Опасный маскарад

Глава 25 ТАЙНА ЧЕЛОВЕКА В МАСКЕ

Громкой огласки избежать не удалось; сэр Хамфри предвидел это. К полудню следующего дня в обществе только и толковали, что о внезапной и ужасной гибели Грегори Мэркхема и неудавшемся побеге хорошенькой наследницы. Новость облетела весь город. В том числе стало известно и о роли Мерриотов в этом деле, ибо кучер мистера Мэркхема, естественно, рассказал все камердинеру мистера Мэркхема, а тот в свою очередь пересказал все лакею мистера Деверю. Снежный ком слухов, обрастая подробностями, покатился по Лондону и достиг ушей сэра Энтони Фэншо. Он услышал об этом в Уайте-клубе от мистера Белфорта, который сумел наиболее точно сообщить ему все обстоятельства дела, поскольку специально наведался на Арлингтон-стрит, как только услышал об этой странной истории. Мистер Белфорт, который никогда не испытывал к Мэркхему особой симпатии, изложил всю историю в виде бесшабашной авантюры. И только он хотел было дать непристойный комментарий насчет участия мисс Летти во всем этом деле, как вдруг вспомнил о тесной дружбе сэра Энтони с семьей Грейсон. Он закашлялся, сделал страшные глаза мистеру Деверю и погрузился в торжественное молчание.

– Весьма странное дело, – заметил Деверю, покачивая головой. – Ужасное, Фэншо. Я слышал, многие сомневаются, что этот человек в маске был просто грабителем. Уж не соперник ли это, а? – Он сделал многозначительный вид и жеманно улыбнулся. – Весьма, весьма удивительно, мой дорогой Фэншо.

Сэр Энтони открыл табакерку и задумался.

– Но кто говорит, что это не был грабитель? – спросил он.

– Клянусь небом, я не совсем могу припомнить, где и от кого я это впервые услышал, – заторопился ответить Деверю. – Должно быть, от лорда Кестрела.

– Что касается этого, – вмешался мистер Белфорт, – то я видел сегодня Питера Мерриота, и тот сказал, что мисс Грейсон готова поклясться, что то были настоящие бандиты. У нее отняли жемчуг, знаете ли.

– Но все равно, Бел, вы должны вспомнить о дуэли! Вы должны помнить это! Я не слыхал, чтобы обычный грабитель предлагал жертве дуэль.

Мистер Белфорт напустил на себя крайне таинственный вид.

– У меня сложилось свое мнение обо всем этом, – проговорил он. – Что вы скажете на то, что это был якобит, который, бежав, занялся грабежом на большой дороге?

Мистер Деверю казалось был весьма поражен этой догадкой.

– Да, да, в этом что-то есть, Бел! Это идея, клянусь небом! В самом деле, дьявольская проницательность. Что вы скажете на это, Тони?

Сэр Энтони не решился сделать какое-либо заключение. Конечно, это вполне могло быть правдой. Но могло и не быть. Вскоре он оставил их и через некоторое время был уже на пути к Арлингтон-стрит. У сэра Энтони имелась своя версия, которой он не намеревался делиться с мистером Белфортом.

Лакей, впустивший его в дом, доложил, что миледи, как будто, уехала. Сэр Энтони попросил провести его к мистеру Мерриоту, тот выполнил его желание, и сэр Энтони очутился в малой гостиной.

Мисс Мерриот сидела у окна, подперев тонкой ручкой белокурую головку. Сэр Энтони видел ее очаровательный профиль – прямой нос, прелестно очерченные губы, наполовину опущенные веки. Светлые кудри не были напудрены, сзади их небрежно прихватывала голубая лента, любимый цвет Робина; на белой шейке блестел медальон, в руке – веер. Прелестную леди окутывало пышное платье из голубого шелка; рукава доходили только до локтя, превращаясь далее в водопад тяжелых кружев. Трудно было предположить, чтобы она могла убить человека на дуэли.

Мистер Мерриот стоял в чисто мужской позе, поставив ногу на диванчик у окна и облокотившись о колено. Видно было, что он вернулся с верховой прогулки, – по утрам он всегда катался верхом. Стройную фигуру обтягивали камзол цвета кларета и светло-коричневые штаны для верховой езды, рука небрежно теребила конец хлыста.

Сэр Энтони мгновение задержался в дверях, чтобы полюбоваться этой картиной. Робин оглянулся и сделал гримасу:

– Господи, Прю! Явился человек-гора! Прюденс обратила к нему лицо и сняла ногу с дивана.

– Добрый день, сэр, – сказала она. Робин пошел проказничать.

– Весь мир – скопище любопытных, сэр, – заметил он. – Даже флегматичному мамонту обязательно понадобилось навестить нас сегодня.

Прюденс погрозила пальцем.

– Обращайся с джентльменом почтительно, дитя мое. По-моему, ему это понравится.

Робин вздохнул.

– Увы, мне никак не удается пленить мамонта, – огорченно сказал он. – Видно, я чересчур легковесен на вкус солидного человека.

Сэр Энтони положил шляпу и с достоинством улыбнулся.

– Совершенно верно, Робин. – Он проницательно взглянул на него из-под тяжелых век. – Итак, вам повезло вчера встретить Летти?

– Невероятное совпадение, – кивнул Робин. – Мы возвращались из Бэрнета.

– Вот как? – вежливо переспросил сэр Энтони. – Действительно, удачно. – Он издали взглянул на Прюденс, та безмятежно взирала на него. – Надеюсь, вы допускаете, что я не совсем безмозглый человек?

Прюденс улыбнулась.

– Что я должна на это ответить?

– Скажите правду, – сардонически ответил сэр Энтони.

– Это невозможно, – пробормотал Робин. – Прю, мы огорчаем большого джентльмена.

– Вы – да! Вы даже можете быть уверены, что раздражаете меня. – Сэр Энтони повернулся к нему. – Вы впутываете свою сестру в одну авантюру за другой.

Робин поклонился.

– Но и выпутываю, сэр. Отдайте мне должное.

– Ну что такое? – Прюденс подошла и тронула сэра Энтони за рукав. – Вы не знаете меня, Тони, если думаете, что меня можно насильно куда-то впутать.

Он смотрел на нее без улыбки.

– Верно, охотно верю, что вы пустились в это безумие по собственной воле.

Робин поднял брови, и улыбка замерла у него на губах. Видно было, что джентльмен сильно рассержен. Прюденс смело встретила его нахмуренный взгляд.

– Вы сердитесь на меня, Тони? Почему?

– Неужто трудно догадаться? И вам не пришло в голову, что я бы предпочел узнать заранее об этой эскападе?

– Я думала об этом. Но я уже сказала вам, Тони, что я не впутываю вас в наши дела.

– Я думаю, что имею право сам сделать выбор. Вы все еще не хотите допустить меня?

– Вы обещали отойти в сторону, – сказала она.

– Ошибаетесь, дорогая. Я только сказал, что подожду предъявлять на вас свои права. И не больше. Мистер и мисс Мерриот не желают ни вмешательства, ни помощи в своих предприятиях? Благодарю за доверие!

– Гром и молния! Никак вы разочарованы, сэр Энтони, что не внесли свою лепту в это жуткое дело? – воскликнул Робин.

– Почему бы и нет? – хладнокровно парировал сэр Энтони.

– Мой дорогой сэр, вы не авантюрист. Но, черт побери, если бы я догадался, я взял бы вас с собой. Вообразите только, сэр Энтони Фэншо, в маске, грабит на большой дороге!

Строгий взгляд несколько смягчился.

– Мой милый мальчик, зачем столько говорить о моей респектабельности? Признаюсь, я обижен. В бою на меня можно положиться. – Он взял Прюденс за руку. – Хотелось бы мне заставить вас понять, что я хочу лишь одного: идти рядом с вами. Вы верите мне?

– Да, сэр. Но вы не можете понять, что я буду делать все от меня зависящее, чтобы удержать вас подальше от опасностей, окружающих нас. Вы не должны сердиться на меня за это.

– Дайте мне слово, что эта авантюра будет последней, в которую вы ввязываетесь без моего ведома.

Он серьезно смотрел на нее. Робин повернулся от окна.

– Я думаю, Прю, у него есть на это право. Если он хочет жениться на тебе, ему придется рисковать вместе с нами.

– Вот, – заметил сэр Энтони, – первое разумное слово, что я слышу от вас, молодой человек. Ну как, Прю?

– Если я и в самом деле должна, сэр, – сказала она неохотно. – Но... – Она медлила. – Впрочем, это мужские рассуждения, а я все еще должна играть роль мужчины. Я обещаю, Тони.

– Буря пронеслась мимо, – сказал Робин. – Итак, вы догадались обо всем, о гора?

– Это было не трудно, – возразил сэр Энтони.

– Вот как? Надеюсь, больше никто так не считает?

– Не забывайте: я кое-что знаю о вас. Но одно мне не ясно. Что заставило Летти бежать из дому во второй раз? Я готов поклясться, что у нее не осталось ни капли любви к Мэркхему.

Робин нахмурился.

– Берите больше... – сказал он.

И в этот момент в комнату ворвался милорд Бэрхем. Он помахал рукой сэру Энтони в знак приветствия, но бросился к сыну.

– Робин, мальчик мой! – воскликнул он. – Великолепно! Этот удар достоин меня! Мне все рассказал Джон. Я знал, что могу на тебя надеяться.

Сэр Энтони возвел глаза долу и отошел к камину.

– Как я не догадался!.. – сказал он. – Я должен был это знать!

Орлиный взор милорда обратился к нему.

– Вижу, этот джентльмен посвящен во все ваши дела, дети мои. В таком случае я посвящаю его в мои. Сэр Энтони, вы видите в моем сыне мастера шпаги. Я позволяю себе гордиться им. Этот удар – самый опасный, самый трудный из всех. Целую руки, Робин! Я помню, как научил тебя этому выпаду.

– Ага, лавры достаются не одному только Робину, – пробормотал сэр Энтони не в силах скрыть блеск в глазах. – Сэр, я в полном недоумении. Хотелось бы, чтобы меня просветили. Следует ли понимать так, что вы спланировали все это дело, милорд?

Милорд был изумлен.

– Но нужно ли спрашивать? – вопросил он.

– Полагаю, нужды в этом нет. Но мне хотелось бы понять, каким образом вы узнали о готовящемся бегстве.

Милорд удивленно смотрел на него.

– Узнал? Да я сам его подготовил! – величественно сказал он.

Улыбка застыла на губах сэра Энтони; пальцы его замерли на ленточке лорнета. Он открыл было рот, чтобы заговорить, но потом снова закрыл его, будто не находя нужных слов.

– Вы изумляете большого джентльмена, сэр, – сухо заметил Робин. – Это только меня ничем не удивишь.

Сэр Энтони круто обернулся к нему.

– И вы в этом участвовали? – вырвалось у него, и в его голосе было нечто, что заставило Прюденс болезненно поморщиться. – Должен ли я понять, что вы также творец подобного плана?

– Избавьте меня от объяснений, сэр. Я был возмущен не меньше вашего.

Сэр Энтони несколько мгновений глядел на него, потом, видимо, успокоился. Он снова повернулся к милорду, который все еще восхищенно рассуждал о фехтовании.

– Вы должны объяснить мне, сэр, если изволите. Я полагаю, у вас были какие-то причины устроить этот тарарам.

Властный взгляд остановился на нем.

– Конечно, – сказал милорд. – Не сомневайтесь в этом. Я смотрю на все это дело как на один из своих шедевров.

– Ах так? – Голос сэра Энтони стал сардоническим. – Но объясните мне все, сэр. Прошу вас! До тех пор я не в силах оценить вас по достоинству.

– Вам лучше быть откровенным с Тони, сэр, – вмешалась Прюденс. – Он знает, что мы бежавшие из Шотландии якобиты.

Казалось, милорд не одобряет этого определения.

– Дитя мое, я живу в настоящем, не в прошлом. Даже я не смог спасти дело принца, а все неумелость его сторонников. Я отверг их замысел. Это была попытка, совершенно недостойная меня. Не называй меня якобитом.

– Прошу извинения, сэр. – Прюденс поклонилась. – Тогда скажу только, что сэр Энтони знает о нас правду.

– Всей душой осуждаю подобную неосторожность, – отозвался милорд. Он был полон укора. – Никогда не раскрывай людям более, чем необходимо, Прю. Я учил тебя этому много лет назад.

– Сказать по правде, сэр, джентльмен давно догадался обо всем сам.

Робин поднялся из своей ниши у окна.

– Все это уже не важно. Вы, сэр Энтони, и вообразить не можете, какой это был сложный план.

– Тонкий, – поправил сына его лордство.

– Запутанный, сэр. Вам следует знать, Фэншо, что мой отец был достаточно неосмотрителен, чтобы поставить свою подпись под одним изменническим письмом.

– Неосторожность, – сказал милорд. – Я признаю это. Но это не было моим настоящим именем, Робин. Не забывай этого.

Сэр Энтони был удивлен.

– Я бы никогда не подумал. Это совсем не похоже на вас, милорд.

Милорд в мгновение ока обрел былое благодушие.

– Вам дано глубокое понимание людей, мой дорогой сэр. Я допустил неосторожность. Иногда энтузиазм заводит нас слишком далеко. Вы видите, даже я могу совершить ошибку. Из этого можно извлечь урок.

– Позвольте мне продолжить, сэр, – перебил Робин. – Это письмо, сэр Энтони, попало в руки покойного мистера Мэркхема, который намеревался продать его моему отцу за баснословную цену. Вы понимаете?

Сэр Энтони кивнул.

– Кое-что начинает проясняться, – заметил он.

– Сейчас станет еще яснее. У моего отца имелось письмо, написанное сэром Хамфри Грейсоном, содержащее что-то вроде обещания помочь делу принца. Это вас не удивляет?

– Удивляет только то, что оно оказалось у вашего отца. Остальное я и так знаю.

– Тогда ничто уже не сможет удивить вас. Когда вы лучше узнаете моего отца, вы поймете, что он, конечно, должен был сохранить подобное письмо.

– Только не кричите «Боже упаси!», сэр, – сказала засмеявшись Прюденс. – Пощадите наши чувства к родителю.

Милорд поднял руку.

– Моя дочь, сэр Энтони, должна, разумеется, понимать, что близко знать меня – это большое преимущество.

Сэр Энтони с трудом сдерживал улыбку.

– Интересно, что бы сказал на это Мэркхем? Продолжайте, Робин. Я начинаю понимать.

– Мой отец, сэр, произвел с ним обмен, вот и вся история. Он уверяет, что было не менее полудюжины других способов добыть эту бумагу у Мэркхема, но этот показался ему самым изящным...

– Безусловно, – перебил его милорд. – Здесь и объяснять нечего. Таким образом я навсегда избавился от своего мюнхенского друга и дал возможность сыну явиться перед мисс Грейсон в плаще героя. Я превзошел сам себя. – Он поймал на себе изумленный взгляд сэра Энтони и грациозно помахал платком. – Вы зачарованы. Я ожидал этого. Вы никогда не видели никого, подобного мне.

– Никогда, клянусь честью, – выразительно отозвался джентльмен.

– И ты, мой сын, такого больше не увидишь, – произнес милорд сожалеющим тоном.

– Бог милостив, – туманно ответил Робин. Сэр Энтони внезапно расхохотался.

– Нет, в самом деле, это большое преимущество! – сказал он. – За знакомство с вами можно отдать чуть не все на свете. Мой кругозор расширяется с каждым часом.

Милорд любезно улыбнулся.

– Это неизбежно, – промолвил он. – Иначе и быть не могло.

Сэр Энтони принялся ходить от камина к окну, стараясь совладать с обуревающими его чувствами.

Наконец он повернулся с жестом отчаяния:

– Сэр, вы меня деморализуете. До того как мне посчастливилось узнать вас, я вел благоразумную жизнь и все мои понятия были абсолютно благопристойными. Сейчас же, сэр, я вижу, что иду по вашим стопам, вмешиваюсь в Бог знает какие сомнительные замыслы и с ужасом предвижу день, когда для меня перестанут существовать всякие чувства приличия и законности.

Милорд от души поздравил его с этим, потом добавил задумчиво:

– Одно время я водил дружбу с отцом-иезуитом. То было в дни моей юности. Я очень многое приобрел от него. Да, я узнал несколько полезных вещей.

– Клянусь головой, вы узнали куда больше, чем хотел иезуит, – заметил Робин.

– Да, – согласился его отец. – Но ведь его ум, сын мой, имел некоторые границы.

– А вы признаете границы, милорд? – спросил сэр Энтони.

Милорд серьезно поглядел на него.

– Не знаю, – сказал он с подкупающей простотой. – Я их еще не видел.

В комнату ворвалась миледи Лоуестофт, она была в полнейшем смятении. Ее острые глаза перебегали с одного джентльмена на другого.

– Вся компания в сборе! – Она развязала шнурки своей мантильи и сбросила ее. – Роберт, я прекрасно знаю, что вы совершили нечто ужасное! Вчера ваших детей не было у друзей в Бэрнете. – Она направила на него указующий перст. – Я уверена, что Робин убил Мэркхема, – и по вашему приказу, Роберт! Это скандал, безумие! Я в ужасе!

– Мой удар! – кивнул милорд. – Великолепно!

– Что это еще? Что это за удар? – вскричала миледи.

– Вы не поймете, милая Тереза. Это значит делать выпад одновременно с выпадом противника – сами понимаете, насколько это опасно! – и, отбивая его удар, уже без малейшего препятствия проникать в сердце, так ведь, сын мой?

– Значит, это правда! – сказала миледи. Казалось, она нисколько не интересуется блеском фехтовального искусства в отличие от сэра Энтони, который с живейшим интересом смотрел на Робина. – Боже мой, Роберт, что теперь будет? – Она накинулась на сэра Энтони: – А вы?! Только не говорите, что и вы в этом не замешаны!

– Увы, мэм, это не так. Миледи прижала ладони к вискам.

– У меня голова идет кругом. Нет, мы просто все сошли с ума. – В приступе слабости она опустилась на кушетку. – Вы, трое, хотите кончить жизнь в Тайберне? – опять воскликнула она.

– Я склонен думать, что старому джентльмену суждена честь быть казненным на Тауэр-Хилл, во всяком случае, – проговорила Прюденс. – Для нас, пожалуй, сойдет и Тайберн.

– Вы говорите глупости, Тереза. – Милорд был суров. – Какое отношение имеют Мерриоты к дуэлям и людям в масках?

– Может быть, я и глупа, – отрезала миледи, – но одно могу сказать: чем скорее вы кончите этот маскарад, тем лучше. И проще всего сделать это прямо сейчас. Запомните мои слова! Дети, мы уезжаем в Ричмонд. А если ветер подозрений подует в вашу сторону, Роберт известит нас и вы исчезнете.

– Я еду еще дальше, – вмешался сэр Энтони. – Я должен навестить мою сестру леди Эндерби в Гемпшире на следующей неделе. Я бы хотел забрать с собой мистера Мерриота.

Прюденс отрицательно покачала головой. Милорд поднялся и взял свою шляпу.

– Не путайте мне планы, – предупредил он их всех. – Поезжайте в Ричмонд, если угодно, но ждите там моих указаний. Невозможно, чтобы подозрения пали на моего сына.

И он был вполне прав, только в своих расчетах он не учел мисс Грейсон. Прюденс, которую вызвали для дачи показаний, могла рассказать следствию очень немного. Она великолепно вела себя; ничто не могло поколебать ее спокойствия, сдержанности и искренности ее ответов. Ее даже поблагодарили за оказанную помощь и отпустили с миром.

Показания мисс Грейсон носили другой характер. Обеспокоенный отец был рядом с ней, для поддержки. Ее самообладание в этих обстоятельствах было почти таким же похвальным, как и у мистера Мерриота. Она внимательно слушала противоречивые показания кучера и форейтора и сообразно им давала свою версию случившегося. В пересказе этих двоих храбрецов происшествие, вероятно, изумило бы и Робина, и Джона. Форейтор был склонен наградить Робина ростом, о котором тот и не мечтал; кучер, более осторожный в этом отношении, страшно горячился по поводу невероятной свирепости, проявленной обоими нападавшими. Третий был слишком осторожным. Он сказал, что один человек выстрелил в него внезапно, он и не успел поднять свой бландербас, но хотя ему и пришлось сдаться, он вовсе не считает, что люди в масках были свирепыми. Под нажимом суда он, впрочем, показал, что менее высокий велел леди целиться в мистера Мэркхема из его же пистолета, что она и выполнила.

Это была сенсация. Мисс Летти в возбуждении сказала: «Уж лучше бы я попала в руки разбойника, только бы мне избавиться от ужасного похитителя».

Было признано, что в этом есть определенный смысл, но все-таки странно, что леди так непринужденно чувствовала себя с парочкой грабителей на большой дороге.

Мисс Летти сочла за лучшее придерживаться третьей версии. Она, не краснея, показала, что грабитель, бывший потом на дуэли, был среднего роста, имел каштановые волосы и по виду был самым обыкновенным человеком. Когда ее спросили, не был ли он, как показывает кучер, человеком с господскими манерами, она заколебалась. Она бы не сказала, что у него хорошие манеры, но признала, что в чем-то он был похож на человека благородного происхождения. Да, он ей поцеловал руку, это так, но ей показалось, что это просто издевательство, раз он перед этим отобрал у нее жемчуг. «Кто бы он ни был, – объявила она, – он спас меня от чудовища, и я ему благодарна».

Рассматривая вопрос о похищении, следствие с сомнением качало головами. Это, конечно, уголовное преступление, но убийство на большой дороге...

Мисс Летти вступила в спор. Она повернулась к кучеру и спросила у него, разве это не было честным поединком? Почуяв, что его покойного хозяина могут осудить – если можно осудить мертвого человека, в каковом щекотливом пункте он не был уверен – в похищении, кучер выступил в пользу другой стороны. Решительно это была справедливая дуэль, насколько он мог судить.

Все дело, в сущности, было весьма загадочно, но слуги закона надеялись, что распутают его.

Сэр Хамфри, оставшись наедине с дочерью, только озабоченно качал головой и сказал, что пройдет немало времени, прежде чем этому делу наступит конец.