, а Килфитер не успевает остановить его.

Со стороны забившей команды доносится победоносный вопль.

— Выкуси, Килфитер! — орет Дэвис. — Дырявое решето — вот ты кто, лузер!

Ну все, блядь. Приехали. Я смотрю, как Килфитер откидывает маску, затем берет лежащую на воротах бутылку воды и вливает глоток себе в рот. Сейчас он выплюнет ее в лицо Дэвису. Мой парень красный как рак, а значит пора готовиться к катастрофе.

Килфитер швыряет бутылку в сетку. Потом его взгляд скрещивается с моим.

Пожалуйста, только не взрывайся, как мина, заклинаю я его мысленно.

Мой вратарь даже чуть-чуть улыбается мне перед тем, как заговорить.

— Ну да. Ты меня сделал, Дэвис. Всего-то и понадобилось пара дюжин попыток. — Он рывком опускает маску и подбирает со льда свою клюшку.

Вес широко усмехается, подкатывая к нам за шайбой.

— Ты сегодня просто молоток, парень, — говорит он Килфитеру, и тот со сдержанно-горделивой ухмылкой передает ему шайбу.

Я настолько поглощен этой маленькой драмой, что не замечаю, как головы синхронно поворачиваются в сторону скамьи штрафников.

— Джейми! Я здесь!

Я оборачиваюсь и вижу перед собой размахивающую обеими руками Холли.

— Холли, — брякаю я как дурак. — Что ты здесь делаешь?

Закатывая глаза, она кладет руки на свои едва прикрытые шортами бедра.

— Ну и приветствие, Каннинг. Ты вообще-то способен на большее.

— Охренеть, — выпаливает Килфитер. — Ничего себе буфера у девушки тренера Каннинга.

— Заткнись, — шикаю я, стреляя в его сторону гневным взглядом.

Больше дюжины малолеток во все глаза смотрят на Холли с ее микроскопическими джинсовыми шортиками и откровенным топом. Моя шея внезапно начинает гореть. А потом я перевожу взгляд на Веса.

Он подкатывает к нам, на губах — еле заметная кривая улыбка.

— У тебя гости, Каннинг?

— Эм. — Я утратил дар речи, поскольку занят тем, что перебираю все возможные неловкие разговоры, которые надвигаются на меня. — Холли, это мой друг Вес.

— Я помню тебя. По отелю. — Она подмигивает ему.

Улыбка на губах Веса держится, как приклеенная, но разглядеть за нею неприязненную усмешку способен лишь тот, кто знает его не хуже меня. Упс.

— Похоже, тренер, тебе стоит уйти пораньше. Отведи свою девушку выпить. Вы столько не виделись.

— Это было бы здорово, — говорит Холли. — Я сначала зашла в общежитие, и тренер Пат разрешил мне попробовать его выкрасть.

— Что ж, — говорю я медленно. — Ладно. Идем тогда.

— Развлекайтесь, ребята, — отчетливо произносит Вес. Потом поворачивается ко мне спиной и дает свисток. — Так, леди, закончили прохлаждаться! Поехали!

Вот так и выходит, что я снимаю коньки и на час раньше ухожу с катка вместе с Холли.

— Ты так хорошо выглядишь! — Остановившись на ступеньках крыльца, она ослепляет меня очередной улыбкой, потом привстает на цыпочки и… целует. Ее рот мягче и меньше, чем мне запомнилось. Но от меня, наверное, за милю несет замешательством, потому что она отпускает меня и говорит: — Прости, что без предупреждения, но я подумала, будет забавно сделать тебе сюрприз.

— Это… вау, — говорю я с запинкой. — Как ты сюда добралась?

— Ну… когда я пригрозила стать воздушной гимнасткой, дядя одолжил мне машину. Вот и решила сбежать на одну ночь.

Я быстро прикидываю в уме. От Кейп-Кода до нас — пять часов.

— Вау, — выдыхаю еще раз. Похоже, «вау» теперь составляют три четверти моего словаря.

— Джейми, — говорит она, поднимая на меня пристальный взгляд. — Хватит так сильно нервничать.

— Что?

Она склоняет голову набок. Знакомые голубые глаза изучают меня.

— Ты паникуешь. Из-за чего?

— Эм… — Я не могу озвучить причину. Но промолчать тоже нельзя. Потому что Холли наверняка планирует провести эту ночь со мной. Дело в том, что прошлым летом я приглашал ее в гости и обещал как-нибудь провести к себе, но тогда у нее не вышло приехать.

Блядь.

— Джейми. — Она кладет ладонь мне на шею. — У тебя кто-то есть?

Я ощущаю спазм в сердце. Потому что да, у меня действительно кто-то есть. Вроде как. Мы с Весом не то чтобы пара. И пусть мы с ним еще ни разу это не обсуждали, но спать с кем-то, кроме него, я точно не собираюсь — это будет просто неправильно.

— Да, — сознаюсь я.

Ее глаза широко распахиваются. Она сама задала вопрос, однако явно оказалась не подготовлена к положительному ответу.

— Кто она?

Я качаю головой.

— Ты ее не знаешь, — говорю быстро. — Прости.

Отпустив меня, она делает шаг назад.

— Ясно. — Закусывает губу. — Мне стоило позвонить.

— Прости, — повторяю я.

И говорю искренне. Холли не сделала мне ничего плохого. Но после колледжа у нас произошел небольшой разговор. Она сказала: «Хочу с тобой повидаться, когда будешь в Детройте», а я сказал: «Наверное, не получится», на что она сказала: «Ну, поглядим». И вот она, стоит передо мной с красным лицом.

— Слушай, — говорю я, — пошли съедим по мороженому. Или, если хочешь, выпьем текилы. Хочу услышать все твои последние новости.

— Мы ведь все равно друзья, да? — тихо спрашивает она.

— Ну конечно.

Она отводит взгляд к озеру. Делает долгий вдох и медленно выдыхает.

— Ладно, Джейми Каннинг. Покажи мне Лейк-Плэсид. Ты столько рассказывал об этом месте. — Ее глаза возвращаются на меня. — Покажи, почему ты его так любишь.

На секунду мои мысли съезжают вбок, потому что этим летом Лейк-Плэсид приобрел для меня несколько иное значение. Но я отодвигаю их в сторону и протягиваю ей руку.

— Как ты относишься к вафельным рожкам?

Она берет меня за руку.

— К вафельным рожкам — замечательно.

Мы проводим день, гуляя по городу. Холли нравится заглядывать в туристические сувенирные лавки, мне же это быстро наскучивает, однако я и так испортил ей день, и потому молчу. Я показываю ей магазин игрушек, где продаются крутые рогатки, и она покупает одну в подарок младшему брату. В магазине повсюду висят мишени, и мы довольно долго стоим там и пытаемся перестрелять друг дружку.

Через несколько дверей нам попадается еще один китчевый магазин, и, когда Холли заводит меня туда, я с трудом удерживаюсь от вздоха. Пока она рассматривает кофейные кружки с «Чудом на льду», я бреду по проходу вглубь магазина, где продаются вразвес всякие сладости. И, подойдя поближе, испускаю недоверчивый возглас.

— Ты чего? — спрашивает Холли.

— Фиолетовые скиттлз! — Я беру пакет и подставляю его под желобок. — Нажми на ручку, — прошу я Холли. Она нажимает, и я не говорю «стоп», пока пакет не заполняется целиком. Потом хихикаю всю дорогу до кассы.

— Что смешного?

Я выкладываю на прилавок бумажник.

— У меня есть один приятель, — начинаю. И чувствую себя подлецом, описывая Веса таким вот образом, но ничего лучше я в данный момент воспроизвести не могу. — В детстве мы пересылали друг другу коробку со всякими ржачными подарками, ну, для прикола.

— Забавно. И он любит фиолетовые скиттлз?

— Угу. Но когда я посылал ему скиттлз в последний раз, надо было покупать все цвета сразу. — У меня в груди булькает смех. — Я рассортировал их вручную и отправил ему одни фиолетовые, а остальные пять фунтов мы съели с пацанами из школы на вечеринке. Там был и алкоголь, так что рвота получилась в прямом смысле самая что ни на есть живописная.

Она толкает меня бедром.

— Спасибо за эту красочную картину.

— Всегда пожалуйста.

Когда мы выходим на улицу, она откашливается.

— Джейми, мне нужно найти, где переночевать. Мы можем где-нибудь сесть, чтобы я смогла воспользоваться телефоном?

Я отвечаю не сразу, потому что ломаю голову, подыскивая решение. В общежитии свободных комнат никогда нет.

— Давай сниму тебе номер в гостинице? — предлагаю я.

— Я сама, — быстро отказывается она. — Серьезно. Не беспокойся.

И все же.

— Идем к общежитию. Там на крыльце ловит вай-фай. Если все окажется занято, я попрошу Пата помочь.

— Спасибо, — говорит она тихо.

На кончике моего языка — новое извинение, но я молчу, потому что вряд ли она хочет его услышать.

На креслах-качалках никого нет, так что я диктую Холли пароль от вай-фая и говорю, что схожу принесу нам попить.

— Скоро вернусь, — обещаю я. Потом взбегаю по лестнице и заскакиваю к нам в комнату, надеясь застать там Веса.

В комнате пусто.

Перед тем, как уйти, я достаю подарочную коробку, которую Вес отправил мне в Бостоне. Я привез ее аж в Лейк-Плэсид, потому что так и не смог решить, стоит ли возобновить нашу традицию. Но когда он тут появился, я напрочь о ней забыл.

И вот теперь я вываливаю в коробку целую гору фиолетовых скиттлз и закрываю крышку. Устанавливая ее на его подушке, я думаю, не надо ли приложить к ней записку. Но черт, что я там напишу?

До появления Холли мне не казалось особенно важным то, что мы с Весом ни разу не обсудили свои дела. Нам не нужны были ярлыки. Эта комната была нашим личным, изолированным от остального мира пространством — все происходящее здесь касалось лишь нас.

И все было отлично. Вот только остальной мир, сколько ни забывай о нем, не перестал существовать. Внезапно вся ситуация становится дико запутанной, но не из-за Холли — это всего лишь неловкий момент между друзьями, — а потому, что через несколько коротких недель мы с ним разъедемся в разные города и окажемся в разных командах. Так или иначе мы движемся к расставанию. Просто до сих пор я этого почему-то не понимал.

Торопливо спустившись вниз, я хватаю две содовые и выношу их на крыльцо, где сидит моя бывшая секс-подружка.

— Нашла одно место прямо за городом, — говорит она. — И даже не особенно дорогое.

— Точно? Не хочу, чтобы ты…

Она поднимает руку, останавливая меня.

— Все хорошо. А утром я выеду в Массачусетс, угу?

— Мы могли бы…

Холли качает головой.

— Тебе надо работать. И ты ни в чем не виноват, Джейми. Я просто… сглупила, и все. — Слова звучат твердо, но ее глаза чуть-чуть увлажняются, и меня это убивает — видеть ее такой.

— Прости, — шепчу я. — Ты мне небезразлична, но…

И вновь она жестом просит меня умолкнуть.

— Ты никогда меня не обманывал, Джейми. Так что не начинай сейчас.

Что ж. Ладно.

Мы уходим вместе поужинать. Я выбираю симпатичный рыбный ресторан у воды, но, пока мы едим свои крабовые салаты, настроение остается подавленным.

— Расскажешь мне про нее? — в какой-то момент спрашивает она.

— Давай лучше не будем, — Я опускаю голову, и Холли невесело улыбается.

— Просто пыталась быть большой девочкой на этот счет.

Я бросаю на нее долгий взгляд.

— Сказать, насчет чего большой девочкой пытаюсь быть я?

Холли прыскает, и я рад, что немного развеселил ее.

— Давай.

— Насчет Детройта. У меня депрессия от одной мысли от переезде. — Я еще никому об этом не говорил и теперь чувствую, как вместе с признанием с груди сходит тяжелый груз.

Она размешивает соломинкой свой коктейль.

— Это, конечно, не самый красивый город на свете, но ты наверняка и там сможешь найти приятное место^[27].

Я качаю головой.

— То, что в городе кризис, для меня не проблема. — Правда, представить свою жизнь там тоже не помогает. — Просто я никого там не знаю. И — давай будем честными — в следующем году я вряд ли получу игровую практику.

— Ох, Джейми. — Она вздыхает. — Первый год может получится отстойным. Но ты хорош в своем деле.

— Слушай, я все это знаю. Дело не в отсутствии уверенности в себе. Просто шансов стать основным вратарем у меня почти нет. Отстойным может выйти не один первый год, а первые пять, когда меня будут выпускать всего пару раз за сезон, а в остальное время я буду сидеть и ждать своего судьбоносного шанса. Или меня отправят в дубль, где я сыграю не два раза, а семь.

— Или кто-то может травмироваться, а ты — заменить его. — Она накрывает мою руку своей. — Но я понимаю, о чем ты. Это рискованно. И получится оно или нет, зависит не от тебя.

Подходит официантка, чтобы забрать наши тарелки, и Холли заказывает пирожное с шоколадным кремом.

— И две ложки.

Я никогда не был фанатом шоколадного крема, но сейчас сообщать об этом не время.

— Мне не нравится ощущать себя неблагодарным, — говорю я ей. — Все так счастливы за меня — слышат «НХЛ», и сразу звезды в глазах. Я не знаю, что делать.

— Может, все же стоит попробовать? Хотя бы на этот год?

— Может быть. — Но я хорошо представляю, как в итоге ожидание растягивается на целую вечность, как я уговариваю себя потерпеть — совсем немного, еще чуть-чуть! — А может, я бы мог потратить этот год на что-то другое.

— А что говорит твой приятель Вес? — внезапно спрашивает она.

Я вздрагиваю при упоминании его имени.

— Что?

— Что он думает о Детройте?

Она ждет моего ответа, и я признаюсь:

— Я… я не узнавал его мнение. Он так рвется в профессионалы, что вряд ли поймет меня. Просто для него все иначе. На нападающих всегда большой спрос. Плюс он выиграл «Замороженную четверку»…

— Которую должен был выиграть ты, — твердо говорит Холли, моя преданная фанатка.

Я смотрю в ее широко расставленные глаза и жалею о том, что вещи не сложились иначе. Будь я влюблен в нее, жизнь была бы намного проще.

Но я не люблю ее. И в моей жизни все сложно.

Когда приносят ее пирожное с шоколадным кремом, я говорю, что в меня ничего больше не влезет. И, уходя в туалет, уношу с собой чек, чтобы она не добралась до него первой.